Огильви, фон, Георг-Бенедикт, барон

ОГИЛЬВИ, фон (Агвиллий, Огвилдий, Огивги, Ogilvi), барон, Георг-Бенедикт (по русским документам Юрий Юрьевич), генерал-фельдмаршал (1644-1710), принадлежал к одной из старейших фамилий Шотландии.

38 лет он провел на австрийской военной службе, участвуя в походах на Рейн и в Венгрию против турок, и дослужился до чина фельдмаршал-лейтенанта.

В 1702 г. Огильви, при посредстве Паткуля и нашего посла в Вене кн. П. А. Голицына, был принят в русскую службу с жалованьем по 1000 ефимков в месяц, "хлебных кормов" в поле поденно в 100 чел. и конских кормов на 70 лошадей. Кроме того, Огильви выговорил себе следующие условия:

1) быть командиром корпуса русских войск;

2) состоять под начальством русского фельдмаршала, с тем, однако ж, чтобы Главнокомандующий не препятствовал ему распоряжаться по службе, как в гарнизонах, так и на походе, в боях, нападениях или осадах;

3) в мирное время, зимою, дозволять ему отъезжать в Австрию.

Только 4 мая 1704 г. Огильви приехал в Москву, а в июне был послан Царем в армию под Нарву (см.) с приказанием принять главное начальствование над нею.

Первоначальное впечатление от Огильви получилось хорошее.

- "Зело во всем искусен и доброопасен", отозвался о нем А. Д. Меншиков.

Через несколько дней после прибытия к Нарве Огильви представил Царю доклад, в котором писал, что "нашел войско в самом опасном положении", и просил немедленно рассмотреть свое мнение "в военном совете из главнейших генералов и министров".

Рассмотрев мнение Огильви, Царь согласился с его мыслью — осаждать крепость из-за реки с правого берега Наровы, но отвергнул предложение осаждать не Нарву, а Иван-город и совершенно не согласился покинуть осаду Дерпта, сосредоточив все под Нарвой.

13 июля 1704 г. Дерпт был взят Петром, который переехал, затем к Нарве и сам стал руководить её осадою, закончившеюся штурмом и взятием Нарвы 9 августа.

Роль Огильви в этих событиях, по-видимому, была не велика, поскольку при щедрой раздаче наград Огильви не получил ничего.

8 ноября 1704 г. Огильви представил Царю проект реорганизации русской армии. В нем он доказывал необходимость учредить в драгунских полках 12 рот по 100 ч. в каждой, в пехотных — по 150 ч., чтобы сравнять их с неприятельскими по числу людей.

Пехоте Огильви предлагал раздать ружья одного клб., учредить полевую артиллерию, завести понтоны, перелить испорченную при осаде Нарвы артиллерию, заготовить в пограничных местах провиант, уменьшить обоз, призвать искусных офицеров, а неспособных уволить и доверить главную команду одному лицу. Если эта организационная работа Огильви заслуживает одобрение, то стратегические соображение его страдают расплывчатостью и неумением вполне охватить обстановку. На ряду с этим самоуверенность, самолюбие и самодовольство привели Огильви к ряду столкновений, как с Меншиковым, так и с др. сослуживцами. Наконец, после Нарвы вполне определились и побуждение, руководившие деятельностью Огильви: циничная денежная корысть и честолюбие.

С осени 1704 г. началось сосредоточение русской армии на Западной Двине (Гродненская операция).

Огильви заболел и остался в Москве. Но и оттуда он дает ряд советов Государю и указывает на необходимые, по его мнению, мероприятия.

1705 г. был временем наибольшего развития организационной деятельности Огильви. Ко времени открытия кампании 1705-06 гг., кроме введения в полевую армию разделение на бригады, был упорядочено командование, сформирована полевая артиллерия, сделана первая попытка к заведению штатного обоза, приняты меры к устройству базы и проведены еще некоторые организационные реформы.

Все это было бесспорными заслугами Огильви, но т. к. в деле осуществления его идей и приурочивания их по духу к армии работали и др. лица (Меншиков, Репнин, Шереметев, Рен и др.), то с этого времени начинается жестокая борьба самолюбий на почве воинского местничества.

