МВФ средневековой Европы

Вольфганг Акунов

REX LUPUS DEUS

Паладины запрещенной Веры

И опричные Христовы Псы,

Бдят на страже Храма Тамплиеры

Сокровенной Северной Руси.

Срок предвозвещают Молний блики,

Гром подземный вторит Небесам...

Вырвется из крипт, капелл, кубикул

Ужас наводящий Босеан.

Иеерей Роман Бычков.

Если мы хотим не просто заучивать, как попугаи, предлагаемый нам набор голых исторических фактов, считая, что, заучив их, мы уже "знаем историю", а действительно понять, что за силы, не описанные на страницах школьных и университетских учебников, оказывали решающее влияние на ход мировой истории, нам никак не обойтись без изучения истории ордена рыцарей Храма (тамплиеров). Даже не вдаваясь в подробности вопроса эзотерической "традиции мудрости" нашего времени, ведущей, как с достаточным на то основанием утверждали Елена Блаватская, Рудольф Штейнер и многие другие, через розенкрейцеров, к катарам и тамплиерам, следует признать, что рыцари Храма, благодаря своему влиянию и своей деятельности, несомненно, оказали на историю Запада, куда большее воздействие, и сформировали облик современного Западного мира в куда большей степени, чем многие прославленные императоры и короли - причем не только в период официального существования ордена Храма. Их воздействие является определяющим для нашей повседневной жизни (причем не в каком-то там эзотерическом, а в самом что ни на есть экзотерическом смысле). Именно орден Храма стал первой в истории транснациональной корпорацией. Именно рыцари Храма были первыми в истории Европы международными банкирами и крупными капиталистами, первыми кредиторами и заимодавцами общеевропейского масштаба, хотя мало кто из современных европейцев, выписывая чек, осознает, что чек - изобретение рыцарей Храма - этого МВФ средневековой Европы.

История рыцарей Храма, их тесные связи с исламскими тайными обществами, и прежде всего - с Каирской ложей, иными словами, с основанной халифом Хакимом Александрийской школой - первой в истории Великой ложей - и с сектой ассасинов невольно заставляют нас провести параллели со многими весьма актуальными процессами современности.

И, размышляя сегодня о феномене тамплиеров, невольно задаешься вопросом - не стояло ли за всем этим нечто иное, более могущественное и опасное для официальных устоев тогдашнего "Христианского мира" (в его традиционном для описываемого времени понимании)?

Само начало истории тамплиеров представляется весьма загадочным и таинственным, причем происхождение их ордена кажется (вопреки широко распространенным традиционным представлениям) весьма слабо связанным с Крестовыми походами, хотя пропагандисты Ордена Воинства Храмового Креста (Ordo Militiae Crucis Templi) и многих иных хранителей тамплиерских традиций утверждают обратное.

Как известно, в 1095 г. папа Урбан II призвал к Крестовому походу во имя освобождения Иерусалима от мусульманского ига и его возвращения христианам. Через четыре года, в 1099 г., Святой Град был освобожден в результате кровопролитной войны.

И тогда в Иерусалиме внезапно, как бы из ничего, появились девять бедных рыцарей, якобы направленных в Святой Град Бернаром Клервоским, аббатом монастыря монашеского ордена цистерцианцев. Предводителем бедных рыцарей был Гуго де Пайен, его заместителем - Бизоль де Сент-Омер, остальных звали: граф Юг I Шампанский (между прочим, сеньор Гуго де Пайена, являвшегося его ленником и вассалом), Андре де Монбар, Арчимбо де Сент-Эньон, Нивар де Мондидье, Годемар и Россаль (их имена у разных летописцев звучат по-разному, в зависимости от национальности хрониста и его родного языка). Они именовали себя "Бедными рыцарями во Христе" или "Бедными рыцарями (буквально - "коммиилитонами", то есть, по-латыни, "соратниками") Христа и Храма Соломонова", а также "Орденом в защиту паломников к Святому Гробу Господнему". Некоторые хронисты пишут, что граф Юг I Шампанский присоединился к братству бедных рыцарей позднее.

