Мариенбургская страда

Мариенбургская страда

Вольфганг Акунов
 В кровопролитной битве при Танненберге (по-польски: Грюнвальде, по-литовски: Жальгирисе) 15 июля 1410 г. объединенное войско польского короля Владислава II Ягелло и его двоюродного брата, Великого князя Литовского Александра-Витовта, наголову разгромило армию военно-монашеского Тевтонского ордена Пресвятой Девы Марии. В сражении пали почти все высшие должностные лица ордена, включая самого главу этого духовно-рыцарского братства - Гохмейстера (Верховного магистра) Ульриха фон Юнгингена. На предполагаемом месте его гибели с большим опозданием (в 1901 г.) прусским правительством был установлен памятник в виде необтесанной каменной глыбы. Высеченная на камне надпись прославляла Гохмейстера, павшего смертью героя. В 1945 г. польские власти распорядились перевернуть надгробный камень надписью книзу. В этом положении он лежит на Грюнвальдском поле до сих пор, через 600 лет после битвы...

 Мариенбургский замокОднако битва при Танненберге еще не означала окончания Великой войны Польши и Литвы с орденом Присондевы Марии.

 Сокрушительный разгром армии Тевтонского ордена и его союзников при Танненберге произвел ошеломляющее впечатление на весь христианский мир. Известие о поражении "тевтонов» вызвало в прусском государстве ордена, Германии и всей Европе страх и ужас. Ему долго отказывались верить. Польский король Владислав II Ягелло (Ягайла) и его двоюродный брат, Великий князь Литовский Александр-Витольд (Витовт) в полной мере наслаждались своим неслыханным триумфом, о котором вряд ли могли даже мечтать. Казалось, ничто не мешало им не только ликвидировать Тевтонский орден, но и присоединить к своим владениям всю Пруссию.

 Опьяненный неожиданным успехом, король Владислав приказал отыскать на поле битвы тело павшего в ней Верховного магистра "тевтонов» Ульриха фон Юнгингена. Тело было найдено и выставлено на всеобщее обозрение перед королевским шатром. Затем король, однако, передал его "тевтонскому» гарнизону орденского замка Остероде (по-польски: Остроды или Оструды), откуда его 16 июля 1410 г. перевезли в столицу ордена – Мариенбург-на-Ногате. Там Ульрих фон Юнгинген, оплакиваемый своими собратьями по ордену, был 17 июля похоронен в часовне святой Анны Мариенбургского замка. В Мариенбург были также доставлены для христианского погребения тела павших в битве при Танненберге соратников Гохмейстера из числа "Великих повелителей» ("гроссгебитигеров»),  именуемых в русскоязычной исторической литературе также "Великими Советниками», т.е. членов верховного руководства ордена     
 Девы Марии – Великого комтура (Гросскомтура) Куно (Конрада) фон Лихтенштейна, маршала Фридриха фон Валленроде, ризничего (траппьера, интенданта) Альбрехта фон Шварцбурга и тресслера (скарбника, казначея) Томаса фон Мергейма.

 Мариенбург представлял (и все еще представляет) собой возведенный на берегу реки Ногата (по-польски: Ногаты), состоявший из трех частей замковый комплекс, выстроенный из красного кирпича. Комплекс состоял из форшлосса (т.е. Передового Замка, или "Подзамка»), миттельшлосса (Среднего Замка) и гохшлосса (Высокого, или Верхнего, Замка). Построенный около 1300 г. Верхний Замок, окруженный глубоким рвом и мощной стеной, имел четыре крыла (флигеля, от нем.: "флюгель», Fluegel, т.е. "крыло»), окружавших со всех сторон замковый двор (нем.: бурггоф, Burghof). Там были расположены служебные и жилые помещения "гроссгебитигеров» (иногда именовавшихся просто "гебитигерами», т.е. "повелителями»), орденский монастырь (в котором жили рыцари-монахи), зал собраний Капитула (Верховного Совета ордена Девы Марии) и замковая церковь. Над зубцами стен гохшлосса (в котором также хранилась орденская казна) возвышалась колокольня, увенчанная остроконечным шпилем, видным издалека. Сообщение между Верхним Замком и Средним Замком (строительство которого завершилось к 1350 г.) обеспечивалось посредством подъемного моста, перекинутого чрез ров. В трех флигелях Среднего Замка располагались амбары, мастерские, складские помещения, гостевые помещения и оборонительные сооружения. Северный флигель Среднего Замка, к которому снаружи примыкал дворец Гохмейстера, соединялся (опять-таки посредством подъемного моста, перекинутого через глубокий ров с водой) с громадным Передовым Замком (или "Подзамком»), в котором располагались помещения для слуг, конюшни, оружейные палаты и хозяйственные помещения. Весь замковый комплекс (форшлосс, миттельшлосс и гохшлосс – каждый из этих замков был полностью приспособлен к обороне – даже в случае захвата неприятелем двух других частей фортификационного комплекса) был окружен еще одной, наружной, стеной с башнями, рвом с водой и подъемными мостами.

 В башнях и стенах были проделаны многочисленные бойницы. Обычно к каждой бойнице было приставлено по два стрелка (как правило, арбалетчика), чтобы во врага из каждой бойницы как можно чаще летели болты (стрелы). Пока один арбалетчик стрелял, другой заряжал свою "ручную баллисту». На вооружении гарнизона имелись также луки и ручные бомбарды ("фистулы» или, по-немцеки, "гандбюксы», Handbuechsen). Интересно, что среди орденских стрелков из арбалетов и ручных бомбард были и "братья-рыцари» (в отличие от светских рыцарей отнюдь не считавшие эти виды оружия "недостойными дворянина»).

