Казаки, Казачество
Казаки, казачество.
Расселяясь в необжитых землях или рядом с другими народами, русские оставались во всем равны с ними, а потому все уживались и сливались в единое, «под единой крышей» государство
Солоневич. с. 150.
Среди множества этнических групп русского народа особым своеобразием отличалось казачество, состоявшее в свою очередь, из отдельных «войск». Каждое из них имело культурно-бытовые отличия. Политика государственной власти придала им с конца XVIII в. единый сословный привилегированный статус, но в целом казачество оставалось хотя и особой, но составной частью русского народа (Заседателева. с. 306; Токарев, 1958. с. 32; Зеленин, 1913. с. 42, 270).Социальный феномен, имевший наименование казаки, был известен в период позднего средневековья многим славянским и тюркским этносам, проживавшим в степной зоне между Карпатами и Алтаем. Выделились три зоны этнического образования казачества, имевшие стержнем этнообразования:
1) русских — в бассейне верхнего течения Дона;
2) украинцев — бассейн нижнего Днепра;
3) тюрок — Крым, Приазовье, степи центрального и юго-восточного современного Казахстана (Дешт-и-Кыпчак) и северные районы современного Узбекистана (Мавераннахр) (Благова. с. 144).
Вторая зона дала начало запорожскому и украинскому казачеству XVI–XVIII вв.; в третьей — в районе между Балхашом и Аралом — сформировался казахский этнос. Казаки-тюрки Приазовья исчезли в XVII в.
Первая же зона дала начало непосредственно российскому вольному казачеству.
Отдельные его группы формировались в процессе колонизации южных и юго-восточных окраин Восточно-Европейской равнины. Впервые казаки упоминаются в летописях в 1444 г. (ПСРЛ.Т. XII. с. 62).
Об этническом составе казаков XVI в. сохранилось мало сведений, однако с точностью можно заключить, что их состав был в основном восточно-славянским (личные имена, отраженные в документах), а в конфессиональном отношении — православным, так как в XVI в. обострилось противостояние христианства и ислама, а вольные казаки всегда и всюду подчеркивали свою веро- исповедальную принадлежность.
К середине XVI в. в русских землях сложилось несколько групп населения, носивших название казаки.
Выделялись вольные, служилые и «воровские» казаки.
Вольные казаки принадлежали к полузависимым от Русского государства самоуправляемым общинам, располагавшимся за официальными пределами России.
В XVI в. они не представляли собой сколько-нибудь устойчивых коллективов с постоянным населением, что объясняется слаборазвитой хозяйственной деятельностью вольных казаков и, самое главное, отсутствием земледелия. Женщин в их среде было мало, и при высокой смертности коллективы пополнялись только новоприбывшими.
Служилые казаки являлись одним из низших разрядов государевых служилых людей по прибору.
В ХVI-ХVII вв. в зависимости от времени, места и условий их набора на военную службу они делились на множество обособленных групп (казаки городовые, беломестные, кормовые, сторожевые, станичные, поместные и верстаные — два последних разряда были близки по статусу и обеспечению дворянам-помещикам).
«Верстание» в служилые казаки происходило либо из среды местного русского населения, в основном из крестьян, либо из других служилых — пушкарей, засечных сторожей и др., а также за счет выходцев из украинского казачества.
«Воровские» казаки представляли собой шайки степных и речных разбойников, находившихся в постоянном конфликте с государством.
В ХVI-ХVІІ вв. довольно часто происходил переход отдельных групп казаков из одного состояния в другое, с одной территории на другую (с Дона по Волгу, Терек, Яик). Вместе с тем в XVI в. наблюдался процесс консолидации мелких групп казаков в более крупные.
По месту расселения упоминаются шацкие, арзамасские, смоленские, воронежские, псковские и др. служилые казаки, а также донские, волжские, яицкие и терские вольные казаки.
В течение XVII в. численность служилых казаков в центральной и северной России постепенно сокращалась в связи с переводом их в другие сословия (крестьян, дворян и др.). Если к началу века, насчитывалось 7,5 тыс. служилых городовых казаков (Боярские списки… с. 33-93), то на 1723 г. они составляли только 3 тыс. человек (Хорошихин. с. 25). Эти цифры отражают только число казаков, находившихся на военной службе, — женщины, дети и старики не учитывались, т. е. реальная численность казачьего населения была выше. Коллективы служилых городовых казаков к началу XVIII в. оставались в южнорусских городах и особенно в Сибири (Хорошихин. с. 19).
К XVII в. сложились три региональные группы вольных казаков — донские, терские и яицкие.
Их основным этническим компонентом были русские, однако каждая имела свои особенности.
Среди казачества имелись выходцы из татарских улусов, а также представители кавказских народов, которые внесли в казачью среду обычай куначества, т. е. побратимства.
В XVII в. среди донских казаков, особенно в низовьях Дона, находилось значительное количество украинцев, а также отмечены черкесы, татары, ногайцы.
Определить численность вольных донских казаков в тот период можно только приблизительно, так как вплоть до начала XVIII в. они отвергали все попытки московского правительства составить на них служилые списки. Существуют, однако, данные о казаках, которые получали жалованье от государства.
На Дону в 1613 г. проживало 1888 казаков, получавших «государево жалованье», в 1625 г. — 5 тыс., в 1641 г. — 9 тыс. (Хорошихин. с. 16).
В 1642–1647 гг. численность донских казаков на нижнем и среднем Дону сократилась из-за карательных набегов турецких и крымских войск. Казаки просили помощи у русского правительства. На Дон прибыло стрелецкое войско, оттеснившее турок и татар к Азовскому морю. Многие стрельцы были поселены в донских городках, став родоначальниками оседлого населения этого региона. В этническом отношении донские казаки вобрали в себя разные элементы местного и пришлого населения: у «верховских» казаков (верховья Дона) преобладали русские, но была примесь восточных компонентов, у «низовских» (низовья Дона) — украинцы. По физическому типу, хозяйственному быту, постройкам, костюму, фольклору «верховцы» и «низовцы» отличались друг от друга.
В составе терских и гребенских казаков, появившихся в конце XVI в., в XVII в. имелись кабардинцы, чеченцы, кумыки, ногайцы, грузины, армяне, черкесы.
В 1653 г. терские казаки были почти полностью истреблены во время нашествия иранских войск.
В 1658 г. московское правительство переселило на Терек 1379 семей русских стрельцов (РГАДА. Ф. 1653 — Кумыцкие дела. Д. 1. Л. 277-279; Хорошихин. с. 18), что привело к возобладанию среди терских казаков русского этнического компонента.
