Греко-персидские войны (499—387 гг. до Р. Х.).

I. Эпоха 499-449 гг.

Вытесняя финикийские колонии с берегов Эвксинского понта и Малой Азии, конкурируя с Карфагеном в Италии, Сицилии, Франции и Испании, подчиняя своему культурному влиянию приморскую полосу Египта, греки создавали почву для неизбежной борьбы со странами древнего Востока. Эллада во всех отношениях являлась выразительницей начал, противоположных основам моральной и политической жизни объединенной персидскими монархами Азии. Сильные в сознании своего национального и культурурного единства, греки в политическом отношении представляли множество мелких самостоятельных государств, с развитым в большей или меньшей степени демократическим строем, почти безпрерывно между собой враждовавших; каждая новая колония, как только начинала крепнуть, стремилась к отделению от метрополии и основанию собственных колоний. Но весь мир крошечных государств говорил одним языком, имел общую религию и культуру. Мифы и предания уже свидетельствовали грекам, что их предки совместно предпринимали походы и боролись с Востоком (Троянская война). Свободолюбивые, гордые своей культурой, греки имели военные силы, хотя и немногочисленные, но значительно превосходившие восточные полчища вооружением, стройностью организации, а главное, горячим патриотизмом.

Совершенно иную картину представлял обединенный персидскими завоевателями Восток. Чуждые друг другу по языку, культуре и религии, народы его прекратили свои вековые распри лишь под новым общим игом. Военная организация у каждаго народа была самобытная; персы ни в чем не изменили устройства и вооружения военных сил покоренных племен, употребляя их для своих походов с целью новых завоеваний или усмирения восставших. Такое пестрое государство могло существовать лишь до тех пор, пока не изсякла накопленная энергия завоевателей.

Перекинувшись через Геллеспонт, на европейский материк, персидские монархи д. были неминуемо столкнуться с Грецией, богатые и оживленные торговлей города которой д. были представляться им лакомой и легкой добычей. Борьба этих двух миров началась в Малой Азии, где персы подчинили себе Ионийские колонии.

Успех маленькой Греции, не только отразившей натиск на нее громадной мировой монархии, но и перешедшей в наступление, объясняется в значительной степени, отношением персидского правительства к начавшейся борьбе. В Сузе в сопротивлении греков видели не более, как одно из вечно повторяющихся волнений, "безпорядков", вроде восстания в Армении или другой отдаленной провинции обширной монархии. Необходимо также иметь в виду, что греческое предание, под влиянием неожиданного, исключитительного успеха, не могло не впасть в чрезмерное преувеличение сил, действсвавших против Греции. Результат греко-персидских столкновения были не только блестящим подвигом греческого гения, но и естественным концом древневосточной деспотии, исчерпавшей свою завоевательную энергию, а с ней и жизнеспособность.

Уже поход Дария в Скифию окончился крупной неудачей, что не могло не отразиться на его престиже в Малоазиатских греческих колониях, не замедливших восстать в 500 г. до Р. Х.

Афиняне поддержали возмутившихся ионийцев, своих соплемеменников, и приняли деятельное участие в походе, во время которого были разрушены Сарды. Это было ближайшим поводом к началу борьбы. После подавления восстания и разрушения Милета (495) Дарий (521—485) послал Мардония с большим флотом в Грецию; Мардоний успел уже покорить северо-западную часть Архипелага, но сильный шторм, уничтоживший при Афоне значительную часть флота (300 кораблей с 20 т. чел.), положил конец этой экспедиции.

Через 2 г. еще больший флот, с 50-тыс. армией под начальством Датиса и Артаферна, завоевал Наксос, разрушил Эретрию и высадил отряд в Аттике у Марафона. Тем временем афинская армия, поддержанная илатейцами (11 т.), двинулась к Марафону (в 26 вер. к северо-востоку от Афин), под начальством афинянина Мильтиада, хорошо изучившего тактику персов. Мильтиад решил, удерживая персов с фронта, повести на них энергиченую атаку обоими флангами, а для того, чтобы обезпечить последние от обхода азиатской конницы, он примкнул свои фланги к лесу.

Персидские начальники хотя и видели, что местность неудобна для ведения боя и нельзя пустить в дело конницу, но, надеясь на свое численное превосходство, решились принять бой (12 сентябрь 490 г.). Не успела еще персдская армия построиться в боевой порядок, как Мильтиад, видя, что персы затруднены производством переправы, внезапно перешел в наступление и пустил в атаку гоплитов.

