Из рода Валей, по ставшим известными в последнее время сведениям, происходил, между прочим, Карл Маркс (см. Елатонцева И. Соль земли Белорусской и предки Карла Маркса // Республика. 1995, 25 ноября) . Именно на месте роскошной синагоги, построенной Саулом Валем, как "парнесом" (главой) Брест-Литовской еврейской общины, в царствование русского императора Николая I в 1838 году была построена столь знаменитая впоследствии Брестская крепость, гарнизон которой оказал германским силам вторжения сопротивление, не менее ожесточенное, чем защитниками другой красной твердыни - Сталинграда (расположенного, по некоторым сведениям, на месте средневековой столицы иудейского Хазарского каганата - "мистического центра", которым Гитлер стремился овладеть во что бы то ни стало) .

В ходе внезапной атаки кавалеристами Паннвица, воспитанными своим доблестиым командиром в традициях прусской королевской и германской кайзеровской военной школы, был частично вырублен, частично пленен личный состав 132 отдельного конвойного особого батальона войск НКВД, занимавшего советское Тереспольское укрепление Брестской крепости. Такие батальоны НКВД предназначались для конвоирования осужденных в сталинские лагеря и тюрьмы и для участия в карательных операциях против "подсоветских" людей, вздумавших вдруг проявить непокорство кремлевским властям.

Проще говоря, это были, собственно, не солдаты, а тюремные "вертухаи"! Именно этим "бойцам на дальнем Пограничье" ("степным сизым орлам") было поручено "партией и правительством" хранить "спокойствие наших границ" и "беречь родную землю" ("а любовь Катюша сбережет", как поется в известной советской песне сталинских времен) . Уничтоженный кавалеристами фон Паннвица 132-й батальон НКВД "прославился", в частности, зверствами в ходе насильственной коллективизации и искусственно вызванного большевиками "голодомора" на Дону и Кубани в начале 30-х годов, жестоким подавлением восстания казаков, замордованных до потери последних остатков инстинкта самосохранения, конвоировании и массовых расстрелах интернированных Советами польских офицеров в Катыни и Старобельске.

Как говорится, "поделом вору и мука"... Но зададимся вопросом – а что, собственно, делал 132-й отдельный конвойный особый батальон войск НКВД всего в нескольких десятках метров от советско-германской границы (а, если быть точнее, то не границы, а демаркационной линии) ?

Дело в том, что, в случае начала военных действий (Сталин планировал нанести удар по вермахту первым, будучи упрежден Гитлером всего на каких-то две недели!) , 132-му особому батальону НКВД надлежало выполнять роль "заградотряда", подбадривая наступающих красноармейцев пулеметными очередями в спину (практика, "блестяще оправдавшая себя" в глазах большевицких стратегов еще в годы Первой гражданской войны 1918-1922 гг.) ! Пока же, до поры-до времени, бравым энкаведистам было поручено неусыпно следить за неукоснительным исполнением красноармейцами приказа товарища Сталина "на провокации не поддаваться и огня не открывать".

То есть, они расстреливали бойцов "Рабоче-Крестьянской" Красной Армии, имевших неосторожность лезть "поперед батьки в пекло" и без приказа пытавшихся привести свое оружие в боевую готовность и занять оборону в фортах Брестской крепости! В результате на момент превентивного германского удара так и не были приведены в боевую готовность танки 2-й советской танковой дивизии, тяжелые артиллерийские батареи Брестской крепости оказались без снарядов, а красноармейцы и командиры – без автоматов и винтовок (продолжавших храниться на складах заодно с боеприпасами) . Вследствие повышенной бдительности "сизых орлов" из 132-го батальона НКВД в первые же 30 минут с начала германского нападения были, не сделав ни единого выстрела, уничтожены "на корню" вся артиллерия и все танки гарнизона Брестской крепости. Впрочем, немало оружия и техники были захвачены солдатами Паннвица и другими частями вермахта неповрежденными, в виде трофеев.

Что и говорить, тяжкое преступление в глазах товарищей Сталина и Берии совершил Гельмут фон Паннвиц, порубав со своими "кентаврами" весь "цвет" войск НКВД из числа тюремных конвоиров, вертухаев и заградотрядчиков! Кстати, по окончании этого первого боя фон Паннвиц запретил своим подчиненным расстреливать военнопленных, нарушив тем самым приказ Гитлера "О комиссарах" (и сотрудниках НКВД) . В результате многие из них, при содействии фон Паннвица, были в качестве "добровольных помощников" ("хильфсвиллиге", или, сокращенно, "хиви") , зачислены в ряды 45-й пехотной дивизии вермахта.

К сентябрю 1941 года эта дивизия на 40% состояла из бывших советских военнопленных. Уже 4 сентября 1941 г. подполковник фон Паннвиц, командир 45-го разведотряда 45-й пехотной дивизии вермахта, входившей во 2-ю армию группы армий "Центр" ("Митте") , был награжден Рыцарским крестом Железного креста. 8 июля фон Паннвиц в районе Давидгродек-Туров под Ольшанами столкнулся с превосходящими силами красных. Молниеносно осознав тяжелое положение, в которое попали германские части, оперировавшие восточнее Ольшанского канала, не только спас эти части, прорвавшись во главе ослабленного самокатного взвода в горящее село и взяв его штурмом, но и восстановил существовавшее до боя положение, создав предпосылку для последующего успешного наступления дивизии.

