Шереметев, Феодор Васильевич, в иночестве Феодорит, умер 26 мая 1592 г. — младший сын Василия Андреевича Шереметева в иноках Вассиана.

Он участвовал почти во всех Крымских и Ливонских походах царя Ивана Васильевича, особенно отличился при взятии замка Ленневардена летом 1577 г., год спустя потерпел сильное поражение под Венденом, в 1579 г. попал в плен к полякам, и, как это ни странно, не только ни разу не подвергся опале Иоанна Грозного, но даже пользовался особым его благоволением.

Последние годы своей жизни Ф. В. Шереметев был иноком в Николаевском Антониевом монастыре Тверской епархии.

Первое сведение о Шереметеве относится к концу 1550 г., когда он, наряду со многими другими служилыми людьми, получил в Московском у. в поместье 150 четвертей земли.

В 1666 г. и 1556 г. во время выступление царя Ивана Васильевича с войском "по крымским вестям" в Тулу и Серпухову был при нем в рындах: в первый раз "с государевым копьем", а во второй раз у "государевой рогатины".

В 1556 г., во время обратного шествия царя из Серпухова в Москву, Шереметев не сопутствовал ему, так как был послан на службу в г. Михайлов-Рязанский; по возвращении же оттуда, он снова находился при царе. Незадолго до возвращения московских войск из Ливонского похода осенью 1648 г., Шереметев был послан в Ливонию и оставлен в пограничном городке Вышгороде,но прожил там, вероятно, недолго, потому что, при составлении в январе 1559 г. росписи воевод по полкам для войны с Ливонией, Шереметев, назначенный воеводой передового полка, вызван на эту службу не из Вышегорода, а из псковского городка Острова.

В 1560-61 гг. он продолжал участвовать в этой войне, будучи воеводой сторожевого полка, а затем воеводой правой руки; в 1562 г. находился на сторожевой службе в Козельске, а в 1564 г. в Калуге, откуда был послан в Литву. 6-го ноября 1564 г. он участвовал во взятии приступом важной литовской крепости Озерища и оставлен там "для береженья" вместе с князем Петром Семеновичем Серебряным-Оболенским.

Весной 1565 г, "по крымским вестям", Ф. В. Шереметев послан из Озерища в Михайлов, где должен был оставаться до тех пор, пока не сойдутся полковые войды; а как сойдутся, то быть в товарищах у брата своего Ивана Васильевича Меньшого Шереметева, воеводы передового полка.

В конце сентября 1569 г. царь Иван Васильевич пошел в Новгород Великий для новых приготовлений к войне с Литвою; Ф. В. Шереметев был перемещен тогда с "поля" из г. Михайлова, на литовскую границу в г. Воропач, и на случай прихода литовских людей к Пскову, написан воеводой передового полка.

В 1570 г. он был на воеводстве в Данкове, а затем, вместе с боярином Никитою Романовичем Юрьевым отправлен ставить город на одном из полуостровов озера Нещерди, в нынешней Витебской губернии.

В 1572 г. ожидался приход крымского хана Девлет-Гирея, и Шереметев стоял в Тарусе с полком правой руки.

26-го июля этого года на берегах Оки появилось сто-двадцати-тысячное войско, с самим ханом Девлет-Гиреем во главе; в ночь с 26-го на 27-ое июля ногайский мурза Тирибердей, с двадцатью тысячами ногайцев перешел Оку ниже Серпухова, в т. наз. Сенкином броде, сбив защищавшее брод укрепление, и встретился с воеводами правой руки, князем Никитой Романовичем Одоевским и Ф. В. Шереметевым.

Неизвестно, где именно произошла эта встреча, но, по отметке в разрядной книге, "дело было большое" и лично для Шереметева весьма неудачное: "он побежал и саадак с себя скинул".

В росписи 11 апреля 1593 г. Шереметев не упомянут, а несколько позднее, после важных перемен в составе воевод береговой при Окской линии, занял свое прежнее место второго воеводы правой руки.

В том же 1573 г. он был переведен в передовой полк, когда готовились к походу против взволновавшихся луговых черемис; поход не состоялся, так как черемисы успокоились.

С весны 1565 г. до 30-го сентября 1576 г. Шереметев находился в Коломне воеводой сторожевого полка, затем был в Данкове и в Туле.

