Запорожские казаки - для эпохи между XVI и XVIII веками так назывались все без исключения Днепровские Казаки; до этого времени они считались Ордынскими Казаками. Русские называли их Запорожскими Черкасами.

Первоначальная история Запорожских Казаков связана с Черными Клобуками и с теми Казаками, которые несли службу в северо-черноморских колониях Генуи или пополняли дружины крымских ханов. В рядах тех и других, несомненно, заметную роль играли ближайшие потомки Тор ков и Берендеев, известные летописцу, как «все Черные Клобуки, еже зовутся Черкасы», а Черкасы, в свою очередь, прозвище 3. Казаков, сохранявшееся за ними до XIX в.

Земли, расположенные между Ю. Бугом и Днепром, на юг от рек Синие Воды и Тясьмин долгое время били в распоряжении Запорожских Казаков и их предков, хотя от 1240 по 1739 г. находились в границах татарских владений.

До XVI в., от которого Запорожье стало принадлежать Татарам только формально, Казакам приходилось давать своих воинов в ханские войска.

О смешанной дружине темника Нагая вспоминает в начале XIV в. греческий историк Пахимер, о чисто казачьей - говорит сам хан Менгли Гирей в договоре 1471 года, с московским в. князем: «Мне Менгли Гирею-царю твоей земли и тех князей, которые на тебя смотрят, не воевать, ни моим уланам, ни князьям, ни Казакам».

Запорожских Казаков исторически связаны и с тем народом, который по литовским хроникам четырнадцатого века проживал около Ю. Буга и управлялся атаманами. Позднее, они помогали Литовскому в. князю Яну Альбрехту продвигаться в татарские степи (см. Бологовцы).

Ханские подданные казачьей народности составляли три общины: оседлую - за Поросьем в днепровско-бугском клину; полуоседлую Перекопскую и кочевую Белгородскую. Первая оставила хана в конце XV в., сразу после того, как Менгли Гирей признал власть султана. Казаки ушли на окраинные земли В. княжества Литовского и продолжали войну с Турками; Перекопские и Белгородские порвали с ханами несколько позднее; еще несколько лет они делали набеги на Польшу. В 1516 г. новый хан Махмет Гирей оправдывался перед Польско-литовским королем, утверждая, что Белгородские Казаки, напавшие на Польшу, не слушают его приказов и избрали себе вождем его врага царевича Алика. По польским летописям эти «белгородские молодики» считались самыми отчаянными «молодцами» и отличались особенным, им одним свойственным, стрижением головы: «оставляя на макушке чуб, закручивают его за ухо».

В конце XV в. с днепровско-бутского клина, т. е. с юртов расположенных за Поросьем и за порогами ушли на север тысячи казачьих семей. Они разместились на Литовской Украине, где некогда проживали Черные Клобуки, вдоль рек Рось.и Сула. По словам историка А. И. Ригельмана, польско-литовский король Сигизмунт I, «при даче им земель», «одарил их вольностями и разными преимуществами и на то привилегией своею им подтвердил».

Выгоды нового положения под покровительством христианского короля вскоре увидела и Перекопские Казаки. Ригельман пишет: «Сему приревновали отошедшие Низовые Козаки. Они стали приобщаться к украинским и отдавались под Хетманское правление, и по навычке к воинским делам от Татар делали, вообще, великие услуги

Польше». За всеми Казаками, расселившимися на Литовской Украине, сохранялось прозвище Запорожских, хотя они теперь обитали много выше порогов.

Белгородские Казаки не захотели оставаться при Литве, т. к. еще недавно обижали ее население своими набегами. Они отошли к границе московской и вместе с Азовскими дали начало Северюкам и Донским Казакам. Все они ушли от хана значительно отатаренными, а некоторые, судя по имени, стали мусульманами.

Уже в первые годы близких отношений с Литвой, среди 3. Казаков появляются литовско-польские знатные люди, князь Евстафий Дашкович, ославянившийся Татарин, и другой подданый короля рыцарь Проделав Ланцкоронский. Тот и другой стали атаманами, организованных ими одновременно, казачьих отрядов. После нескольких удачных походов на Крым и турецкое побережье Черного моря, они обратили внимание правящих кругов на те выгоды, которые государство может извлечь из народа воинов, поручив им защиту южных границ. Ланцкоронский использовал свои связи с королевским двором и исходатайствовал для казачьих поселенцев новые пустынные области: «В прибавок им к прежним, по Днепру ж, на обои стороны и ниже до порогов землю, на которую те Казаки, кои там промышлять хотели, переходили, и на то, данным им от короля, Универсалом подтверждено, и наименовались они обеих сторон Днепра, вообще. Запорожскими Казаками» (Ригелъман).

Все первые организаторы казачьих походов и ходатаи их перед королем носили фамилии знатных польско-литовских родов. Кроме Дашковича и Ланцкоронского, князьями и Гедиминовичами были Бельский, Евстафий Ружинский, Дмитрий и Михаил Вишневецкие. Летописцы и ранние историки называют их казачьими гетманами, но пост гетмана для Казаков был учрежден много позднее, лишь в 1576 г. Эти лица не были и настоящими атаманами. В каждом отдельном случае они являлись только временными вождями-предпринимателями, снабжая казачьи походы из своих обильных средств и пользуясь соответственной частью добычи. К тому времени степной промысел в таких формах был освящен уже многовековым обычаем, причем наиболее удобными инициаторами предприятия всегда считались знатные люди со средствами и связями. Черные Клобуки в Киевской Руси сотрудничали с отдельными князьями, а перед Ланцкоронским, Вольским и Дашковичем ту же роль выполняли царевичи Алик и Алп. Теперь им на смену пришли польско-литовские Князья и магнаты.

