Якубович, Александр Иванович (1796 или 1797-3.9.1845), капитан Нижегородского драгунского полка, декабрист.

Из дворян Черниговской губ.

Отец — роменский уездный предводитель дворянства (1832), ротмистр Иван Александрович Якубович; за отцом в Черниговской и Полтавской губерниях 1200 душ.

Якубович учился сначала дома под руководством гувернеров-иностранцев Паро и Севастьяни, а потом в Московском университетском пансионе, где имя его было занесено на золотую доску.

Поступив на военную службу юнкером в Лейб-Гвардии Уланский полк — 21.8.1813, но в 1817 г., на участие 13.11.1817 в дуэли между гр. А.П. Завадовским и В.В. Шереметевым (причем последний был убит,), переведен был в армию, и послан на Кавказ в Нижегородский драгунский полк прапорщиком — 20.1.1818.

Здесь он сам имел дуэль 23.10.1818 в Тифлисе с секундантом гр. Завадовского – А.С. Грибоедовым и ранил его в руку, в левую ладонь (по этому ранению, впоследствии А.С.Грибоедов был опознан после резни в Тегеране), чтобы, как передают, лишить страстного музыканта удовольствия играть на рояли.

Поручик — 23.10.1818, командирован А. П. Ермоловым в Дагестан в отряд князь В. Г. Мадатова для покорения Казикумыкского ханства и за отличие в сражении произведен в штабс-капитаны — 19.8.1820, за отличие в сражениях награжден орденом Владимира 4 ст. с бантом — 1823, получил на Кавказе известность своими лихими набегами против горцев, 24.6.1823 во время экспедиции А. А. Вельяминова за Кубань получил тяжелую рану от черкесов в голову, из-за которой впоследствии носил постоянную черную повязку, так как рана никогда не заживала окончательно, капитан — 14.6.1824, уволен в отпуск для операции в клинике С.-Петербургской медико-хирургической академии — 19.11.1824.

Жизнь Якубовича на Кавказе прошла в постоянных и отчаянных боевых подвигах, о которых в военных кругах, вспоминали еще в конце 30-х годов.

Среди солдата он пользовался любовью и уважением, как за свою удаль, так и за заботливое отношение к своей команде, между которой всегда делил всю добычу своих набегов, ничего не оставляя себе.

В начале 20-х годов Якубович приехал в Петербург. Проникнутый и раньше либеральными взглядами, при крайней пылкости своего характера, он скоро подпал здесь влиянию кружка интеллигентной военной молодежи, очень чуткой в то время к идеям века, и сблизился с многими членами так, называемого Северного общества, большинству он нравился своей страстностью и увлекательным красноречием, меньшинство называло его "резателем и тигром на словах» и не считало ни достаточно убежденным, ни человеком дела. И действительно, участвуя на совещаниях заговорщиков, готовивших государственный переворот, Якубович обнаруживал непомерную свирепость и высказывал настолько крайние взгляды, что прочие участники заговора с ним часто не могли согласиться. Он вызывался лично убить императора Александра Павловича и выражал злое сожаление, когда пришла весть о его смерти в Таганроге; предлагали бросить жребий на убиение императора Николая Павловича, причем сам, однако, отказывался от этого дела, говоря: "я за это не возьмусь, у меня доброе сердце, я хотел мстить, но хладнокровным убийцей быть не могу»; он советовал товарищам разбить питейные дома, позволить грабеж и, взяв хоругви из церквей, идти ко дворцу, наконец, самым выполнением заговора он страшно торопился, так что в интересах задуманного дела Рылеев готов был просить его на коленях отложить мятеж хоть на месяц или на два, грозя в противном случае убить Якубовича или донести правительству. Якубович согласился ожидать до мая 1826г., но, как известно, по непредвиденным обстоятельствам, мятеж разразился раньше, и Якубович один из первых отказался принять начальство над взбунтовавшимися войсками, он хотел действовать независимо.

Членом тайных обществ декабристов, вероятно, не был (до сих пор точно не установлено, существовало ли в действительности Кавказское тайное общество), но о существовании и о всех мерах его знал с 27-го ноября 1825 года, участник восстания на Сенатской площади.

Он не только видел, что главная цель общества клонилась к тому, чтобы истребить государя и царствующий дом, но сам из злобной мести намеревался покуситься на жизнь покойного императора; однако говорит, что несчастная страсть казаться необыкновенным побудила его составить роман об отомщении за перевод его из гвардии в армию. На одном из совещаний он говорил, что для успеха в их предприятии надобно убить ныне царствующего императора, но сам не брался за сие, сказав, что не может быть хладнокровным убийцею. Он предлагал также позволить солдатам и черни разбить кабаки, вынесть из какой-нибудь церкви хоругви и итти ко дворцу. Ему поручено было начальствовать над Гвардейским экипажем, почему он и приезжал туда ночью с 13-го на 14-е декабря, узнать, где оный расположен. Поутру, раскаявшись, отказался от сего поручения, обещаясь, однако, быть на площади. Пришел туда с ротами Московского полка, пробыл с мятежниками недолго и представился с раскаянием к государю императору.

