ВЗЯТЬЕ КАЗАНСКОГО ЦАРСТВА

Середи было Казанского царства

Что стояли белокаменны палаты,

А из спальны белокаменной палаты,

Ото сна тут царица пробуждалася,

Царица Елена Симеону царю она сон рассказала:

"А и ты встань, Симеон царь, пробудися!

Что ночесь мне, царице, мало спалося,

В сновиденьице много виделося:

Как от сильного Московского царства

Кабы сизой орлище встрепенулся,

Кабы грозная туча подымалась,

Что на наше ведь царство наплывала;

А из сильного Московского царства

Подымался великий князь московский

А Иван, сударь, Васильевич, прозритель 1

Со темя ли пехотными полками,

Что со старыми славными казаками.

Подходили под Казанское царство за пятнадцать верст,

Становились они подкопью, подкопью под Булатреку 2,

Подходили под другую под реку под Казанку;

С черным порохом бочки закатали,

А и под гору их становили,

Подводили под Казанское царство;

Воску ярого 3 свечу становили,

А другую ведь на поле в лагере:

Еще на поле свеча та сгорела,

А в земле-то идет свеча тишея.

Воспалился тут великий князь московский,

князь Иван, сударь, Васильевич, прозритель,

И зачал канонеров 4 тут казнити,

Что началася от канонеров измена.

Что большой за меньшого хоронился.

От меньшого ему, князю, ответу нету;

Еще тут ли молодой канонер выступался:

„Ты великий, сударь, князь московский!

Не вели ты нас, канонеров, казнити:

Что на ветре свеча горит скорее,

А в земле-то свеча идет тишее".

Позадумался князь московский,

Он и стал те-то речи размышляти собою,

Еще как бы это дело оттянута.

Они те-то речи говорили,

Догорела в земле свеча воску ярого

До тоя-то бочки с черным порохом;

Принималися бочки с черным порохом,

Подымало высокую гору,

Разбросало белокаменны палаты.

И бежал тут великий князь московский

На тое ли высокую гору,

Где стояли царские палаты,

Что царица Елена догадалась,

Она сыпала соли на ковригу,

Она с радостью московского князя встречала,

А того ли Ивана, сударь, Васильевича, прозрителя;

И за то он царицу пожаловал

И привел в крещеную веру,

В монастырь царицу постригли.

А за гордость царя Симеона,

Что не встретил великого князя,

Он и вынял ясны очи косицами;

Он и взял с него царскую корону

И снял царскую перфиду 5,

Он царский костыль в руки принял.

И в то время князь воцарился

И насел в Московское царство;

Что тогда-де Москва основалася;

И с тех пор великая слава.

Примечание:
1 Народное прозвище Ивана IV Грозного (1530—1584) — прозритель, т. е. провидец.
2 Булат-река — проток Булак, соединяющий озера Верхний и Нижний Кабан с речкой Казанкой, впадающей в Волгу.
3 Светлого, ясного.
4 Пушкарей.
5 Порфира — багряница, верхняя торжественная одежда госу­дарей, широкий и длинный плащ багряного шелка, подбитый хво­статым горностаем.

Текст взят из книги: Древние российские стихотворения, соб­ранные Киршею Даниловым. М., 1938, № 30.

В основе песни лежит исторический факт – взятие Иваном Грозным в 1552 г. Казани. Публикуемый вариант имеет своеобразное начало – вещий сон царицы Елены, отсутствующий в других вариантах. Ряд мотивов текста находит параллели в литературных источниках: действия русских войск, подозрения Грозного в измене людей, ведавших подкопным делом, взрыв крепостной стены, непокорность царя Едигера (в песне – Симеона) и другие эпизоды.
Покорение Казани было событием большого политического значения. Это подчеркнуто как в этой, так и в других песнях об Иване Грозном (см., например, песни о гневе Грозного на сына).