Два письма, бросающія свѣтъ на англійскую политику въ Сіамѣ.

1) Письмо нашего посланника въ Сіамѣ Начальнику Дальневосточнаго Политическаго Отдѣла Казакову.

Банковъ, 11/24 Сентября, 1917 года.

Много уважаемый Григорій Александровичъ,

Я получилъ телеграмму Министра отъ 24 Іюня (7 Іюля) (безъ №), предписывающую мнѣ не вмѣшиваться, но держаться въ сторонѣ отъ всякихъ пререканій или проявленій соперничества между Англичанами и Французами въ Сіамѣ, въ частности въ вопросѣ объ использованіи реквизируемыхъ германскихъ судовъ.

Откровенно говоря, не понимаю, для чего понадобилось мнѣ дать такое предписаніе. Одно лишь можетъ быть объясненіе, это то, что мои предыдущія донесенія, составленныя, быть можетъ, слишкомъ поспѣшно и, благодаря дѣйствію здѣшняго разслабляющаго климата, не въ достаточно ясной формѣ, могли произвести впечатлѣніе, будто я предполагаю вмѣшиваться въ пререканія между Англичанами и Французами. Такого желанія у меня, разумѣется, никогда не было, и я конечно держусь всегда въ сторонѣ отъ всякихъ неурядицъ, могущихъ возни кнуть, какъ между этими, такъ и другими Державами. Однако, это не освобождаетъ меня отъ обязанности слѣдить за ними и, по долгу службы, какъ я его понимаю, доносить о своихъ на блюденіяхъ в Министерство, освѣдомляя его не только о всѣхъ имѣющихъ какое-либо значеніе событіяхъ, но и о настроеніяхъ и вообще различныхъ проявленіяхъ международной жизни въ странѣ, гдѣ я имѣю честь быть представителемъ Россіи.

Согласенъ, что международная политика не вертится во кругъ Сіама, и ничуть не претендую приковывать вниманіе Россіи или Министерства или даже Департамента своими пи саніями, но въ архивахъ не должны быть пробѣлы и для ихъ пополненія предназначаются изощренія томящихся на далекой чужбинѣ вѣрныхъ слугъ Родины.

Да, кромѣ того, по примѣру Македоніи, Марокко, Кореи и др. можно видѣть, что незначительныя Государства зачастую способны вызвать крупнѣйшія, подчасъ роковыя международныя осложненія. Я никогда не забуду фразу, произнесенную покойнымъ Директоромъ Азіатскаго Департамента, Графомъ Капнистомъ передъ началомъ китайско-японской войны: «Je me f... de la Corée comme de la chicorée».

Послѣдствія пренебрежительнаго отношенія къ этой отдаленной и, казалось, маловажной Державѣ и нежеланіе вникать въ характеръ двухъ соперничающихъ Государствъ на этой окраинѣ Вамъ извѣстны лучше, чѣмъ кому либо.

Хотя, разумѣется, опасность серьезныхъ осложненій между Англіей и Франціей изъ-за Сіама въ данное время не столь велика, какъ она была лѣтъ двадцать тому назадъ, когда она серьезно грозила разыграться въ войну (sic!), но она всегда существуетъ и атмосфера отношеній этихъ двухъ Державъ въ этомъ немаловажномъ для иихъ пунктѣ земного шара по временамъ замѣтно, сгущается. Этому сильно способствуетъ не опредѣленная, чисто азіатская политика Сіамскаго Правительства, или по крайней мѣрѣ Министра Иностранныхъ Дѣлъ Принца Девавонга. Французскій Посланникъ г. Лефевръ-Понталисъ, который занимается сіамской политикой уже около 27 лѣтъ, такъ какъ онъ принималъ участіе въ франко-сіамскихъ разграничительныхъ коммиссіяхъ уже съ 90-хъ годовъ прошлаго столѣтія, мнѣ не разъ говорилъ, что онъ увѣренъ въ томъ, что Сіамскій Министръ Иностранныхъ Дѣлъ получаетъ пенсію отъ Англійскаго Правительства.

Въ 1894 г. Сіамъ, какъ извѣстно, предложилъ Великобританскому Правительству принять его подъ свое сюверенство. Объ этомъ открыто говорится къ классическомъ трудѣ Нормана о Дальнемъ Востокѣ, который Вамъ вѣроятно знакомъ. (Экземпляръ этой книги, между прочимъ, мнѣ былъ врученъ здѣсь самцмъ Англійскимъ Посланникомъ). Тогда С. Джемскій Дворъ еще далъ отвѣтъ « prompt and bluntly negative». Однако нужно отдать справедливость Freign-ffice-у, заключаетъ авторъ этой книги, «что оно наконецъ взялось за умъ и приняло опредѣленное рѣшеніе касательно направленія своей будущей политики въ этой странѣ». И нужно дѣйствительно отдать Британцамъ справедливость, что они принялись за дѣло съ чисто британскимъ упорствомъ и энергіей.

