Сухинов Иван Иванович (1795 [по собственному показанию — 1797] — 1.12.1828).

Поручик, служивший в Черниговском пехотном полку и переведенный в 1825 году в Александрийский гусарский полк.

Из дворян Херсонской губернии.

Отец — коллежский регистратор Иван Трофимович Емельянов-Сухинов, служил столоначальником Нижнего земского суда в г. Крылове и жил потом на своей земле близ военного поселения Краснокаменки Александрийского у. Херсонской губ., где был волостным головой и сельским заседателем (за ним 4 души).

В службу вступил «по вербунке» рядовым в Дубенский гусарский полк — 22.11.1809, участник Отечественной войны 1812 (в составе 3 западной армии) и заграничных походов (Бауцен, м. Рехенбах — ранен саблею в правую руку, Кульм, Лейпциг — ранен в левую руку, плечо и голову), унтер-офицер — 3.12.1815, за ранами назначен в Херсонскую инвалидную команду, по выздоровлении определен в Изюмский гусарский полк — 9.10.1816, по представлении свидетельства о дворянстве переименован в юнкеры — 17.4.1817, переведен в Черниговский пехотный полк с переименованием в подпрапорщики — 20.3.1818, прапорщик — 29.4.1819, подпоручик — 4.5.1823, в 1825, по предъявлении удостоверения Херсонского предводителя дворянства майора Касинова о достаточных денежных средствах для службы в кавалерии, переведен в Александрийский гусарский полк, поручик — 1825.

Член Общества соединенных славян (1825). Участник восстания Черниговского полка.

Из свободного состояния Херсонской губернии Александрийского уезда села Краснокаменка поступил на службу рядовым в 1809 году. В 1815 году произведен в унтер-офицеры. В 1817 году вследствие представленного свидетельства о дворянстве своем переименован юнкером. В 1819 году произведен в прапорщики Черниговского пехотного полка.

Судившийся военным судом за участие в возмущении Черниговского пехотного полка Сухинов с самого определения его на службу в Черниговский пехотный полк постоянно пользовался особенным подполковника Сергея Муравьева-Апостола расположением и разными благодеяниями его, через что, как сознался пред военным судом, он сделался приверженцем этого штаб-офицера. Муравьев-Апостол, видя в Сухинове человека, вполне соответствующего его злонамерениям, и желая исподволь приготовить его к тому, часто заводил с ним разговоры о политических предметах, роптал на наше правительство, что будто бы оно худо соблюдает правосудие, угнетает невинных, и приводил к тому многие примеры, как-то: пристрастное, по его мнению, расформирование Семеновского полка, о разжаловании совсем напрасно многих офицеров и о ссылке их в Сибирь, о тягости службы, о непомерных взысканиях, грубых обращениях начальников с подчиненными офицерами и что у нас нет должного закона, а заменяет его одно слово начальника, и прочее, а Сухинов во всех этих суждениях соглашался с Муравьевым.

В 1825 году при сборе корпуса в лагере под местечком Лещином того же полка поручик Кузьмин, зная преданность Сухинова к Муравьеву-Апостолу, пригласил его вступить в существовавшее с 1815 [?] года тайное Славянское общество, убедив притом Сухинова, что к этому обществу принадлежат многие генералы и сам начальник Главного штаба 2-ой армии генерал Киселев.

В том же году по содействию Муравьева-Апостола Сухинов переведен в Александрийский гусарский полк. Сухинов, получив от Муравьева-Апостола в подарок 1200 рублей, отправился для своего обмундирования в г. Киев, откуда поехал в г. Васильков; здесь, встретившись с поручиком Кузьминым по смене роты его с караула, был 28-го декабря 1825 года у него в квартире, когда Кузьмин чрез солдата получил от Муравьева-Апостола письмо, которым он просил его поспешить приехать к нему в селение Трилесы; вследствие этого приглашения Кузьмин с Сухиновым отправились тотчас же в означенное село.

Узнав, что в селении Трилесах командир Черниговского пехотного полка полковник Гебель по высочайшему повелению арестовал Муравьева-Апостола и брата его, Сухинов с другими офицерами согласился немедленно освободить Муравьевых от ареста и оказал дерзость полковому командиру; отобрали общими силами ружья у часовых и, бросившись затем на Гебеля, нанесли ему тяжкие раны, но в то же время Сухинов, когда поручик Щепилла намеревался убить жандармского поручика Ланга, не допустил его к тому и скрыл Ланга в доме священника.