В составе яицких казаков в XVII в. имелись татары, калмыки, каракалпаки, туркмены, казахи. Однако до начала XVIII в. яицким казакам не удалось создать постоянное потомственное население края: на 1724 г. среди них только 74 из 3194 человек были потомственными казаками. Основная их часть являлась выходцами из поволжских губерний. Кроме русских, на 1724 г. в среде казаков на Яике имелись немногочисленные калмыки (Карпов. с. 28).
В Сибири формирование казачества несколько отличалось от подобного процесса на юге России.
Татарское Сибирское ханство было разгромлено дружиной вольных казаков Ермака в 1580-х годах, но вольных общин казаков здесь не сложилось. Ядром местного казачества стала служилая, а не вольная их часть.
В Сибири в формировании казачества приняли участие в основном выходцы из областей северо-восточной России, а также коми, татары, мордва, калмыки и сосланные военнопленные литовцы, поляки, немцы и шведы. Казаки женились на аборигенках и уже к концу XVII в. имели значительную примесь монголоидности.
С подчинением казачества центральной власти вольные казаки исчезли не только как социальный институт, но и как группа населения.
На 1723 г. строевых казаков насчитывалось: донских — 14 тыс., яицких- 3 тыс., терских — 1,8 тыс., гребенских- 0,5 тыс. человек (Соловьев C.М., 1963. Кн. 15. с. 474). Это были в основном представители последней волны беглых из Центральной России, зачисленных в казаки. Теперь казачество окончательно стало военно-пограничным сословием в общественной и государственной системе Российской империи, и прием беглых был запрещен; он производился либо в нарушение правил, либо в случае крайней необходимости ввиду большой убыли в личном составе.
Фиксация казачьего населения дает с этого времени возможность представить довольно полную картину этнического состава казачества. Именно в XVIII в. окончательно складываются группы казаков, существующие и поныне.
В самом начале XVIII в. произошли существенные изменения в составе населения на Дону.
В 1708 г. в результате восстания Кондратия Булавина из 29 тыс. донских казаков до 23,5 тыс. погибло и еще некоторое число их (по разным данным, от 2 до 5 тыс.) ушло на Кубань с атаманом Игнатием Некрасой. Казачье население сохранилось в основном в низовьях Дона.
В течение всего XVIII в. состав донских казаков пополнялся русскими и украинскими крестьянами, а также казаками упраздненной Запорожской Сечи.
Русские занимали среднее течение Дона и его притоки, украинцы — низовья реки. В 1770-е годы в состав казаков были включены до 30 тыс. ногайцев и калмыков.
На 1822 г. донских казаков насчитывалось 330 тыс. человек (Дон и степное Причерноморье… с. 15-16); на 1859 г.- уже 580 тыс. (среди них 21 тыс. — калмыки).
Основная часть донских казаков говорила на южнорусском наречии, в низовьях Дона были распространены говоры, переходные от украинского к южнорусским. Большинство являлись православными с небольшим количеством старообрядцев, среди калмыков преобладали буддисты-махаяна.
Терское казачество в 20-е годы XVIII в. вновь понесло значительные потери из-за переселения на новую, более южную укрепленную линию — Астраханскую.
Вызванные нездоровой местностью эпидемии и постоянные набеги кавказских горцев резко сократили число терских казаков (Хорошихин. с. 24).
С 1724 г. их войско стало пополняться представителями различных сословий, переселенных из более северных регионов России.
До 1832 г. сюда переехали 1 тыс. семей донских казаков, 517 семей волжских казаков и 20 тыс. семей русских крестьян. В 1832 г. из них сформировали отдельное Кавказское линейное казачье войско, куда начали зачислять значительные группы солдат Кавказской армии.
На 1838 г. линейцы составляли 141 тыс. человек (Воронов. с. 35), что позволило к началу Крымской войны в 1853 г. выставить 17-тысячное войско (РГВИА. Ф. 1/Л. Оп. 1. Т. 1. Д. 199. Л.2-3).
В 1860 г. Кавказское линейное казачье войско было разделено между Кубанским и Терским войсками.
Казачье население Терского войска состояло, прежде всего из русских, а также из небольшого числа украинцев, осетин, кабардинцев, чеченцев-аккинцев, армян и ногайцев. Довольно часты были браки казаков с горскими женщинами.
На 1916 г. терцев насчитывалось 255 тыс. человек. Разговорным являлось южнорусское наречие. Терские казаки были православными, среди которых встречались старообрядцы.
Русско-турецкие войны XVIII в. привели к включению в состав России обширных и почти незаселенных районов Северного Причерноморья. Назвав эти области Новороссией, правительство приступило к созданию там казачьих войск. Существовавшие на западе этих земель украинские казачьи формирования были упразднены, но на их базе с включением новопоселенцев создавались новые Екатеринославское (1787 г.), Черноморское (1787 г.) и Бугское (1803 г.) казачьи войска.
Поселенцы в Новороссии в большинстве своем были русскими и украинцами, а кроме них — молдаване, сербы, албанцы, немцы, греки. Это отразилось и на составе новых войск. Так, в 1787 г. в Екатеринославское войско зачислили 5 тыс. бывших запорожских казаков, 6,3 тыс. старообрядцев, 15 тыс. мещан и цеховых, 23,8 тыс. однодворцов Орловской губернии и украинцев, 3,6 тыс. крестьян, купленных для войска Г. А. Потемкиным (Хорошихин. с. 32). Однако вскоре новороссийские казачьи войска упраздняются — Екатеринославское в 1802 г., Бугское в 1817 г.
Большинство казаков было переведено в крестьянство, а остальные переселены в Приазовье, где в 1828 г. правительство основало Азовское казачье войско, и на Кавказ. В том же году в другом конце Новороссии — на Дунае — из буджакских казаков (бывших запорожцев, служивших в Турции до 1808 г.), сербов, болгар и молдаван было создано Дунайское казачье войско. Через десять лет оно насчитывало почти 7 тыс. человек, а в Крымскую войну выставило 800 бойцов {Воронов. с. 35).
Эти войска также не просуществовали долго: в 1865 г. было расформировано Азовское войско, в 1868 г. — Дунайское.
С 1792 г. Северо-Западный Кавказ становится местом интенсивного формирования одной из самых крупных и самобытных групп казачества — кубанской.
К 1850 г. сюда было переселено 25 тыс. черноморских казаков (из них 5,5 тыс. бывших запорожцев) и 3,5 тыс. екатеринославских, 1 тыс. семей донских казаков и 98 тыс. новороссийских крестьян (в основном украинцев).
В 1860 г. Черноморское казачье войско было переименовано в Кубанское и в 1862 г. пополнено 11,5 тыс. казачьих (донских и азовских), крестьянских и солдатских семей (Хорошихин. с. 33, 50).