В ноябре 1576 г. он несколько раз присутствовал при приеме царем Иван Васильевич литовских послов Груденского и Буховецкого и "объявлял" их царю.

Вслед за отъездом послов решен поход в Ливонию, и Шереметев назначен вторым воеводой в правую руку. Всему войску, состоявшему из 50.000 человек, приказано было собраться за неделю до праздника Рождества Христова в Новгороде, а оттуда идти на Колывань (Ревель).

После кончины Ивана Васильевича Меньшого Шереметева (ум. 10 февраля 1577 г.), раненого при неудачной осаде Ревеля, царь Иван Васильевич обратил свои милости на его меньшого брата, Феодора Васильевича, оставшегося единственным представителем Шереметевых на службе царской.

Ф. В. Шереметев был пожалован в окольничие и назначен на место покойного брата, т. е. вторым воеводою большого полка.

Летом 1577 г. сам царь Иван Васильевич появился в Ливонии с многочисленным войском. Ф. В. Шереметев начальствовал в этом походе сторожевым полком, и при его непосредственном участии взяты: древний замок Ашераден, на берегу Двины; замок Ленневарден, в 56 верстах от Риги, и замок Ерль.

За "Ленневардскую службу" Шереметеву пожалована была Рязанская вотчина, но не из государевых земель, а из того наследства, которое досталось после смерти Ивана Васильевича Меньшого Шереметева юному сыну его Феодору Ивановичу.

У Феодора Ивановича Шереметева была отобрана Рязанская вотчина — село Песочня, с деревнями Стенькиною и Демкиною, и отдана его дяде Феодору Васильевичу.

После отъезда из Ливонии даря Иван Васильевич в подмосковную Александровскую слободу, Шереметев вместе с князем Андреем Дмитриевичем Палецким, оставлен был в Дерпте "ведать государево дело и в поход ходити".

В мае 1578 г. по приказанию царя, воеводы, стоявшие в Дерпте, были отправлены к Оберпалену (Полчеву), занятому шведами. Начались местнические споры между воеводами, главным образом из-за назначения Шереметева первым воеводой передового полка. Несмотря на несогласие воевод, Оберпален был взят.

После того им приказано было идти к Кеси (Вендену), но они самовольно вернулись в Дерпт и продолжали ссориться из-за мест. Когда они, наконец, выступили в поход, то положение дела сильно изменилось, так как ливонцы успели приготовиться к бою и войти в соглашение со шведами. После двух неудачных приступов к Вендену, московское войско готовилось 21 октября к третьему приступу, как вдруг Андрей Сапега с литовцами и немцами и генерал Бое со шведами напали с тылу.

Войско отступило в лагерь и несколько времени отстреливалось из больших орудий; утром оно в ужасе бежало, так как главные начальники, с наступлением ночи, скрылись, оставив на произвол судьбы и войско и прочих воевод, и наряд.

Неприятель преследовал беглецов и положил на месте 6000 человек. В числе воевод, скрывшихся ночью, находился и Ф. В. Шереметев.

5-го декабря 1578 г. была объявлена роспись воевод по полкам, так как стали снова готовиться к походу в Ливонию; в этой росписи мы, к великому удивлению, встречаем имена Ф. В. Шереметева (назначен воеводой в правую руку), князя Ивана Юрьевича Голицына и князя Андрея Дмитрия Палецкого, бежавших из под Вендена. По мнению Карамзина, Царь Иван Васильевич не смел назначить их; "чтобы другие, им подобные, не изменили ему и не ушли к Баторию".

В июле 1579 г. царь Иван Васильевич выступил со своим полком из Москвы и, по прибытии в Псков, занялся приготовлениями к скорейшей осаде Ревеля. В это время было получено неожиданное и весьма неприятное известие об осаде Полоцка Стефаном Баторием.

На выручку Полоцка царь послал из Пскова, под начальством Шереметева и князя Андрея Дмитрия Палецкого, особый сборный отряд, в котором, между прочим, были и Донские казаки. "Поручение — говорит А. П. Барсуков, историограф рода Шереметевых, — столь трудного и опасного предприятия двум воеводам, опозорившим себя в Венденском деле, может быть объяснено только желанием Грозного предоставить им способ загладить свой проступок".

