ГЕЙМАН, Василий Александрович, генерал-лейтенант, родился в 1823 г., происходил из обер-офицерских детей Ковенской губернии, воспитывался в Гродненской гимназии.
В 1839 г. поступил на военную службу в Нижегородский пехотный полк унтер-офицером, а в 1845 г. произведен в прапорщики с переводом на Кавказ в Кабардинский пехотный полк.
Во время Даргинской экспедиции, Гейман были тяжело ранен в левое плечо, и ему пришлось всю жизнь носить руку на широкой черной перевязи.
Все офицерские чины были добыты Гейманом боевыми отличиями в делах с горцами, в одном из которых (1855 г.) капитан Гейман снова были тяжело ранен двумя ружейными пулями.
В 1857 г., находясь в Кумыкском отряде на рубке леса, он были награжден золотой саблей, а в 1859 г. — чином подполковника.  
В 1860 г., когда после замирения Восточного Кавказа, военные действия сосредоточились на правом фланге Кавказской линии, батальон Кабардинского полка, под начальством Геймана, вошел в состав Шапсугского отряда.
В первых числах июня отряд двинулся на р. Шебш; 7 июня, при переправе через нее, авангард из 2-х батальонов Кабардинского и Апшеронского полков, под командою Гейман, подвергся нападению горцев, но отбил их и нанес им значительные потери. Затем, войдя в состав Нижне-Абадзехского отряда, расположеннаго близ укрепления Каладжинского, батальон Гейман принял участие во всех операциях, предпринятых для утверждения в крае русского господства.
В конце 1861 г. Гейман был произведен за отличие в полковники и назначен командиром Севастопольского пехотного полка, состоявшего в числе войск правого фланга. В апреля 1862 г., начальствуя Нижне-Абадзехским отрядом, Гейман искусно выполнил возложенную на него генералом Евдокимовым опасную и трудную операцию по овладению Даховским ущельем, в котором и заложены были Гейманом, при постоянном нападениях горцев, станицы Даховская и Севастопольская.
18 июля Гейман совершил смелый набег в долину р. Гуфабго и уничтожил большой аул со всеми запасами хлеба, собранными в нем.
В сентябре Даховский отряд был направлен к верховьям р. Курджипса.
Эта экспедиция, сопровождавшаяся устройством станицы Курджипской, разработкой дорог, вырубкой дремучих лесов и выселением горцев в бассейны рр. Белой, Пшеха и Курджипса, закончилась взятием аула Хамыши.
15 января 1863 г. Даховский отряд, под командою Геймана, получил назначение занять верховье Курджипса и рубить вниз просеку.
Горцы оказали отчаянное сопротивление, но Гейман удачно выполнил и это поручение.
В течение веего 1863 г. отряд Геймана, двигаясь по разным направлениям, забирался в самыя неприступные и дикие места и привел горцев северного склона Кавказского хребта к убеждению в невозможности борьбы с нашими войсками.
В 1863 г. Гейман был произведен в генерал-майоры, а в 1864 г. награжден орденом Св. Георгия 4 ст.
В 1865 г. он был назначен помощником начальника 21-ой пехотной дивизии, в 1867 г. — начальником Сухумского отдела, а в 1872 г. произведен в генерал-лейтенанты и получил в командование 20-ю пехотную дивизию.
Пред началом русско-турецкую войны 1877-78 гг. Гейман подал Вел. кн. Михаилу Николаевичу записку: "Военные соображения на случай войны с Турцией со стороны Кавказа", послужившую источником многих целесообразных нововведений.
С открытием военных действий Гейман было поручено сперва начальствование над Александропольским отрядом, а затем над Ардаганским, на который было возложено взятие Ардагана.
2 мая Гейман произвел рекогносцировку ардаганских укреплений, 4-го — бомбардировку их, а 5-го — штурм.