 Находившийся под впечатлением своего величайшего триумфа, король Владислав Ягелло дал войскам два дня на отдых, грабеж, погребение павших и на сбор многочисленных отрядов, отделившихся от войска после победы в поисках поживы. Опьянены победой были не только мало дисциплинированные воины Витовта – литовцы и татары, но, в немалой степени, и отличавшиеся более высокой дисциплиной поляки и чехи из войска Ягелло. Разделившись на множество мелких отрядов, они рассеялись по округе, нещадно грабя окрестные поселения и уходя все дальше от лагеря союзного войска. А поживиться им в орденской Пруссии было чем. Вопреки утверждениям классика польской литературы, лауреата Нобелевской премии Генрика Сенкевича в его известном романе "Крестоносцы», подданные Тевтонского ордена отнюдь не вынуждены были питаться вместо хлеба немолотой рожью (поскольку, якобы, не могли себе позволить молоть зерно на орденских мельницах, а молоть его дома на ручных мельницах им-де строго запрещалось). В действительности дело обстояло "с точностью до наоборот» - съестных припасов в брошенных домах и "сховах» прусских крестьян (несмотря на "жесточайшую эксплуатацию» их "проклятыми крыжаками»!) польско-литовскими "экспроприаторами» было найдено столько, что они, обжираясь ими денно и нощно, вскоре стали жестоко страдать "поносной болезнью» (особенно литовцы, если верить Яну Длугошу). Уровень жизни в Пруссии уже тогда был значительно выше, чем в Польше и Литве (не говоря уже о том общеизвестном факте, что благосостояние населения церковных земель вообще превышало в эпоху Средневековье благосостояние подданных светских владык). Это в немалой степени объяснялось образцовой орденской системой управления, о которой могли только мечтать соседние светские государства. Именно благосостояние населения прусского государства Тевтонского ордена привлекало к себе алчные взоры литовских и польских грабителей Витовт со своими воеводами был всецело занят сбором своих ратей – как разбежавшихся под натиском "тевтонов» в начальной фазе Танненбергской битвы (многие из них, по уверению польского хрониста Яна Длугоша, бежали без оглядки "до самой Литвы»!), так и увлекшихся грабежом после ее окончания. Польскому полководцу Зындраму из Машковиц удалось собрать свои войска гораздо быстрее, чем литовскому князю. Теоретически поляки могли совершить быстрый бросок на Мариенбург хотя бы силами наиболее подвижной части своей армии. Однако польский король, не сомневавшийся в окончательной победе над орденом Девы Марии, решил не начинать наступления на Мариенбург до сбора всей армии. Только 17 июля войско победителей двинулось на север. Отныне главной целью похода стал захват Мариенбурга – Главного Дома (столицы) Тевтонского ордена.

 По самым осторожным оценкам, союзное войско (потерявшее в битве при Танненберге около 5000 человек убитыми), состояло из примерно 15 000 поляков и 11 000 литовцев (включая вспомогательные контингенты западнорусских княжеств, чехов, сорбов, силезцев, моравов, татар,  бессарабов, валахов, армян, караимов и  др.). Король Ягелло сомневался в обороноспособности Мариенбурга. Тем не менее, он продвигался со своим войском крайне осторожно и осмотрительно, со скоростью не более девяти миль в день (на ночь войско разбивало лагерь с усиленной охраной), хотя и не встречал нигде в Пруссии серьезного сопротивления. 17 июля без особых усилий был взят орденский замок Гогенштейн (по-польски: Ольштынек). Казалось, вся Пруссия готова без сопротивления подчиниться победителям, и все плоды более чем 150-летнего господства Тевтонского ордена пошли прахом. Король Ягелло был занят в основном принятием под свою высокую руку замков, городов и областей. Епископы Эрмланда (Вармии), Кульма (Хелмно), Помезании и Замланда (Самбии) принесли ему вассальную присягу. Спешили выказать покрорность и "земские рыцари» - светские вассалы Тевтонского ордена, пожалованные им поместьями за военную службу – фон Цоллерны, фон Глазены, фон Штанге, фон Ауэрсвальды, фон Гётцены, фон Байзены, фон Кольбицы, фон Фрейгольды, фон Барчи, фон Кройцены, фон фон Каницы, фон Бутшельды, фон дер Брукке, фон Коттвицы, фон Дона, фон Гасселихты, фон Дрангвицы, фон дер Гольцы, фон Гакке, фом Клементы, фон Форгауэры, фон Эйленбурги и другие. 19 июля полякам сдался орденский замок Морунген (по-польски: Моранг). Многие "орденские братья» бежали без сопротивления или сдавались на милость победителя. 20 июля был без боя сдан своим гарнизоном "тевтонский» замок Прейссиш-Марк

 Продвижению союзного войска предшествовали (выражаясь языком Гомера в "Илиаде») быстрокрылые сыны бога войны Ареса - Фобос и Деймос, или, в переводе с древнегреческого, страх и ужас, с быстротой лесного пожара распространявшиеся среди местного населения. Темп наступления был столь медленным еще и потому, что войско отвлекалось на грабежи, убийства, изнасилования, поджоги, погромы, "ополонение челядью» (захват пленных)  и т.д. 22 июля был взят Христбург (по-польски: Дзежгонь). 23 июля победоносное польско-литовское войско отдыхало от трудов своих. Вся Пруссия представлялась торжествующим завоевателям прямо-таки истомившейся в ожидании поскорее сдаться  победителю, предав без зазрения совести своего сюзерена - Тевтонский орден, думая лишь о собственной выгоде и стремясь выторговать себе у нового господина как можно больше привилегий. Из прусских замков в руках орденских войск оставались только Бранденбург (по-польски: Покармин), Кёнигсберг (по-польски: Крулевец или Кролевец), Рагнит (по-польски: Рагнета), Шлохау (по-польски: Члухов), Кониц (по-польски: Коннице), Реден (по-польски: Радзын) и Мариенбург (по-польски: Мальборг или Мальборк).

