Вольфганг Акунов

       СМЕРТЬ САМУРАЯ.

       Светлой памяти рыцаря Ордена Святого Иоанна Петра Космолинского

       
       "Мы продемонстрируем вам ценность, более высокую, чем уважение к жизни. Это – не свобода и не демократия. Это – Япония, страна нашей истории и традиции, та Япония, которую мы любим".

       Юкио Мисима. Гэкибун (Манифест).


       "Я понял, что путь самурая есть смерть".

       Ямамото Дзётё. Путь Смерти.


       "Тённо хэйка банзай!" ("Десять тысяч лет Императору!")

       Боевой клич японских самураев.
       

       Среди трагических героев последней четверти мрачного ХХ столетия Юкио Мисима (его подлинное имя - Хираока Кимитакэ) занимал совершенно особое положение, ибо он был декадентом. Он рос балованным ребенком, но, повзрослев, открыл в себе садомазохистские склонности, гомоэротическую ориентацию (таких в Японии традиционно именуют "обладателями двух мечей") и, вполне закономерно, проникся любовью к западным авторам-декадентам вроде Томаса Манна. Но, то и дело переодеваясь и меняя маски - киноактера, фотомодели, князя поэтов и политического журналиста, он, тем не менее, следовал своему истинному призванию – неустанно свидетельствовать верность идее вечной Японии в единственной еще возможной форме: в форме чистого утверждения Вечного через смерть Преходящего.

       Мисима не был ни "земным Архангелом" вроде "кэпитанула" румынской "Железной гвардии" Корнелиу Зеля Кодряну, ни аскетическим "козлом отпущения" вроде Рудольфа Гесса, ни "грозным Махакалой" вроде Романа Федоровича фон Унгерн-Штернберга. Он был писателем-декадентом, доказавшим, что даже из этого исходного положения можно подняться до высот подлинного героизма. Познание принципов, лежащих в основе Порядка, Традиции и Патриотизма, обязывает познавшего их к последовательности действий. Трусливые оправдания иных людей, что они, мол, "слеплены из другого теста, чем герои", лишены всяких оснований. В сборнике "Хагакурё" ("Сокрытое в листве"), вершине самурайской философии, записанном Цурамото Тасиро со слов своего учителя Ямамото Дзётё по прозвищу "Йохо" (который стал буддийским монахом-отшельником после того, как его господин Мицусиги Набесима, уходя из жизни, запретил своему верному слуге покончить с собой), написано черным по белому: "Самурай клана Набесима не нуждается ни в духовности, ни в таланте; попросту говоря – ему достаточно иметь волю к тому, чтобы нести дом своего Государя на своих плечах".

       В своем сборнике избранных цитат из "Хагакурё" Юкио Мисима комментирует этот источник энергии, доступный всякому человеку: "Йохо указывает на то, что здесь речь идет о великой, первозданной силе, побуждающей человека к совершению подвигов. Если нормальная жизнь ограничивается добродетелью скромности, то на основе ежедневных упражнений идея не может вырасти в деяние, превышающее по силе эти упражнения. Она нуждается в высокой степени уверенности в себе и одновременно в убеждении, что ты сам и один должен нести дом на своих плечах. Как и грекам, Йохо были хорошо известны чары, блеск и ужас, исходящие от того, что именуют "хюбрис". (Мисима. К этике подвига).

       Именно этого "хюбриса" (одно из значений этого слова у древних греков – "олицетворение возвышенного духа") нам всем сегодня не хватает. Всякий человек, кто вообще еще способен осознать происходящий вокруг нас распад, похоже, полагает, что кто-то другой должен что-то сделать против этого распада, или, что, пока этот другой ничего не делает, его собственные действия бессмысленны, что нужно сначала собрать под свои знамена 1000, потом 10 000, потом 100 000 единомышленников, и уж тогда.., а пока что не делается ровным счетом ничего.