Традиция сотрудничества со знатными предводителями не смогла бы укорениться в том случае, если бы казачье общество было насыщено крестьянами, бежавшими от своих панов и магнатов. Предположение, что беглые рабы, уйдя в степи и создав там мощную организацию, захотят снова подчиниться своим поработителям - полнейший абсурд. Но Казаки охотно сотрудничали с аристократами и владельцами огромных имений. Один этот факт низводит до бессмысленности версию о крестьянах, ставших - Казаками. Социальные антагонизмы в ту пору у Казанов еще не проявлялись. Поэтому они легко сходились с лицами, пользовавшимися во внешнем мире большим авторитетом. Участие титулованных магнатов придавало набегу окраску государственной целесообразности, на них ложилась ответственность за каждое боевое дело, они сами ликвидировали все возникавшие недоразумения. При их посредстве в 1562 г. было достигнуто постановление Польско-литовского Сейма о выплате 3. Казакам ежегодного жалованья, «дабы они могли содержать нарочитое число своего войска и готовы быть к защищению Польши, да и отдали им все пространство земель, которое лежит между реками Днепром и Днестром к татарским границам, кои были без них опустошены татарскими нападениями, дабы они там поселились городами, в которых бы им собраться всем, вообще». «Казаки приложили старание привести в состояние доброты свои земли, так что в короткое время на всей оной земле построились многие и немалые города, также сел и деревень премножество, а старые и вновь возобновили» (Ригельман). Около этого времени к ним подошли Черкасы - Славяне с Кавказа, те Цики или Чиги о которых в 1527 г. писал Сигизмунт Герберштейн (см.). В 1562 г. основан их город Чигирин и около того же времени в В. княжестве Литовском учрежден Пятигорский гвардейский полк. Несомненно, только они стали первыми организаторами далеких морских походов, принеся с собой знакомство с Черным морем и навигационные навыки старых черноморских корсаров. По свидетельству киевской летописи, первое морское нападение 3. Казаков на Малую Азию состоялось в 1576 г.

Располагаясь все шире на литовских степных окраинах, 3. К. не уступили Туркам и прежний свой юрт на днепровско-бугском клину. Они выдвинули за пороги укрепленный форпост, ставший вскоре для казачьей молодежи школою войны. К концу XVI в. он разросся в самостоятельную Низовую Запорожскую республику (см. СИЧ). Пребывавшие там Казаки не вмели причин относиться с враждой к Крымским Татарам, своим соседям и недавним соратникам. От ханов они ушли из-за их покорности Туркам. Живя врозь, Низовцы с Татарами первое время не ссорились. Они даже участвовали в борьбе придворных партий Крыма, выступая по стороне враждебной Туркам. Однако, ханы все больше туречилисъ, забывая прежнюю близость к Казакам, забывали, господствовавшие раньше в Крыму традиции веротерпимости, приобретали взгляды и обычаи своих могущественных завоевателей. Добрые отношения с ними сохранять Казакам становилось все труднее, но окончательный разрыв между теми и другими стал намечаться много позднее. По степной традиции, а может быть и по договорам с ханами, Запорожский Низ считался юртом Крымских Ордынских Казаков. Формально все пространство от днепровоко-бугских лиманов до Синих Вод и Тясмина входило во владения Крымского ханства и, по праву завоевания, на него мог претендовать султан. Однако, его войска не углублялись далеко в степи: Турки ограничились постройкой крепостей при Черном море. Крым же не считал, очевидно, разрыв служебных отношений со своими Ордынскими Казаками за повод для лишения их прежнего юрта. В ордах бунтовались не один Казаки, но мятежные улусы редко покидали старые кочевья. При желании Крымский хан мог легко принудить 3—4 тысячи Низовцев уйти из-за порогов. Свидетельством этому может служить неудачная попытка кн. Дмитрия Вишневецкого утвердиться там же на Хортице (см. Вишневецкий Дмитрий) Его изгнали Турки и Татары, оставив в покое Низовцев в укрепленной Сичи на острове Базавлуке. Ясно, что Татары с помощью Турок могли изгнать и их.

Образ взаимоотношений Сичи с Крымом остается еще в значительной степени туманным. Во всяком случае, до средины XVI в. между ними незаметно постоянной враждебности. Немилосердно разоряя окраины Польши, Литвы и Московии, Татары терпели на своем пути вооруженную Сич и это дало возможность казачьему Низу настолько окрепнуть, что после, когда пришел окончательный разрыв со всем мусульманским миром, Крым уже не был в состоянии справиться с сильной Низовой республикой.

Расселившись - по окраинам Литвы и приняв покровительство Польско-литовского короля, 3. К. не прерывали связей со своей низовой братией. Каждое предприятие, задуманное за порогами, тотчас же находило отклик и поддержку на рр. Роси и Суде. Услышав о проекте нового похода на Турок, тысячи казачьей молодежи спешили на Низ для того, чтобы в знаменитой Сичи заслужить звание знатного «товарища сичевого братства» (см. Товарищ).