 В этой представлявшейся совершенно безвыходной (для "тевтонов») ситуации на подмостках истории появился комтур (комментур, т.е. правитель крупного орденского города-замка с прилегающей областью) Швеца (по-польски: Свеце)  Генрих Рейсс фон Плауэн – "доблестный муж с железной волей», воистину ставший спасителем ордена Девы Марии в годину тяжких бедствий. В преддверии битвы при Танненберге фон Плауэн получил от Гохмейстера Ульриха фон Юнгингена 2000 воинов и  приказ охранять от вражеского вторжения орденскую провинцию Помереллию, а также собирать отряды наемниковкрестоносцев-"интернационалистов» ("военных гостей» Тевтонского ордена) и ополченцев из подчиненных ордену областей и городов, не успевшие присоединиться к главному орденскому войску, спешившему на грозный Суд Божий под Танненбергом.
 
 В Швеце комтур фон Плауэн получил известие о сокрушительном разгроме армии своего Гохмейстера, распространившееся по орденским градам и весям с молниеносной быстротой, повсеместно лишая "тевтонов» (вкупе с их "гостями» и вассалами всякой надежды и парализуя их волю к сопротивлению.

 Граф Генрих Рейс фон Плауэн (1370 г.р.) был (в отличие от большинства тевтонских рыцарей, принадлежавших, в описываемое время, к мелкому дворянству и даже бюргерству) отпрыском знатного рода из области Фогтланд, расположенной между германскими землями Тюрингией и Саксонией. С самого начала христианизации Тевтонским орденом Пруссии (тогда еще языческой) фогты (наместники) из рода фон Плауэн активно участвовали в организуемых орденом Крестовых походах на прусских язычников. Сохранились многочисленные свидетельства принадлежности представителей семейства Плауэнов в XIII-XIV вв. к Тевтонскому ордену. Мало того! В 1410 г. в ордене Девы Марии состояли одновременно три "брата-рыцаря», носившие одинаковые имя и фамилию – Генрих фон Плауэн. Вероятно, имя Генрих было столь распространено среди Плауэнов вследствие старинного пророчества, согласно которому человеку по имени Генрих фон Плауэн было предназначено стать императором средневековой Германии - "Священной Римской империи (германской нации)». Впрочем, довольно об этом.

 Интересующий нас в данном случае Генрих фон Плауэн (тевтонский "брат-рыцарь» и комтур Швеца) прибыл в орденскую Пруссию в качестве крестоносца-"интернационалиста» ("военного гостя» Тевтонского ордена)  и вскоре, принеся три монашеских обета нестяжания (бедности), целомудрия (безбрачия) и послушания, был принят в орден Девы Марии. В 1397 г. он уже числился в орденских списках "компаном» ("компаньоном», "оруженосцем», "помощником», "адъютантом») комтура Данцига (по-польски: Гданьска), в 1398-1399 г.г. – гаузкомтуром в Данциге (т.е. комендантом расположенного в г. Данциге орденского замка, подчиненным комтуру всего Данцига – города с прилегающей областью), в 1402-1407 гг. – комтуром Нессау (по-польски: Нешавы), а с 1407 г. – комтуром Швеца.

 Получив известие о танненбергской "конфузии», Генрих фон Плауэн приказал своему отряду (численность которого, за счет постоянно подходивших подкреплений, возросла до 3000 бойцов), незамедлительно идти в Мариенбург. По пути он включал в ряды отряда всех способных носить оружие. Энергичный и осмотрительный Плауэн, хотя и не имел полной картины сложившейся после танненбергского разгрома ситуации, понимал, что все теперь зависит только от него, и что если и возможно спасти то, что еще могло быть спасено, то для этого необходимо любой ценой удержать Мариенбург – последний оплот Тевтонского ордена в Пруссии. Ничто в предшествующей служебной карьере Генриха фон Плауэна не указывало на какие-то особые военно-административные таланты или хотя бы способности – не говоря уже о призвании играть столь важную и, мало того, решающую руководящую роль в спасении ордена, которому он так верно служил. От всякого члена Тевтонского ордена требовалось, прежде всего, абсолютная верность, беспрекословное послушание и точное выполнение приказов данных ему Богом и Верховным магистром начальников, но уж никак не способность к принятию самостоятельных и независимых решений. Возможно, именно поэтому так безропотно сдавались оставшиеся без высшего начальства, павшего при Танненберге, гарнизоны городов и замков прусского государства Тевтонского ордена.