       25 ноября 1970 года Юкио Мисима - первый писатель псолевоенного поколения японцев, после долгого перерыва заговоривший о воинской доблести ("бутоку")- в сопровождении всего четырёх спутников - студентов в военной форме бывшей Императорской армии – направился в Штаб-квартиру японских Сил самообороны. Охрана беспрепятственно пропустила их внутрь по приказу генерала Маситы Канетоси, закадычного приятеля Мисимы и ценителя его литературного таланта. По просьбе генерала Мисима показал ему клинок своего старинного самурайского меча. Когда генерал наклонился, чтобы полюбоваться мечом, один из спутников Мисимы схватил его сзади. Генералу связали руки и затолкали ему в рот кляп. Мисима и его спутники, сняв фуражки, повязали себе головы белыми лентами с красным кругом Восходящего Солнца и чёрной надписью "Отдай Императору все твои семь жизней". Такие повязки надевали перед совершением своего жертвенного японские воины-смертники ("камикадзэ"). Взявшие в заложники генерала Маситу спутники Мисимы забаррикадировались в кабинете и отразили атаку штабных офицеров. Затем Мисима вышел на балкон здания штаба. По его требованию под балконом, выходившим на плац-парадную площадку, собрался весь гарнизон, чтобы выслушать его.

       Юкио Мисима был не только блестящим публицистом, но и выдаюшимся оратором. Не раз - с риском для жизни! - выступая перед многотысячной студенческой аудиторией в диспутах с левыми - он всегда выходил из них победителем. Многие из членов учрежденной Мисимой организации "Тате-но-Кай" ("Общество Щита") являлись в прошлом сторонниками идей Маркса, Энгельса, Ленина и Мао-Цзэдуна, которых мисиме удалось переубедить и "обратить в истинную веру". И теперь он выступил с последним в своей жизни "литературным докладом" в форме обращенного к собравшимся внизу солдатам призыва к государственному перевороту во имя восстановления полновластья Императора.

       Но на сей раз обстоятельства были против него. Над зданием штаба кружили вертолёты с телевизионщиками и репортёрами на борту. Шум их моторов заглушал его голос. Мало кому удавалось расслышать его слова. В результате призывы Юкио Мисимы реставрировать власть Императора, отказаться от конституции и совершить в Японии государственный переворот не нашли отклика у большинства его слушателей.

       Но он нисколько не смутился этим обстоятельством и подтвердил верность своим принципам высшей формой свидетельства - покончив жизнь самоубийством с традиционной японской форме "сеппуку" - вспоров себе живот кинжалом. Верный соратник Мисимы, лейтенант Морита Масакуцу, облегчил предсмертные страдания своего вождя и учителя, обезглавив его самурайским мечом, после чего сам также покончил с собой. Узнав о смерти Юкио Мисимы, добровольно ушел из жизни и его старший друг, наставник и учитель - классик японской литературы, лауреат Нобелевской премии Кавабата Ясунари. По свидетельству очевидцев, многие солдаты после самоубийства открыто высказывали сожаление, что не послушались Мисимы-сэнсэя и не примкнули к нему. Факт, значение которого невозмлжно переоценить...
       
       "Вернём Японии её истинный облик, и умрём. Или вы хотите сохранить свою жизнь и дать умереть своей душе?" Сердцем истинного, Имперского образа Японии является Император – Тённо. Он есть посредник между Небом и Землей, он есть сердце японского народа. Пусть даже его властные прерогативы ограничены, но он действует самим своим существованием, самим своим бытием, представляя, как человек, людей перед лицом богов, а, как бог - богов перед лицом людей. Именно в силу того, что Тённо не действует, а только присутствует, он нуждается в организациях защитников, мужских союзах, воинских братствах, позволяющих ему полновластно править своей Империей. Такую организацию ("Кадетский корпус") Юкио Мисима основал в 1968 году. Как уже упоминалось выше, организация Мисимы называлась "Обществом Щита" и состояла из нескольких десятков (по другим сведениям – пяти сотен) студентов, одетых в военную форму (разработанную для них лично Мисимой).