Кубань стала контактной зоной между русскими и украинцами. Она включала в себя две основные этнические подгруппы: западную (собственно кубанскую) и восточную (кавказско-линейную). В состав западной подгруппы вошли по большей части украинцы и русские, а также молдаване, албанцы, сербы, преимущественно переселенцы из Приднестровья, Херсонской, Полтавской, Харьковской и Черниговской губерний. Значительная часть казаков восточной подгруппы состояла из русских, а также украинцев, черкесов и грузин. Таким образом, этнооснову западной подгруппы составили украинцы, а восточной — русские. В западных районах разговорным языком является суржик — переходный диалект от украинского к русскому, характерный для Новороссии; в восточных — южнорусское наречие. Верующие кубанцы — православные. Соотношение украинцев и русских в среде кубанских казаков было примерно равное. На 1916 г. их числилось 1 млн. 367 тыс. человек (Воронов. с. 35).
Основное казачье население Яицкого войска (переименованного в 1775 г. в Уральское), возникшего в XVI в. из выходцев с Волги, сложилось в первой половине XVIII в. Во второй половине ХVІІІ-ХІХ в. сколько-нибудь значительных переселений на его территорию не было, и правительство мало вмешивалось в формирование этой группы казаков, в которую принимались выходцы из различных сословий. Кроме русских, в ней всегда присутствовали татары, башкиры и калмыки, чьи станицы располагались на правобережье Урала (Яика), здесь они соприкасались с казахами, что наложило отпечаток на их культуру и быт. Большое значение в их хозяйственной жизни имело занятие рыбным промыслом в р. Урал и в Каспии.
Разговорным у казаков был среднерусский диалект.
Среди православных большинство составляли старообрядцы. Татары и башкиры были мусульманами-суннитами, а калмыки — буддистами-махаяна.
В целях защиты российских границ в степном Заволжье и на юге Западной Сибири правительство создавало новые казачьи войска — Волжское (Волгское) (1739 г.), Ставропольское калмыцкое (1739 г.), Оренбургское (1748 г.), а также поселения по Иртышско-Бийской укрепленной линии (1763 г.).
Ядро этих войск складывалось из переселенных донских и городовых казаков. Для этого на Волгу было отправлено 520 казачьих семей, а на Иртыш — 150. Зачислялись в казаки и представители других сословий. Часть этих войск со временем упразднялась — Волжское (Волгское) в 1775 г., Ставропольское калмыцкое — 1842 г. Казаки были либо переписаны в крестьян, либо переведены на Кавказ.
Интенсивным оставалось заселение в Сибири Иртышско-Бийской укрепленной линии, куда с 1760 г. были направлены донские казаки (русские), башкиры, татары- мишари. Затем к ним присоединились крестьяне-переселенцы из Центральной России (русские), крестьяне Тобольской губернии (русские и мордва), украинцы и поляки.
Состав населения линии в 1797 г. пополнился 2 тыс. солдат, и в 1808 г. было создано Сибирское казачье войско, куда в том же году записали 6 тыс., а в 1849 г. — еще 4 тыс. крестьян (Хорошихин. с. 126). Казаки — русские и мордва исповедовали православие (среди них имелись и старообрядцы), татары — ислам (сунниты).
Разговорным языком являлся говор севернорусского наречия.
Сибирское казачье войско стало основой для организованного в 1867 г. Семиреческого войска; в бассейн р. Или были переселены 14 тыс. сибирских казаков, из которых 5,4 тыс. являлись еще недавно тобольскими крестьянами, а 3,9 тыс. — крестьянами других губерний (Хорошихин. с. 46).
На основе отдельных частей упраздненного Волжского (Волгского) казачьего войска и группы казаков с Хопра и Терека в 1817 г. было организовано Астраханское казачье войско, в которое производился набор представителей различных сословий. В подавляющей массе астраханцы были русскими, хотя в 1847 г. в их состав входили небольшие группы православных калмыков (Бирюков И.А. с. 2). Однако, по данным 1916 г., представителей других народов было немного.
|
Не для меня придёт весна, Не для меня Дон разольётся, И сердце девичье забьётся С восторгом чувств — не для меня.
Не для меня цветут сады, В долине роща расцветает, Там соловей весну встречает, Он будет петь не для меня.
Не для меня придёт Пасха, За стол родня вся соберётся, «Христос воскрес» из уст прольётся В Пасхальный день не для меня.
А для меня кусок свинца, Он в тело белое вопьётся, И слёзы горькие прольются. Такая жизнь, брат, ждёт меня |
|
[media=http://youtu.be/J4UD5Ia0GI8] |
|
«Не для меня» Поёт хор Московского Сретенского монастыря. Концерт в Кремле в 2007 году. Авторский культурный и общественно-политический проект Александра Богданова «Обаятельная Россия» — «Духовная жизнь русских людей в России 20-го и 21 века» |
| [media=http://youtu.be/lwQY8z8hJ7w] |
Казаки говорили на южнорусском наречии; все верующие были православными.
Оренбургское казачье войско начало складываться к 1755 г. из русских казаков и башкир с самарской, уфимской, алексеевской и исетской укрепленных линий. В XVIII в. в него зачисляли сибирских городовых казаков (русских) и яицких казаков, отставных солдат, крестьян (русских) из Центральной России, башкир, татар- мишарей, татар-тептярей, калмыков. До 1840 г. в войско включили разовыми партиями 25 тыс. солдат, 1,7 тыс. калмыков и 1 тыс. крестьян (Хорошихин. с. 45).
В 1842 г. к ним присоединили остатки казаков Ставропольского калмыцкого войска, состоявшего в основном из русских.
Разговорным у оренбургских казаков был язык, сочетавший северо-восточные диалекты русского языка и южнорусское наречие.
Верующие русские и калмыки придерживались православия, башкиры и татары — ислама (сунниты).
В середине XIX в. на востоке Российской империи возникли еще два казачьих войска — Забайкальское (1851 г.) и Амурское (1860 г.).
Основой первого из них стали казаки, несшие службу на Забайкальской укрепленной линии с 1727 г. (2,6 тыс. бурят, 1,4 тыс. русских и 0,5 тыс. эвенков). При официальном учреждении войска в нем значилось 38 тыс. русских (из них 27 тыс. горнозаводских крестьян, 1,2 тыс. крестьян-переселенцев) и 10 тыс. бурят (Сергеев. с. 48), а в 1916 г.- 244 тыс. русских и 21 тыс. бурят и эвенков.