Въ донесеніи моемъ № 8 наглядно показаны достигнутые ими за 20 лѣтъ результаты. Какъ Вы можете видѣть, вся страна въ ихъ рукахъ. До вступленія Сіама въ войну они совершенно открыто говорили, что судьба Сіама предопредѣлена, что рано или поздно эта страна или сдѣлается цѣликомъ англійской колоніей, или же будетъ раздѣлена между Англіей и Франціей. Вѣроятнѣе всего, конечно, первое предположеніе. Поэтому понятно, съ какой неохотой они приняли рѣшеніе Сіамскаго Короля войти въ сообщество Державъ, защищающихъ свободу и самостоятельность мелкихъ Государствъ. Они справедливо въ этомъ шагѣ усмотрѣли намѣреніе Сіама ускользнуть изъ подъ: слишкомъ властной ихъ опеки. Они всѣми мѣрами старались: предупредить его, и до послѣдней минуты многіе были увѣрены, что въ концѣ концовъ Король откажется отъ своего рѣшенія. Нѣкоторые англійскіе adviser-ы и инструктора еще: незадолго до совершившагося событія мнѣ откровенно сознававались, что они по долгу совѣсти считали себя обязанными предупреждать Сіамцевъ не предпринимать столь опрометчиваго рѣшенія. Одни имъ говорили, что имт, не слѣдуетъ пускаться въ авантюру, если имъ не будутъ даны Державами опредѣленныя гарантіи на предоставленіе Сіаму существенныхъ экономическихъ и политическихъ выгодъ (зная, конечно, что Союзники отказали бы имъ въ домогательствахъ, представленныхъ въ болѣе или менѣе шантажной формѣ); другіе, военные, имъ внушали страхъ передъ перспективой быть отправленными на далекій сѣверный театръ войны, гдѣ ихъ «чахоточные» (sic!) солдаты будутъ погибать отъ однихъ климатическихъ условій. Самъ Девавонгъ, подъ вліяніемъ этихъ наускиваній, мнѣ сказалъ, что Сіамцы «такіе странные, они боятся быть отправленными на театръ войны». Однако, какъ видно изъ донесенія моего за № 10, они теперь, что почувствовали почву само стоятельности подъ ногами, съ жаромъ откликнулись на призывъ Короля отправиться на поля сраженія. Это видимо не очень пришлось по душѣ Британцамъ, и часто слышны въ ихъ средѣ жалобы, что Сіамцы больно зазнались. Весьма характерно, что, объявивъ войну Германіи и Австріи, Король поспѣшилъ пожаловать орденъ Президенту Французской Республики и, въ отсутствіи Деринга, Принцу Балійскому, какъ бы подчеркивая этимъ, можно сказать, отставку, данную Франціи и Англіи въ роли менторовъ Сіама. Однако упорные Британцы, охотно способствуя отставкѣ Франціи, со своей собственной однако не помирились, Вѣрные своей дѣловой премудрой политикѣ, всегда извлекать пользу изъ создавшагося положенія, (не то, что мы, которые самыя счастливыя обстоятельства ухитряемся претворить себѣ въ ущербъ), они и тутъ не зазѣвались и, какъ только убѣдились, что имъ не предотвратить вступленія Сіама въ войну, они поспѣшно принялись всѣми мѣрами за то, чтобы овладѣть обнаружившимся двшкеніемъ и дать ему желательное для своихъ интересовъ направленіе. Они сейчасъ же приступили къ занятію освободившихся послѣ ухода Нѣмцевъ мѣстъ въ Сіамской администраціи, вступили въ управленіе единственнаго сіамскаго банка, во главѣ котораго раньше находились Нѣмцы, начали пріобрѣтать крупныя германскія торговыя фирмы и вообще завѣдывать ликвидаціей непріятельской частной собственности, потребовали, чтобы интернированные австро-германскіе подданные были переведены въ Индію, устроили подъ предсѣдательствомъ Англичанина призовой судъ и въ завершеніи всего рѣшили присвоить себѣ всѣ германскія суда. Тутъ-то наконецъ имъ былъ оказанъ отпоръ со стороны сперва Франціи, а затѣмъ и Японіи, и, если я счелъ своимъ долгомъ довести объ этомъ до свѣдѣнія Министерства, то это конечно не можетъ быть названо вмѣшательствомъ.