С крайней смелостью афинский полководец растянул свой фронт, чтобы не дать себя обойти. Заметив слабость греческого центра, Датис обрушился на него с лучшими отрядами и после упорного боя успел прорвать его и опрокинуть, но в этот момент греческие крылья уже охватили оба фланга персов, составленных из легкой пехоты и конницы: левый фланг был разбит и в безпорядке отошел к своим кораблям, а правый смят и прижат к болоту.

Покончив с флангами, Мильтиад скомандовал крыльям повернуть направо и налево, после чего они бросились на помощь центру, который изнемогал под стремительным натиском Датиса и уже начал отступать к возвышенности, где был лагерь.

Бой окончился поражением персов.

Персы пытались обогнуть Аттику и высадить другой отряд у Афин, в Саламинской бухте, но греки совершили быстрый переход от Марафона к Афинам и предупредили здесь персов, флот которых тогда удалился. Не трудно здесь убедиться, насколько греки преувеличивали в литературе свои подвиги: по Геродоту, разбитая при Марафоне персидская армия состояла из 200 т. чел. пехоты и 10 т. конницы; в другом месте он сообщает, что флот Датиса состоял из 600 трирем; очевидно, что на таком флоте совершенно невозможно было перевезти 200-тыс. армию. Едва ли более чем 20-тыс. отряд м. быть высажен Датисом у Марафона, и он-то и был разбит 12-тыс. отрядом афинян, под предводительством Мильтиада, благодаря лучшему вооружению, организации и патриотизму греков, защищавших от вторжения свою родину.

Несмотря на увлечение одержанными успехами, греки понимали, что это был только первый акт начавшейся борьбы, что в самом непродолжительном времени следует ждать новаго нападения персов, и на этот раз более серьезного. Сколько бы, однако, греки ни напрягали свои средства, вряд ли удалось бы им, при их малочисленности, создать военную силу, способную оказать серьезного сопротивление громадным полчищам варваров, которые направлялись через Геллеспонт, с севера, в Грецию. Но в Афинах в это время был человек, одаренный одним из величайших военных умов, который гениально оценил стратегическую обстановку развертывающейся борьбы и нашел путь к спасению и бессмертной славе своего родного города и всей Эллады. Это был Фемистокл.

Он понял, что громадные полчища персов потребуют для своего питания безпрерывного притока транспортов с припасами из Малой Азии и что только море могло доставить достаточно широкий и обезпеченный коммуникационный путь для персидской армии; но для этого её флот д. быть владеть морем. Исход кампании, т. обр., решался в зависимости от исхода борьбы на море, которое, поэтому, являлось в предстоящей борьбе главным театром.

В то же время флот являлся наиболее слабым местом в военной организации персидской державы; не будучи сами прибрежными жителями, персы не были знакомы с морским искусством; для военных экспедиций необходимый флот набирался из подчиненных Персии Финикии, Малоазиатских греческих колоний, Египта, Понтии и друг. прибрежных частей империи. Понятно, что такой флот был лишен всякой внутренней, органической связи; идя сражаться за чуждые интересы, часто против родственных народов, повинуясь лишь суровой воле деспота, этот флот был лишен и чувства патриотизма, и долга. Если на суше, будучи сами мастерами военного дела, персы могли до некоторой степени сплотить пеструю, разноплеменную массу войск, то в отношении морской силы они сделать этого не могли. Фемистокл путем деятельной агитации, убеждений и подкупов, во время 10-лет. перерыва в борьбе добился решения построить на доходы, получаемые от серебряных рудников, и снарядить 200 трирем; назначенный затем стратегом, Фемистокл деятельно принялся за обучение и практику личного состава новосозданного флота и маневрированию. Следуя примеру Афин, и друг. греческие государства обратили внимание на устройство морской силы. Переговоры между отдельными республиками о все-эллинском союзе для отпора общего врагу привели к выработке общего плана военных действий, причем главное начальство над союзными силами на суше и на море принадлежало Спарте.

По выработанному плану, главные сухопутные силы греков сосредоточивались в узкой части Коринфского перешейка; передовой отряд отправлен был в Фессалию, где д. был выследить неприятеля, затруднить ему наступление, а потом задержать возможно дольше в единственном проходе, открывающем путь из Фессалии в Среднюю Грецию через Пиндский хребет, в Фермопилах. Надо иметь в виду, что Фермопилы, в сущности говоря, не представляют из себя горного ущелья, а узкую низменную полосу берега, до которой не дошли отроги хребта, соединяющую Фессалию с Аттикой; для обороны этого прохода надо не только горы, но и море сделать одинаково недоступными для неприятеля.