Они без приглашения явились во дворец короля Иерусалимского, Балдуина I (старший брат которого, Готфрид Бульонский, двадцатью годами ранее освободил Иерусалим от мусульманского ига). Король Святого Града принял их так же сердечно, как и Патриарх Иерусалимский - наместник папы римского в Земле Воплощения. Бедные рыцари были расквартированы в одном из крыльев королевского дворца, причем (вероятно, не в силу просто случайности) именно в том его крыле, которое стояло на освященной земле - на фундаменте стен Храма Соломонова.

В этом флигеле тамплиеры, согласно утверждениям позднейших летописцев братства Храма, прожили десять лет, занимаясь выполнением своей главной задачи - охраны пилигримов - и не принимая больше никого в ряды своего карликового братства. От внимания современников не укрылись проводимые ими раскопки и активная строительная деятельность, развернутая бедными рыцарями среди развалин Храма, от которого к тому времени сохранилось немногим больше древнего, выложенного каменными плитами пола. Согласно позднейшим источникам, тамплиеры построили там конюшню на 2000 лошадей. Никому не пришло в голову, что девять рыцарей искали в руинах какую-то тайну, ради раскрытия которой их и направили в Святую Землю. Никто особенно не удивился, когда тамплиеры по прошествии нескольких лет открыли в своем флигеле... меняльную контору, проявив в этом деле такие способности и сноровку, каких никто не ожидал от христианских монахов и воинов и которые не слишком-то вязались с первоначальным обетом нестяжания, принятым бедными рыцарями Храма.

В общем, ранний период истории рыцарей Храма и их странная деятельность окутаны пеленой молчания. Так, известный хронист Фульшер Шартрский, записывавший по повелению короля важнейшие события тех лет, на которые приходится основание ордена Храма, не посвятил Гуго де Пайену и его девяти рыцарям ни единой строчки. Не сохранилось до наших дней и подтверждений каких бы то ни было действий тамплиеров этого первоначального периода, направленных на охрану пилигримов. Лишь по прошествии полувека хронист Вильгельм Тирский начал писать историю "pauperes commilitones Christi templique Salomonici", но и он в ней больше умалчивал, чем повествовал об их первоначальной деятельности. Тем не менее, известия об отважных рыцарях Храма очень скоро дошли до Европы, князья Церкви стали возносить им хвалу, а один из них - упомянутый выше аббат Бернар Клервоский - объявил цели тамплиеров, вернувшихся в 1128 г. с богатой добычей во Францию через Рим, квинтэссенцией всех христианских ценностей и устремлений.

При поддержке аббата Бернара на Соборе в Труа братство девяти рыцарей было официально узаконено в качестве ордена тамплиеров, рыцарства Христова (лат.: militia Christi), призванного объединить в своем уставе монастырскую дисциплину (включая обеты нестяжания, целомудрия и послушания), с фанатичной готовностью бороться с врагами Христа силой оружия. Учрежденный на Соборе орден получил неслыханные дотоле привилегии: тамплиеры были освобождены от уплаты налогов и сборов (получив в то же время прав собирать их в пользу своего братства). Они получили право выступать в качестве независимых заимодавцев. В своих имениях бедные рыцари пользовались всеми ленными правами. Они не подчинялись ни светскому, ни церковному правосудию, папской буллой им была гарантирована независимость от всех князей, королей и аббатов. Кроме того, им было дозволено иметь свои собственных духовников и, тем самым, сохранять в полной тайны все свои секреты. Результаты избрания ими главы ордена - Великого магистра (Гроссмейстера) - не нуждались ни в чьем утверждении. Таким образом, духовное главенство папы римского над орденом Храма существовало только на бумаге. Освобожденный от каких либо региональных ограничений, контроля и надзора, орден Храма стал первой наднациональной, сверхгосударственной и совершенно автономной организацией в истории христианского Запада.