Он всегда стремился к максимально возможному успеху при минимальных потерях – воевал не по-жуковски ("Война все спишет!") , а по-суворовски ("Бей врага не числом, а умением!") .

В январе 1941 г., после тяжелейшей простуды, осложненной пневмонией и ишиасом, фон Паннвиц был вынужден покинуть фронт. В начале 1942 г. его перевели в Верховное Командование Сухопутных Войск (ОКХ) , для разработки инструкций мобильным (подвижным) войскам.

Отведенное ему время Гельмут фон Паннвиц, произведенный в апреле 1942 г. в полковники, использовал для осуществления своей заветной мечты – создания самостоятельных казачьих воинских частей. Он знал, что казаки со времени гражданской войны в России всегда оставались ядром всех антибольшевицких формирований, за что после победы коммунистов были лишены не только своих заслуженных потом и кровью на протяжении многих поколений беззаветной службы Царю и Отечеству привилегий, но и элементарных гражданских прав, неоднократно подвергаясь репрессиям. Знал он и то, что вступление германских войск на казачьи земли по Дону, Кубани и Тереку приветствовалось немалой частью населения как приход освободителей, и что немало казаков (да и не только казаков) были готовы к продолжению вооруженной борьбы с большевиками.

С детства научившийся понимать и любить казаков, фон Паннвиц ясно видел перспективы казачьего возрождения, его важность в борьбе с большевизмом. Вопреки яростному сопротивлению секретаря Гитлера Мартина Бормана (ведшего свою, так до конца и не разгаданную игру) и рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера (фанатичного расиста, не допускавшего и мысли о казачестве как полноправном военном союзнике стран "Оси") , Гельмуту фон Паннвицу, при поддержке генералов Кёстринга, Цейтцлера, фон Клейста и полковника Клауса Шенка графа фон Штауфенберга (того самого, что чуть было не ликвидировал Гитлера 20 июля 1944 г. – а ведь в случае успеха покушения исход войны, судьбы казачества и всей России могли бы сложиться иначе!) удалось получить в сентябре 1942 г. все необходимые полномочия на формирование крупных добровольческих частей в казачьих областях.

Любопытно, что все вышеперечисленные генералы были рыцарями Прусского Ордена иоаннитов. Этот факт часто ускользает от внимания исследователей, поскольку крайне отрицательно относившийся к Ордену иоаннитов рейхсмаршал Герман Геринг добился запрещения ношения иоаннитами знаков принадлежности к Ордену на германской военной форме. Полковник Штауфенберг сам лично иоаннитом не был, но происходил из рода, теснейшим образом связанного с Орденом Святого Иоанна на протяжении последних 500 лет. Его вдова, графиня Штауфенберг, после войны восстановила сестринскую службу Ордена иоаннитов в ФРГ.

Вопреки инсинуациям современных борзописцев, Гельмут фон Паннвиц никогда не числился в "любимчиках" у Гиммлера. На предложение Гиммлера перейти из вермахта в Ваффен СС фон Паннвиц ответил решительным отказом, подчеркнув, что он служит в армии с 15 лет и счел бы уход из нее дезертирством.

Ветеран XV Казачьего Кавалерийского Корпуса Эрнст Вальтер фон Мосснер вспоминал, как генерал фон Паннвиц спас его от ареста гестапо после покушения на Гитлера 20 июля 1944 г. Отец фон Мосснера, заслуженный германский генерал, но противник нацистского режима (и, между прочим, иоаннит!) погиб в декабре 1944 г. в Бухенвальде. Его сын – командир казачьего кавалерийского эскадрона – попал в "сферу пристального внимания" гестапо, искавшего "повод избавиться от подозрительного офицера" (о, святая простота германских спецслужб! – представьте себе, для сравнения, советский НКВД, вынужденный "искать повод" избавиться от "подозрительного" советского командира после ликвидации его отца, опального советского генерала в сталинском ГУЛАГ-е!) . Вскоре гестаповцы нашли необходимый "повод". Фон Мосснер-младший, как и подобает джентльмену, пригласил взятого в плен казаками командира титовской "Народно-Освободительной Армии Югославии" отобедать со своими офицерами на командном пункте, прежде чем отправить его в штаб для допроса. В аграмском (загребском) гестапо поступок фон Мосснера был истолкован в чисто нацистском духе. Но, когда за фон Мосснером явились гестаповцы, казаки Лейб-конвоя генерал-лейтенанта фон Паннвица по его приказу отказались выдать офицера. Под угрозой применения оружия "бойцам невидимого фронта" пришлось убраться несолоно хлебавши...

Во время инспекционной поездки Гельмута фон Паннвица на Кавказ советские войска прорвались в Калмыцкую степь. Свободных германских войск, способных противостоять прорыву, под рукой не оказалось. Фон Паннвиц получил приказ закрыть брешь тыловыми частями и всем, что имелось в наличии.