Задачи Русского Обще-Воинского Союза

Основные положения, неизменные для Русской Армии и Русского Обще-Воинского Союза, следующие:

1. Главная задача наша - борьба при всяком удобном случае с захватчиками и насильниками нашей родины - интернационалом, угрожающим культуре и цивилизации всего мира.

2. Борьба эта должна вестись не против русского народа, не для завоевания России, а исключительно с целью освобождения русского народа, дабы помочь ему сбросить ненавистную власть и создать национальное правительство, отвечающее религиозному и национальному самосознанию русского народа и его историческим путям, нарушенным русской смутой.

3. Наша борьба должна быть ведена под русским национальным флагом, а не каким-либо чужим.

4. Борьба должна быть при первой возможности перенесена на родную территорию и выразиться в попытках поднять восстание против советской власти, вызвать гражданскую против неё войну.

5. Во время войны и по её окончании мы должны принять все меры для защиты интересов Национальной России и бороться против попыток захвата русских территорий.

Положение эмиграции и Русского Обще-Воинского Союза после начала войны и связанные с нею надежды

С началом мировой войны Русский Обще-Воинский Союз, чины коего разбросаны по всем странам, оказался, как и вся русская эмиграция, в очень трудных условиях, так как целые отделы его находятся или в странах, воюющих друг с другом, или в странах нейтральных с самыми противоположными стремлениями и симпатиями. Такое положение повелительно требовало и требует от нас:

а) соблюдения полного нейтралитета в отношении войны и воюющих стран;

б) выполнения требований государств, приютивших нас и принятия всех мер для того, чтобы не осложнять или затруднять их положения, полного невмешательства, как всегда, во внутренние их дела. В случае призыва на военную службу наших чинов они должны честно и добросовестно, как подобает русскому воину, исполнять свой долг. Война вызвала в среде русской эмиграции и у чинов Русского Обще-Воинского Союза большие надежды на изменение положения в СССР, ибо:

1. Война не может не поставить на очередь русский вопрос во всей его широте. /.../

2. Война, несомненно, могла и может создать благоприятную обстановку для нашего проникновения на территорию СССР с целью возобновления нашей вооружённой борьбы. /.../

Возможность возобновления нашей борьбы

В вопросе о возобновлении нашей борьбы недавняя война СССР с Финляндией была одним из наиболее благоприятных для нас случаев, и притом в наиболее выгодных для нас условиях.

1. Основной вопрос, который мог стоять между Национальной Россией и Финляндией - независимость последней - по видимому, надо считать решённым в благоприятном для Финляндии смысле: все зарубежные представители Национальной России с Главой Российского Императорского Дома во главе высказались за сохранение независимой Финляндии. В этом отношении у Национальной России с Финляндией как будто разногласий нет.

2. Национальные русские интересы в отношении обеспечения русских границ, несомненно, были бы лучше охранены нами при нашем участии в борьбе за свободу Финляндии и за наше освобождение.

3. Борьба в Финляндии давала нам больше, чем в каком-либо месте и случае, возможность перенесения борьбы на родную территорию и ведение её самостоятельно, а не в составе чужих войск и не под чужим флагом.

4. Наличие во главе финской армии фельдмаршала Маннергейма, в своё время много сделавшего в деле борьбы с красными и настаивавшего на помощи России в её Белой борьбе, казалось, обеспечивало и в настоящее время в большей или меньшей степени эту помощь нам как для перенесения этой борьбы на территорию СССР, так и в отношении помощи материальной, пока мы не стали бы твёрдой ногой на родной земле.

5. Принятие нами такой помощи от Финляндии было бы вполне логично и естественно, раз мы боролись бы вместе с Финляндией с нашим общим врагом - советской властью.

6. В нашей борьбе мы были бы не зависимы от какой-либо великой державы и, следовательно, имели бы возможность наиболее полно обеспечить интересы Национальной России.

Правда, втягиваясь в войну в Финляндии, мы неизбежно становились как бы на стороне одной из борющихся во время настоящей войны сторон и потому могли опасаться, что Германия может помешать нам в нашей борьбе. Однако мы знали, что отдельные русские люди ездили из Германии в Финляндию для борьбы с красными, как, например, Мельский, Ив. Солоневич, и что такие поездки не могли состояться без разрешения или даже прямого поощрения Германии. Это обстоятельство наводило на известные размышления и позволяло думать, что и наше участие может осуществиться беспрепятственно. При таких обстоятельствах Начальник Русского Обще-Воинского Союза считал себя обязанным обратиться к фельдмаршалу Маннергейму с предложением нашего участия в борьбе с нашим общим врагом и просил высказать его взгляд на возможность такого участия, дабы затем, по получении принципиального согласия, обсудить вопрос о форме нашего участия. Число наших добровольцев, зависевшее от средств и от отношения государств, в которых проживают наши чины, указано не было, но было ясно, что крупного отряда мы дать в ближайшее время не могли и что наше участие и помощь Финляндии должны были выразиться не в виде простой живой силы, а в качестве специалистов разного рода для работы в тылу Красной армии, для поднятия восстаний и гражданской войны в СССР. Это обращение к фельдмаршалу Маннергейму в полной мере отвечало, насколько можно было судить по многочисленным письмам и заявлениям, общему желанию чинов Русского Обще-Воинского Союза принять участие в борьбе против советской власти. Оно, соответствуя нашим целям и задачам, находилось также в полном соответствии с общим чувством негодования, охватившем мир против советской власти за её нападение на Финляндию, и потому можно было рассчитывать на помощь нам со стороны цивилизованных стран. Фельдмаршал Маннергейм ответил, что в настоящем периоде войны он не видит возможности воспользоваться сделанным ему предложением, но высказался, что трудно предвидеть, какие возможности для нас могут открыться в будущем. Несколько ранее получения ответа от фельдмаршала Маннергейма стало известно, что финское правительство, отдав распоряжение своим дипломатическим представителям заграницей содействовать поступлению добровольцев в финскую армию, запретило принимать русских, проживающих в Финляндии, и лишь позднее, в январе, они были мобилизованы.