После этого происшествия подполковник Муравьев-Апостол, барон Соловьев и Щепилла отправились вперед в Ковалевку, где квартировала 2-я гренадерская рота; потом туда же выступили Сухинов, отставной подполковник Муравьев и Кузьмин с собранною ими 5-ю мушкетерскою ротою; по прибытии же в квартиру поручика Петина нашли там Муравьевых, пивших у Петина чай. Потом Сергей Муравьев, присоедини к 5-й мушкетерской 2-ю гренадерскую роту, объявил о цели их собрания и расположил там отряд свой по тесным квартирам; между тем, вынимая из запечатанного чемодана свои бумаги, бросал их в огонь для истребления. На другой день после ночлега у поручика Петина Муравьев при выступлении оттуда, рассказывая солдатам о цели своих намерений, клялся доставить им счастие и требовал и от них взаимной клятвы с тем, что если кто изменит, то будет заколот; возмутив таким образом своих солдат, Муравьев выступил по направлению к Василькову.

Не доходя сего города, Муравьев отрядил Сухинова со взводом гренадер вперед, дабы захватить в квартире полкового командира знамена, денежный ящик и арестовать подполковника Трухина, полковника Гебеля и все семейство сего последнего. Сухинов, исполняя данное ему поручение, шел в голове отделенного с ним взвода и по вступлении в г. Васильков, встретив подполковника Трухина, спешившего с частью нижних чинов ему на сопротивление, окружил его своими мятежниками, сорвал с него эполеты и шпагу и арестовал его на гауптвахту, откуда в то же время выпустил всех арестантов, в том числе и барона Соловьева, арестованного Трухиным в Василькове, а после того Сухинов с тою же возмущенною толпою солдат отправился в квартиру командира Черниговского пехотного полка полковника Гебеля и, захватив там знамена и казенный ящик, доставил их к возмутителю подполковнику Муравьеву-Апостолу. После ночлега в Василькове Сухинов весьма содействовал Муравьеву уговорить бывшие там три роты присоединиться к их мятежническому отряду.

На другой день Муравьев-Апостол, построив возмущенные им роты на площади г. Василькова, призвал священника и после совершенного им молебна заставил его прочесть пред солдатами составленный им, Муравьевым-Апостолом, с Бестужевым-Рюминым возмутительный катехизис, преисполненный оскорбительными выражениями против верховной власти, с превратным истолкованием текста священного Писания, при чем неотлучно находился и Сухинов; потом Муравьев-Апостол, имея намерение возмутить вблизи квартировавшие войска, выступил с своим отрядом из Василькова к Белой Церкви, постоянно провозглашая всем мнимую свободу.

Сухинов, которому поручено было командовать 6-ю ротою, в продолжение пути часто читал солдатам возмутительный Катехизис и внушал им о вольности, говоря, что царя быть не должно, а когда солдаты стали сему внушению противиться, то Сухинов говорил им, что они идут за царя Константина.

По прибытии мятежнического отряда из Мотовиловки в Пологи Сухинов с прочими офицерами заняли все посты, а по вступлении в Ковалевку Муравьев, узнав о приближении против них кавалерии и артиллерии, начал еще более ободрять всех солдат, говоря, что они будто бы следовали к ним для присоединения и что вскоре соединится с ними и драгунская дивизия. Напротив того, при выступлении из Ковалевки встречены были они гусарским отрядом, и хотя против него Муравьев-Апостол построил колонну, но по первому в них выстрелу Сухинов бросился с некоторыми нижними чинами бежать и, скрывшись первоначально в деревне Мазиницах, просидел там в пустом погребе, потом пустился в путь на произвол судьбы и, переходя из деревни в деревню, достиг г. Черкаска, где взял в тамошнем Казначействе гербовую бумагу, составил себе фальшивый паспорт и, купив себе партикулярное платье и сани с лошадью, поехал прямо к Кременчугу; на дороге в одной корчме достал мелу, вырезал печать по форме Александрийского уездного суда и приложил к своему фальшивому паспорту, подписав его вместо известных ему членов того суда по служению Сухинова там до поступления его из статской в военную службу. Проезжая Дубосары, он написал письмо к своему брату Степану, служившему в Александрийском уездном суде, когда же дошли до него слухи, что его ищут, он пробрался в Кишинев, нанял там квартиру за 15 рублей в месяц и, прожив там 11 дней, был по распоряжению правительства арестован.

Таким образом задержан Сухинов, принадлежавший к Тайному Славянскому Обществу, стремившемуся на ниспровержение установленного законного порядка и бывший самым ревностнейшим участником в исполнении преступных замыслов и всех злодейских действий возмутителя Черниговского пехотного полка подполковника Сергея Муравьева-Апостола.

