Штабс-капитан - корниловец граф Ривель - торопил спутников, хотя в этом не было нужды. Спутники и сами понимали, что, если они не поспешат, то марковец полковник Шпагин, раненый в бою с большевиками три дня тому назад, непременно отдаст Богу душу. А в имении Ривелей – Суходоле - жил дядя штабс-капитана – земский врач, который мог спасти командира их сводного батальона, а в последнее время и полка, до последней возможности державшего участок фронта.

Восемнадцать всадников сопровождали дрожки, на которых лежал накрытый шинелью полковник Шпагин и сидел придерживавший его поручик Истомин. Дрожками правил кубанский казак, хорунжий Кокунько, прибившийся к отряду Ривеля два дня тому назад, во время стычки с бандой красных "воинов-интернационалистов" (в которой было "всякой твари по паре" - китайцы, мадьяры, австрийцы из пленных, какие-то матросы, уголовники, цыган и даже негр из цирка). ...