 Однако в данном плане комтур Швеца оказался воистину счастливым исключением из правил. 18 июля он вступил во главе своего небольшого, но спаянного железной дисциплиной, среди всеобщего "разброда и шатания», войска в "Главный Дом ордена Девы Марии» в Пруссии – и ужаснулся увиденному там, поняв, каких колоссальных усилий потребует от него и от вверенных ему Богом и Девой Марией людей удержание Мариенбурга. Несмотря на свои мощные укрепления (производящие внушительное впечатление на всякого посетителя по сей день), Мариенбург имел крайне слабый гарнизон – настолько слабый (если верить Длугошу – всмего 50 человек, способных носить оружие, включая послов венгерского короля Николая де Гара и Сцибория из Сцибожиц, а также перешедшего на сторону ордена польского рыцаря Петра Свинку, хорунжего добжинского!), что он даже собирался сдать крепость надвигавшимся полякам и литовцам без боя (отряд фон Плауэна подоспел как раз вовремя, не дав свершиться очередной изменнической сдаче). Большинство крепостных пушек было по приказу ныне покойного Ульриха фон Юнгингена отправлено в помощь ему под Танненберг и попало там в руки противника (успев сделать, согласно одним источникам, всего по одному, а согласно другим – всего по два выстрела). Однако комтур Швеца не растерялся. Под его энергичным командованием обороноспособность Мариенбурга была в кратчайшие сроки восстановлена. Со всей округи (до которой еще не добрались польско-литовские грабители) в крепость были доставлены в изобилии оружие, снаряжение, пиво, вино, провиант, фураж, пригнаны скот и птица. В результате подступившим к Мариенбургу полякам и литовцам ничего не досталось, и им пришлось доставлять все необходимое издалека, что весьма осложняло ведение ими осады. Гарнизон трудился день и ночь, не покладая рук. Генрих фон Плауэн стал душой сопротивления Мариенбурга и единственной надеждой осажденных (кроме, естественно, Господа Бога и Пречистой Его Матери Приснодевы Марии), его слово стало законом для всех. Ему подчинялись беспрекословно (хотя он все еще числился скромным комтуром Швеца). Его так неожиданно проявившаяся, поистине гениальная способность к импровизации и его воля к победе, удачно сочетавшиеся с неутолимой жаждой реванша, явились решающим критерием, жизненно важным для удержания Мариенбурга.

 Тяжелее всего далось швецскому комтуру решение предать огню прилегающий к замковому комплексу город Мариенбург. Однако сделать это было абсолютно необходимо, чтобы не дать осаждающим возможность закрепиться там и подступить вплотную к замковому комплексу. И "тевтоны», с тяжелым сердцем, сами сожгли город Мариенбург (пощадив, правда, городской собор и ратушу). Горожане, оставшиеся без крова, укрылись в замковом комплексе, прихватив с собой свое самое ценное имущество. Все мужчины, способные носить оружие, пополнили ряды гарнизона, получившего в эти дни подкрепление в лице 1427 бойцов войска Ульриха фон Юнгингена, уцелевших после танненбергской бойни и успевших добраться до Мариенбурга перед приходом польско-литовских войск. Среди них было немало крестоносцев-"интернационалистов», а также светских вассалов ордена Девы Марии (в том числе испытанных в боях рыцарей родов фон Борзниц, фон Гаугвиц, фон Гоккенборн, фон Дона, фон Зейдлиц, фон Клингенштейн,  фон Логау, фон Паннвиц, фон Погерель и других лихих рубак). "Отцы» города Данцига, еще не утратившие к описываемому времени верности, чести и совести (которые они утратили чуть позже!), прислали на помощь защитникам Мариенбурга 200 (по другим источникам – 400) матросов (т.н. "детей кораблей», по-немецки: "шиффскиндер»,  Schiffskinder) – мастеров рубиться боевыми топорами. С подкреплениями численность "тевтонского» гарнизона постепенно достигла 5000 человек (главным образом – силезцев и чехов, если верить Яну Длугошу). До подхода неприятеля было сделано все для максимального укрепления обороноспособности. В окрестностях Мариенбурга не осталось ровным счетом ничего, что могло бы как-то послужить или пойти на пользу осаждающим и удовлетворить их жизненные потребности. Единственным недостатком, который Гениху фон Плауэну не удалось исправить за отпущенный ему короткий срок, была явная нехватка крепостной артиллерии. "Тевтоны» успели в последний момент уничтожить мост через реку Ногат и предмостное укрепление (вследствие немногочисленности гарнизона его все равно не удалось бы удержать).

 И только тогда "тевтоны» спохватились, что командует-то ими всего лишь комтур Швеца. Немногие "братья» ордена Девы Марии, засевшие за стенами Мариенбургского замка, собрались на конвент и избрали Генриха фон Плауэна штатгальтером (наместником) Верховного магистра Тевтонского ордена. Это явное нарушение устава ордена (не предусматривавшего даже такой должности) было, однако, не только оправдано, но и настоятельно диктовалось крайней остротой сложившейся обстановки.