До 1569 г. в литовских областях, ближайших к Сичи, не было почти никого, кроме городовых 3. Казаков. Десять казачьих территориальных полков, сформированных в 1576 г. при короле Стефане Батории носили названия городов Умани, Ладыжена, Богу слава. Корсуни, Черкасов, Канева, Чигирина, Переяслава, Полтавы и Миргорода. Они прикрывали от Татар новую союзную республику, Речь Посполитую с юга и юго-востока. Между казачьими городами в Поросье и рекою Тетеревом тянулась пустынная полоса татарского Черного Шляха, широкого пути в Европу. Во время Золотой Орды здесь не могла возобновиться какая-либо жизнь. Плодородные степи лежали пустыней. Украино-русьское население сохранялось только в волынском Полесье. Когда сюда пришла Литва, то Гедиминовичам за сто лет едва удалось восстановить жилища в разоренном Киеве и в Дольной Руси (Подолье).

Литовская пограничная полоса шла от Северщины по рекам Пселу и Суле до Днепра, потом Тясминскими болотами выходила на линию речки Синюхи (Синие Воды), впадающей в Ю. Буг, а оттуда пересекала степь к Днестру. Южнее этой линии лежал улус Крымского хана. Литовская область, примыкавшая к нему с севера, где теперь расположились 3. К., часто называлась Украиной. После того, как Казаки укрепили границу, здесь стали появляться украино-русские кадры населения Литвы. Они особенно умножились после так называемой Люблинской унии.

В 1569 г. на Польско-литовском Сейме в Люблине принято решение объединить Литву с Польшей под властью одного выборного короля и под именем Речи Посполитой. Литва при этом должна была отказаться от исключительных прав на свою Украину. Раньше Литва не допускала сюда никаких переселенцев из Польши. Теперь же Поляки горячо принялись за дело колонизации вновь приобретенного края. Были основаны воеводства Киевское и Брацлавское, куда в первую очередь хлынули толпы служилого польского дворянства (шляхты) с его вождями сановными магнатами. По постановлению Сейма «пустыни, лежащие при Днепре» должны, были заселиться в самый короткий срок. Короля уполномочили раздавать земли заслуженным дворянам в аренду или в пользование по должности. Польские гетманы, воеводы, старосты и прочие чиновные магнаты сразу заделались тут пожизненными владетелями крупных поместий, хотя и безлюдных, но по размерам равных удельным княжествам. Они, в свою очередь с пользой для себя раздавали их в аренду по частям более мелкой шляхте. Эмиссары новых помещиков на ярмарках в Польше, Холмщине, Полесье, Галичине и на Волыни объявляли призывы в новый край. Обещалась помощь при переселении, защита от татарских набегов, изобилие черноземных земель и освобождение от всяких податей на срок от 20 до 50 первых лет. На тучные земли Украины стали стекаться толпы разноплеменных славянских крестьян, охотно уходивших с родных мест особенно потому, что в это время их из свободных пахарей в Речи Посполитой стали обращать в положение «невольной челяди».

В течение следующего полувека здесь появились десятки новых городов и сотни слобод. Выростали как грибы новые крестьянские поселения и на коренных землях 3. Казаков там, где по королевским декретам они уже разместились раньше. Под властью Литвы в Лубнах, Полтаве, Миргороде, Каневе, Черкасах, Чигирине, Белой Церкви хозяевами были одни Казаки, властью обладали только их выборные атаманы. Теперь повсюду были посажены польские старосты, которые вели себя, как завоеватели, не считаясь ни с какими обычаями казачьих общин. Поэтому между 3. Казаками и представителями новой власти сразу стали возникать всякого рода недоразумения: по поводу

права пользования землей, по поводу частых обид со стороны шляхты, по поводу стремления старост обратить всю не служилую часть казачьего населения в податное и тягловое состояние, а больше всего на почве нарушения старых прав и оскорбленной национальной гордости вольных людей.

Короли поддерживали старые литовские порядки, нарушалась традиция выборных атаманов и гетмана, непосредственно подчиненного королю. Но магнаты чувствовали себя здесь, как «крулевята», «крулики» и ни в чем не ограничивали подчиненной им шляхты. Казаки трактовались не гражданами Речи Посполитой, а «поддаными» новых панов, как «схизматическая чернь», хлопы, покоренный народ, с которым от татарских времен тянулись еще не завершенные счеты за нападения на Польшу. Однако, 3. К. чувствовали за собой естественное право местных людей, не желали подчиняться пришельцам, возмущались беззаконными нарушениями королевских указов и гордым отношением шляхты. Не вызывали в них теплых чувств и толпы новых поселенцев, хлынувших на их земли вместе с Поляками.

От крестьян, пришедших на Украину, Запорожские Казаки держались отдельно. Как парод военный и по древним традициям вольный, они признавали равными себе только людей свободных, привыкших обходиться с оружием. Крестьяне же при всех условиях оставались «подданы-ми» своих панов, зависимым и почти бесправным рабочим людом. 3. К. отличались от пришельцев и своею речью, которая в то время еще не слилась с украинскою и мало отличалась от языка низовых Донцов. Если в казачьи общины принимались некоторые люди иного рода. Украинцы, Поляки, Белорусы, то это были единичные случаи, явившиеся следствием особенно сердечных отношений с местными Казаками - или в результате смешанных браков. Новые люди приходили на Украину добровольно и «украювали» себе участки в областях, по исторической традиции и по королевским декретам принадлежавших 3. Казакам. Правда, они исполняли чужую волю, но Казаки этого в расчет не принимали. Им приходилось потесниться и смотреть, как их земля все больше переходит в чужие руки. Причина достаточная для того, чтобы чувствовать неприязнь ко всяким пришельцам. В наше время между Казаками и иногородними существовали такие же отношения и по тем же причинам.