Верующие русские были православными (в том числе — старообрядцами), буряты — буддистами (махаяна), эвенки — православными и шаманистами.
В формировании Амурского казачьего войска приняли участие 800 забайкальских казаков и 2 тыс. штрафных частей из корпуса Внутренней стражи (Хорошихин. с. 51).
На 1916 г. в войске числилось 50 тыс. казаков.
Последним казачьим войском, сформированным в XIX в., стало Уссурийское (1889 г.).
В его состав вошли 200 семей амурских казаков. В 1901 г. к ним присоединились 1 тыс. семей донских, кубанских, оренбургских казаков и крестьян из различных губерний (Сергеев. с. 73).
На 1916 г. уссурийцев насчитывалось около 35 тыс. человек.
Кроме войск, в Сибири существовали отдельные полки городовых казаков: Енисейский и Иркутский (с 1917 г. — отдельные войска), а также Якутский. В них преобладали русские (лишь в Якутском была часть якутов).
К октябрю 1917 г. численность 13 казачьих войск составила 4 млн. 434 тыс. человек (2,4% от общего числа жителей России).
Казачество сыграло особую роль в военной истории России. Оно участвовало почти во всех войнах XVIII — начала XX в., которые вела Российская империя. Например, в 1812 г. в боевых действиях приняли участие 82 полка, сформированных казачьими войсками Российской империи.
Казачьи войска имели свою организацию, управление, благодаря чему документы об их формировании и участии в сражениях отложились в архивах.
К началу XX в. казаки не представляли собой единой этнической общности, а ряд локальных культурно-территориальных групп сложного этнического состава, в основе своей русского.
Специфика образа жизни и бытового уклада казачества выделяла его среди других групп русского населения и в социальном и в этнокультурном отношении. Участие в создании казачества целого ряда народов — татар, башкир, калмыков, казахов, представителей Северного Кавказа и Сибири — наложило отпечаток на его этнический и культурный облик. Вбирая в себя разнообразные традиции многих народов, оно сохраняло в себе основу общерусской культуры.
 |
Ермак Тимофеев. | Неизвестный художник. ГМИИРТ. Металл, масло. первая четверть XVIII в. |
 |
Русские казаки на марше | Карл Эрнст Гесс (Carl Ernst Hess) |
 |
Казаки в походе. 1851. | ФИЛИППОВ Константин Николаевич, Холст, масло. Артиллерийский музей, Санкт-Петербург. |
 |
Поздравление, приносимое казачьим войском Александру II в Успенском соборе. | ТИММ Василий (Вильгельм, Георг Вильгельм) Федорович (Фридрихович). Холст, масло. |
 |
Донской казак Никифор Андреевич Субботин. 1893. | СУРИКОВ Василий Иванович. Холст, масло. 59?49 см. Частное собрание. |
|
|
Донской казак Ржидин. | СУРИКОВ Василий Иванович. Этюд для картины «Покорение Сибири Ермаком». Холст, масло. Государственный Русский музей, Санкт-Петербург. |
 |
Казак на плацу. Конец XIX века. | САМОКИШ Николай (Микола) Семенович |
Войсковые святыни
(по старому стилю)
Икона Св. Покрова Богородицы – общеказачий образ, 1 октября.
Донского Войска – икона Донской Богоматери, 19 августа (Древнего периода – Св. Иоанна Крылатого /Предтечи/, 24 июня).
Кубанского Войска – Св. Покров Богородицы, 1 октября.
Терского Войска – Знамения Божия Матери, 10 декабря.
Астраханского Войска – Донской Богоматери. 19 августа.
Оренбургского Войска – Св. Георгия Победоносца, 23 апреля.
Уральского Войска – Св. Архистратига Михаила, 8 ноября.
(Яицкого войска – Табынской Божия Матери).
Сибирского Войска – Св. Николая Чудотворца, 6 декабря.
Енисейского Войска – Св. Николая Морского, 9 мая.
Забайкальского, Амурского и Уссурийского Войск – Св. Алексия, человека Божия, 17 марта.
Казаков-Некрасовцев (Турция) – Св. Покров Богородицы, 1 октября.
Албазинских казаков (Китай) – Албазинской Божия Матери.
Во время 2 МВ в Казачьем Стане (Италия) во имя единого братства всего казачества, был установлен один, общий для всех Казачьих Войск, народно-церковный и национальный праздник в день Св. Покрова Богоматери.
ВЫДАЮЩИЕСЯ КАЗАКИ - Казаки всегда были народом военном. Долгие века интересы наших предков сводились к обороне родных куреней от нашествий немилосердных орд. От конца XV века им пришлось непрерывно бороться с Турками. Но, несмотря на это, в недрах народа не угасали и запросы Духовного развития. Соседство с Литвой и Польшей вовлекло Днепровских Казаков в круг западных культурных интересов. Более состоятельные Запорожцы обучали своих детей в киевских и польских школах, много высший, чем местные сельские. Поэтому среди них уже в начале XVII в. появились хорошо грамотные и даже образование люди, француз Боплан, проживай много лет среди Запорожцев, писал о них: «встречаются между ними люди с познаниями высшими, нежели каких можно было бы ожидать от простолюдинов». Росли среди них культурные достижения и после установления политической зависимости от Москвы. Во всяком случае, первым президентом новооснованной Российской Академии Наук был Казак Разумовский.
На Дону и на Кавказе дело обстояло не так блестяще из-за постоянных чрезмерных военных нагрузоколо А кроме того, в Русской империи Донские Казаки долгое время находились на положении «служилого народа» и не имели возможности проявить свои духовные силы на каком-либо ином поприще, кроме военного. Только в 1875г. был издан правительственный указ, разрешавший членам станичных общин занимать должности в административной, судебной, научной и других отраслях гражданской деятельности. После этого из казачьей среды выделились десятки ученых специалистов, некоторые с широкой мировой известностью.
Кроме тех коим в этом словаре посвящено особое место, заметный вклад во все области знания и искусства внесли следующие Казаки:
Акулинин И.Г. (Оренбург.) -писатель — историк: «Очерки Оренбургского Войска», «Завоевание Ермаком Сибири».
Алексеев В.Г., из донских казаков, - профессор чистой математики, ректор Юрьевского университета.
Апостолов И.И., из донских казаков, - композитор.
Апостолов Л.Я., из кубанских казаков, - историк: «Исторический очерк Кубанской области».
Асеев И.И. - профессор горного дела; владелец фабрики силикатов в Ростове на Дону.
Березовский Е.В. (сибирский казак) - историк Сибирского Войска.
Бирюков И. А. (астраханский казак) - историк Астраханского казачьего войска.
Болдырев И.И., из донских казаков, -талантливый художник.