 После своего избрания штатгальтер фон Плауэн, помолясь усердно Богу и Пречистой Деве, срочно разослал по всем орденским владениям в Пруссии, Ливонии (Лифляндии) и Германии гонцов с сообщением о том, что орден проиграл битву под Танненбергом, но не войну. Он потребовал от гарнизонов орденских замков, которым угрожали литовцы и поляки, под страхом суровейших кар не капитулировать, а держаться до последнего. Кроме того, штатгальтер потребовал военной помощи в борьбе с "сарацинами» от магистра владений Тевтонского ордена в Германии (тейчмейстера или дейчмейстера) Конрада фон Эглоффштейна (1396-1416) и от провинциального магистра (ландмейстера) "тевтонских» владений в Ливонии Конрада фон Фитингофа. Благодаря своей неуемной энергии Генриху фон Плауэну удалось, несмотря на все препоны, подготовить Мариенбургскую крепость к осаде. 2000 бойцов были направлены на защиту Верхнего Замка,  а другие 2000 – на защиту Среднего Замка. Двоюродному брату, тезке и однофамильцу штатгальтера "тевтонов» – Генриху фон Плауэну Младшему (опоздавшему, во главе своего отряда, к Танненбергской битве) было поручено защищать Передовой Замок (в его распоряжении имелась 1000 бойцов).

 25 июля 1410 г., через десять дней после битвы при Танненберге, передовые отряды польско-литовской армии подошли к Мариенбургу. Король Владислав Ягелло расположился станом в районе селения Грюнгаген. Союзники постарались окружить Мариенбургский замковый комплекс со всех сторон. Польские войска направили свои усилия на осаду Верхнего Замка, литовцы – на осаду Среднего Замка, а татары, форсировав вплавь реку Ногат близ Лезевица (ниже Мариенбурга), взяли под контроль район  Передового Замка. С учетом опыта прошедших дней, когда "тевтонские» замки и города сдавались польскому королю почти без сопротивления, Ягелло рассчитывал на непродолжительную осаду и скорую капитуляцию Главного Орденского Дома в Пруссии. Чтобы деморализовать мариенбургский гарнизон, король приказал в ночь 26 июля начать с четырех сторон артобстрел замкового комплекса. Самые тяжелые польские орудия были установлены в уцелевшем от огня и разрушения соборе города Мариенбурга. Трезво оценив мощь мариенбургских укреплений, осторожный Ягелло решил, что взять их штурмом навряд ли удастся, и предпочел начать правильную осаду.

 Тем временем ситуация в Пруссии продолжала складываться все более негативно для ордена Девы Марии. Вся Кульмская (по-польски: Хелминская) земля подчинилась польскому королю, вслед за четырьмя прусскими епископами. Этому примеру последовали четыре крупнейших города орденской Пруссии:  Эльбинг (по-польски: Эльблонг), Торн (по-польски: Торунь), Данциг, Бр(а)унсберг, а затем – почти все остальные прусские города. 19 августа 1410 г. представители вышеназванных четырех городов, явившись в польский стан, исходатайствовали себе у короля Владислава целый ряд привилегий. Король даровал им свободу торговли, право чеканить собственную монету и невозбранно владеть устьем Вислы. Убежденные в том, что власти ордена Девы Марии над ними пришел конец, бюргеры (граждане) Эльбинга захватили расположенный в черте их города одноименный орденский замок, изгнав из него тамошнего комтура - единственного уцелевшего в битве при Танненберге "гроссгебитигера» - Великого госпитальера (шпиттлера) Вернера фон Теттингена и разоружив слабый "тевтонский» гарнизон. Но это были еще "цветочки». А вот в Данциге были и "ягодки». Там местные "ревнители городской демократии» не побоялись пролить кровь своих повелителей – раненые "тевтоны», уцелевшие в битве при Танненберге и надеявшиеся найти в Данциге убежище, были перебиты разъяренной толпой горожан прямо на улице. Перечень этих злодеяний можно было бы продолжать еще долго, но уж слишком это противно.

 Польский король великодушно передавал прусские замки, которыми овладел, своим союзникам и польским вельможам или же оставлял их во владении присягнувших ему земских рыцарей ("ландесриттеров») – бывших светских вассалов Тевтонского ордена. Великому Князю Литовскому Витовту король Владислав пожаловал орденские владения, расположенные в прусских Нижних Землях, а также в районе Бальги и Бранденбурга. Князья Мазовецкие получили Остероде, Нейденбург (по-польски: Нидзицу) и Зольдау (Сольдау, по-польски: Дзядово). князь (герцог) Стольпенский (Слупский), не принимавший (несмотря на свое польское происхождение) до сих пор участия в войне ни на той, ни на другой стороне, получил от Ягелло часть орденской Помереллии (восточной Померании), в обмен на обязательство нести военную службу польской короне.

 Уведомленный об этих событиях, штатгальтер Генрих фон Плауэн, заручившись от польского короля гарантией личной безопасности, в сопровождении нескольких орденских, чешских и силезских рыцарей явился в польский стан, дабы испросить у Ягелло мира и пощады уже порядком разоренной жадными до добычи победителями Пруссии. Кроме того, Плауэн согласился отказаться от всех территориальных притязаний ордена Девы Марии к Польше и Литве. Однако ответ Ягелло не оставил ему ни малейших сомнений в том, что тот твердо решил покончить если не с Тевтонским орденом как таковым, то с его прусским государством. В качестве непременного условия начала каких бы то ни было мирных переговоров польский король выдвинул немедленную и безоговорочную капитуляцию Мариенбургского замка. Это требование было, однако, абсолютно неприемлемо для Генриха фон Плауэна. Ему пришлось прервать переговоры и возвратиться в осажденный неприятелем, страдавший от артиллерийского огня Мариенбург.         