Ведя жизнь обособленную от новопришлых людей, во второй половине XVI века Запорожские Казаки стали делиться на четыре бытовые группы. Первая — Низовцы; они не признавали никакой другой власти, кроме атаманской, никаких посторонних давлений на их волю, никакого вмешательства в их дела; народ исключительно военный, часто безбрачный, они послужили первыми кадрами, непрерывно растущего казачьего населения Запорожского Низа.

В Гетманщине, на Литовской Украине, самой близкой к ним по духу группой оставался слой Казаков-земледельцев и скотоводов. Они уже привязались к земле и к своему роду деятельности, но в новых условиях умели иногда заговорить языком бунта и в некоторые моменты уходили массами «в старожитное свое место, в Запороги». Из них выделился третий слой — Казаки дворские и реестровцы. Они и их семьи наделялись особенными правами, что давало им основание считать себя равными с польской шляхтой, хотя каждый захудалый польский дворянин относился к ним свысока. Четвертой группой социального порядка была полноправная шляхта, созданная королевскими привилеями из казачьей служилой старшины. Десятилетия совместных с Поляками и Литвинами походов показали многих 3. Казаков достойными высшей похвалы и награды. Они получали из королевских рук «привилеи» на шляхетское звание вместе с небольшими поместьями на окраинных землях. После этого, на основах «побратымства» с друзьями-соратниками, они приобретали польские фамилии и гербы (см. Казачья Шляхта). От 1576 г. из этой шляхты выбирались гетманы с титулом «Гетман его королевского величества Войска Запорожского и обеих сторон Днепра». Запорожский Низ им никогда не подчинялся, хотя иногда действовал сообща.

На далеких окраинах Речи Посполитой. на Украине, польские магнаты и их окружение мало считались с правами даже этого слоя казачьего общества. Захваты земель, бестактность и пренебрежительное отношение к коренным жителям края, частые насилия пришлых войск и администрации раздражали всех Казаков. Злость росла с каждым днем. В 1590 г. канцлер Замойский провел в Сейме постановление о подчинении Казаков Коронному гетману. Этим было нарушено старое право казачьих гетманов обращаться непосредственно к королю. От 1596 г. после объявления Брестской церковной унии, Полякам не без причины стали ставить в вину и несправедливости в делах церковных. Но еще пол века протесты не разростались в стихию всеобщего восстания выражались только в отдельных взрывах. Казаки были заняты походами, войнами. В первые годы семнадцатого столетия они приняли деятельное участие «а восстановлении прав» мнимого царевича Димитрия на московский престол; в 1614 г. с гетманом Конашевичем Сагайдачным дошли до берегов Малой Азии и обратили в пепел город Синоп; в 1615 г. сожгли Трапезунт, навестили окрестности Стамбула, сожгли и потопили множество турецких военных судов в гирлах Дуная и около Очакова; в 1618 г. с королевичем Владиславом ходили под Москву и помогли Польше приобрести Смоленск, Чернигов и Новгород Северский. Однако, сразу после возвращения их из этого похода, гетман Жолкевский приказал им разойтись по домам к мирному труду и оставил только три тыс.

реестровых. Сагайдачный выполнил все требования Жолковского и тем вызвал общее недовольство. Большая часть демобилизованных-«выписчиков» ушла на Низ.

После того, как в ноябре 1620 г. Турки разгромили Поляков под Цецерой, а гетман Жолкевский был убит. Сейм обратился к Казакам, призывая их к походу на Турок. Казаков не пришлось долго упрашивать, они вышли в море и нападениями на турецкие берега задержали продвижение армии султана. Потом вместе с Поляками 47 тыс. 3. Казаков (из них 7.200 Казаков дворских) приняли участие в обороне лагеря под Хотином. Это была существенная помощь, потому что против 300 тыс. Турок и Татар Польша имела всего 25 тыс. Встретив упорное сопротивление. Турки согласились на переговоры и сняли осаду, но Казаки потеряли Сагайдачного, умершего от ран 10-го апреля 1622 г.

После такой помощи Запорожские Казаки считали себя в праве получить обещанное жалованье со специальной доплатой за Хотин. Но комиссия, назначенная для рассмотрения их претензий, вместо платы постановила снова уменьшить реестр до 4.000 человек. В ответ на это 3. К. Гетманщины объединились с Низом и избрали ряд гетманов (Олифер Стеблевец-Голуб, Богдан Конх, Зара, Максим Григорович, Жмайло), которых не признавали ни Коронный гетман, ни король. Два-три года, минуя Речь Посполитую, они сносились с Москвой и вели самостоятельную войну с Турками. Потом им пришлось обороняться и от Поляков. В ноябре 1625 г. они потерпели поражение под Крыловом и принуждены были принять гетмана, назначенного королем. Реестровых оставлено в строю 6.000, Казаки-земледельцы должны были или примириться с панщиной, или уйти со своих участков, оставив их во владении новых хозяев. Для реестра отбирались люди проверенной лояльности, из остальных же, свободолюбивые вышли с семьями на Низ, а пассивные смирились и начали смешиваться с серой массой пришлых колонистов.

В это время Низ вмешался в крымско-турецкие отношения. Хан Шагин Г ирей хотел отложиться от Турции и просил содействия Казаков. Весною 1628 г. Низовые Запорожцы пошли в Крым с атаманом Иваном Кулагой. К ним присоединилась и часть 3. Казаков с Украины, которых вел гетман Михаил Дорошенко. Погромив под Бахчисараем Турок и их сторонника Джанибек Гирея они двинулись на Кафу. Но в это время их союзник Шагин Гирей помирился с противником и Казакам пришлось спешно отступать из Крыма. М. Дорошенко пал под Бахчисараем. Вместо него король назначил гетманом покорного ему Григория Черного. Этот беспрекословно выполнял все требования магнатов, притесняя, низшую братию 3. Казаков, не препятствовал подчинять их старостам и папам. Казаки массами уходили с Украины и потому население сичевых земель в его время сильно приумножилось.