Штурмовые колонны с распущенными знаменами и музыкой, имея Геймана во главе, шли, прикрываясь стрелковыми цепями. (Это был первый случай употребления в Кавказской армии стрелковых цепей). Подведя войска на картечный выстрел к укреплениям, Гейман остановил их, "как бы для того, чтобы напомнить им обязанность без страха смотреть в глаза смерти" (Градовский, "Война в Малой Азии в 1877 г."), а затем — снова загремела музыка и штурмовые колонны возобновили движение.
Турки не выдержали и бежали.
Ардаган были взят.
Гейман были награжден орденом Св. Георгия 2 ст. Затем Гейман были направлен с своим отрядом к Карсу и стал с ним у Аравартана на пути сообщения крепости с Эрзерумом.
Здесь, 3 июня, он отразил сильную вылазку из Карса (См. Аравартан), а 7 июня был направлен к Саганлугу на выручку отряда Тергукасова, которому угрожала армия Мухтара-паши.
Попытка разбить ее под Зевином 13 июня не удалась Гейман, и он отступил к главным силам, а затем, после дела под Визинкеем (усиленная рекогносцировка центра и правого фланга турецкой позиции) — и к Кюрюк-Дара.
В последовавшем затем сражении на Аладжинских высотах (См. Аладжа) Гейман руководил атакой на Большие Ягны и занятием Авлиара (3 октября) содействовал разгрому армии Мухтара-паши.
5 октября Гейман возобновил блокаду Карса, а с подходом к этой крепости наших главных сил был двинут 10 октября во главе Саганлугского отряда из-под Карса на Хорасан-Кепри-кей, в обход Саганлугского хребта, для преследования отступавшего Мухтара-паши и воспрепятствования ему соединиться с войсками Измаила-паши, шедшими от Баязета.
Поход этот представлял чрезвычайные трудности по бездорожью и крайне пересеченности местности.
Тем не менее, войска Геймана в течение 7? дн. прошли 174 вер. и хотя не успели предупредить соединение Мухтара и Измаила-пашей, но, сами соединившись 16 октября с отрядом Тергукасова, 17-го с боем заняли Гасан-Кала, а 23-го нанесли войскам Мухтара и Измаила-пашей решительное поражение на занятой ими укрепленной позиции у Деве-Бойну.
Двинувшись затем к Эрзеруму, Гейман сдедал неудачную попытку взять его ночн. штурмом (29 октября).
Раздосадованный, Гейман решил было тотчас же повторить штурм, но отказался от этой мысли по недостатку снарядов, крайнему утомлению людей и начинавшейся среди них болезненности.
Донося о своем решении отказаться от штурма, Гейман писал Лорис-Меликову: "Это — лучшая победа, какую я когда-либо одерживал".
Началась блокада Эрзерума в самое тяжелое, суровое время года, при весьма неблагоприятных условиях продовольствия и расквартирования, что повело к развитию тифа в войсках, жертвой которого стал и сам Гейман в феврале 1878 г.
А. Н. Маслов в своих корреспонденциях с театра войны в "Новое Время" нарисовал образ Геймана в следующих словах: "Это довольно высокий, сухощавый человек; ходит и ездит, чуть сгорбившись и наклонив голову, обрамленную седыми баками. Взгляд решительный, смелый; черты лица правильные, тонкия и красивые; руки маленькия и всегда в перчатках.
Военное дело любит страстно, безупречно храбр и, в случае нужды, наравне с солдатами подвергает свою жизнь опасности. Почти ни одно дело не обходится без того, чтобы Гейман не показался в самом опасном месте в первой линии.
Говорит мало, отрывисто и подчас грубо и резко, в выборе выражений не стесняется. Солдаты его любят и верят в него, и он, в свою очередь, верит в их стойкость и мужество. В своих подчиненных больше всего ценит храбрость.
Кавказ. армия обязана ему некоторыми нововведениями в строевом уставе, весьма важными в бою (атака цепями)".
Стремление атаковать "в лоб", на "ура", недостаточные рекогносцировки и вообще некоторое пренебрежение к противнику было причиной некоторых неудач Гейман Он имел много общих с Блюхером черт: то же уважение к военной науке, та же огненно-боевая натура и то же стремление "вперед" с малою оглядкою на обстановку.