ГЛАЗЕНАП, Григорий Иванович, генерал-лейтенант, один из замечательных деятелей покорения Кавказа, родился в 1750 г. и 14 л. от роду начал службу рядовым в одном из пехотных полков.

В 1770 г. произведен в офицеры, участвовал, под начальством Румянцева, в 1-ой турецкой войне и отличился при Ларге и Кагуле.

В 1773 г. он перешел в кавалерию, но медленно подвигался по службе, несмотря на боевые отличия и во 2-ю турецкую войну, во время которой командовал небольшими отрядами легкой конницы в армии Потемкина.

Царствование Императора Павла застало его, после 32 лет службы, всего лишь подполковником.

Неизвестно, чем он обратил на себя внимание Государя, но 15 июля 1798 г. Глазенап был произв. в полковники, а через 3 мес. — в генерал-майоры, и ему было поручено сформировать в Харькове драгунский полк своего имени.

Глазенап не успел еще докончить его формирование, как получено было Высочайшее повеление об упразднении этого полка, сам он остался за штатом, а в 1800 г. был произведен в генерал-лейтенанты и уволен в отставку.

С воцарением Императора Александра I Глазенап был вновь определен на службу и 30 марта 1801 г. назначен шефом Нижегородского драгунского полка, а 13 ноября 1803 г. — инспектором кавалерии на Кавказе и начальником Кавказской линии.

3-летнее управление Глазенапом линией было богато тревожными событиями, требовавшими от него, по собственному его выражению, "недреманности".

В 1804 г. Глазенапу пришлось вторгнуться с сильным отрядом (8 батальонов, 4 драгунских полка и 24 орудий) в Кабарду. 9 мая на берегу р. Боксан он нанес горцам первое сильное поражение и на следующий же день двинулся в горы, 14 мая перешел через быструю горную речку Чегем и штурмом взял позицию кабардинцев. Горцы изъявили покорность; но один из кабардинских князей, Росламбек Мисостов, бежал за Кубань и поднял там мелкие горские племена.

Военные действия возобновились.

Направив против Росламбека генерала Лихачева, Глазенап вернулся в Георгиевск, главный город линии, и, обеспечив его безопасность, в марте 1805 г. распустил слух, что идет в Чечню, а сам внезапно, после 60-вер. перехода, снова вторгся в Кабарду и на берегу того же Боксана, в Кис-Бурунском ущелье, нанес кабардинцам новое сильное поражение.

Громадные потери, а главное захват скота и табунов, заставили кабардинцев смириться.

Глазенап привел их к присяге на подданство России, взял аманатов, ввел родовые суды и, ограничившись наказанием главных виновников бунта, вернулся в Георгиевск, для борьбы с другим, еще более страшным врагом, — чумою, губившею наши войска.

Едва Глазенап, проявивший и здесь большую энергию и личное мужество, рядом энергичных мер остановил развитие эпидемии, как до сведения его дошло известие о гибели кн. Цицианова в Баку. Получив Высочайшее повеление вступить в управление Кавказским краем, Глазенап тотчас же собрал на линии отряд и двинулся с ним на Дербент и Баку.

Цель похода хранилась в глубокой тайне и сообщена была Глазенапом лишь 2-3 лицам. Присоединив к себе войска шамхала Тарковскего, Глазенап подошел к Дербенту, который и сдался без боя 22 июня 1806 г., оставшись с тех пор в рус. владении. Успех Глазенапа был остановлен прибытием на Кавказ нового главнокомандующего, гр. И. В. Гудовича (см. это слово), который, не любя Глазенапа, приказал ему сдать отряд генералу Булгакову (см. это слово).

4 февраля 1807 г. Глазенап был назначен инспектором войск Сибирской инспекции и начальником Сибирской линии.

Здесь его деятельность была направлена исключительно на мирное развитие края и благоустройство Сибирского казачьего войска.

В 1815 г., после уничтожения инспекций, Глазенап был назначен командиром отдельного Сибирского корпуса и в этом звании умер в Омске в 1819 г.

Глазенап представлял собою резко определенную и характерную фигуру старого служаки и строгого начальника, не допускавшего никакой фамильярности с подчиненными, но в то же время гуманного, не заносчивого, безукоризненно честного и бескорыстного.

Занятия его по управлению Кавказской линией были чрезвычайно обширны, а, между тем, весь штаб его состоял из 2 адъютантов и 2-3 писарей, не выходивших с раннего утра до ночи из его квартиры.

Уже удрученный болезнями и годами, он в исполнении правил службы был педантичен и без мундира, шпаги и шляпы никому из подчиненных никогда не показывался.