В течение очень короткого времени орден Храма превратился в политическую, экономическую и финансовую силу высшего разряда. Тамплиеры стали банкирами всего Заморья (Переднего и Ближнего Востока) и всех королевских домов Европы,занимавших у тамплиеров порой колоссальные суммы (естественно, под проценты). Кроме того, филиалы ордена Храма в Европе и на Ближнем Востоке осуществляли (разумеется, не бесплатно) денежные переводы для купцов - сословия, попадавшего от храмовников во все большую зависимость. Парижская штаб-квартира тамплиеров - знаменитый замок "Тампль" ("Храм") - стал центром общеевропейской экономической жизни, куда стекались все финансовые потоки.

Пожалуй, наиболее значительным финансовым достижением тамплиеров был их вклад в изменение отношения католической церкви к ростовщичеству. Ни одно из средневековых учреждений не способствовало становлению капитализма в большей степени чем орден тамплиеров. Но, разумеется, достижения рыцарей Храма не ограничивались этими чисто экономическими аспектами, выходя далеко за их рамки (особенно если рассматривать тамплиеров в качестве хранителей древнейших традиций, зашифрованных, по мнению ряда исследователей, в барельефах кафедральных соборов французской провинции Иль-де-Франс).

Кроме того, орден Храма превратился в центр обмена новыми идеями, новыми измерениями познаниями и новыми науками. Он обладал монополией на лучшую и наиболее прогрессивную технологию и технику своего времени, стимулировал развитие землеустройства и землемерия, картографии, дорожного строительства, судостроения и мореплавания. Он обладал собственными портами и верфями, а также собственным флотом, корабли которого принадлежали к числу первых в Европе, оснащенных магнитными компасами.

Кроме того, тамплиеры содержали собственные больницы с собственными врачами, в том числе искусными хирургами. Очевидно, они уже в то далекое время обладали знаниями о целебных свойствах антибиотиков, поскольку использовали в своей врачебной практике экстракты плесени.

Авторитет тамплиеров казался порой абсолютно непререкаемым, а их политическое влияние почти безграничным. Практически на всех политических уровнях тамплиеры выступали в качестве общепризнанных официальных арбитров, играя роль дипломатов высшего ранга. В Англии магистра тамплиеров, рассматривавшегося в качестве главы всех тамошних филиалов церковных орденов, регулярно приглашали на заседания парламента. Нередко английские короли размещали свою резиденцию в лондонском доме ордена Храма. При подписании королем Иоанном Безземельным "Великой Хартии вольностей" рядом с монархом стоял магистр тамплиеров Англии. Когда же Генрих III Английский осмелился в 1252 г. пригрозить конфискацией владений тамплиеров в своем королевстве, магистр ордена Храма в Англии заявил ему: "Что Вы говорите, о король? Да не произнесут Ваши уста столь недружелюбные и безумные слова. До тех пор, пока Вы творите дела справедливости, Вы будете править. Но если Вы будете попирать справедливость, то не будете долее королем".

Иными словами, тамплиеры присвоили себе и своему ордену право, открыто заявить о котором не осмеливался тогда даже сам папа римский - по своему усмотрению возводить монархов на трон и свергать их с трона!

Поэтому не удивительно, что исключительные привилегии ордена Храма, его огромное богатство и - прежде всего - могущество создали ему немало врагов - в первую очередь, среди тех, кто во все большей степени попадал в зависимость от ордена - как, например, французский король Филипп IV, прозванный Красивым, или Прекрасным (фр.: Philippe Le Bel). Он задолжал тамплиерам громадные суммы. Значительная часть французской территории была охвачена владениями ордена Храма (полученными им на правах лена или в качестве земельных пожалований). В конце концов король Филипп был вынужден даже предоставить тамплиерам право контроля над финансами своего королевства.

Прямо напротив королевского дворца и Лувра гордо возвышались мощные башни Тампля, над которым Филипп не имел никакой власти. Именно за стенами Тампля гордый король Франции был вынужден укрыться от восстания парижан в 1305 г. Похоже, он не простил приютившим его тамплиерам этого неслыханного унижения.

