Дубельт 1-й Леонтий Васильевич (1793-27.4.1862), Генерал-от-кавалерии, управляющий III отделением Собственной Его Величества канцелярии в царствование Императора Николая Павловича.

Имел брата - Дубельта Петра Васильевича.

Первоначальное воспитание Леонтий Васильевич Дубельт подучил дома, под руководством своей матери, по некоторым свидетельствам, женщины высоко-образованной и крайне доброй. Дальнейшее образование он получил в Горном корпусе (потом Горный институт), куда поступил в апреле 1801 года. Здесь он пробыл почти шесть лет. Большие войны начала XIX века требовали усиленного производства в офицеры, вследствие чего и Дубельт 16 февраля 1807 года, всего 15 лет от роду, был произведен в прапорщики Псковского пехотного полка. 

В том же году он участвовал в войне против французов.

Офицер с 16 февраля 1807 г., участник Отечественной войны 1812 (ранен под Бородином в ногу) и заграничных походов, адъютант генерала Д. С. Дохтурова и H. Н. Раевского, подполковник — 15.9.1817, дежурный штаб-офицер 4 пехотного корпуса — 1821, командир Старооскольского пехотного полка — 1822.

Масон, член ложи «Соединенных славян» (Киев).

Во всех походах против Наполеона он участвовал в должности адъютанта корпусных командиров Дохтурова и Раевского. По службе подвигался довольно быстро: в 1815 году был уже майором и «за отличные подвиги и храбрость» награжден орденами Св. Владимира 4 ст. с бантом, Анны 4 и 2 ст. и прусским орденом «за достоинство».

В том же году он был назначен дежурным штаб-офицером в 3-й (впоследствии 4-й) пехотный корпус и через два года, за отличие по службе, произведен в подполковники.

В 1819 г. он был переведен в Московский пехотный полк, с оставлением в прежней должности; в 1822 г. назначен командиром Старооскольского пехотного полка, во время командования которым в 1826 г. за отличие был произведен в полковники.

Декабрьский бунт 14 декабря 1824 г.

14 декабря 1824 г. - подполковник, командир Старооскольского пехотного полка.

В сведении, полученном в декабре от главнокомандующего 1-ю армиею, а ему представленном от генерала Ертеля в марте 1824 года, Дубельт был показан в числе членов масонской ложи, существовавшей в Киеве. После того отставной майор И.В. Унишевский в доносе своем показал, что еще в 1816 году заметил Дубельта принадлежащим к тайным сходбищам в Киеве и за сие открытие претерпевал от него разные гонения по нахождению его, Дубельта, дежурным штаб-офицером 4 пехотного корпуса. Как Унишевский, обещавшийся открыть и уличить всех сообщников Дубельта, будучи призван по высочайшему повелению в Комиссию, отозвался, что он, кроме уже показанного им, ничего более присовокупить не может, то Комиссия оставила сие без внимания.

Подозревался в принадлежности к тайным обществам. Однако следствием установлено, что членом тайных обществ декабристов не был.

Строевая служба Дубельта закончилась: в 1828 г., у него произошло недоразумение с начальником дивизии генералом Желтухиным, из-за чего Дубельт был уволен от службы по домашним обстоятельствам с мундиром и пенсией.

Целый год Дубельт оставался без службы и занятий, что тяготило его во всех отношениях. Он решил поехать в Петербург и хлопотать о поступлении в корпус жандармов. Такое решение его нельзя не считать неожиданным: если верить Н. И. Гречу, Дубельт был «одним из крикунов-либералов в южной армии», и, когда арестовали участников бунта 14 декабря, все спрашивали: «Что же не берут Дубельта»?...

Как видно из его писем, жена его не сочувствовала этой карьере мужа, но он решился на нее частью из-за материальных расчётов, частью надеясь на возможность делать добро на новом поприще. «Ежели я, вступая в корпус жандармов, сделаюсь доносчиком, наушником», писал он жене, «тогда доброе мое имя, конечно, будет запятнано. Но ежели, напротив, я, не мешаясь в дела, относящиеся до внутренней полиции, буду опорою бедных, защитою несчастных; ежели я, действуя открыто, буду заставлять отдавать справедливость угнетенным, буду наблюдать, чтобы в местах судебных давали тяжебным делам прямое и справедливое направление, — тогда чем назовешь ты меня?... Я, согласясь вступить в корпус жандармов, просил Львова (жандармского штаб-офицера), чтобы он предупредил Бенкендорфа не делать обо мне представление, ежели обязанности неблагородные будут лежать на мне, что я не согласен вступить во вверенный ему корпус, ежели мне будут давать поручения, о которых доброму и честному человеку и подумать страшно... Ты можешь быть спокойна, что я ни за что на свете не запятнаю своего доброго имени. Впрочем, дабы более успокоить тебя», заключал он одно из своих петербургских писем к жене, «я буду искать другого места и ежели найду, то остановлю представление Бенкендорфа, ибо оно еще не скоро дойдет до государя» ...