Участок моря, непосредственно прилегающий к Фермопилам, отделен от остального пространства Архипелага длинным о-вом Эвбея и соединяется с ним узким проливом между мысами Сепиас и Артемизиум; этот пролив д. был оборонять соединенный греческий флот, начальство над которым тоже был дано спартанцам (Эврибиад); но вдохновителем и действительным руководителем его был афинский стратег Фемистокл.

Сын Дария и преемник его Ксеркс I (485—465), действительно, решился предпринять завоевание свободолюбивой Эллады.

В исходе 481 г. персидские войска начали стягиваться к Сардам, куда прибыл Ксеркс, проведший там зиму. В начале апреля 480 г. азиатская армия была готова к бою, а флот собрался в гаванях Кимы и Фокеи; в состав его входили триремы финикийцев, сирийцев, египтян, киприйцев, киликийцев, понтийских народов и греческих колонистов, — всего, по исчислению греческих авторов, около 3 т. суд.

Около половины апреля Ксеркс выехал из Сард через Адрамитион и Антандр к Троаде. Для переправы через Геллеспонт были сооружены в узком месте его, между Абидосом и Сестосом, 2 судовых моста. Переход через Геллеспонт продолжался 7 суток безпрерывно и последним перешел сам Ксеркс.

Армия его (достигавшая 1.800 т.) состояла из разноплеменных азиатских народов, но ядро армии составляли мидяне и персы, хорошо вооруженные и снаряженные.

Армия была разделена на 3 колонны.

Левая, шедшая ближе к берегу, находилась под командованием Мазиста и Мардония.

Центральной командовали Ксеркс с Смердоменом и Мегабазом.

Правая — под командованием Гериса и Тритантехмеса.

Из Дориска персы в начале июня 480 г. двинулись через Аканту к Фермам (позднее Фессалоника), где вступили в связь с флотом, который шел вдоль берега, на левом фланге армии. После кратковременной остановки в Салах, где Ксеркс произвел смотр и исчисление своих сухопутных и морских сил, персы вступили в Фессалию, истребляя на пути селения и посевы.

Помня катастрофу с экспедицией Мардония из-за гибели флота, Ксеркс приказал прорыть через Афонский полуо-в канал, что и было быстро исполнено громаднным количеством рабов.

Пройдя канал, флот направился к о-ву Эвбее, в то время, как армия двигалась к Фермопильскому проходу. В Фессалию персы вступили в августе несколькими путями: через Мелунский перевал, Незерос, Кранию и Рапсани. От Лариссы они двинулись на Феру (нын. Велестино).

Взяв города Домокос и Платонос, они открыли себе свободный проход через Отрисские горы. На всем пути от Дориска до Фермопил (к югу от г. Антикира) персы нигде не встречали сопротивления. Но в Фермопилах им преградил путь спартанский царь Леонид с 300 воинов (см. Фермопилы). Заняв Фермопилы, Ксеркс вторгнулся в Среднюю Грецию (Элладу) и через Беотию направился к Афинам, которые были принесены в-жертву для спасения всей Греции. Мужское население Афин составляло экипаж греческого флота, отступившего к Саламину, а женщины и дети были перевезены на о-в Эвбею. Город и его акрополь были обращены в пепел. В то время, как спартанцы закрывали своей грудью Фермопилы, между греками и персами разыгралось 2-дн. морской сражение у Артемизиума (см.), неудачное для персов.

Скоро Ксеркс попался в западню, приготовленную для него Фемистоклом, что привело к поражению флота при Саламине, 20 сентябрь 480 г. (см.). Вместо того, чтобы после поражения флота тотчас же сухим путем двинуться к Истму, как предлагал Мардоний, Ксеркс, потеряв после Саламина веру в окончательный успех кампании, затрудняясь продовольствием армии и опасаясь, как бы в тылу его не восстала Иония и, т. обр., не прервала бы его сообщения с Азией, приказал начать отступление через Фессалию на Геллеспонт.

В половине ноября 480-тыс. армия подошла к переправе у Сист-Абидоса, где плавучий мост был разорван бурею. Флот помог перевезти войска, которые Ксеркс отвел обратно в Сарды.