При гетмане Черном стал также назревать разрыв с между Гетманщиной и усилившимся Низом, т. к. Низ обращался в независимую республику, а казачья Украина все ближе связывалась с Речью Посполитой. Королевский ставленник не пришелся по вкусу народным массам. Запорожские Казаки двинулись из-за порогов на север, захватили Черного, судили его за продажность и склонность к унии, а осудив казнили. Вскоре после этого Низовцы под командой Кошевого атамана Тараса Трясило напали и на польский лагерь при р. Альте, заняли его и уничтожили стоявшие там войска. Началось восстание 1630 г., привлекшее на свою сторону и многих реестровцев. Оно и окончилось битвой под Переяславом, которая по словам польского летописца Пясецкого, Полякам «стоила больше жертв, чем прусская война». Им пришлось пойти на уступки: реестр разрешили увеличить до восьми тысяч, а 3. Казакам с Украины гарантировалась безнаказанность за участие в восстании.

С этих пор Низ все больше разрастается за счет Казаков-земледельцев. Уходит в Сич и часть старшин, но с другой стороны, многие принимают весь строй жизни от польской шляхты и обращаются в лояльных польских дворян.

В 1632 г. † Польский король Сигизмунд III. Его долголетнее царствование прошло под знаком принудительного расширения влияния католической церкви, при поддержке сторонников церковной унии. На трон вступил Владислав IV. В годы 1633-34 5-6 тыс. реестровых 3. Казаков принимали участие в походах на Москву. Несколько лет после продолжалось особенно интенсивное переселение крестьян с запада на Украину. К 1638 г. выросло до тысячи новых поселений, распланированных французским инженером Бопланом. Он же руководил постройкой польской крепости Кудак при первом днепровском пороге и на месте старого казачьего поселения того же имени. В августе 1635 г. Низовые Казаки с атаманом Сулимой или Сулейманом взяли Кудак с налета и уничтожили в нем гарнизон из иностранных наемников. Через два месяца они должны были отдать его верным королю реестровцам.

В 1637 г. защиту казачьего населения Украины стесненного новыми переселенцами, попытался взять на себя Запорожский Низ. Казаки вышли «на волости» во главе с атаманами Павлюком, Скиданом и Дмитрием Гунею. К ним присоединились местные 3. К. из Канева, Стеблиева и Корсуня, состоявшие и не состоявшие в реестре. Их собралось около десяти тысяч, но, после поражения под Кумейками и Мошнами, им пришлось отступить на земли Сичи. Так же скоро Поляки подавили казачье движение на Левобережьи, начатое в следующем году Острянином и Гунею.

Судя по малому числу участников (8-10 тыс. человек), казачьи выступления велись одними Запорожскими Казаками. О том же говорит стройность их передвижений и организованность защиты в таборах. Старое и новое украинское население степи в это время было занято устройством сотен новых поселений под надзором войск коронного гетмана С. Конец- польского. И, вообще в те годы попытки боевого сотрудничества с Украинцами кончались для Запорожских Казаков раздорами и ссорами доходившими до взаимных убийств. Беглых крестьян Низовая республика принимала охотно. Они могли заниматься там свободным и мирным трудом на выделенных им участках земли. Из них постепенно образовался слой «подданых Запорожского Войска Низового», пополнявших ряды земледельцев и слуг-ыргатов. Те же украинские крестьяне, которые желали продолжать вооруженную борьбу, скоплялись на берегах Ю. Буга. На речке Тешлык они основали свою отдельную Тешлыцкую Сич. Казаки называли их «каратайцами». Вероятно, понятия «городовик», «галман» народились уже в то время.

Образ казачье-украинских отношений той эпохи польский историк К. Шейноха определяет так: «Между народом и Казаками не возникла связь, какое-либо душевное братство. Казаки, люди «шляхетно-рыцарского права» (как писал Острянин об отце), по-своему осуществляли древнее понятие о предназначении рыцарской нации. Народ же в происходящей перед ним борьбе казачье-панской, жадно искал стороны более сильной и обычно ее придерживался. Только единицы, казачьи души, считанные тысячами, избирали для себя жизнь Низа. Селяне же, вообще, в каждом из казачьих восстаний становились с войсками коронными против Казаков». «Павлюка под Мациевичами, вместе с польскими солдатами, громили волынские крестьяне. Острянина на р. Суде задержали заднепровские волости». «Народ всегда склонялся к более сильному, а за деньги крестьяне помогали даже Туркам. Когда под Хотином Турки ничем не могли оборониться от Запорожцев, банда подольских крестьян нанялась к султану сжечь казачий лагерь; но ее во время обнаружили Казаки и вырезали в пень».

После поражений 1638 года повстанцы вернулись на Низ, а на Украине, вместо ушедших реестровцев были набраны новые из местных 3. Казаков. Теперь реестр состоял из шести полков (Переяславский, Каневский, Черкасский, Чигиринский, Белоцерковский, Корсунский), по тысяче человек каждый. Командиры полков назначались из родовитых шляхтичей, а остальные чины: полковые есаулы, сотники и ниже их по должности избирались Казаками по-прежнему. Должность гетмана упразднена и его пост заменил назначенный комиссар Петр Комаровский. Казаки должны были присягнуть на верность Речи Посполитой, обещать послушание местным польским властям, не уходить в Сич и не принимать участия в морских походах Низовцев; не попавшие в реестр и проживающие на Украине оставались «поддаными» местных панов. Постановления «Заключительной комиссии с Казаками» подписали и представители Казаков. Среди других стояла и подпись Войскового писаря Богдана Хмельницкого. Через десять лет он возглавил новую борьбу Казаков против Польши и его имя прогремело на весь свет.