Именно перечисленные выше обстоятельства (лежащие, так сказать, на поверхности) и могли стать побудительными мотивами для Филиппа IV, которому, в конце концов, удалось разгромить орден Храма с помощью инквизиции и покорного французской монархии, переменчивого в своих решениях римского папы, официально упразднившего орден в 1312 г. Два года спустя были сожжены в огне инквизиционного костра Великий магистр тамплиеров Жак де Молэ (Моле) и Великий прецептор орденской провинции Нормандии Жоффрей (Жоффруа) де Шарне (Шарни). Последняя просьба осужденных заключалась в том, чтобы их привязали к столбам так, чтобы они до последних мгновений своего земного существования могли видеть Собор Парижской Богоматери, Пречистой Девы Марии, Небесной Покровительницы ордена Храма.

Но действительно ли только сребролюбие сделало короля Филиппа столь фанатичным врагом и гонителем тамплиеров? Факт отклонения тамплиерами просьбы Филиппа IV о приеме его в члены ордена Храма заставляет нас взглянуть на описанные выше события в несколько ином свете. Возможно, король Филипп стремился овладеть не только (и не столько) казной тамплиеров, но теми тайнами, которые были найдены Гуго де Пайеном и его восемью спутниками в руинах иерусалимского храма Соломона?

Да и загадочное поведение самих тамплиеров в накануне и в ходе их ареста наводит на определенные размышления. Невольно создается впечатление, что рыцари Храма были явно озабочены чем-то гораздо более важным для них, чем их собственная жизнь и чем сохранение существования и казны их ордена. Как будто они стремились при всех обстоятельствах не допустить, чтобы стал достоянием гласности некий факт, тщательно скрываемый от непосвященных. Очевидно, тамплиеры были заранее осведомлены о запланированной королем Филиппом акции. Им было бы совсем нетрудно в кратчайший срок поднять на ноги целое войско, что заставило бы короля крепко призадуматься, или принять какие-либо иные контрмеры. Но произошло нечто прямо противоположное. При аресте тамплиеры не оказали воинам короля ни малейшего сопротивления. За несколько дней до начала арестов Великий магистр де Молэ приказал сжечь множество книг и документов ордена Храма. Кроме того, незадолго до ареста из Парижа был вывезен архив ордена, возможно, с целью переправить их в порт Ла Рошель, а оттуда - в Англию. По другим сведениям, архив был спрятан в подземной часовне в городке Жизор.

Эта часовня была обнаружена в 1946 г. французским рабочим по имени Роже Ломуа. Он сообщил мэру Жизора, что в этой часовне находилось девятнадцать каменных саркофагов и тридцать металлических сундуков. Ломуа пришлось ждать шестнадцать долгих лет, прежде чем он получил разрешение продолжать свои раскопки (под бдительным оком тогдашнего французского министра культуры Андре Мальро). Однако, как Ломуа и опасался, саркофаги и сундуки к тому времени бесследно исчезли. Не случайным представляется также факт присылки в Жизор начале 1944 г., в период германской оккупации, из Берлина спецподразделения, получившего задание провести там раскопки.

В данной связи представляется достойным упоминания и еще одно обстоятельство. В то время как повсюду во Франции 13 октября 1307 г. и в последующие дни были арестованы все члены ордена Храма без исключения, тамплиерам орденского дома Безю близ селения Ренн-ле-Шато, родового гнезда одного из Великих магистров ордена Храма - Бертрана де Бланшфора, удалось каким-то образом избежать этой участи. Эта загадка осталась по сей день не разгаданной. Тем не менее, безошибочный инстинкт рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера, очевидно, не подвел его, когда он направил своего "охотника за Граалем" оберштурмфюрера Отто Рана именно в район Ренн-де-Шато.

13 октября 1307 г. в Тампле не было обнаружено ни малейших следов не только легендарных сокровищ тамплиеров, но и ни одного документа, ни одного манускрипта. Даже пытки, стоившие жизни многим тамплиерам, не исторгли из их уст ни одного признания, способного пролить свет на тайну ордена. Правда, они, включая даже Великого магистра Жака де Моле, признались почти во всех грехах, непотребствах, богохульствах и кощунствах, в которых их обвиняли - поклонении дьяволу, гомосексуализме, колдовстве, тайном мусульманстве, оплевывании Святого Креста в ходе тайных ритуалов и проч. Большинство этих обвинений представляются совершенно вздорными, хотя многие до сих пор считают, что "не бывает дыма без огня".