Все дороги к Полоцку были уже перехвачены войсками Батория, а потому Шереметев и князь Палецкий, избегая столкновения в чистом поле с высланными против них ратными людьми, заняли крепость Сокол, в тридцати верстах от Полоцка, и остановили этим подвоз съестных припасов к войску Батория.

Вскоре в Сокол прибыли новые отряды с воеводами Борисом Васильевичем Шеиным, князем М. Ю. Лыковым и князем Василием Ивановичем Кривоборским.

Им приказано было быть без мест, но они опять принялись за местнические споры и хотя "счету не было", тем не менее, главное начальство вместо Шереметева было передано Шеину.

30-го августа 1579 г. Баторий взял Полоцк, 11-го сентября пала крепость Сокол, несмотря на отчаянное сопротивление осажденных.

Шесть главных Сокольских воевод, в том числе Шереметев, остались в живых и были взяты в плен.

Вот что рассказывает о Шереметеве секретарь Батория Гейденштейн: " Шереметев, отступая с несколькими всадниками из Сокола по направлению ко Пскову, наткнулся на разведочный отряд палатина Врацлавского Яна Збаражского и со всеми бывшими при нем людьми живьем попал в руки палатина".

Пастор Павел Одерборн, живший во время Сокольского боя в Ковне и по-видимому лично знавший Шереметева, говорит, что он предпочел сдаться неприятелю, несмотря на то, что ему представлялась возможность с честью умереть на поле брани. Из отзыва того же пастора мы у знаем, что Шереметев были правдив, отличался красноречием и производил на окружающих сильное впечатление, как этими свойствами, так и своей красотой и статностью.

Два месяца спустя после взятия крепости Сокола, 17 ноября 1579 г., прибыл к царю Иван Васильевич от Батория польский гонец Богдан Проселко и передал ему, между прочим, что король предлагал Сокольским воеводам возвратиться домой, но что, "они иттить в Россию не согласились".

Шереметев пробыл в плену четыре года, с 11 сентября 1579 г. до 1-го октября 1583 г. Из донесения царю Ивану Васильевичу князя Ивана Васильевича Сицкого, царского посла к польскому королю, от 16 января 1581 г.. можно заключить, что московских пленных держали не в одном месте, а развозили по разным городам, и что царские послы не допускались до свидания с ними.

Царь Иван Васильевич не забывал Шереметева и других пленных и, при случае, посылал им свое "государево жалованье".

Летом 1582 г., в бытность польских послов в Москве для подтверждения мирного договора, был поднять вопрос и о выкупе наших пленных.

За Шереметева положен самый большой выкуп: 20.000 польских золотых, а по московскому счету 6857 р., да семь сороков соболей.

В половине сентября 1583 г. выехали из Москвы в Смоленск, на границу, с "окупными" деньгами и соболями князь Василий Васильевич Мосальский, Захарий-Хлопов и дьяк Богдан Огарков. Все было исполнено согласно договорной записи, и 25 октября 1583 г. Шереметев возвратился в Москву.

Детей у Феодора Васильевича не было, а жена его Ксения во время его четырехлетнего плена находилась в весьма стесненном положении, так как родной племянник его, Петр Никитич Шереметев, насильственно захватил все движимое имущество Феодора Васильевича и владел его вотчинами.

По возвращении из плена, Феодор Васильевич поднял дело о самоуправстве Петра Никитича, и тот был "выдан ему головою за грабеж".

Казалось бы, что после многих неудач Шереметева на ратном поле, служебная деятельность его должна прекратиться. Но на поверку вышло иначе: едва он успел прибыть в Москву, как был назначен наместником в Кострому, а вслед затем, 7-го ноября 1583 г. по государеву указу, бояре приговорили послать его с большим войском в зимний поход против черемис.

По-видимому приговор этот был приведен в исполнение, но важно уже и то, что царь Иван Васильевич и бояре находили возможным поручить Шереметеву столь ответственную должность.

После смерти царя Ивана Васильевича, на московский престол вступил сын его Феодор Иванович и венчался на царство 31 мая 1584 года.

В числе лиц, награжденных молодым царем при его коронации были Феодор Васильевич Шереметев и будущий московский царь, князь Иван Васильевич Шуйский; оба они получили боярство.

Через год открылся боярский заговор против правителя государством, Бориса Годунова, и в числе единомышленников князь Ивана Петровича Шуйского, руководителя этого заговора находился Шереметев.