В Греции осталось 260 тыс. персов, под начальством Мардония, и 50-тыс. мидийский отряд Артабаза. Фемистокл не удовлетворился достигнутым результатом и настаивал на эксплуатации победы, для чего предлагал отправить греческий флот в Геллеспонт, чтобы прервать сообщение отступающей персидской армии с Малой Азией, следствием чего была бы неминуемая её гибель. Однако, это предложение, соответствующее истинным принципам военного искусства, не было принято на союзном совете; греческие военачальники, сами ошеломленные своим успехом, готовы были построить мосты через Геллеспонт, чтобы только армия Ксеркса оставила Грецию, и греческий флот, преследуя персидский, не пошел далее о-ва Андроса.

К началу сентября 479 г., благодаря настояниям афинян, спартанская армия Павзания (50 т.) начала стягиваться к Истму. Когда Павзаний достиг Элевзина, к нему присоединились афиняне, платейцы и феспийцы; общая численность достигла 110 т. Павзаний двинулся к Киферону, где между гг. Исиями и Эритрами, обнаружил персидскую армию (350 т.) в укрепленном лагере.

В виду неприятеля греки заняли крепкую позицию на склонах Киферона, фронтом на север; их левый фланг прикрывал путь отступления на Элевзин и далее на Истм. Но оба полководца пока избегали сражения. После захвата азиатской кавалерией источника Гаргафии положение греков стало затруднительным и военный совет решил отступить на юго-запад, по направлению к Платее (см.), где 26 сентября 479 г. персы понесли поражение.

Утомление войск и недостаток в коннице заставили греков отказаться от преследования; только контингент из Мантинеи, пришедший к Павзанию уже после битвы, мог преследовать бегущего неприятеля до Фессалийской границы. Вскоре после этого погрома греческому флоту Леотихида и Ксантиппа удалось одержать новую победу над персами при ионийском мысе Микале.

Вслед за тем Ксантипп завладел главной твердыней Херсонеса, Систом.

Весною 478 г. афинский наварх овладел о-вами Лемносом и Имбросом и затем со своими победоносными войсками возвратился в Пирей.

В 477 г. эллинский союзный флот Павзания снова вышел в море и овладел о-вом Кипром, откуда греки обрушились на Византию. После продолжительной осады пал и этот город у Золотого Рога и, т. обр., ключи к Черному морю были отняты у персидского царя.

Наконец, завоевание Фазилида (в Ликии) вывело персов из их пассивного положения, и они собрали значительные морские силы для отвоевания азиатских побережий. Им удалось отнять у греков Кипр.

В 466 г. афинский стратег Кимон (сын Мильтиада) с 200 кораблями отплыл в воды Памфилии, где разбил персидскую эскадру. После победы Кимона война между греками и персами прекратилась на 37 л.

В царствование Артаксеркса I (465—425), в 449 г. был заключен мир, по которому признана автономия греческих городов на западном побережье Малой Азии; персы обязались не подводить своих сухопутных войск к ионийскому берегу ближе, чем на расстояние 3 дней пути, а морские суда не посылать на юг далее Фазелиса, на север — далее Кианейских о-вов (в устьях Босфора, со стороны Черного моря). Взамен этих уступок афиняне отказались от Кипра и прекратили сношения с египетскими инсургентами Амиртея.

С этих пор Персия никогда более уже не выступает в роли нападающей на Грецию державы; как государство, опиравшееся на завоевания, она пошла назад, и в дальнейшем история греко-персидских войн является уже историей обороны Персии от нападений, пока она не пала окончатательно под напором эллинизма.

II. Эпоха 401—387 гг. до Р. Х.

Поход 10 тыс. греков (см. Анабазис) возбудил в спартанцах стремление проникнуть в Азию, и они решили возобновить старую войну, несмотря на противодействие находившейся в Лаконии партии, склонявшейся, напротив, к персидскому союзу.

Поводом к войне послужило намерение персидского сатрапа Тиссаферна подчинить ионийцев, вынужденных отдаться под покровительство Спарты. Небольшое спартанское войско Тимброна весною 399 г. было отправлено в Эфес и потерпело неудачу при осаде Лариссы (в древности Троаде). Лакедемонское правительство, уступая жалобам ионийцев, отозвало Тимброна и назначило на его место даровитого Деркиллида. Затем, исполняя просьбу греческих городов Карии о покровительстве, оно приказало Деркиллиду, расположившему свои армии на зимних квартирах в Вифинии, вступить в пределы Карии, а лакедемонскому флоту Фаракса содействовать ему с моря. Хотя предприятие Деркиллида против Карии не удалось вследствие того, что Тиссаферн, соединившись с Фарнабазом, произвел в тылу спартанцев диверсию и принудил их повернуть назад, тем не менее Деркеллид достиг цели: он заключил в июне 397 г. перемирие, по которому греческие города Малой Азии были признаны независимыми, но за то спартанцы обязались вывести войска из Ионии.