А что я взялъ на себя, иниціативу побудить Сіамское Правательство порвать съ Германцами присоединиться къ Союзникамъ и привелъ его къ этому силою своей аргументаціи, вопреки упорному противодѣйствію Англійскаго и отрицательному отношенію Японскаго и Итальянскаго Коллегъ, и тѣмъ самымъ далъ торжествовать и на этомъ краю Свѣта идеи общности интересовъ народовъ всего земного шара въ борьбѣ за спра ведливость, равенство и независимость ката великихъ, такъ и малыхъ Государствъ, за это должны мнѣ поставить свѣчку не только Сіамцы, но и у насъ, гдѣ эти лозунги легли въ основу, международной политики новаго строя. Миссія обновленной Россіи — выводитъ на свѣтъ Божій томящіяся во мракѣ и ка балѣ народности и дать имъ возможность вкушать плоды грядущей всемирной политики международнаго оздоровленій. А то;, что же, мы сами себѣ будемъ связывать руки благороднымъ отказомъ отъ всякихъ аннексій и экспансивной политики, а другимъ будетъ способствовать развязывать собственныя. Это; едва-ли, конечно, входитъ въ виды нашего Правительства.

Включая въ свою программу борьбу съ политикой захвата, мы конечно должны стремиться очистить весь міръ отъ захватныхъ микробовъ, а здѣсь, какъ вообще на всемъ Дальнемъ Востокѣ, въ азіатскихъ и политически антисанитарныхъ условіяхъ по добные микробы пышнѣе всего развиваются.

Моя дѣятельность здѣсь была вполнѣ оцѣнена Сіамцами, какъ видно изъ письма Принца Чакрабона, а также и изъ отношенія ко мнѣ Короля, который пожелалъ со мною познакомиться еще до врученія вѣрительныхъ грамотъ и особенно изъ того достопримѣчательнаго факта, что послѣ данной ему мною характеристики А. Ф. Керенскаго, Сиамский Самодержецъ просилъ меня передать отъ его имени привѣтъ нашему Премьеру. Это послѣ того, какъ здѣшнему Двору, какъ наиболѣе абсолютическому во всемъ Свѣтѣ, такъ особенно претило признать нашу революцію, которая свергла династію, на личныхъ связяхъ съ коей были основаны и покоились исключительно отношенія Сіама съ Россіей. Когда я объ этомъ разсказалъ Принцу Чакрабону, то онъ не могъ скрыть своего изумленія, какъ это его самодержавнѣйшій братъ открыто заявляетъ свое восхищеніе передъ соціалъ-революціонеромъ. Весьма характерно, что Принцъ Девавонгъ сперва « забылъ » включить въ концѣ перевода отвѣт Короля на мою рѣчь благодарность за привѣтствіе Временнаго Правительства, и пришлось ему вернуть текстъ для пополненія его, какъ Вы можете видѣть изъ прилагаемаго его письма. Онъ также побоялся помѣстить въ англійскихъ газетахъ текстъ обмѣна привѣтствій, какъ видно изъ второго письма его, также при семъ приложеннаго. Не желая натягивать чрезмѣрно струну и вызвать подозрѣнія будто я торжествую побѣду, я не на стаивалъ на опубликованіи, считая этотъ вопросъ совершенно второстепеннымъ и тѣмъ болѣе, что привѣтъ нашего Правительства пришелъ съ такцмъ большимъ опозданіемъ.

Для характеристики какъ Принца Девавонга, такъ и Англійскаго Посланника Сэръ Герберта Деринга, для котораго я вѣроятно - bête noire, и съ которымъ я между прочимъ со времени врученія ему моего меморандума въ Маѣ мѣсяцѣ ни разу не видѣлся, если не считать двѣ — три встрѣчи на улицахъ и въ театрѣ, я присылаю Вамъ копію переписки моей какъ съ тѣмъ, такъ и съ другимъ по поводу списка иностранцевъ, слу жащихъ въ сіамской администраціи.

Все же я добился своего, вопреки увѣреніямъ моего Французскаго Коллеги, который мнѣ говорилъ, что я никогда не получу этого списка. Правда, пришлось терпѣливо ждать болѣе двухъ мѣсяцевъ.

Попытки дискредитировать Новую Россію въ глазахъ Сіамцевъ со стороны Англичанъ, о которыхъ я упомянулъ въ письмѣ моемъ М. И. Терещенко отъ 30 Мая (12 Іюня) сего года, про должаются. Замѣтки вродѣ прилагаемой встрѣчаются въ здѣшней англійской печати почти ежедневно. Вліяніе этой пропаганды проявляется также, правда, едва замѣтно, и у Принца Чакрабона