Разделение Петром власти под войсками, собираемыми на З. Двине, между Огильви и Шереметевым (Огильви был подчинена вся пехота, а Шереметеву — вся конница) породило крупное недоразумение между ними. К тому же при армии находился и Меншиков, негласный, но полномочный доверенный Царя, "око Царево", без ведома и одобрение которого ничего не делалось.

27 марта 1705 г. Огильви выехал из Москвы в Полоцк к армии, а 8 июня в Витебск прибыл Царь и здесь окончательно определил план действий.

Кампания 1705 г. началась поздно; одной из причин запоздания, по словам проф. Масловского, было недоразумение между Шереметевым и Огильви.

Изучение Гродненской операции выдвигает ряд ошибок Огильви как полководца и выясняет, чем руководствовался Петр, ставя Огильви под контроль не только Меншикова, но и Репнина и тем как бы нарушая принцип единовластия в армии и полномочий Главнокомандующего.

После неудачи Шереметева у Гемауэртгофа (см.) Петр сам решил с отрядом в 1.700 ч. следовать к Митаве, а Огильви приказал сосредоточиться у Вильны, не торопиться движением на Неман, на котором Огильви д. был определить лишь наиболее удобный для обороны пункт. Кроме того, Огильви д. был представить соображение на случай необходимости общего сосредоточения на Неман до взятия Митавы. План сосредоточения на Немане, представленный Огильви, требовал: расположить пехоту "в Гродне, Мерече, Ковне, Вильне и даже до той части, которая в Курляндии остается". Кавалерию он полагал выдвинуть как можно скорее на переправы по Нареву и по Бобру, от Тыкоцына в направлении к Неману, имея в каждом пункте, удобном для переправы, по 1000 ч. и, пока не будет достигнута главная цель — соединение с Августом II, сосредоточить все части у Мереча, как важнейшего, по мнению Огильви, пункта для обороны Немана.

Первоначально Государю понравился план Огильви, но Меншиков во всех главных пунктах резко с этим планом разошелся и, уверенный, что Петр одобрит его план, сделал именем Государя все первые распоряжение о сосредоточении армии к Гродне, а не к Меречу. Он пошел еще дальше и, уезжая из Вильны, приказал Головину не посылать помимо него писем Огильви к Царю, опасаясь, чтобы он "своими бездельным письмами не принудил вас быть под сомнением".

С прибытием в Гродно короля Августа II, Огильви явно стал на страже его интересов. Принужденный внутренними событиями покинуть Гродно, Петр 7 декабря 1705 г. выехал в Москву, передав Августу II номинальное командование союзными войсками и продолжая иметь во главе русской армии в Гродне Огильви. Предложение польско-саксонских стратегов вместе с Огильви сводились к необходимости перебросить русские войска ближе к Висле (западнее Пултуска), в то время как Петр считал Неман пределом уступок. Понятно, что при этих условиях Петр не м. спокойно оставить свою армию в распоряжении иноземных главнокомандующих — Августа II и Огильви.

Между тем, как Огильви, так и Август II (как общий Главнокомандующий), во имя основных начал военной службы потребовали себе полного подчинения всех генералов русской армии. Петр, находя требование Огильви и Августа II совершенно законными, отдал 30 ноября указ о подчинении младших старшим, но вместе с тем фактически вручил судьбу русских войск Меншикову и Репнину, снабдив их особыми полномочиями, пользоваться каковыми они могли лишь в минуту крайней необходимости.

15 января 1706 г. шведская армия подошла к гродненским укреплением, а 17-го Август II, сдав начальство Огильви и взяв с собою саксонскую кавалерию и 4 полка русских драгун, направился в Варшаву, заявив, что вернется и приведет свое войско на выручку Гродны.

В то же время, когда Карл XII приближался к Гродне, Меншиков, передав все свои полномочия Репнину, выехал из Гродны навстречу Царю, который спешил к армии из Москвы.

Т. обр., при армии остались Огильви в роли главнокомандующего и снабженный особыми правами, но подчиненный ему Репнин.

Последний писал Меншикову: "О состоянии нашем доносит фельдмаршал (т.-е. Огильви) Его Величеству иное и напрасно о пехоте, коннице и артиллерии, чему вы сами были свидетели. А по отъезде короля с нашими 4-мя драгунскими полкам у фельдмаршала (Огильви) с ним беспрерывная корреспонденция, которой нам не открывают, также не сказывают, что говорят языки.