Богдан Зиновий Хмельницкий сын Казака-шляхтича, подстаросты Чигиринского, уже годы занимал разные должности, был послом Войска на Польский Сейм и пользовался доверием короля. Ходили слухи, что с его помощью Владислав IV надеется использовать Казаков для сокращения магнатских своеволий и даже будто бы вел с Хмельницким по этому поводу тайные переговоры. Может быть, благодаря этим слухам на последнего посыпались оскорбления со стороны местного представителя сановитой шляхты, Чигиринского подстаросты Чаплинского. Будущий казачий вождь в то время и сам занимал видное место в служебной иерархии, будучи в Чигиринском полку командиром сотни. В результате обид и ареста, в начале 1648 г. Хмельницкий ушел в Сич и оттуда обратился к королю с жалобами на насилия, которым подвергались Казаки и которые претерпел он сам. Письма королю писались в духе верноподданства и послушания, но ответа на них не последовало. Стало известно, что польские войска готовятся к походу на Низ. Хмельницкий нашел помощь у Крымских Татар и у Сичевиков. Он пошел навстречу Полякам и разгромил их у порогов и в окрестностях г. Корсуня. После этого он снова обратился с покорным письмом к королю; оправдывал свое выступление кривдами, которые непрерывно переносят Казаки от магнатских ставленников, обещал вывести Татар и оставаться послушным подданным, если король возвратит Казакам права, утвержденные привилеями его предшественников. В это время король Владислав IV † и был избран новый - Ян Казимир. Хмельницкий продолжал проявлять преданность верховной власти Речи Посполитой, допуская все же отдельные выступления Казаков и крестьян.

Борясь за казачьи интересы, «Старший Войска Запорожского» стал пользоваться услугами восстающих крестьян. Их жестокие расправы со шляхтой вызывали встречную жестокость магнатов, из которых особенно свирепствовал князь Еремия Вишневецкий. Страсти разгорались вое больше, и создавшаяся обстановка не способствовала восстановлению мира. Война продолжалась. Полякам пришлось непрерывно отступать перед огромной армией Хмельницкого, собравшего под свои знамена часть Низовцев, всех Казаков Гетманщины и многочисленных украинских повстанцев. Казаки дошли до Львова, который не перешел на их сторону, а упорно защищался в своей крепости и наконец откупился от осады деньгами. После этого Хмельницкий согласился на полугодовое перемирие и отошел на зимние квартиры.

Военные действия возобновились весною 1649 г. Армия Хмельницкого разрослась до 300 тыс. Казаков, Украинцев и Татар. Королевские войска понесли ряд поражений. В битве под Зборовом обстановка сложилась для Поляков так трагически, что в руки Казаков мог попасть сам король. Спасло его неожиданное миролюбие Крымского хана, который потребовал соглашения и хорошо на нем заработал. 17 августа, после долгих споров обе стороны приняли условия Зборовского договора, весьма выгодного для Казаков (см Зборовский договор) Потом последовала церемония покаяния Хмельницкого на коленях перед королем и акт прощения ему при том условии, что он искупит свои поступки верною и преданною службой родине.

12 января 1650 г. Сейм подтвердил Зборовский договор с добавлением, что три казачьих рыцаря-шляхтича будут допущены на государственные должности.

Запорожские казаки с Гетманщины были удовлетворены договором, но он не внес изменений в положение украинских крестьян и в то время, когда Хмельницкий с Казаками пользовались временным миром и укрепляли связи с Турцией и Москвой, крестьяне не переставали сопротивляться своим панам. Они не допускали их обратно в имения, многих убили и принудили большинство бежать обратно в Польшу. Действия крестьян отражались и на отношениях польско-казачьих. В конце 1650 г. король собрал Бальный Сейм и предложил ему на разрешение вопросы, как отвечать на требования Казаков, какими средствами добиться успокоения Украины. Гетману Хмельницкому он ставил в вину его непосредственные сношения с Турками и самостоятельные выступления против Молдавского господаря; обвинял его, что он не старается ликвидировать крестьянские бунты, благодаря чему шляхта теряет доходы с пожалованных ей имений, что он угрожает, будто в случае нужды сможет сразу выставить 80 тыс. войска, что он поощряет требования ресстровцев на право держать крестьян для обработки их земли и иметь двух подпомощников - вестовых конного и пешего. Король жаловался, что Казаки думают совсем отделиться от Речи Посполитой и создать отдельную державу под покровительством Турецкого султана.

Как раз в это время от Казаков пришли новые требования немедленно ликвидировать церковную унию и предоставить Хмельницкому суверенную власть на землях Левобережья, куда не имел бы доступа ни одни польский шляхтич, кроме тех, которые захотят обрабатывать землю своими руками.

