Жертвоприношение по обещанию бычков и баранов Илье Пророку

Древний народный обычай

Древний народный обычай (Корреспонденция). В Олонецкой губернии по настоящее время уцелело немало старинных обычаев и обрядов, особенно в глухих уголках этого обширного края. Летом прошлаго 1886 года мне случилось быть в Каргопольском уезде, в 120 верстах к востоку от Каргополя, в так называемой Моше(*). Под этим именем разумеется 77 поселков, в них 630 дворов, расположившихся по берегам и отчасти на островах Мошинского озера, из котораго вытекает р. Моша, правый приток р. Онеги. Прибрежье Мошинского озера есть одна из самых плодородных местностей во всем Олонецком крае: здешние жители не только обходятся своим хлебом и варят из него по праздникам крепкие квасы, но кроме того сплавляют ежегодно вниз по Онеге несколько тысяч пудов. Благодаря своему относительному плодородию, Мошинский край очень рано был занят Новгородскими колонистами: уставная грамота Святослава Ольговича князя Новгородского 1137 года (Карамзин. Ист. Госуд. Росс. Т. ІІ прим. 267) говорит о дани в два сорочка (белок), которая взималась "на волоце в Моши», в пользу св. Софии. Слова "на волоце в Моши» позволяют сделать предположение, что чрез Мошу шел один из путей Новгородской колонизации в Двинскую землю (бассейн р. Моши сближается с бассейном р. Ваги, впадающей в Двину). В Моше в Ильин день совершается обряд, весьма напоминающий языческие жертвоприношения. В южной части Мошинского озера лежит остров, называемый Ильинским; на нем селение с церковью Ильи Пророка. В день храмоваго празника сюда собираются крестьяне из всей Моши. Обыкновенно к празднику крестьяне жертвуют по обещанию бычков и баранов Илье Пророку. Надо сказать, что у Олонецких крестьян Илья Пророк наравне с св. Егорием и Власием, и даже более последних, считается покровителем скота; в отпусках, или заговорах, читаемых при первом выгоне скота в поле, находим места в таком роде: "О Пресвятый Царю Господи! пошли, Господи, св. Пророка Илию на огненной колеснице, с громом и молниею, со стрелою с кременною, что изстрелила бы из моей паскотины всякаго зверя» (Олон. Губ. Вед. 1872 г. № 52). Один из пожертвованных бычков закалывается, мясо его режется на куски и варится на открытом воздухе в большом котле. В конце обедни, к молебну оно вносится в ушатах в церковь и освящается. По освящении, ушаты с мясом выносятся из церкви и весь народ с жадностью бросается на освященное мясо; каждый хватает, что может; причем за один кусок иногда схватится десяток рук. Само собой разумеется, что освящённого мяса удается получить только более сильным, т. е. мужикам. Поэтому женщины и дети не принимают участия в этом хватании и довольствуются тем, что дадут им мужики. Такая раздача признается более справедливой, а следовательно более угодной Илье Пророку. "Пробовали прежде раздавать честно, каждому по порядку, говорили мне крестьяне, да не прилюбилось это угоднику потому, что лучшие куски стали получать те, кто побогаче». Не очень давно существовал обычай отрезывать кончик уха от убитого животного и класть за икону Ильи Пророка. Так делалось лет десять тому назад, до построения церкви на Ильинском острове. Раньше там была часовня, около которой совершался тот же обряд. Когда эта часовня сгорела, то вместе с тем в ней сгорело множество ушей, в числе которых, по словам стариков, было много оленьих. От стариков же я слышал предание, что в старину в этот день резали оленя, прибегавшего из лесу; в один год олень запоздал и зарезали быка; олень прибежал, но увидев зарезанного быка, повернул обратно в лес и с тех пор более не прибегал.

Кожа убитого животного и задняя нога поступают в пользу духовенства.

После съедения мяса, следует продажа с аукциона бычков и баранов, пожертвованных церкви, а затем устраивается на открытом воздухе мирской обед. Я был поражен глубокой верой Мошинских крестьян в силу этого обряда, умилостивляющего по их мнению Илью Пророка. Можно сказать, что обычай не падает в тех местах, т. е. в восточной части Олонецкой губернии, близ границ Архангельской и Вологодской, но даже начинается там, где его раньше не было. В 10 верстах к северу от Мошинского озера лежит 12 поселков, носящих общее название Лим. Жители Лима прежде ходили в Ильин день на праздник в Мошу, но несколько лет тому назад сочли за лучшее устроить у себя при часовне Ильи Пророка такую же раздачу освящённого мяса. Обычай есть мясо в Ильин день при церквах, или часовнях Ильи Пророка, довольно распространен среди православного населения Олонецкой губернии (староверы же смотрят на этот обычай, как на греховный) и поддерживается в сильной степени тем страхом, который испытывают крестьяне за свой скот, подвергающийся нападениям медведя. Кроме Моши обычай этот существует в Каргопольском уезде: в Канакше, в 20 верстах к юго-востоку от Моши (Памятн. книжки Олон. губ. 1867 г.); в селе Нименском, в 50 верстах к западу от Моши (Олон. Вед. 1872 г. № 73); в Вытегорском уезде ? в Шильде, верстах в 150 к востоку от Вытегры (Олон. Вед. 1873 г. № 64); в Петрозаводском уезде ? Таржеполе, верстах в 50 к юго-западу от Петрозаводска (Олон. Вед. 1872 г. № 88). Известно также о существовании этого обычая в Петрозаводском уезде в Заонежье. В Педасельге, в 35 верстах к югу от Петрозаводска, обычай резать баранов в Ильин день прекратился лишь лет 15 тому назад под влиянием <с>вященника. По всей вероятности этот обычай существует, или существовал и в других местностях, но не обращал внимания исследователей. Затем можно указать на существование подобного обычая на границе Олонецкой губернии, а именно у православного населения на острове Манчин-Сари, или Маницком, лежащем в северо-восточном углу Ладожского озера (остров этот причисляется к Выборгской губернии). См. Андреева "Ладожское озеро» стр. 258.

Почти везде, где держится этот обычай, существует и приведенное мною предание об олене, прибегавшем из лесу для заклания. В этой легенде видно указание на более древнее время, когда действительно в жертву приносился олень. Духовенству удалось во многих местах или совсем прекратить, или видоизменить этот обряд, превратив его в обед, на котором в числе блюд фигурирует благословленное мясо. Наиболее крепко держится этот обычай и притом в наиболее архаическом виде в восточной части Каргопольского уезда. Едва ли можно сомневаться, что этот интересный обычай ведет свое начало из глубокой древности и есть ничто иное, как остаток древних пиршеств и жертвенных приношений, совершавшихся некогда в честь Перуна и Волоса.

А. Воронов