КНИГА ШЕСТАЯ

____________

 Мы снова исследовали в предыдущей Книге многие предметы, с которыми уже встречались, чтобы лучше определить их отношения к тем предметам, что будут следовать за ними. Мы рассмотрели различные европейские нации, окинув беглым взглядом их разветвления под конец феодального строя и положение, наступившее после него. Было важно остановить наше внимание на двойном произошедшем затем движении и на двух великих событиях, явившихся его итогом, - открытии Америки и схизмы Лютера. Теперь мы продолжим наше историческое исследование, чтобы подойти, наконец, к применению полученных нами принципов.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Изобретение Пороха для пушек и Книгопечатания.

Причины и следствия этих двух изобретений. Изящные искусства.

Полезные ремесла. Жизненные удобства.

В момент, когда совершались два великих движения, главные обстоятельства которых я отразил, многие важные вещи помогали пробудившей эти движения Воле обрести необходимые средства, чтобы извлечь из них все ожидаемые преимущества. Особенно два средства, оказавшие огромное влияние на человеческий разум и судьбы Мира, заслуживают отдельного внимания, а именно - изобретение пороха и изобретение книгопечатания. Эти два изобретения, немногим предшествовавшие открытию Америки и Лютерову расколу, были предназначены помочь обоим движениям, которые без них бы испытывали много очень серьезных трудностей. Они воздействовали на структуру и мораль общества, за малое время изменив все воинские и гражданские привычки (82).

Благодаря пушечному пороху легко пришли к изобретению огнестрельного оружия, артиллерии и ружейного огня, которые, лишив былое рыцарство защитных доспехов, установили в сражениях доселе неведомое равенство. Презираемая пехота сделалась грозной, и военнослужащие не могли ее убивать безнаказанно (83). Ставшее бесполезным из-за этого изобретения рыцарство, теряло мало-помалу свое значение, целиком вскоре исчезнув, по крайней мере, по существу, хотя по форме оно продолжало существовать, как почетное установление, каковымсуществует и по сю пору. Уже покачнувшаяся феодальная система в новом вооружении и порожденной им войсковой тактике обрела непреодолимую преграду для своего запаса прочности. Это вооружение, опасное в руках всякого человека, стирало различия индивидуальной силы и доспехов, отдавая таланту военачальника и истинной отваге солдата неоспоримое преимущество. Так была вооружена Воля.

Искусство книгопечатания, размножая копии духовных произведений, распространяло образование во всех классах Общества, дав мысли размах, о котором она еще и не знала. Быстро передавались умственные познания. Благодаря этому великолепному изобретению, люди оказались вовлеченными в некое подобие духовного сообщения, позволившего им принимать участие в идейном становлении одних и других. Политические затеи, события, которые могли интересовать Общество, в частности или в целом, стали легко доступными. Можно было намного меньше зависеть от реальности вещей. Невежество уже не являлось вынужденным состоянием. Сформировалось общественное мнение, ставшее одним из самых сильных политических средств. Так была просвещена Воля.

Огнестрельное оружие сильно способствовало успеху Португальцев в Азии и Испанцев в Америке. Особенно слабые Американцы не могли сообразить, при помощи какого ужаса эти свирепые люди, казавшиеся им громовержцами, сеяли смерть на огромных расстояниях. Книгопечатание обеспечило сторонников Лютера силой, которую бы они никогда не обрели без этого; оно освещало их настоящие намерения, развенчивало измышлявшуюся против них клевету, овладевало массами на больших расстояниях, показывая с самого начала, каким мощным рычагом стало это возбуждавшее народ изобретение. Воздействие печатного слова являлось столь сильным в первоначальную эпоху своего существования, что необходимо было небольшое количествокниг, ведь народы еще не охватила, как в наши дни, ежедневная газетная лихорадка, поглощающая их внимание и отягощающая их грудой пустословия.

Эти два средства не являлись случайными произведениями, как желали представить поверхностные писатели; они, напротив, были следствием отраженной Воли, что нельзя забывать. Никогда, возможно, человеческий дух не предпринимал такого великого усилия. Но особенно замечательно, что ни Судьба, ни Провидение не сопровождали эти достижения; их вела только одна Человеческая воля, дабы они служили ее страстям. Если они не спасут Человеческий род, покорив ожидающему его провиденциальному действию, то погубят его. В то же самое время, пока происходили эти вещи, Гений искусств пробудился в Италии и Испании (84). Окситанские трубадуры, изгнанные из своей отчизны кровопролитным Крестовым походом Симона де Монфора против альбигойцев, разделились; в то время, как одна их часть перешла Альпы, другая - преодолела Пиренеи. Туда принесли они знание просодических стихов, распевая которые, они импровизировали, усвоив рифму, взятую у Арабов. Эти поэты сочиняли комедии, которым подражали Испанцы и Итальянцы. Англичане получили свой театр, определенное время спустя, подобно тому, как и Французы, поначалу отстававшие от всех наций, затем превзошли их все.

Живопись, скульптура, архитектура, музыка, особенно в Италии обрели мощное развитие (85). Шестнадцатый век проявил многие таланты. В целом, он являлся веком изящных искусств. Семнадцатый век стал веком эрудиции. В этот век распространялись произведения греков и латинян; их изучали, комментировали, старались подражать этим образцам; им подражали особенно во Франции, где рифмованная поэзия своей наиболее высокой степени совершенства в царствование Людовика XIV.

Задававшие тон Европе в течение шестнадцатого столетия Испанцы уже не являлись таковыми в семнадцатом веке. Настал черед последовавших за ними Французов, как сами Испанцы следовали за Итальянцами. Именно в семнадцатом столетии в блеске соединились изысканность и вкус, дабы приукрасить жизнь, слив пользу с великолепием. До сих пор была только роскошь, выставляемая напоказ, лишенная привлекательности (86). Даже в царствование Франциска I, отца искусств во Франции, не хватало самых простых жизненных удобств. Когда этот властелин принимал в Ардрах (Ardres) в палатке из золотого сукна английского короля Генриха VIII, он не имел кареты, чтобы путешествовать под защитой от дождя. В ту пору в Париже значилось только два дилижанса; один - для королевы, другой - для Дианы де Пуатье. Спустя столетие, двор Генриха IV был нелучше обеспечен. Самые знатные сеньоры того времени путешествовали на коне, и когда они отправляли собственных жен в деревню, то усаживали на круп, покрытый накидкой из клеенки, если стояла дождливая погода. Такое бедственное состояние увеличивалось по мере продвижения на Север. К примеру, в России в середине семнадцатого столетия трудно было найти кровать. Все, начиная от самых знатных бояр, спали на досках. Все остальное соответствовало.

В общем, усилия человеческого духа, после тех, которые он предпринял для сохранения своего существования и Социального состояния, одинаково скомпрометированного в ходе варварского вторжения, сводились к целостности вещей. Прежде чем помышлять о хорошей жизни, нужно было думать о жизни. А это случилось лишь тогда, когда целостность обеспокоилась деталями. Итальянцы занялись великолепием искусств, Испанцы выставлением напоказ роскоши; Французы мечтали о привлекательности жизни и, возможно, о тщеславных наслаждениях. Столетие Людовика XIV являлось, в высшей степени, тщеславным столетием. И если взять Письма госпожи де Севинье, то они совершенным образом отражают это столетие. В ту пору Французы обожали все вещи, как госпожа де Севинье любила свою дочь.