Бударин Д.К., из донских казаков, -скульптор.
Васильев С.М.(донской казак) - профессор Военно-мед. Академии, автор пятидесяти публикаций по вопросам научной медицины.
Власов, из донских казаков, - оперный певец, бас; до Шаляпина, многолетний солист Большого театра в Москве.
Горелов И.Н., из донских казаков, -известный драматический артист, выступавший под псевдонимом В.Н.Давыдов».
Греков М.Б., из донских казаков, - композитор.
Горелов И.Н., из донских казаков, - хирург, профессор Военно-медицинской Академии.
Дубовской И.И., из донских казаков, - известный художник.
Ергунов П.Г., из терских казаков, - бытописатель Терских Казаков.
Железнов И.И. (уральский казак) -историк и бытописатель Уральских Казаков.
Звягинцев С.П., из кубанских казаков, - историк Кубанского Войска.
Иванов В.И., из донских казаков, -инженер; усовершенствовал процесс добывания соли в Бахмуте.
Иловайский Давид Иванович, из донских казаков, - геолог; профессор, автор многочисленных трудов по геологии.
Иловайский Дмитрий Иванович, из донских казаков, - историк; автор многочисленных изысканий и учебника русской истории, принятого до революции в русских средних школах.
Иловайский С.И., из донских казаков, - профессор филологии.
Калмыков И. Л. - художник - пейзажист; оставил свои картины музею города Сан Франциско (С.Ш.А.).
Карасев А.А., из донских казаков, - историк Дона и публицист XIX века.
Карпов Н.И., из донских казаков, - талантливый художник.
Карташев И. И., из донских казаков, - директор Томского Технологического института.
Катанаев Г.Е., из сибирских казаклв, - историк Сибирского Войска.
Коваленко И.Л., из кубанских казаков, - поэт.
Корольков С.Г., из донских казаков, - живописец и скульптор.
Косолап П.Н., из кубанских казаков, - известный художник XIX-го века.
Косоногов И.И., из донских казаков, - профессор физики в Киевском университете.
Косоногов С.И., из донских казаков, - инженер-путеец, участвовал в проектировании Великого Сибирского пути.
Косоротов Д.П., из донских казаков, - профессор, автор многих научных публикаций по судебной медицине.
Краснов И.И., из донских казаков, - автор исторического очерка «Низовые и Верховые Казаки».
Краснов И.Н., из донских казаков, - инженер-архитектор; спроектировал царский дворец в Ливадии.
Краснушкин А. 3., из донских казаков, - талантливый художник.
Курбатов М. А. (уссур.) - скульптор.
Кучеров М. И., из донских казаков, - военный инженер; изобрел военный прожектор особой конструкции и упростил способ добывания кислорода.
Леонов М. А. (донской казак) - крупный казачий поэт девятнадцатого века.
Мельников-Разведенков Н. Ф., из донских казаков, — анатом-прозектор, автор многих научных трудов; в 1924 г. сделал мумию Ленина.
Миненков А. В., из донских казаков, — инженер; изобрел особый способ добывания ртути.
Нестеров А. П. (сибирский казак) — редактор издатель газеты «Сибирь»,
Платов А. С., из донских казаков, — ученый артиллерист; начальник Михайловской Артиллерийской Академии.
Плотников В. (оренбургский казак) — ученый физик; в эмиграции профессор Загребского университета; известен работами по инфракрасным лучам и по производству синтетических продуктов нефти.
Попка И. Д., из кубанских казаков, — историк: «Гребенские Казаки», «История Черноморья».
Попов А. Г., из донских казаков, — историк; автор книги «История Войска Донского», изданной в 1814г.
Попов К. В. — художник, теаральный декоратор; работал в Парижской Гранд Опера и в Оперном театре Нью-Йорка.
Попов Д. Г. — профессор: Военно-медицинской Академии.
Попов Харитон Иванович — директор Донского музея в Новочеркасске, один из первых исследователей остатков хазарской крепости Саркел, автор книги «Очерки истории Донских Казаков».
Пудавов В. М., из донских казаков, — историк; автор книги «Старобытность начал Казачества».
Савельев А. И., из донских казаков, — автор книги «ЗОО лет Войска Донского».
Савельев Е. И. - историк; автор солидного труда «История Казачества».
Самсонов Д. Г. — инженер мелиоратор, осушивший многие приволжские болота.
Сафонов В. И., из терских казаков — директор Московской Консерватории, пианист, композитор, автор квартетов и сонет.
Сенюткин М. X., из донских казаков, - автор исследования «Военные действия Донцов».
Синеоков В. Д., из кубанских казаков, - доктор исторических наук, автор многочисленных публикаций.
Тренев К. А. — писатель.
Тихонов Н. П., из донских казаков, — профессор физики, заведывавший лабораторией Российской Академии Наук; ввел в русской науке употребление микрофильмов и особые способы реставрации древних рукописей.
Ульянов Г. К. - ученый языковед, ректор Варшавского университета, товарищ министра народного просвещения.
Фролов П. С., из донских казаков, - профессор чистой математики.
Оказавшись в эмиграции с 1920 г., сотни молодых людей из казачьей молодежи окончили заграничные высшие школы и стали учеными специалистами. Все они работали или работают для науки и промышленности многих стран. В Чехии, например, высшее образование получили 71 человек эмигрантов с Терека, а между тем Терцев в эмиграции много меньше чем других Европейских Казаков, давших, соответственно гораздо большее количество образованных людей.
Цитаты. Исторические справки о казаках.
По страницам казачьих изданий пятидесятых годов, прошлого века.
(Орфография, по возможности, сохранена).
«Казаки почитались всегда за храбрый и сильный народ. По свидетельству Константина Порфирогеннеты, известны были они уже в 948 году и жили в нынешней Кабарде, близ Кавказских гор. И казаков можно почитать за древний и по их состоянию, за изрядно учрежденный народ».
(И. К. Тауберт. Ад'юкт Российск. Императ. Академии Наук «Древняя и Азовския известия» стр. 74, изд. 1732 года.)
Немецкий ученый д-р Ф. Линберг в своей книге, в корне отрицая абсурдную теорию Броневскаго о происхождении казаков от беглых московских холопов, пишет: «Казаки, исконные туземцы-аборигены, и никем не принужденные, сторожилы низовых степей Дона. Казаки являются потомками древних славян, живших здесь. Но не отрицается в них присутствие черкесской и монголо-татарской стихии».
(Ф. Лимберг, "Скифия и скифы Геродота и его толкование /в переводе с немецкого/ в "Записки Одесского Общества истории и древности" том I, отд. IV, изд. 1884 года.)