Представляется вполне вероятным, что внутри ордена Храма существовала группа, стремившаяся к тайным, основанным на строгой эзотерике целям, и история ордена Храма демонстрирует нам, что за всеми этими интригами, борьбой за власть, идеологическими конфликтами и религиозными распрями скрывались политические представления и цели - мечта о духовном объединении и единстве во имя господства и завоевания власти. Или, выражаясь современным языком - об установлении транснационального, сверхгосударственного капиталистического режима, которому не смогли бы противостоять никакие тормозящие или сдерживающие его социальные законы и никакие религиозные барьеры.

Однако время для того, что "папа" масонского "тамплиерства" генерал Альберт Пайк позднее именовал "чистым и истинным учением", еще не настало. Не в последнюю очередь потому, что цели тамплиеров противоречили исторически неизбежной тенденции политики централизации, проводимой отдельными государями тогдашнего мира и их отказа от идеалов христианского сообщества во имя построения собственных, национальных государств. Существовало немало причин, по которым орден Храма еще в те времена поневоле окутывали аурой таинственности и делали его подозрительным в глазах слишком многих. То, что тамплиеров порой считали колдунами, алхимиками и сатанистами, представляется вполне понятным, ибо высокопоставленные члены ордена, несомненно, обладали знаниями в области таких эзотерических (т.е. скрытых от профанов, непосвященных, к которым относилось абсолютное большинство тогдашнего населения христианского мира!) наук, как астрология, евклидова геометрия, алхимия, нумерология, астрономия и т.д., с которыми они впервые соприкоснулись на Востоке и которые в тогдашнем христианской Европе считались связанными с "чертовщиной".

Кроме того, тамплиеров обвиняли в том, что они предпочитали заботиться о поддержании хороших отношений с мусульманскими владыками во имя своих собственных интересов, чем об (узко понимаемых) интересах Христианского мира, или бороться силой оружия с исламом и его приверженцами. Это стремление рыцарей Храма, в конце концов, завело их так далеко, что они не стеснялись даже на поле боя вступать в переговоры с мусульманами, а порой поднимали меч на членов других орденов например, госпитальеров (иоаннитов), и даже (якобы) принимали иногда в свой орден рыцарей-мусульман!

Естественно, можно было бы отчасти объяснить все это, с учетом достаточно низкого культурного уровня тогдашней христианской Европы, мистической и интеллектуальной притягательностью Азии на рыцарей Запада. Ибо именно мусульмане (в первую очередь, арабы, но и тюрки) обладали в то время духовным наследием античности - изощренной философией, и вообще культурой, более высокой и развитой во всех отношениях. Поэтому совершенно не удивительно, если тот или иной тамплиер усваивал те или иные идеи, представлявшиеся совершенно чуждыми верным чадам тогдашней христианской Церкви Запада. Что, однако, ни в коем случае не означает отречения от Христианской веры.

Не зря наш знаменитый историк Н.М. Карамзин, в описании своего посещения Парижа, посвятил тамплиерам и их Великому магистру Жаку де Молэ следующие незабываемые строки (Карамзин Н.М. Письма русского путешественника. Повести. М., 1980, с. 365-366):

"Улица Храма, rue du Temple, напоминает бедственный жребий славного ордена тамплиеров, которые в бедности были смиренны, храбры и великодушны...Филипп Прекрасный (но только не дущою) и папа Климент V, по доносу двух злодеев, осудили всех славных рыцарей на казнь и сожжение. Варварство, достойное XIV века! Их мучили, терзали, заставляли виниться в ужасных нелепостях...Моле, великий магистр ордена, выведен был на эшафот..."Открою истину, - сказал несчастный старец, выступив на край эшафота и потрясая тяжкими своими цепями, - ...Готов все терпеть в наказание за то, что я оклеветал моих братий, истину и святую веру!" - В тот же день сожгли его!...Народ, проливая слезы, бросился в огонь, собрал пепел несчастного и унес его, как драгоценную святыню. - Какие времена! Какие изверги между людьми! Хищному Филиппу надобно было имение ордена".

Здесь конец и Господу нашему слава!