Адашевы — служилый дворянский род, давший России трех исторических деятелей, из которых один пользовался особенным влиянием на царя Ивана IV Грозного.

Фамильное прозвание Адашевых — восточного происхождения.

В летописи (Воскресенской) под 6891 (1382) годом записано: "Тое же осени бысть в Володимери посол лют, именем Адаш Тахтамыш".

Мордовский князь Адаш, живший в XV столетии, стал родоначальником мурз и дворян Акчюриных.

В турецком языке есть слово "адаш", сокращенное из "ад-даш", с значением соименник, тезка. Прозвище Адаш не раз встречается в русских родословцах: в роде князей Барашевых-Звенигородских был князь Иван Иванович Адаш, в роде князей Шехонских был князь Афанасий Семенович Адаш-Кривой.

Среды детей боярских Бежецкой пятины в 1572 году упоминается другой Адашев сын Лупандин.

Фамилия Адашевых угасла в том же XVI столетии, когда и появилась. По происхождению, Адашевы не были людьми знатными.

Когда после покорения царства Казанского в Москве был составлен "государев родословец" знатнейших служилых родов, Адашевы попали в него только потому, что родословная книга сочинялась как раз в период их наибольшего влияния на дела. Государев родословец 1555 года дошел до нас в переработанном виде в известной "Бархатной книге".

Адашевы занесены были в родословную в самом конце её, как последняя 43-я глава.

Краткая запись умалчивает о родопроисхождении Адашевых, но это вовсе не значит, чтобы в Москве не знали, кто был отец и дед боярина Федора Адашева, с которого начинается родословная.

Федор Григорьевич, далеко опередивший всю свою родню в местническом отношении и неожиданно сделавшийся боярином на Москве, был первый Адашев и основатель фамилии, заменивший старое родовое прозвище новым семейным. Цель такой замены ясна, чтобы не быть "утягиваемым" в местнических счетах положением родичей, так как честь Адашевых по государевым разрядам далеко превысила их породную честь.

Но и помимо того — выделение из рода по новым фамильным прозвищам и простая перемена фамилий были в Москве явлением совершенно обычным. Вот почему и глава об Адашевых в государевом родословце надписана "род Адашев, а не "род Адашевых".

Это — "род Адашев", равнозначащее с выражением "род Адаша", указывает, что боярин Федор Григорьевич был сын Адаша, прозвище которого образовало новую фамилию. Такое предположение подтверждается наиболее ранним упоминанием Федора Адашева в актах дипломатических сношений (13 августа 1536 года), где он записан, как Федор Адашев сын Олгова.

До нас дошел в подлиннике документа, по которому можно точно проследить происхождение Адашевых от Олговых — это духовное завещание костромского вотчинника Дм. Тим. Синего, писанное в июле 1510 года и сохранившееся среди монастырских грамот Троице-Сергиевой Лавры. Из этого акта видно, что боярин Федор Адашев был сын Григория Адаша и внук Ивана Головы Ольговых.

У Ф. П. Минюшского в Новочеркасске находится родословец XVII столетия, список с "Государева", в котором при роде Адашевых прямо приписано: "А Одашевы преже преже Федорова отца Григорья слыли Олговы...".

Род костромских вотчинников Ольговых становится известен с начала XVI столетия (по сохранившимся документам):

Иван Кирей Ольгов в качестве тиуна Государя Великого князя встречается в грамоте 1507 года.

Сын этого тиуна — Иван Киреев сын Ольгов значится в 1556 году в числе кормленщиков; он держал Троицкий стан в Иледоме, вотчин за ним числилось полчетверти сохи.

Опала, поразившая Адашевых, коснулась и Ольговых — они были выведены из Костромы, но взамен родовых вотчин, получили вотчины в других уездах.

В 1568 (7076) году вотчинники Белозерского уезда Федор Никифоров сын Ольгов и Михаил Яковлев сын Путилов продали вотчины свои дьяку Константину Семенович, Мясоеду — Вислому, причем каждый из продавцов упомянул в документе, что продаваемые вотчины пожалованы были им государем "против (их) старинные костромские вотчины". Федор Ольгов приходился двоюродным братом Михаилу Путилову; таким образом, род Ольговых в половине XVI столетия выделил из себя, кроме фамилии Адашевых, еще другую фамилию Путиловых. Несколько человек Ольговых попали и в новозавоеванную Казань.

22 июня 7091 (1583) года воевода князь Петр Иванович Ростовский да дьяк Грязной Ивашев дали ("по государеве... грамоте") Свияжскому Успенскому монастырю в вотчину "Десятовское поместье Олгова". В другой подобной же грамоте от 26 августа 7092 (1584) года упоминается "сыскной список" Федора Олгова. Подлинные ввозные грамоты хранятся в Свияжском Успенском монастыре.

Сами Адашевы также владели вотчинами в Костромском уезде. В 1560 году село Борисоглебское на реке Солонице, вотчина Алексея Федоровича Адашева, была пожалована царем в вотчину же Ивану Васильевич, Меньшому Шереметеву.

Вообще нельзя сомневаться в том, что в XV столетии родоначальники Ольговых имели большие вотчины в Костроме: не смотря на разделение рода на несколько ветвей (Ольговы, Адашевы, Путиловы) — в половине шестнадцатого века представители каждой из этих фамилий владели еще собственными "старинными" костромскими вотчинами. Таким образом, Адашевых по происхождению надо причислить к высшему слою служилых костромичей.

Адашевы, несомненно были членами рода старинных и богатых костромских вотчинников. Большинство наших историков согласно повествуют о незначительности и бедности рода Адашевых. Такое воззрение основано на словах царя Ивана Грозного.

В письме к князю Курбскому Грозный отзывается о происхождении Алексея Адашева с желчным презрением. До того же времени", — пишет царь, — "бывшу сему собаке Алексею, вашему начальнику в нашего царствия дворе, в юности нашей не вем каким обычаем из батожников водворившуся, нам же такия измены от вельмож своих видевше, и тако взяв сего от гноища и учиних с вельможами, чающе от него прямые службы".

По-видимому ясно, что Адашевы происходили из самого простого "всенародства", но слова Грозного отнюдь нельзя понимать буквально. В разгаре полемики, мучимый жаждою мщения, царь Иван старается уязвить противника и наслаждается, обзывая начальника "избранной рады", к которой принадлежал и гордый ярославский князь, — "собакой", "изменником" и "батожником, взятым от гноища".

Костромских вотчинникм Ольговы.

Григорий Адаш Иванович Ольгов, † 1511. Его сын:

Федор Григорьевич Адашев, был посланником в Царьграде, в 1538 г.

В 1547 сказан окольничим, в 1553 —боярином, вторым воеводою в Казани (1554), и † в 1550 г., приняв перед смертью монашество и имя Арсения. У него было два сына:

1. Алексей Федорович, окольничий (1553), воевода в Ливонии (1500), незабвенный своим благотворным влиянием на Иоанна Грозного, † в заточении в Юрьеве в начале 1561 года.

Жена: Анастасия Сатина. Единственная их дочь Анна Алексеевна была за окольничим Иваном (большим) Петр. Головиным, † 9 сентября 1612 г. (Долгоруков. ч. Ill, стр. 106).

2.  Даниил Федорович, окольничий, казнен в1563 г.

Ж. N. Петровна Турова. Единственный их сын Тарх Данилович, р. 1552, казнен вместе с отцом в 1563 г. С ними пресекся род Адашевых.