Судьба решила по-своему: 1 февраля 1830 г. Дубельт был определен в корпус жандармов и должен был ехать на должность жандармского штаб-офицера в Тверь, недалеко от которой у него было имение Рыскино. Однако занять эту должность ему не пришлось. За несколько дней до его предположенного отъезда туда, заболел дежурный штаб-офицер корпуса жандармов Сухарев, и тогдашний шеф жандармов, граф Бенкендорф, предложил Дубельту временно запять эту должность. Это был решительный день в жизни Леонтия Васильевича Дубельта.

Приняв должность, он так понравился графу, что тот до самой своей смерти не расставался с ним.

В 1831 г. Дубельт был утвержден в должности дежурного штаб-офицера, а 1 июля 1835 г. назначен был начальником (управляющим) штаба корпуса с производством, за отличие по службе, в генерал-майоры. Через три года он был зачислен в свиту Его Императорского Величества, с оставлением в прежней должности, а 24 марта 1839 г. Дубельту было Высочайше повелено быть начальником штаба корпуса жандармов и управляющим III отделением Собственной Его Императорского Величества канцелярии, а также членом главного управления цензуры и секретного комитета о раскольниках. 

III отделение Собственной канцелярии пользовалось в царствование Императора Николая I большим значением и Дубельт, как главный представитель принимал участие в делах высшего управления.

Смуты в царствование императора Николая I, в особенности такие события, как бунт 14 декабря, Польская война и другие, менее значительные тревожные эпизоды этой эпохи, должны были наложить особый отпечаток на характер деятельности государя. Рыцарски-честный и прямой, обладавший железною волею, император Николай, в силу обстоятельств, вынужден был в вопросах внутренней политики прибегать к репрессивным мерам и пользоваться усердными услугами полицейской и жандармской власти. Поэтому III отделение в его царствование имело такое большое значение, и Дубельт, как главный представитель этого учреждения после графа Бенкендорфа и графа Орлова, играл такую значительную роль в среде высших государственных сановников.

Современники представляют его не столь страшным, сколь он мог бы быть благодаря своему исключительному официальному положению и доверию, которое питали к нему но только его ближайшие начальники, но и сам государь.

Наибольшее, что можно поставить ему в упрек, это излишнее усердие и боязнь не предотвратить опасность, подчас мнимую; это в особенности ярко сказывалось в вопросах цензурных. Доверие к себе государя Дубельт, естественно, ставил весьма высоко. Не лишен интереса рассказ о попытке известного миллионера графа Потоцкого в конце 40-х годов предложить Дубельту 200 тысяч рублей лишь «за обещание ходатайствовать» об освобождении его из-под надзора. Осведомясь о том из доклада Дубельта, государь через графа Орлова велел передать Потоцкому, что не только у него, графа Потоцкого, но и у самого государя нет достаточно денег, чтобы подкупить генерала Дубельта. Документ об этом повелении и доселе хранится в архиве бывшего III отделения Собственной Его Величества канцелярии.

После смерти Пушкина Дубельт, вместе с В. А. Жуковским, рассматривал дела и рукописи покойного поэта. К сожалению, непосредственное знакомство Дубельта с произведениями Пушкина не внушило будущему члену главного управления цензуры большого уважения к творениям нашего великого поэта.

Когда в 1839 г. Краевский начал издавать «Отечественные Записки» и в первых номерах стал помещать вновь открытые, произведения недавно умершего Пушкина, то Дубельт пригласил к себе для объяснений издателя, к которому обратился с упреками, выражая удивление: «к чему? зачем? кому это нужно?» Объяснения Краевского не удовлетворили его, и от имени графа А. Ф. Орлова (шефа жандармов) он передал, что «довольно этой дряни, сочинений-то вашего Пушкина, при жизни его напечатано, чтобы продолжать еще и по смерти отыскивать неизданные его творения, да печатать их!»

Влияние на общий ход управления государственного усилилось вследствие революции и после дела Петрашевского под негласным надзором находились даже учебные заведения в Петербурге.