Причины отказа

В настоящее время можно, по имеющимся данным, установить причину отказа приёма русских добровольцев. Советская власть объявила войну не Финляндии и финскому народу, а выступала с "поддержкой" искусственно созданного ею "народного правительства" Куусинена против "бело-бандитов и клики Таннера - Маннергейма", т.е. советское правительство начало борьбу на платформе гражданской войны в Финляндии, борьбы красных против белых. Принять борьбу в этой плоскости финны не могли, так как это грозило бы единству нации и внешняя война могла бы действительно перейти в войну гражданскую, гибельную для всякой страны, а тем более для такой маленькой, как Финляндия. Финскому правительству было необходимо сохранить полное единение народное, и это единение оно могло сохранить, лишь ведя войну национально-освободительную против русских. На этих именно условиях самая крупная группа Сейма - социалисты - и гарантировали правительству полную поддержку со стороны представляемых им групп населения. Ведением войны национально-оборонительной против "русских" единство нации действительно было сохранено и в стране был вызван огромный национальный подъём. При таких условиях участие русских, да ещё окрашенных в "белый" цвет, для Финляндии было недопустимо - оно не только внесло бы недоумение в стране, но и дало бы повод советской власти вести агитацию о "захватно - белогвардейских" планах финнов,"поддерживаемых русскими белогвардейцами". При этом финны считали, что вред от такой агитации не может быть компенсирован значительностью наших сил на фронте. Кроме того, финское правительство, ведя "борьбу на жизнь и смерть, один против пятидесяти" (слова фельдмаршала Маннергейма), не могло расширить её рамки и поставить себе задачей, помимо оборонительной, ещё и наступательную войну, вызывая гражданскую войну в СССР, как бы это ни было выгодно для Финляндии. Финляндия могла думать только об оборонительной войне и всё время мечтала о скорейшем её окончании, понимая, что длительная война грозит ей полным истощением и гибель.

Изменение обстановки и возможность применения сил белых Русских

В половине февраля с появлением в Финляндии известного числа пленных красноармейцев обстановка несколько изменилась и явилась возможность применения наших сил. Финское Правительство по предложению одного политического деятеля, г-на Б*., вызванного им в Финляндию (перед своей поездкой туда он имел продолжительный разговор с Начальником Русского Обще-Воинского Союза по вопросу о возможности и форме нашего участия в войне Финляндии с СССР) решилось попытаться воспользоваться наличием в Финляндии известного количества военнопленных для действий в тылу Красной Армии, для пропаганды и пр. Постепенное развитие этих действий должно было происходить следующим образом: среди военнопленных должна была быть произведена соответствующая агитация, дабы доказать им, что они во всём обмануты советской властью. Затем в случае успеха агитации из пленных должны были быть формируемы небольшие "русские народные отряды" для партизанских и иных действий в тылу Красной Армии и для привлечения красноармейцев к переходу на нашу сторону для борьбы за свержение советской власти. При успехе отряды должны были быть развёрнуты в строевые части "Русской Народной Армии". К командованию отрядами, а позднее частями Русской Народной Армии предназначались наши чины и офицеры, сначала по принципу добровольчества и в зависимости от их подготовки, а затем, по мере развития действий, и прочие чины Русского Обще - Воинского Союза и других воинских организаций. Опыт формирований из пленных Финляндское правительство, с согласия фельдмаршала Маннергейма, одобрило указанный выше план в середине февраля. Однако осуществление его несколько затянулось и сначала было решено произвести "опыт". Для этого опыта был избран один из лагерей для военнопленных, в котором было около 500 здоровых пленных красноармейцев (великороссы, украинцы и некоторое количество национальных меньшинств).

Генштаба генерал-лейтенант А.П. Архангельский Брюссель, 30 марта 1940 г.

Б* -  Бажанов Борис Георгиевич (1900. Могилев-Подольский - 1982) советский партийный деятель. С 1923 секретарь Оргбюро ЦК. С августа 1923 личный секретарь И.В. Сталина. В 1928 году бежал в Иран. Ему удалось обмануть посланных за ним сотрудников ГПУ, и он смог перебраться в Европу. Позже опубликовал свои мемуары "Воспоминания бывшего секретаря Сталина", в которых подробно описывал террористические методы Сталина, систему принятия политических решений в СССР, а так же свою антикоммунистическую деятельность во время советско-финской войны.