Сверх того при судопроизводстве Сухинов сознался, что до участия его в мятеже он сделал преступление, ложно приписав в свидетельстве предводителя дворянства Александрийского уезда, которое доставлено было ему от брата его при переводе из пехоты в кавалерию, что за отцом его, Сухинова, вместо 4-х душ крестьян состоит 42 души.

Аудиториатский департамент, сообразив все эти обстоятельства с прописанными в сентенции военного суда законами, признал Сухинова как главного сообщника возмутителя Сергея-Апостола и участника во всех его злых действиях подлежащим смертной казни.

На докладе о том последовала в 12-й день июля 1826 года высочайшая конфирмация за собственноручным его императорского величества подписанием: «Сухинова по лишении чинов и дворянства и переломлении шпаги над его головою пред полком поставить в г. Василькове при собрании команд из полков 9-й пехотной дивизии под виселицу и потом отправить в каторжную работу вечно».

Из дел Военного министерства видно, что Сухинов поступил в ведение начальства Нерчинских горных заводов, но к коменданту при Нерчинских рудниках отправлен не был, потому что не имелось в виду на то повеления; в декабре же 1828 г. государь император высочайше повелеть соизволил: Сухинова, осужденного за государственные преступления в каторжную работу и находящегося в Зерентуйском руднике, препроводить из Нерчинского горного ведомства к коменданту при Нерчинских рудниках по окончании производившегося в то время об нем дела по случаю прикосновенности его к бывшему возмущению каторжно-ссыльных в Зерентуйском руднике. Это высочайшее повеление генерал-адъютант князь Чернышев сообщил для исполнения Господину] министру императорского двора 27-го декабря 1828 года за № 744.

С этого же времени никаких сведений о Сухинове в Военное министерство не поступало до настоящего времени. Как горное отделение Кабинета его императорского величества и дела его при поступлении Колывановоскресенских и Нерчинских горных заводов в 1830 году в ведение Министерства финансов переданы в Департамент горных и соляных дел, то поэтому по встретившейся ныне надобности сделано было о государственном преступнике Иване Сухинове надлежащее сношение с директором означенного Департамента, и из полученного от него отзыва имеются о Сухинове следующие сведения.

В мае 1828 года каторжно-ссыльные Зерентуйского рудника под предводительством Ивана Сухинова предположили сделать побег из этого рудника, произвести возмущение и разные злодеяния. За такое преступление виновные преданы были военному суду при Нерчинском заводе и по высочайшему государя императора повелению, последовавшему на имя коменданта при Нерчинских рудниках генерал-майора Лепарского за собственноручным его величества подписанием от 13-го августа 1828 года, государственный преступник Иван Сухинов с некоторыми другими приговорены к смертной казни расстрелянием.

После того г[осподин] министр императорского двора получил от коменданта при Нерчинских рудниках секретный рапорт от 3-го декабря 1828 года за № 660 об исполнении им того же числа высочайше утвержденного приговора над возмутившимися каторжно-ссыльными Зерентуйского рудника, из числа которых пятеро расстреляны, а предводитель их Иван Сухинов прежде исполнения над ним такой же смертной казни удавился в тюрьме 1-го числа декабря 1828 года.

Вместе с тем другие каторжно-ссыльные Зерентуйского рудника, виновные по тому же делу, наказаны: четверо кнутом, с подновлением штемпельных на лице знаков, а девять человек плетьми.

После восстания удалось бежать, был арестован в Кишиневе 15.2.1826. Оставался под следствием в 1 армии.

Военным судом при Главной квартире 1 армии в Могилеве приговорен к смертной казни четвертованием, по мнению главнокомандующего 1 армии, подлежал расстрелу, по заключению Аудиториатского департамента 10.7.1826 признан подлежащим смертной казни, по Высочайшей конфирмации 12.7.1826 приговорен к лишению чинов и дворянства и ссылке в каторжные работы вечно.

Отправлен из Киева по этапу пешком в Сибирь — 5.9.1826, прибыл в Москву — декабрь 1826, отправлен дальше — 1.1.1827, прибыл в Казань — 22.2.1827, отправлен дальше — 24.2, прибыл в Читинский острог — 12.2.1828, отправлен в Зерентуйский рудник, куда прибыл в марте 1828.

За попытку организовать восстание каторжников с целью освобождения всех декабристов приговорен к наказанию 300 ударами кнутом, клеймению и смертной казни. Не дожидаясь этого, покончил жизнь самоубийством.

Брат — Степан, в 1826 служил в Александрийском уездном суде.