 Польские артиллеристы обстреливали замковый комплекс все интенсивнее, в чем им немало способствовала превосходная, по тем временам, орденская артиллерия, захваченная под Танненбергом. Особенно многочисленные и тяжелые разрушения достались на долю Передового и Среднего Замков. Что же касается Верхнего Замка, защищенного рекой Ногатом и прикрытого руинами города Мариенбурга, то он находился в значительно меньшей досягаемости для артиллерии осаждающих, чьи ядра долетали до его стен гораздо реже, уже не имея большой пробивной силы.

 Многочисленные попытки осаждающих взять Мариенбург приступом с успехом отражались гарнизоном, сделавшим, в свою очередь, несколько удачных вылазок из крепости в неприятельский стан, повысивших боевой дух осажденных. В ходе вылазок приходилось следить за тем, чтобы "дети кораблей», увлекшись "рубкой боевыми топорами по-данцигски», не слишком углублялись в неприятельские ряды. Несколько раз другим частям мариенбургского гарнизона приходилось с боем выводить увлекшихся данцигских моряков (чей боевой дух нисколько не был подорван известием о подчинении их родного города королю Польши) из окружения.

 Несмотря на все старания Ягелло, его воинам так и не удалось целиком отрезать Мариенбург от окружающего мира. Об этом свидетельствует следующее обстоятельство. Один из "братьев-священников» Тевтонского ордена ухитрился, по поручению Генриха фон Плауэна, незаметно для осаждающих выбраться из осажденного Мариенбурга и благополучно добраться до Данцига…с  векселем на 30 000 дукатов (золотых монет) и письмами штатгальтера, адресованным комтурам владений Тевтонского ордена в Германии (если верить Длугошу, священник выехал из Мариенбурга в свите ливонского ландмаршала , пропущенного Витовтом на несколько дней  в Мариенбург для переговоров с Генрихом фон Плауэном, о чем еще пойдет речь далее)!  Деньги были предназначены для вербовки наемных солдат. Чем продолжительнее становилась осада, тем чаще осаждающих (особенно литовцев) тянуло подальше от изрыгающих смертоносные ядра, пули, стрелы и арбалетные болты кирпичных стен Мариенбурга, в прусскую "глубинку», в поисках еще не разграбленных сел, городов, имений, замков и полей. От этих грабительских "походов за зипунами» (как любили выражаться казаки Стеньки Разина), сопровождавшихся жесточайшими пытками и зверскими убийствами местного населения,   

 От грабежей и погромов страдала всю Пруссия до самой Вислы. Если в начальный период осады Мариенбурга осаждающие часто бессмысленно уничтожали запасы продовольствия, вытаптывали конскими копытами и жгли хлеб на полях, сжигали скот в хлевах и коровниках и т.д., питаясь так обильно и "так хорошо, как многие не питались и у себя дома» (Длугош) то теперь перед литовцами и поляками замаячил грозный признак голода. В многонациональной армии становилось все труднее поддерживать дисциплину. То и дело вспыхивали этнические конфликты (выражаясь современным языком). Кроме того, Ягелло становилось все более ясно, что имеющихся в его распоряжении войск не достаточно для одновременного ведения эффективной осады Мариенбурга и обеспечения своего господства в покорившихся ему прусских владениях ордена. Чем дольше главные силы войска Ягелло стояли под Мариенбургом (неся при этом ощутимые потери), тем больше времени имел орден Девы Марии для реорганизации обороны прусских областей, оставшихся под контролем "тевтонов». Шапкозакидательские настроения, господствовавшие в польско-литовском стане после Танненбергской победе, стали сменяться все большим разочарованием.

 Вероятно, в этот момент кому-то в лагере осаждающих (возможно, Ягелло или Витовту, троекратно менявшим веру), пришло в голову сломить дух осажденного "тевтонского» гарнизона, разрушив артиллерийским огнем украшавшее снаружи стену расположенной в Верхнем Замке часовни Святой Анны восьмиметровое изваяние Небесно Заступницы Тевтонского Ордена _ святой Девы Марии с Богомладенцем Иисусом Христом на руках. Однако, если верить хронистам, ствол заряженной каменным ядром и наведенной на образ Пречистой бомбарда разорвало при выстреле, ослепив орудийную прислугу.

 Пресвятая Богородице, спаси нас!
      
 Это чудо произвело удручающее впечатление на всех осаждающих (как христиан, так и нехристей).

 Однако враги ордена не унимались. Узнав, что Генрих фон Плауэн намерен собрать своих рыцарей на  военный совет в "зоммерремтере» (Sommerremter, т.е. летнем зале для собраний), свод которого поддерживала одна-единственная колонна, имевшиеся среди мариенбургского гарнизона изменники сообщили осаждающим место и время проведения совета. Согласно одной из легенд, литовцы решили разрушить каменным ядром одного из своих осадных орудий единственную колонну "зоммерремтера», вызвав тем самым обрушение свода и гибель штатгальтера со всем конвентом под его обломками. Однако литовский пушкарь промахнулся. Ядро, не задев колонну, ударило в стену "зоммерремтера» и осталось торчать в ней "навечно». После снятия осады его решили оставить в стене зала на память. Так ли это было или не так, но уже в  XIX в. никакого ядра в стене "зоммерремтера» не торчало. Впрочем, это так, к слову…

 День ото дня вылазки мариенбургского гарнизона становились все более дерзкими и чувствительными для осаждающих. Говорят, король Ягелло даже публично поставил вопрос, кто кого держит в осаде. Тайно пробравшийся в Мариенбург посланец венгерского короля Сигизмунда фон Люксембурга передал Генриху фон Плауэну письмо, в котором король Венгрии призывал его держаться до последнего и крепость ни в коем случае не сдавать, ибо он, король, скоро вторгнется в Польшу с юга во главе многочисленной венгерской армии. Эта радостная весть была сообщена всему гарнизону, чтобы усилить его волю к сопротивлению.