«Откуда произошло казачество, точно неизвестно, но оно во всяком случае древнее Батыева нашествия в 1223 году. Рыцари эти жили общинами, не признавая над собой власти ни поляков, ни русских, ни татар. К ним то и бежали московские люди, притесняемые воеводами и помещиками.
[Карамзин, «История Государства Российского», т. IV].
Проф. В. О. Ключевский в своем капитальном труде «Курс русской истории» пишет: "Начало всякого народа надо искать, прежде всего, в памяти самого народа. Первое, что запомнил о себе народ, это и должно указывать путь к началу его истории. Такое воспоминание не бывает случайным и безразличным".
Посмотрим же, что в "памяти своей" запомнили о себе, не случайно, сами же казаки. Во второй половине XVIII века, по распоряжению российcкого правительства, для постройки крепости Св. Димитрия (ныне г. Ростов) на Дон был командирован инженер-генерал Ригельман. По поручению правительства он же составил в 1778 году «Историю о Донских казаках», где в предисловии автор пишет: "Проведя довольно долгое время на своей службе среди донцов, я во все вглядывался, вслушивался и вчитывался", и далее, на стр. 3-й сообщает: "Хотя всем и едва-ли по целому свету по древности, а паче по храбрости в военных делах, неменее же и по удальству, о находящихся в России, донских казаках, известно, но с каких времен и из каких людей они при сем месте начало свое возымели, уповательно, мало кто ведает, ибо и сами о себе прямого своего начала сказать не могут, а мнят, будто-б они от некоих вольных людей, а более от черкес и горских народов взялись и для того считают себя природою не от московских людей, а думают заподлинно, только обрусевшими, живучи при России, а не русскими людьми быть. И по тому их воображению, никогда себя московскими не имянуют ниже не любят, кто их "москалем" назавет и, отвечают на то: "я - де не москаль, но русский и то по закону, и по вере православной, но не по природе".
(А. Ригельман, "История о Донских казаках" ст. 3.)
«...Казаки хотя и говорят по-русски, но в действительности, по крови они Москве чужие. Они произошли от смешения славянских племен со степными народами, на земле которых и осели казаки. Казаки всегда чувствуют себя отдельным племенем».
(К. Стамати, "Национальная политика в СССР", Венский журнал "Nation und Staat" №1, 1935 г.).
«На огромных пространствах, известных теперь, как Украина, старая скифская народность - славяне, смешанные с монголами, вернулись к прежней жизни намадов. Эти християнские кочевники-казаки сформировали своего рода завесу от татар и поляков. Между поляками и казаками шли частые войны»
(The outline of History by H. G. Walls, 1923.).
Это говорится в истории, а теперь сообщим, что говориться в "Английской энциклопедии", изд. 1941 г. В рубрике под словом "казак" - пишется: «Исследователи не приходят к согласию относительно происхождения этого народа и его имени, то они уверены, что казаки происходят от кавказской и татарской расс». «Казаки — древний народ, берущий свое начало от печенегов, вышедших из Туркестана в 884 г., а затем разселились между Доном и Днепром, к которым впоследствии присоединились Новгородцы и Псковичи».
(Жан Саван - историк и академик Франц. Акад. Наук).
«А как они, донские казаки, к Москве прибудут, и им честь бывает, как чужеземским, нарочитым людям. Донские казаки, будучи на Москве, или в полках, царскому наказанию и казней не подлежат, а чинят они меж собой сами же. Донские казаки состоят из: новокрещенных татар, запорожцев, поляков и др. народностей».
Так писал о казаках в 1667 г. ученый дьяк Посольского приказа, времен царя Алексея Михайловича, Катошихин, в своей книге «Сочинение», глава IX, стр. 87 и 198 —199.
Французский историк Лесюр (1812 г.) о древних казаках писал так: "По чертам, нравам и привычкам, казаки более татары, чем русские, а конституции донских и днепровских казаков делали их, как бы отдельной нацией".
Француз Писсо (1812 г.) писал: "Казаки, это воинственной народ, заставлявший в течении веков трепетать Польшу, Татарию (Крым) и Отоманскую империю".
Как видим, что первые российские историки: Татищев (1725), проф. Миллер (1725), Болтин (1750), Фишер (1774) и др., а так же и отец российской истории Карамзин, все они производят казаков происхождением не от московских людей. Так и иностранные историки и исторические писатели: Барбаро (1436 г.), С. Гербертштейн (1549), Крюис (1703) и др., а также и позднейшие: Массон (1802), Де-Романо (1805), Лессюр (1812), Бретон и Дамаз (1814) и др.; и современный французский академик Жан Саван, также считают казаков происхождением не от московских людей.
Здесь мы нарочно не приводим справки и выдержки из трудов казачьих историков, а сообщаем исключительно мнения о казаках российских историков до Броневского (1834) и иностранных. Все они, как мы читали, производят казаков то от древних славян приазовских, то от степняков-кочевников, то от горских племен Кавказа, но никто из них нигде и никогда не писал, что казаки произошли не только от беглых московских холопов, но и вообще от московских людей (великоросов) /см. ук. Календарь за 1953 г., стр. 2-15/. И все же, несмотря на действительную и историчестую правду и логику, историческия события на южных степях "Дикого поля" российские историки Иловайский, Платонов и др., благодаря исключительно закоренелой предвзятости, в угоду требованиям и заданиям правительственной цензуры, в целях руссофикации окраин, все же продолжают упорно, подобно Броневскому, производить казаков от беглых холопов. А. Платонов и др., так переусердствовали перед цензурой, что стали производить даже и от преступников, по-просту говоря, "от рваных ноздрей". И это "безпристрастная" история? И эти историки писали свою "новую" историю тогда, когда у самих же казаков уже существовала до того своя настоящая и правдивая история, которую составили донской бытописатель В. Г. Рубашкин (1766-1730), а за ним прот. Григ. Левицкий, А.Г. Попов (1814), В. Д. Сухоруков (1825 г.) и др.