По своей должности Дубельту приходилось не раз принимать на себя ответственность за участь разных лиц, подвергавшихся административному надзору и суду. Так, например, комиссия под председательством петербургского коменданта генерал-адъютанта Набокова, разбиравшая известное дело Петрашевского, имела одним из своих членов Дубельта. Вместе с статс-секретарем князем А. Ф. Голицыным Дубельт в 1849 г. исследовал дело об арестованном генерального штаба капитане П. К. Менькове. К чести обоих исследователей должно заметить, что в Менькове они по справедливости оценили офицера образованного, способного и преданного государю и отечеству; они предугадали в Менькове полезного деятеля, что он впоследствии и доказал своею дальнейшею службою.

Генерал-лейтенант — с 6 декабря 1844 г.

При учреждении цензурного «Комитета 2 апреля 1848 г.», под председательством князя Меншикова Дубельт был назначен членом комитета.

С переменой царствования и направления во внутренней политике Дубельт изменил свой образ действий, наиболее ярким доказательством чему служит его «Записка», читанная в главном управлении цензуры по поводу издания в свет полного собрания сочинений Гоголя. О таком издании, через посредство графа Орлова, Великий князь Константин Николаевич ходатайствовал пред императором Николаем Павловичем и просил содействия Дубельту, который действительно отнесся весьма сочувственно к мысли Великого князя. Строгий цензор на этот раз явился одним из усерднейших покровителей сочинений Гоголя, появление в свет которых в полном виде много обязано Дубельту. Он так выражался в «Записке» своей: «Общее направление у него (Гоголя) всегда нравственное: неприличное и дурное изображено так, что невольно чувствуется отвращение или возбуждает один невинный смех, а доброе и истинное над всем господствует»... «Записку» эту он заканчивал словами: «Я полагаю справедливым, на основании вышеизложенного Высочайшего повеления 14 августа 1851 г., исходатайствовать разрешение на напечатание как прежде изданных четырех томов сочинений Гоголя, так и представленных в рукописи посмертных его трудов, без всяких исключений и изменений»...

Что касается общественной деятельности Дубельта, то, кроме вышеуказанных должностей он с 1839 г. состоял помощником попечителя, а с 1846 г. — почетным членом и попечителем Демидовского дома призрения трудящихся.

В 1855 г. он удостоился получить живейшую признательность государыни за управление этим домом, от должности попечителя которого был отчислен в 1861 г., с оставлением почетным членом его.

В 1843 г. он был Высочайше утвержден в звании члена С.-Петербургского комитета попечительного общества о тюрьмах, а с 1843 по 1861 г. состоял попечителем С.-Петербургской детской больницы.

В начале царствования императора Александра II Дубельт, в 1856 г., был уже в чине Генерала от кавалерии и имел ордена Св. Владимира 1 ст. и Александра Невского с алмазами.

Когда в 1856 г. князь, Орлов, оставил должность шефа жандармов, молодой государь предложил Дубельту быть преемником Орлова. Намерение его величества казалось тем более основательным, что Дубельт занимал весьма ответственные должности при шефе жандармов в течение более двадцати лет. Однако на предложение государя он возразил, что, по его убеждению, на этом посту должен быть сановник с титулом и обладающий богатством.

Государь назвал его Дон-Кихотом и назначил в преемники князю Орлову князя Василия Андреевича Долгорукова, сохранив Дубельту мундир корпуса жандармов.

Как доказательство доверия и милости царской может служить разрешение императора Александра Николаевича, когда в 1856 г. Дубельт оставил свою должность, — являться каждую пятницу в 9 часов утра во дворец и без доклада входить к Его Величеству во время утреннего чая. Государь всегда оказывал ему самый милостивый прием и удостаивал его продолжительными беседами и совещаниями о различных делах.

Дубельт был одним из типичных представителей своего времени, сурового и в некоторых отношениях тяжёлого; тем не менее ему лично нельзя отказать в хороших душевных качествах, которые В. А. Жуковский отметил и выразил следующим четверостишием:

Быть может, он не всем угоден,

Ведь это общий наш удел,

Но добр он, честен, благороден, —

Вот перечень его всех дел.

Жена (с 1818) — Анна Николаевна Перовской, родная племянница графа Н. С. Мордвинова, женился находясь в Киеве.

Сыновья: Николай (29.10.1819-14.11.1874) и Михаил (9.2.1822-6.4.1900); последний был женат на Наталье Александровне Пушкиной (дочери поэта), по разводе с ним вышедшей за герцога Нассауского и получившей титул графини Меренберг.

Прослужив 55 лет, Дубельт скончался на 71 году от роду.

Тело его погребено в Петербурге, на Смоленском православном кладбище.