Если пойдем к Варшаве, как слух носится, по удалении неприятеля, мало будет прибыли нашему государству".

В то же время и Огильви шлет Царю жалобы на двойственность своего положения.

2 февраля он жалуется на Рена, который своему генералу от кавалерии (т.-е. Меншикову) доносит прежде, чем ему, а в письме от 6 февраля жалуется на всеобщее неповиновение и отсутствие всякой дисциплины: указов его не исполняют ни провиантмейстер, ни кригс-комиссар; штрафы, которые он назначает, не взыскивают; и просит Государя дать указ о том, чтобы ему одному всем распоряжаться. Петр, изучив театр и верно оценив обстановку, основной идеей ставил вывести армию из Гродны без боя через Брест и Киев, а стратегическом соображение Огильви сводятся к тому, чтобы остаться с армией у Гродны, "без чего всю артиллерию и аммуницию пришлось бы покинуть за недостатком полковых лошадей, вступить в бой в открытом поле и разлучиться с саксонским войском".

Простая и понятная мысль Царя — вывести армию, уклонившись от генерального боя, ибо не пришел еще час дать таковой, встречает упорное сопротивление со стороны иностранца Главнокомандующего.

Соображение Огильви слабо обоснованы, а его отстаивание интересов союзников в ущерб русским начинает делаться подозрительным. Огильви находился в деятельной переписке с Августом II; в одном из писем к королю он, м. прочим, пишет: "Того ради Вашей пользы всегда говорить буду со всяким постоянством и дискрециею, сколь моей силы будет, в надежде Вашей преблагой протекции".

И далее: "И могу Вашему Величеству обещать, что за всесветное богатство я б в Гродне более службу принимать не захотел, если б надежду не имел Ваше лицо вскоре увидеть и сей поход с лучшею сукцессиею совершить по повелению и указам Вашим".

В еще более дружественной и не менее откровенной переписке состоял Огильви с английским посланником Витвортом. Огильви, не стесняясь, делился с ним впечатлением о состоянии русской армии и сообщал ему свои стратегические соображение.

2 февраля 1706 г. саксонская армия потерпела поражение при Фрауштадте.

Петр, учитывая это обстоятельство, послал Огильви и Репнину решительное приказание вывести войска из Гродны, с подробным указанием порядка и способа выступление, но с оговоркою: "Все чинить по сему предложению, а паче по своему рассмотрению".

Огильви хотя и ответил Петру, что исполнит его приказ, но все же высказался, что лучше было бы остаться в Гродне целое лето.

24 апреля 1706 г. уже из Ковеля Огильви доносил Царю о движении армии из Гродны и в конце письма просил об увольнении со службы, а главное — денег.

Просьба был уважена, и 22 сентября 1706 г. Головкин донес Царю из Киева: "Фельдмаршалу Огильви ефимки по договору (из 16 т. руб.) на абшид отдали, в чем он показал себя милостью вашею довольным и поехал".

Огильви уехал в Саксонию, где был принят Августом II на службу с чином генерал-фельдмаршала.

Через 4 г. он умер в Данциге и был торжественно погребен в Варшаве.

Нельзя отрицать, что пребывание Огильви на русской службе принесло значительную пользу в деле организации нашей армии, но в общем оно завершилось многими недоразумениями. И если Деятельность Огильви не привела к краху, подобному Нарве 1700 г. с другим наемником — герцогом де-Кроа (см.), то лишь потому, что в 1704-06 гг. фактическим руководителем судеб русской армии был сам Царь.

Связанный с русскими интересами лишь золотом, Огильви был носителем западно-европейских новшеств и расплывчатых стратегических идей. Он начал свою полевую деятельность в России, не изучив в должной мере ни театра войны, ни русского солдата, ни духа русской армии.

Баиов, Курс истории русского военного искусства. Спб., 1909; Масловский, Гродненская операция до сосредоточения союзников на Немане, "Военный Сборник" 1894 г., № 12; Марченко, Генерал-фельдмаршал-лейтенант Огильви, "Военный Сборник" 1900 г., №№ 9, 11 и 12.