Ранчковский Алексей Алексеевич, поручик Литовского пионерного батальона.

Участник выступления Литовского пионерного батальона.

Прикосновенные к сему делу оказались виновными:

Литовского пионерного баталиона капитан барон Розен 1-й, адъютант поручик Голиков, казначей поручик Сосновский, поручик Ранчковский, подпоручик Буняковский, прапорщик Зенченко и штаб-лекарь Крониковский в том, что в половине декабря 1825 года, за десять дней до случившегося в баталионе происшествия, слыша они от Игельстрома возмутительные рассказы о двух партиях в Санктпетербурге, не донесли о сем тогда же начальству; и что все они, равно капитан Малафеев и прапорщик Масловский, накануне еще приведения баталиона к присяге, также услыша от Игельстрома, Вегелина и Петровского насчет присяги вредные их намерения и зная, что они не намерены присягать, также не донесли баталионному командиру; а хотя Малафеев и сказал ввечеру о таковом намерении адъютанту Голикову, но и сей в свое время не донес о том, а поутру, когда уже роты сводились на назначенное место к присяге, по настаиванию Малафеева, видя подходившего к баталиону баталионного командира, объявил ему, что 1-я и 3-я пионерные роты не намерены присягать; когда же был прочтен манифест с приложениями, и Игельстром с Вегелиным оказали упрямство и явное неповиновение, то по вызову баталионного командира желающих с ним присягать никто из них не вышел, и как они, так и поручики Гольц, Огиевский и прапорщики Збруев и Евреинов оказали свою нерешимость учинить присягу в то время, когда баталионный командир сам приступал к оной и подавал собою пример, тем самым привели в нерешимость и всех нижних чинов. Поручик же Огиевский и прапорщик Збруев без позволения отлучились от своей роты в гости после означенного происшествия.

Военным судом признан прикосновенным; по высочайшей конфирмации 15.4.1827 оставлен на службе в том же батальоне с учреждением надзора за поведением, в 1830 служил в чине штабс-капитана в 1 саперном батальоне.