В самом событии 14 декабря роль Якубовича была двойственна и не совсем понятна; сначала он отговаривал А. Бестужева от решительных действий, потом сам повел с Гороховой, где жил, Семеновский полк, затем исчез с Сенатской площади, сославшись на головную боль, потом опять появился и пробыл значительное время вблизи императора Николая Павловича, причем, на вопрос последнего, что ему нужно, дерзко ответил: "Якубович был с ними, но узнав, что они за Константина, бросил и явился к вам». Государь тем не менее взял его за руку и сказал: "Спасибо, вы ваш долг знаете. Тогда Якубович сам вызвался идти от имени государя для уговоров своих товарищей сложить оружие, но, появившись в рядах мятежников, снова примкнул к ним, громкий командой: "Налево, кругом», поворотил весь 2-ой батальон Лейб-Гвардии Егерского полка, которому приказано было двинуться вперед от Синего моста, и советовал товарищам держаться крепко.

Таким образом, в душе Якубовича в это время происходила борьба каких-то противоположных чувств или расчетов, повергшая его в нерешительность и вызвавшая справедливое подозрение в неискренности.

"Приближаясь по своей натуре, говорит Головачев, к довольно распространенному типу бретёра, нашедшему полное художественное выражение в Дорохове ("Война и мир»), Якубович, способный на самые крайние подвиги личной отваги, как будто растерялся и недоумевал перед той ролью в данном событии, которую он должен был играть, как рядовая единица». Впоследствии на допросе Якубович сам сознавался, что не имел намерения приводить в исполнение свои угрозы и только хотел удивить товарищей своей отвагой.

Арестован 15.12.1825 и заключен в Петропавловскую крепость («Якубовича посадить в Алексеевский равелин») в № 3 Никольской куртины, 30.1 показан в № 19 куртины между бастион Екатерины I и Трубецкого, в апреле показан на лабораторном дворе в № 21, по Высочайшему повелению закован в железа с 10.1 по 30.4.

Приказ императора Николая I от 12 июля 1826 г. об исключении осужденных по приговору и сентенции Верховного уголовного суда из списков полков и бригад. Подписан генерал-адъютантом бароном И.И.Дибичем. Печатная копия. 32х20,5 см. ГИМ

Признанный по суду виновным в умысле на цареубийство и в активном участии в мятеже, он был причислен к преступникам первого разряда и приговорен к смертной казни, по конфирмации 10.7.1826 приговорен в каторжную работу вечно в Нерчинские рудники.

Отправлен закованным в кандалы в Сибирь — 21.7.1826 (приметы; рост 2 арш. 10 вершк., «лицом смугл, глаза карие, большие, волосы на голове, бровях и бороде черные, бороду бреет, на лбу повыше правой брови имеет рану от пули с повреждением кости, на правой руке безымянный палец и мизинец не сгибаются, на правой руке ниже плеча имеет рану от пули навылет в спину повыше лопатки, на левой ноге в пахе имеет рану от пули навылет с повреждением кости, сухощав, плечист»), срок сокращен до 20 лет — 22.8.1826, прибыл в Иркутск — 27.8.1826, вскоре отправлен в Александровский винокуренный завод, доставлен обратно в Иркутск — 6.10.1826, отправлен в Благодатский рудник — 8.10, прибыл туда — 26.10, отправлен в Читинский острог — 20.9.1827, поступил туда — 29.9, прибыл в Петровский завод в сентябре 1830, срок сокращен до 15 лет — 8.11.1832 и до 13 лет — 14.12.1835.

Здесь Якубович провел несколько лет в тяжелом заключении, забытый всеми родными, которые ему ничем не помогали и даже не писали, но, тем не менее, не утратил своей обычной живости и энергии. Вышедши на поселение, он основал в Малой Разводной, близ Иркутска, небольшую школу для детей и открыл мыловаренный завод. Дело пошло настолько удачно, что Якубович не только сам мог жить безбедно, но далее помогал своим нуждавшимся товарищам и посылал подарки родным.

По окончании срока по указу 10.7.1839 обращен на поселение в д. Большая Разводная Жилкинской волости Иркутской губ., по собственному ходатайству разрешено перевести в с. Назимово Анцыферовской волости Енисейской губернии — 19.3.1841, прибыл туда — 26.6.1841.

Когда в 40-х годах золотопромышленная компания Базилевского и Малевинского открыла в северной Енисейской тайге два больших прииска, она, нуждаясь в дельном и честном управляющем, пригласила туда Якубовича.

В 1845 г. по донесению полковника корпуса жандармов Я. Д. Казимирского, который летом находился на золотых промыслах Енисейского округа, Якубович был «одержим тяжкою болезнью, лишился употребления ног и от раскрытия головной раны нередко бывает в припадке безумия», вследствие этого енисейский губернатор распорядился о перемещении его в ближайшую больницу в г. Енисейск, доставлен туда — 2.9.1845 и умер «от водяной болезни в груди», но по одним известиям, он утонул, купаясь в Енисее, по другим — умер от тифа.

Братья (в 1826): Петр, отставной поручик; Иван (калека); сестра — Анна, замужем за Василием Яковлевичем Новицким.