 Тем временем в стане осаждающих вспыхнула эпидемия (упоминавшаяся выше "поносная болезнь») от обжорства и пьянства, сопровождавшаяся "моровым поветрием» от множества зловонных мух - разносчиц всяческой заразы -, слетавшихся на лужи мочи и блевотины, кучи экскрементов, конские трупы, кишки съеденных животных, горы недоглоданных костей и т.д. Число умерших от болезней воинов (а также лошадей, волов и быков) скоро значительно превысило потери польско-литовской армии в битве при Танненберге.   

 В ливонской провинции Тевтонского ордена, после долгих споров, победила точка зрения "орденских братьев», сохранивших верность долгу и желавших сохранить единство двуединого (прусско-ливонского) орденского государства.  Было решено оказать "братьям» в Пруссии военную помощь.

 Ливонский "земский маршал», или ландмаршал (являвшийся заместителем ливонского ландмейстера – в отличие от Пруссии, где заместителем Гохмейстера, являвшегося одновременно прусским ландмейстером, был не маршал, а Великий комтур) Бернд фон Гевельман, вооружив и оснастив всем необходимым пятитысячное войско, прибыл с ним в прусский Кенигсберг. Там он соединился с комтуром Бальги графом Фридрихом фон Цоллерном – одним из немногих  орденских военачальников, уцелевших в сражении при Танненберге, - и с комтуром Рагнита Эбергардом фон Валленфельзом.

 На западе Пруссии польские войска, не встретив особого сопротивления, захватили Диршау (по-польски: Тчев), Тухель (по-польски: Тухолю), Бютов (по-польски: Бытов) и Кониц (Коннице).

 Фогт орденской области Неймарк (Новая Марка) Генрих Кюхмейстер фон Штернберг, собрав в единый кулак прибывшие из Германии отряды наемников, отбросил противостоявшие ему польские рати и начал отвоевывать утраченные позиции. В ходе этих боев "тевтонам» удалось пленить знаменитого польского рыцаря Ярослава Потулицкого, с большим успехом представлявшего интересы польской короны при дворах многих владетельных государей тогдашней Европы. Встревоженные польские вельможи попытались скрыть этот факт от короля Владислава, но тот, удивленный долгим отсутствием рыцаря, все-таки доискался до правды. Ягелло усилил свои войска под Наккелем (Накло), Бромбергом (Быгдощем) и Кроне (Вальжем), но не сумел помешать "тевтонским» войскам вернуть ордену Тухель. Сообразив, что чаша весов начала склоняться в пользу рыцарей Девы Марии, польский король направил под стены Мариенбурга своего герольда, чтобы объявить о своем согласии заключить с орденом мир на условиях, в свое время предложенных ему штатгальтером Плауэном и отвергнутых тогда, как неприемлемые. На этот раз все произошло "с точностью до наоборот», и теперь уже Генрих фон Плауэн отказался заключить мир с Польшей на предложенных им же ранее условиях.

 Узнав о приближении ливонского контингента "тевтонов», польский король решил упредить ландмаршала Гевельмана, двинув ему на перехват литовские войска князя Витовта. Последний в ходе осады Мариенбурга вел себя крайне пассивно и никаких военных подвигов не совершил. Вероятно, Витовт не был заинтересован в полном разгроме Тевтонского ордена, опасаясь неизбежного, в этом случае, чрезмерного, в ущерб ему, Витовту, усиления могущества Ягелло (в свое время распорядившимся удавить в тюрьме отца Витовта и своего собственного дядюшку Кейстута, а впоследствии лишь нехотя, да и то лишь пожизненно, уступившему в свое время Витовту, власть над Литвой). В результате Великий князь Литовский, ранее неоднократно враждовавший с братцем Ягайлой  (бросившим в тюрьму и чуть не укокошившим его – Витовту удалось бежать из узилища, переодевшись в женское платье!)  и вступавший с орденом в военно-политический союз, а затем, с завидным постоянством, изменявший "тевтонам», после личного свидания с ландмаршалом Ливонии и сопровождавшими последнего комтурами Бальги и Гольдингена  (8 сентября 1410 г.), пропустил этих "тевтонских» сановников (в сопровождении внушительного эскорта из 50 всадников) в осажденный Мариенбург на совещание со штатгальтером Плауэном (продолжавшееся несколько дней). Таким образом, Витовт вновь стал проводить своекорыстную политику, нацеленную на обеспечение исключительно литовских (но уж никак  не польских) интересов. Не уведомив Ягелло, Великий князь Ягелло самостоятельно заключил с Тевтонским орденом перемирие сроком четырнадцать дней (не распространявшееся лишь на район осажденного Мариенбурга – но и там литовцы действовали крайне вяло, причем с самого начала осады). Заключив перемирие, Витовт со своим войском вернулся под Мариенбург, так и не скрестив оружия с войсками маршала фон Гевельмана.