Но центральное правительство, в целях политической пропаганды, позаботилось создать для казаков их "новую" историю, а Броневский для этого выдумал и "новых" предков для них. Почему Броневский составил такую "историю", мы писали в Календаре за 1953 г. (стр. 12-15). Более ста лет существует целая историческая литература на критику "теории" Броневсксго. Здесь мы приведем только выдержку из труда академика Императ. Российск. Академии Наук Е. Ознобишина ("Донския ведомости" за 1876-77 г. №81-91). В одном месте он пишет: "Басня, переданная Броневским о беглых москвичах, основавших Донское казачество, не имеет основания и не выдерживает никакой критики. В XV веке, в момент появления казаков на Дону, в России (т.е. Московии) не было еще крепостного права и всякий мог переходить с одного места на другое. Предположить, что беглые были исключительно преступники, тоже нет основания. Какое число преступлений надо было совершить, чтобы образовалась целая масса, целые тысячи преступников, где-то, случайно, увидевших друг друга, сговорившихся бежать куда-то, в неизвестные страны, к неизвестным народам и, явившись на место, в низовья Дона, сейчас же сумевших проявить ум, сметливость, отвагу, успевших приобрести оружие, составивших правильное общество (беспощадное для преступников в их среде), управляемое вечем с грамотеями, умеющими писать царям. Все эти предположения — одна фантазия и можно положительно доказать, что беглые московские люди могли явиться на Дону только тогда, когда были уверены, что найдут там приют и защиту, т.е. уже долго спустя после появления на Дону казаков. После закрепощения крестьян и после церковного раскола (XVII в.), а в другое время из России на Дон являлись единицами".
Читая книги советского издания, приходиться поражаться, какую заведумую ложь и небылицы пишут там о казаках. Случайно, в журнале "На рубеже" мы нашли этому причину, где говорится: "Советская критика принуждала авторов бросить камень в казачий фолклор и казачий быт" (В. Завалишин, "На рубеже" №3-4. стр.3). Теперь нам уже не приходиться удивляться, читая всю "бузу" и советскую "клюкву" о казаках, т.к. всё это делается по заданию советской цензуры. В противовес советским "писаниям", ниже мы продолжаем печатать мнения иностранцев и выдающихся российских людей о казаках, начатые еще в "Казачьем историческом календаре" 1953 г., изданном в США. (ст. 18)
МЫСЛИ ИНОСТРАНЦЕВ О КАЗАКАХ В ЭПОХУ ВОЙНЫ 1812-1815 гг.
"Казаки сделали много для славы России. Они были истинные защитники и освободители Отечества", генерал Моранд (француз).
"Казаки в 1812-1815 гг. сделали для России больше, чем вся ея армия", генерал английской армии Нолан.
"Донские казаки — лучшие из всех легких войск. Россия всегда на войнах извлекала из них максимальную выгоду". "Вся многочисленная конница, собранная под знаменем Великого Корсиканца (Наполеона), погибла главным образом под ударами казаков ат. Платова", ген. Де Барт, франц.
"Привыкши всегда считать венгерскую конницу первой в мире, после виденной мной атаки ген. Иловайского, я должен отдать преимущество казакам перед венгерской конницей", ген. Винцегороде (французской армии).
"Надо отдать справедливость, что Россия обязана успехам казаков в эту войну" - ген. Колленкур (министр Наполеона).
Да и сам Великий Наполеон, когда под Малоярославцем казаки чуть не взяли его тогда в плен, он сказал: "Дайте мне только казаков и я с ними пройду весь мир".
*) Эти выдержки мы берем из книги В. Синеокова — "Казачество и его государственное значение", издания 1924 года, Париж.
В "Общеказачьем журнале" №9 (стр. 42-44), есть статья в переводе ген. Де Барт. Мы предлагаем казакам прочесть ее всю. Здесь берем из нея одну выдержку: "...Упоминая о казаках, я указывал вам на них, как совершенный образец. Спросите мнение о казаках у наших военных знаменитостей — маршалов: Моран, .Лаллеман, Понсоль, Кольберг, Ламарк, Преваль. Спросите наших неустрашимых командиров: Д'Омениль, Фарина и других, и они вам скажут о казаках, как о легкой коннице, которая блестяще выполнила свою роль. Вы прочтите записки Ла-Валлета, он пишет: "Казаки были оружием, которое делает войну чрезвычайно опасной". Вы видите, что гений Императора парализуется действием казаков. Разве этот факт ничего не значит?"
"Быт казаков приисполнен поэзией; притом из величайших ея представителей, образы казаков почти всегда представлены очень привлекательно. Много таких же образов дала и казачья история". М.А. Алданов (писат.).
Типы таких казаков мы находим в поэмах Пушкина, Лермонтова, в стихотворениях Майкова, Кольцова и др. У Гоголя "Тарас Бульба, Л. Толстого "Казаки", Костомарова "Степан Разин", Мордовцева "Понизовая вольница", "Сагайдачный", "Царь и гетьман"; Лескова "Левша", Скальковского "История Новой Сечи", Гусева-Оренбургского "Казак Колодин", Шишкова "Таежный волк"; в произведениях гр. А. Толстого, М. Загоскина, Данилевского и других российских писателей и поэтов.
"Казачьи земли - это не административно-территориальные единицы губерний, отделенные одна от другой условной чертой. Нет, это край, заполненный глубоким историческим содержанием, чем отличается от своих соседей. Это особый, самобытный организм, желающий жить по своему особому казачьему укладу. У него есть своя идеология, своя психика, свой быт, чем и об'ясняется горячая любовь казака к своей родине, их патриотизм". В. Г. Короленко (писатель).
Казаки в управлении Сибирским краем суть тоже, что воздух для человека. Никто, как они, не имеют такого влияния над умами кочующих и бродячих народов. Никто не может действовать с таким искусством, как казаки, которые в течении веков учились опытами узнавать нравы, наклонности сибирских жителей. Если бы их не было, то решительно можно сказать, что местному начальству не возможно было бы поддерживать своего управления". Пестов (сибирский историк).
"Если Амур присоеденён был к России без выстрела, то это еще не значит, что не было жертв. Напротив, жертв, было столько, что мирное присоединение его стоило целой кампании. Амурские казаки потом и кровью расчищали путь колонизации Амура. Они безропотно погибали от многочисленных невзгод, выносили на своих плечах первые неудачи. В этом их великая заслуга перед Россией. Амурцы к тому же несли военную службу от 17 до 56 лет." Н. А. Крюков (писатель-путешественник). "Закубанский край не мог быть обращен в русскую землю иначе как под видом казачьего войска. Одно только казачье население жило на его пределах, одно это население можно было двинуть вперед для занятия этой страны, только эти боевые люди могли селиться перед лицом многочисленных и отважных врагов" Г. Фадеев, "Письма с Кавказа", 1865 год.
"Без казаков управление Сибирским краем было бы поставлено в большое затруднение" Степанов (первый Енисейский губернатор).