8 марта 1585 г. Шереметев был, под благовидным предлогом, удален из Москвы: его отправили, вместе с князем Данилой Андреевичем Ногтевым и князем Петром Семеновичем Лобановым-Ростовским, в Новгород "городовое дело делать".

В то же время им указано было "о всяких делах съезжатися к архиепископу Александру". В Новгороде находились в это время Михаил Иванович Бутурлин и князь Иван Михайлович Елецкий, приставленные тоже к "городовому делу".

По указу, полученному из Пушкарского приказа, они должны были ведать Торговую сторону, а Шереметев и князь Лобанов-Ростовский — Софийскую сторону. И вот, одновременно посылаются царю Федору Ивановичу челобитные от Шереметева и от Бутурлина; каждый из них, опасаясь "порухи родовой чести в будущем (бездетный Ф. В. Шереметев за своего племянника Феодора Ивановича Шереметева), не желает быть в той части Новгорода, которую считает второстепенной. Это странное противоречие в определении чести обеих сторон Новгорода, по мнению Валуева, историка местничества, может быть объяснено тем, что в одну эпоху исторической жизни Новгородской общины, высшая честь и значение принадлежали Софийской стороне, а в другую, вероятно, позднейшую, — Торговой стороне.

Бутурлин был отозван в Москву, а остальным лицам велено было делать городовое дело на обех сторонах Новгорода "всем собча".

По возвращении из Новгорода, Шереметеву вскоре привелось снова быть там: 26 января 1586 г. он был послан царем Феодором Ивановичем, в числе других воевод, назначенных быть во главе войска, еще раньше отправленного в Новгород против шведского короля Иоанна.

5-го февраля 1588 г. Шереметев был воеводой передового полка в Плавной, а воеводой сторожевого полка был боярин Семен Феодорович Сабуров; находя невместным занимать должность, равную с должностью Шереметева, и считая его ниже себя, он бил царю челом не на самого Ф. В. Шереметева, а "на третьего большого брата Феодора, на Семена Васильевича Шереметева", умершего в 1561 году.

Царь велел записать его челобитье, следовательно,— признал его правильным.

В 1590 г. был открыть новый заговор князя Ивана Петровича Шуйского против Бориса Феодоровича Годунова. Хотя Шереметев не принимал по-видимому никакого участия в этом заговоре, тем не менее он подвергся царской опале: сначала был сослан в Свияжк, а затем в Николаевский Антониев Монастырь, Тверской епархии, где и принял пострижение с именем Феодорита.

Как видно из челобитной его племянника Феодора Ивановича Шереметева, представленной 14-го марта 1645 г. царю Михаилу Феодоровичу, — в 1590 г. "животы его (Феодора Васильевича) все взяты были без остатку на государя царя Феодора Ивановича, да в животах же дяди взяты правые и безместные грамоты и разряды и родословцы и духовные и всякие крепости".

Три вотчины, отписанные на государя, были "отданы в раздачу". Одна из этих вотчин, с. Чиркино с деревнями, данная Ф. В. Шереметевым Кирилло-Белозерскому монастырю, была пожалована царем его племяннику Петру Никитичу Шереметеву 8-го июня 1592. г., следовательно, уже после смерти Феодора Васильевича, В архиве Кирилло-Белозерского монастыря сохранился отрывок производившегося 1630 г. судебного дела между истцом, поверенным монастыря, и ответчиком, поверенным Бориса Петровича Шереметева (третьего сына Петра Никитича) о принадлежности села Чиркина монастырю.

Будучи бездетным, Шереметев большую часть своего имущества роздал монастырям: он сделал вклады в Иосифо-Волоколамский, Троице-Сергиев, Симонов и Псковский и Нижегородский Печерские монастыри, но вотчины, данные Иосифову-Волоколамскому и Кирилло-Белозерскому монастырям, были отобраны царем Феодором Ивановичем.

Купленную вотчину свою в Московском у., сельцо Губино, Ф. В. Шереметев предоставил в пожизненное пользование жене своей "семье своей, старице Калтелине как он ее называл.

В какой монастырь она вступила и когда именно постриглася — неизвестно.

Ф. В. Шереметев, во иночестве Феодорит, скончался 26 мая 1592 г. и, по всему вероятию, погребен в Николаевском Антониевом монастыре.