Потом Казаки пошли на уступки и требовали, чтобы для них назначили такую область, где бы они могли жить, не встречаясь с Поляками, чтобы король и двенадцать сенаторов под присягой обещали точное выполнение Зборовского договора, чтобы при гетмане постоянно находились заложниками три сенатора и чтобы уния была ликвидирована. Сейм отказался выполнять какие-либо требования и постановил начать войну. Каждый Поляк осознал ее необходимость и ради победы готов был идти на жертвы. Польская армия вскоре выросла до ста тысяч человек во главе с опытными начальниками. В то же время армия Хмельницкого пополнялась неустойчивыми, мало дисциплинированными и привыкшими к бессмысленной жестокости повстанцами. При всем этом крестьяне знали, что в глазах шляхты они - только рабочее быдло, которое уничтожать не рационально, а покорив и наказав лучше снова запрячь в ярмо. В случае неудачи крестьяне готовы были свалить все вины на своих предводителей и выдать их противнику. Хмельницкий понимал это и нетерпеливо ожидал прибытия Крымского хана, «от которого предполагал получить настоящую помощь, не надеясь на свои собственные силы, хотя у него имелось бесчисленное множество крестьян-повстанцев, присоединившихся к Казакам» (Пьер Шевалье, История войны Казаков против Польши). Вскоре оказалось, что и хан был ненадежным союзником.

В конце июня 1651 г. при встрече противников под Берестечком у Хмельницкого собралось до трехсот тысяч разнородных войск. Но ему не удалось сразу овладеть хорошо укрепленным лагерем Поляков, а отдельные встречи не приносили Казакам удачи. В один из решительных моментов, хан с татарским войском бросился отступать, прихватив по дороге и самого гетмана. Казачий лагерь лишился своего вождя, а сборная армия не проявила достаточной стойкости. Поляки использовали панику, возникшую в рядах повстанцев и легко овладели их укреплениями (см. Берестечко). До двадцати тысяч погибло и не больше этого прорвалось из окружения. Преследуя повстанцев и жестоко расправляясь с Казаками, Поляки не убивали крестьян. Король даже приказал раздавать им пищу и объявить прощение в том случае, если они покинут ряды Казаков и разойдутся по домам. Причины этого милосердия француз Шевалье объяснял так: «Его королевское величество был милосердным потому, что, убивая мечем этих мятежных простолюдинов, не хотел опустошать одну из главных провинций государства, служившую заслоном для остальных областей. Множество шляхты и даже самые крупные магнаты разорились бы и потеряли бы все доходы со своих огромных поместий в том случае, если бы их села потеряли население. Потому что в Польше крестьяне составляют наследственную часть имения и если оно их потеряет, то найти других на их место можно только с большим трудом».

Хмельницкий вскоре откупился от хана и продолжал борьбу. Война разоряла и Польшу, и Казачью Украину, не давая перевеса ни той, ни другой стороне. Противники стали склоняться к переговорам и в августе того же года они согласились на новые условия. По их главным пунктам реестр устанавливался в 20 тыс., с пребыванием казачьего войска в Киевском воеводстве на «крулевщизнах», землях, оставшихся в распоряжении короля. За реестровцами сохранялись прежние права и преимущества.

Казаки, не попавшие в реестр имели право переселяться тоже на королевские земли, но обязаны были выполнять повинности на пользу своему помещику - королю.

Польские войска выводились из Киевского воеводства (Гетманщины).

На содержание гетмана назначался город Чигирин.

Охрана казачьих прав на местах передавалась Коронному гетману.

Греческая вера 3. Казаков на Гетманщине сохранилась со всеми прежними правами и со всем принадлежащим церквям и монастырям имуществом.

Шляхте, оказавшейся в рядах Хмельницкого, объявлялась полная амнистия. Каждый шляхтич восстанавливался в общественных и имущественных правах, а приговоры, вынесенные против некоторых из них во время войны анулировались.

За Евреями подтверждались права мещан; они по-прежнему могли арендовать имения и разные предприятия на королевских и шляхетских землях.

Татары должны были уйти в свои степи, а гетман и Казани обязывались постараться, чтобы они в будущем служили интересам Речи Посполитой.

В этом договоре, как и во всех других, не предусматривались никакие изменения в жизни украинских Крестьян. Хмельницкий хотел видеть в них верных союзников, но об их интересах не заботился.

Каждый раз, когда начиналась война с Поляками, крестьяне толпами приходили к Хмельницкому и формировались в полки «дейнеков», под командой казачьих начальников. Но при заключении договоров гетман смотрел на них глазами польского шляхтича, как на бесправную рабочую силу. Его соглашения с Поляками ничем не возмещали усилий и потерь Украинцев, что делало их готовыми к новым восстаниям. В годы мира тем же Казакам приходилось по обязанности сдерживать их выступления и подавлять местные бунты. Вообще же, социальные и религиозные мотивы в упорной борьбе 3. Казаков составляли только второстепенную часть общих национально политических целей. Без надежды на успешный исход затяжной войны с Польшей, в обстановке весьма сложных местных национальных отношений, гетман Хмельницкий не мог мечтать о создании суверенного казачьего государства. Для себя 3. Казаки добивались только полного самоуправления, при непосредственной связи с королем, который в Речи Посполитой должен был стать королем польско-литовско-казачьим. Гетману приходилось идти на уступки и соглашаясь на предложенные условия искать их гарантии то у султана, то в Москве, для которых казачья кровавая борьба служила только выигрышным козырем в их вечной тяжбе с Речью Посполитой. Большинство Казаков не хотело идти на близкие связи с Турцией. Измученные годами войны, они поневоле склонялись в сторону единоверного Московского царя, Переговоры по этому поводу велись уже давно, но Москва

выжидала благоприятного момента с тем, чтобы присоединить землю «Запорожских Черкасов» на веки и с наименьшим риском.