"Казачья жизнь меня поразила с первых же дней. Сначала я не мог понять, в чем ея притягательная сила, но чувствовал, что я захватываюсь с каждым днем все больше и больше, этой самой силой казачьей жизни и начинаю любить ея любовью Ф. Крюкова (донской писатель). После я понял что безграничный простор создал и особый народ с особой психикой, сумевшего сочетать в себе военную дисциплинированность с свободой духа личности, чего я никогда не наблюдал в северных губерниях, где по долгу проводил время. Меня поразило казачье добродушие и гостеприимство и какая то "народная гордость", проглядывавшаяся в каждом простом казаке. Удивляло меня то особо трогательное отношение казаков к своей интеллигенции и близость последней к простой казачьей массе. Я был поражен укладом казачьей жизни, проникнутой подлинным демократизмом, когда на станичных сборах встречались, как равные, вчерашний начальник и его подчиненные. Поражало меня и внушало глубокое чувство уважения — казачья религиозность и казачья забота о своих станичных и хуторских храмах". А. С. Пинус (писатель).
"Казаки, жившие своим общественным укладом, сохранили в себе начало государственности, доблесть, гражданство и волю к борьбе за свои права, в большей степени, чем коренное население России, которое лишь теперь "учится быть гражданином". Любовь к своему краю заставила казаков установить, во время революции, свою временную государственность, это не самостийность, а лишь проявление здравого государственного инстинкта". В. Н. Челыщев (российск. общественный деятель).
"Казачество — это единственный вольный мир в великом русском море тяглых миров. Всем казакам и не казакам нужно понять и продумать великую историческую и в тоже время живую ценность казачества. У казаков есть великое прошлое, но у него есть и будущее" П. Б. Струве (академик).
"Казаки на многия столетия опередили человеческие искания общественного идеала, создав для себя одухотворенный, экономическо-политический строй, проверенный долгими столетиями, строй совершенный и справедливый во всех отношениях" В. Ильнев (обществ. деятель и писатель).
"Если бы мне необходимо было ответить на вопрос, каковы отличительныя черты казачества, я бы не колеблясь ответил, что их три главных: изумительная привязанность к родному краю, вне всякого сомнения стремление к выборному самоуправлению и одновременно, глубокий исторически веками сложившийся демократизм". П. Юренев (обществ. деятель).
"Казак — прирожденный воин, со времен седой древности он стоял как страж и разведчик, всегда готовый к первому наступлению и первой обороне. Для наших потомков будут заветны казачьи вольности. Справедливость требует сказать, что с ними не особенно бережно считалось правительство". А. И. Куприн (писатель).
"Мы, русские, знаем историческую колоннизационную и окраинно-оборонительную миссию казачества, его навык к самоуправлению и военные заслуги на протяжении многих веков. В эммиграции мы оценили солидарность и спаянность казаков, выгодно отличающих их от русской "людской пыли". князь Н. Д. Долгоруков (общественный деятель). Эти выдержки взяты нами из сборника «КАЗАЧЕСТВО», изд. 1924, Париж.
"Казаки — наши первые учителя в морском деле. Казаки донские и запорожские, на малых галерах и дубках, пересекали вдоль и поперек Чёрное море, опустошая Трапезунд, Синоп и др. турецкие города. Ни турецкий флот, ни сооруженные против них крепости, ни непогода не могли остановить казацкой удали". Терещенко (морской писатель)
"Казачество — это явление необычайное и исключительное в истории всех народов. В пустынном диком поле, вдали от культуры и науки, природный разум казачества выковал дивную форму наисправедливейшего устройства человеческого общества, одухотворив ее идеями, которые и поныне являют собой непревзойденный образец социального и политического построения. Из поколения в поколение, через бурю гонений, войн и всяких потрясений на протяжении многих столетий, дошел до нас этот общественный идеал, не устарев и не померкнув". Писаренко (общ. д., журн.)
"Образ казачества — в христианском чаянии воскресения мертвых и в чувстве красоты. Что не красиво — то не казацкое. Реющая удаль, изумительныя песни, изумительный казацкий наряд, горящий яркими сукнами. Красивая выступка, красивыя кони, звон серебрянных чеканок, светлого оружия. Казак из века должен быть красивым прежде всего. Этим то он и казак". Ив. Лукаш (писатель)
"История Добровольческой армии тесно связана с казачеством. Армия ушла из одной казачьей области — Донской, в другую — Кубанскую. Мы только и имели дело с казаками. Меня впервыя столкнула жизнь с казаками. Они поразили меня особой простотой от генерала до простого казака, за которой скрывалось какое то вековое недоверие к не казаку. Как только разразилась наша революция, как только началось ужасное разложение армий, все стали надеяться на казаков. Правительству Керенского удалось с помощью казаков подавить первое возстание большевиков в 1917 году. Но как только казаки увидели, что они только "средство" власти и держут их на положении полиции, покинули этого фигляра и вторая попытка Керенского обратиться к казакам окончилась провалом". Б. Суворин (журн.)
"Жуткий призрак большевизма приближался как ураган. Куда бежать - На Дон к казакам. Нужно быть политически неграмотным человеком, чтобы не понимать, что Россия занимает 1/6 часть света, имеющая по крайней мере пять климатов, с населением около 200 милл. человек, говорящих на 80 языках и наречиях и исповедывающих 52 религии - не может жить по принципу общей нивелировки. Пусть бранят казаков и обзывают их сепаратистами, но если казаки стремятся к автономии и государственному бытию — то это лишнее доказательство их высокого политического чутья". С. Калантаров (общественный деятель).
...А теперь посмотрим, что говорят цифры статистики о казаках и казачьей стойкости в войну 1914-18 гг. В книге проф. Н. Головина, в отделе "Характеристика боевой стойкости в цифрах" читаем: КРОВАВЫЕ ПОТЕРИ — в казачьих частях 91%, стрелковыя части — 82%, кавалерия — 79%, гренадерский корпус — 78%, пехота — 65%; ПЛЕННЫХ — в казачьих частях 6%, гвардейской части — 9%, стрелковыя части — 18%, кавалерия — 21%, гренадерский корпус — 22%, пехота — 35%. В 6% пленных казаков входят из отдельных сотен, состоявших при пехотных дивизиях и корпусах. Так храбро и стойко сражались в эту войну казаки, не имея дезертиров с фронта. После революции, когда дрогнула вся армия и стала "брататься" с врагом, бросая окопы, казаки до конца оставались на высоте своего воинского долга.
СЛАВА КАЗАЧЕСТВУ!
См. также:
— ПЕРВЫЕ КАЗАЧЬИ ФОРМИРОВАНИЯ И ВОЙСКА, БЫВШИЕ НА ПОЛОЖЕНИИ КАЗАЧЬИ …;
— ГРЕЧЕСКОЕ (АЛБАНСКОЕ) ВОЙСКО;
— СТАВРОПОЛЬСКОЕ КАЛМЫЦКОЕ ВОЙСКО;
