Вольфганг Акунов

ПО ЩУЧЬЕМУ ВЕЛЕНЬЮ

В городе Электростали
Жил Федя Лукин, истопник.
Зарплату двадцатого дали,
И он, как давно уж привык,
Выпить решил в одиночку
Две бутылки портвейна "Кавказ",
А потом уж надолго точку
На винище поставить. Зараз
Выжрать смог он одну лишь бутылку,
И, по давней привычке своей,
На кладбище поплёлся. Могилки
Феде пьяному были милей,
Чем тверёзому - люди живые.
Через речку идУчи, на мост
Он ступил... но взгляд под ноги кинул -
И увидел в реке щучий хвост.
Пьяным море - и то по колено,
А река и подавно! Решил
Федя щуку поймать непременно,
И за хвост уж ее ухватил,
Как чудо внезапно свершилось,
И щука у Феди в руках
По-человечьи взмолилась,
С тоской и печалью в глазах:
"Пусти меня, батюшка, в реку!
А я уж, ей-Богу, клянусь! -
Твои три желанья заветных
За это исполнить берусь"!
Истопник улыбается пьяно
И молвит: "Ты, часом, не врёшь?
Сделай меня богатым,
Как король! А не то - под нож"!
Ляскнула щука зубами:
"Проще придумать не мог?
Давай второе желанье,
А это исполнится в срок"!
"Силы небесные с нами!"-
Щуке в зубы смеётся Лукин, -
"Но, раз уж я буду с деньгами -
Важный, считай господин! -
То слушай второе желанье:
Красавицу-бабу живей,
С высшим образованьем,
Да чтоб благородных кровей"!
Хвостиком щука вильнула:
"Сделаем, Федя, родной!
Вот только - мужик ты неглупый,
А фантазии - ну, никакой"!
"Ну, коли так", - рявкнул Федя,
"Тогда - эх, ядрить твою мать! -
На ход мировой истории
Желаю я, щука, влиять"!
Щука с минуту подумала:
"Ишь чего захотел, паренёк!
Но уж раз я тебе обещала,
То сдержу свое слово, будь спок!
Пусти меня в речку обратно,
А сам дуй домой поскорей!
С морозцу в тепло-то приятно!
Утро вечера мудреней"!
Бросив щуку в бездонный омут,
Истопник портвейн дохлебнул,
Кое-как доплёлся до дому,
Лёг в кровать и крепко уснул...
Гляделки продрал - мать честная!
Кровать - длиною с баржу,
Шириной - с магазин, вся резная,
А я в ней, представьте, лежу!
Перины - что пух тополиный,
Зеркального блеска паркет.
Сквозь бархатные гардины
Льётся розовый утренний свет.
Вся мебель - из дерева красного,
Бронза, мрамор - ну, прямо музей!
На севрском подносе прекрасном
Шоколад ему в чашке лакей
Подаёт. Федя пьёт-не напьётся,
Набивает бисквитами рот,
Отдуваясь, довольно смеётся -
Убедился, что щука не врёт.
Только вспомнил желанье второе -
В спальню плавной походкой вошла
Дама в платье старинного кроя -
Так стройна, так чертовски мила!
Шорох шёлковых юбок незримых!
Колыхание светлых одежд!
Белоснежный извив страусиных
Перьев, розы на шляпе, и вежд
Трепет! Пряное благоуханье
Дорогих заграничных духов!
Пышно взбитой причёски мерцанье!
Словом, Федя подумал: "Готов"!
И влюбился в красавицу эту!
А она, все красоты свои
Напоказ выставляя - корсету,
Платью, лифу, боа вопреки,
Подошла к его пышной кровати
И сказала: "Уже шесть утра!
Вставай, Фердинанд, собирайся!
В Сараево ехать пора"!