В 396 г. лакедемоняне получили сведение, что персы вооружают в финикийских гаванях сильный флот. Чтобы предупредить врага и нанести ему удар на суше до окончания морских приготовлений, эфоры, по настоянию Лизандра (см. Пелопонесская война), отправили в Малую Азию войска под начальством Агезилая. Значительный флот был вновь создан у берегов Малой Азии. Борьба, казалось, предстояла решительная.

В начале мая 396 г. Агезилай с 6 т. войск высадился у Эфеса, к удивлению Тиссаферна, который в виду перемирия не ожидал нападения. Встревоженный прибытием спартанского царя и имея в виду выиграть время для сбора войск, коварный сатрап добился продолжения срока перемирия еще на 3 мес. Едва только Тиссаферн окончил военные приготовления и стянул подкрепления из внутренних областей монархии, он объявил Агезилаю, что военные действия будут возобновлены, если спартанцы не очистят Малую Азии. Вместо ответа Агезилай приказал союзной армии собраться у Эфеса, а войскам быть готовыми к походу, распустив слух о своем движении на Карию.

Опасаясь за свои карийские поместья, Тиссаферн отправил в Карию пехоту, а сам во главе многочисленной конницы расположился в долине Меандра, расчитывая опрокинуть спартанцев прежде, нежели они успеют достигнуть карийских горных проходов. Но Агезилай, довольствуясь тем, что привлек внимание и силы противника к югу, неожиданно обратился в противоположную сторону, в Мизию, и опустошил ее.

Благодаря описанному маневру, Агезилай успел заручиться вооруженной помощью мизийских греков. Однако, к зиме 395 г. спартанцы отошли к Эфесу.

Приготовляясь к новому походу до 17 т., Агезилай объявил, что поведет их в богатейшую неприятельскую провинцию. Тиссаферн, опасаясь снова быть обманутым, двинул свою пехоту в Карию, а конницу расположил в долине Меандра. Но Агезилай бросился к Сардам; на 4-й день к столице Лидии форсированным маршем подоспел Тиссаферн с кавалерией. Но у Пактола (в мае 395 г.) последняя была разбита спартанцами, после чего Агезилай в августе 395 г. обратился против Фарнабаза и, овладев Вифинией, двинулся в Пафлагонию, где склонил местного сатрапа Отиса поднять возмущение против Артаксеркса. Вслед за тем Агезилай вторгся в Даскилию и нанес поражение войскам Фарнабаза, причем особенно отличились служившие в спартанской армии остатки знаменитых 10 тысяч.

Персидской монархии угрожало полное распадение. Обладая значительным флотом, господствовавшим на море, и уверенный в постоянной поддержке родины, Агезилай готовился перенести оружие в собственные пределы Персии. Зная хорошо, что союзники Спарты тяготятся её преобладанием, Титрауст, сменивший казненного Тиссаферна, подкупил влиятельных вождей Аргоса, Коринфа и Фив, с целью побудить их к отпадению от Спарты; действительно, половина Греции подняла оружие на Спарту, на которую теперь обрушились все бедствия (см. Коринфская война). На море счастье тоже изменило спартанцам.

К концу 394 г. все лакедемонянское господство на востоке Эгейского моря пало. При таком положении дел лакедемонянское правительство отозвало назад Агезилая; глубоко разочарованный, он д. был вернуться в Грецию через Геллеспонт, т. к. возвращение туда через Эгейское море, при превосходстве союзного флота, стало теперь невозможно.

Тем временем, сторонник партии примирения с Персией, Эфор Анталкид, человек умный и ловкий, подготовил почву для мирного соглашения. Летом 387 г. уполномоченные всех воюющих государств собрались на конгресс в Сардах, где в сентябре были выработаны условия мира, названного Анталкидовым. Все греческие города Малой Азии д. были подчиниться власти персидского царя, и фактическое решение эллинских дел перешло в руки персидского царя и его сатрапов в Малой Азии. Этот мир лишил греков власти над Азией и стеснил образование независимых государств в самой Греции.