 Перед Ягелло Витовт достаточно неловко пытался оправдать свое бездействие тем, что его войско сильно ослаблено предыдущими боями, "поносной болезнью» (дизентерией), вследствие слишком обильной изысканной пищи, непривычной для литовских желудков (если верить Длугошу, опровергающему тем самым более поздние, уже упоминавшиеся нами выше,  инсинуации Нобелевского лауреата Генрика Сенкевича», которые, однако, не мешает еще раз повторить: маститый автор, ничтоже сумняшеся, утверждал в своем "культовом» романе "Крестоносцы», что орденские подданные были, якобы, вынуждены питаться вместо хлеба немолотой рожью, ибо им нечем было заплатить орденским мельникам за помол, а держать в домах ручные мельницы жестокие "тевтоны» им, якобы, запрещали!), и другими болезнями, потребовав от польского короля дозволения своим дизентерийным ратям возвратиться в Литву. Ягелло все еще надеялся вынудить Мариенбург к сдаче, тщетно пытаясь убедить строптивого кузена остаться (справедливоти ради, следует заметить, что и осажденные, действительно вынужденные питаться немолотым, хотя и чуть поджаренным, зерном – у них-то в самом деле не было ни печеного хлеба, ни мельниц! -, страдали поносом, но видимо, недостаток этой нездоровой пищи заставлял их страдать меньше, чем обожравшихся донельзя осаждающих) . Тем не менее, литовские войска 16 сентября снялись с лагеря под Мариенбургом и отправились домой в Литву через Мазовию. На следующий день из-под Мариенбурга ушли и другие важные союзники Ягелло – князья Ян(уш) и Земовит Мазовецкие. Уход их многочисленных войск из-под Мариенбурга сильно ослабил армию осаждающих.

 Представители прусских "сословий» (городов, епископов и "земских рыцарей»), покорившихся не так давно польскому королю, тщетно его не снимать осаду (поскольку имели все основания опасаться быть призванными орденом к ответу за измену). Однако король был не в силах продолжать осаду силами одного только польского войска (также понесшего тяжелые потери). Наемники давно уже требовали уплаты им жалованья, вся округа была опустошена, а последствия венгерской интервенции представлялись непредсказуемыми. Кроме того, со дня на день под Мариенбург грозило подойти войско ливонских "тевтонов». И 18 сентября 1410 г. польский король, предав огню собственный лагерь, снял осаду, продолжавшуюся восемь недель. Мариенбург, Главный Дом Тевтонского ордена в Пруссии, был спасен – главным образом, благодаря железной воле и энергии Генриха фон Плауэна.

 Мариенбург стал резиденцией Гохмейстера Тевтонского ордена Святой Девы Марии после переезда последнего из Венеции в Пруссию в 1309 г. и оставался таковой до 1457 г. В 1466 г. крепость и город Мариенбург перешли под власть Польши. Благодаря своим мощным, "многослойным» фортификационным сооружениям, удачно сочетавшимся с рельефом местности, мариенбургский замковый комплекс был крупнейшей крепостью в государстве Тевтонского ордена и одной из крупнейших средневековых крепостей всего христианского мира. Период трехсотлетнего польского правления, и в особенности – годы опустошительных для Пруссии войн Польши со Швецией – привел Мариенбург в плачевное состояние. Когда Мариенбург, после Первого раздела Польши (между Россией, Австрией и Пруссией) в 1772 г. отошел к Прусскому королевству Гогенцоллернов (потомков последнего прусского Гохмейстера Альбрехта фон Гогенцоллерн-Ансбаха, превратившего прусское орденское государство в светское герцогство Пруссию), замок неоднократно перестраивался (причем далеко не всегда удачно). Впрочем, поначалу его вообще планировалось сравнять с землей, как наследие "варварского Средневековья», дабы использовать кирпичи для других, "более современных», построек (как нам это знакомо, не правда ли?), однако прусский "король-философ» Фридрих II , по трезвом размышлении, распорядился замок все-таки не сносить.     

 И только в 1804 г. король Фридрих-Вильгельм III распорядился прекратить "перестройку» Мариенбурга и начать его реконструкцию в первозданном виде (к которой, однако, удалось приступить только после окончания периода Освободительных войн 1813-1815 гг. против наполеоновской тирании). В 1817-1856 гг. прошла первая фаза реставрационных работ. В 1882 г., под руководством архитектора Конрада фон Штейнбрехта, началась вторая фаза реставрации Мариенбурга с целью максимального восстановления архитектурного облика замкового комплекса начала XV в. После сильнейших разрушений периода Второй мировой войны и очередного перехода Мариенбурга под власть началась третья фаза реставрационных работ, осуществляемая теперь уже польскими архитекторами.  С 1997 г. Мариенбург считается памятником мирового культурного наследия.

Здесь конец и Господу нашему слава!

Если у Вас есть изображение или дополняющая информация к статье, пришлите пожалуйста.
Можно с помощью комментариев, персональных сообщений администратору или автору статьи!


Название статьи:Мариенбургская страда
Категория темы:Вольфганг Акунов
Автор(ы) статьи:
Источник статьи:
ВАЖНО: При перепечатывании или цитировании статьи, ссылка на сайт обязательна !
html-ссылка на публикацию
BB-ссылка на публикацию
Прямая ссылка на публикацию
Добавить комментарий

Оставить комментарий

Поиск по материалам сайта ...
Общероссийской общественно-государственной организации «Российское военно-историческое общество»
Проголосуй за Рейтинг Военных Сайтов!
Сайт Международного благотворительного фонда имени генерала А.П. Кутепова
Книга Памяти Украины
Музей-заповедник Бородинское поле — мемориал двух Отечественных войн, старейший в мире музей из созданных на полях сражений...
Top.Mail.Ru