1-го октября 1653 г. Московский Земский Собор постановил присоединить Украину по ходатайству гетмана Хмельницкого и Запорожских Черкас на условиях близких к персональной унии. 8-го января следующего года Казаки, собравшись в Переяславе на Черной (Всеобщей) Раде, подтвердили свое согласие подчиниться и служить царю. По Переяславскому договору Гетманщина сохраняла свое управление и несколько ограниченное право внешних сношений, сохраняла свой социальный строй, свой суд, податную систему, преимущества казачьей шляхты и первенство Казаков во всех общественных делах. Города и села оставались на том же положении, как при Поляках.

На Черной Раде постановление вынесли Казаки и мещане, присягу на верность вскоре после этого приняли 62.949 Казаков и 62.454 мещан. Несмотря на то, что среди последних тоже находилось значительное число Казаков, общая сумма присягнувших по количеству почти в два раза меньше, чем армия бывшая под знаменами Хмельницкого. Разницу следует отнести за счет крестьян и Казаков, переселившихся на Низ и на Донец.

Непрерывный поток переселенцев во время польско-казачьих войн хлынул и дальше на восток, причем пришедшие на Донец и Дон люди назывались не Украинцами, не Малороссиянами, а Казаками, за которыми на Москве надолго укрепилось прозвище «Запорожские Черкасы». Кроме Донцов, они повсюду встречали других Черкасов, переместившихся на Дон из предгорий Кавказа. Никто из них не принес украинской речи, а все говорили на том диалекте, который сохранялся у Донских Казаков Низовых еще недавно без всяких признаков украинских акцентов. Такой отчетливый показатель дает основание предполагать, что язык новопоселенных на Днепре Украинцев был иным, чем речь 3. Казаков, в которой западные влияния укрепились несколько позднее в том хаосе смешения, когда на Украине стало терять свое отчетливое значение и самое понятие Казак.

Волею королей и в результате социальных процессов Казачий народ в Гетманщине поделился на классы и сословия: появилась старшинская шляхта и привилегированные реестровцы, перенимавшие обычаи и язык Поляков; появились Казаки-мещане крупных городов, где сохранялась атмосфера Литвы с белорусским языком; появились Казаки- землепашцы и панские «подданые» в густой и многочисленной среде украинских переселенцев. Через два три поколения 3. Казаки и сами уже не могли определить свое этническое место в этой пестрой мешанине и только предания помешали их окончательной ассимиляции. Благодаря им они помнили о своем особенном происхождении и в XVI в. говорили А. И. Ригельману. будущему генералу и историку, что они «происходят от народа Козарского и поселились при Днепре реке и оттоль распространились по всем тем местам, где ныне обитают». Они знали, что их предки проживали при Днепре во время Киевской Руси и всегда просили царя признать «прежние их права и вольности войсковые, как издавна бывали при великих князьях русских и при королях польских, что суживались и вольности свои имели в добрах и судах, и чтобы в те их войсковые суды никто не вступался, но от своих бы старшин судились». Просили «прежних их прав, каковы даны духовного и мирского чину людем от великих князей русских и от королей польских, не нарушать» (жалованная грамота царя Алексея Михайловича гетману Богдану Хмельницкому и всему Войску Запорожскому от 27 марта 1654 г.).

В Москве тоже помнили об их отдельности и от Литвы (Белорусов) и от Украинцев (Малороссиян). Помнили даже их летописную древность, откуда их предки пришли на Днепр, и неизменно называли их Черкасами, людьми пришедшими с Кавказа. Но в народных массах убежденность об особых правах основывалась не на истории, а на их военном строе. Неразбериха была не меньшая, чем она существует в народе теперь, при разнообразных взглядах на национальные права Казаков.

Запорожский Низ не принимал участия ни в переговорах с Москвой, ни в постановлениях Переяславской Рады, ни в присяге на верность. К тому времени Сичевая республика уже сложилась в самостоятельный и хорошо организованный организм, дружественный с Гетманщиной, но, как и всегда от нее политически отдельный (см. Сич Запорожская). В то время, когда Гетманщина рискнула соединиться с Московией, Низ продолжал идти своим путем, продолжал делать историю казачьей народности, продолжая оставаться отдушиной, куда могли стекаться все Казаки недовольные судьбой.

Власть Московского царя еще долго не приносила Гетманщине желанного мира. Запорожским казакам еще долго пришлось переносить несправедливости, восстания, разделения и перемещения. Хмельницкий † в 1657 г. «Учинившись в подданстве» Московскому царю Гетманщина потеряла навсегда свой казачий облик, ее стали называть Малороссией, она обратилась в часть Российской империи. Казаки уходили на Низ, на Дон, Терек, в Сибирь. После того как и Сичевая республика пала под ударами русских войск 1775 г., а ее казачье население, в качестве особого благодеяния, получило право переселиться на Кубань, туда стали стекаться из б. Гетманщины и многочисленные «Малороссийские Черкасы», возродившие прежнюю общественную жизнь в Кавказских казачьих Войсках. В Приазовье, древнюю колыбель казачьего рода, они возвратились, после семисот лет пребывания на Днепре, с языком, ставшим к нашему временя одним из отдельных диалектов казачьей речи. Оставшиеся в бассейне Днепра растаяли в массах размножившегося украинского населения. По паспорту они оставались «полтавскими казаками». 1775 г. многие Запорожские казаки ушли в Турцию; их потомки и теперь еще населяют четыре местечка Аккерманского уезда: Староказачье, Новоказачье, Байралеча и Волонтеровку.

См. ст.: "Кубанское казачье войско".