Николай Васильевич Железнов.

11 Апреля 1938 г. в гор. Ле Буко /около Испанской границы/ скончался капитан Н.В.Железнов.

Сын старого Егеря Н.В.Железнов по окончании 3-го реального училища в С. Петербурге и экономического отделения С. Петербургского Политехнического Института поступил вольноопределяющимся в Л.Гв. Егерский полк. По выдержании офицерского экзамена при Павловском военном училище, 6 августа 1909 г. Высочайшим приказом произведен в подпоручики и назначен младшим офицером в 6 роту.

С первых своих шагов в полку подпоручик Железнов ведет аскетический образ жизни, далекий от уклада жизни молодого гвардейского офицера. За время своего четырёхлетнего пребывания в полку заведует полковым кинематографом, одно время библиотекой офицерского собрания, организует солдатские спектакли, зимой 1913 г. принимает деятельное участие в постановке оперы «Жизнь за Царя» в полковом манеже, когда торжественно праздновалось 300-летие Царствования Дома Романовых.

Осенью 1913 г. Н.В.Железнов поступает в Императорскую Николаевскую Военную Академию, а через год, с объявлением войны, возвращается в полк в свою роту, с которой выступает в поход.

В ноябре 1914 г. он ранен, в мае 1915 г. покидает полк, так как назначен на пополнение корпуса офицеров Генерального Штаба.

Мне хочется поделиться воспоминаниями о нескольких личных встречах и о тех письмах, которые были мною получены от него из Буко.

Впервые я познакомился с поручиком Железновым, тогда младшим офицером учебной команды запасного батальона в начале мая 1915 г. в Красном Селе. Вскоре он уехал, это был первый офицер, покинувший при мне полк. Только в январе 1919 года, после многих тяжелых переживаний, я встретил вновь Н.В.Железнова в штабе обороны гор. Одессы. Он стал еще более замкнутым; задавал вопросы /я только что приехал с севера/, внимательно слушал и, видимо, не создавал иллюзий.

Следующая встреча имела место в Софии, в 1923 г., накануне моего отъезда в Париж. Года через два он переехал с семьей /жена и её сын от первого брака/ во Францию, в местечко Ле Буко на завод С.Гобэн по выработке химического удобрения.

Гвардейский офицер, причисленный к Генеральному Штабу, кандидат экономических наук безропотно становится на физически тяжелую, грязную работу в примитивных условиях жизни. Завод дает помещение, строительный материал, отводит место под огород, в свободные часы нужно своими руками создать подобие уюта, возможность жить в сносных условиях.

Но у Н.В. хватает энергии и времени позаботиться о духовной пище русских работающих на том же заводе. Создается библиотека читальня, приобретается радио, делаются доклады. Вскоре Н.В. назначается старшим Отдела Русского Обще-Воинского Союза в районе Биарица.

Его письма, написанные легким, без нажима, почерком редко бывали меньше четырех страниц. С редкой деликатностью каждое свое письмо он начинал и кончал извинениями за хлопоты по каким-нибудь пустячным поручениям. Не помню, чтобы в письмах он жаловался на неудовлетворенность жизнь. Часто повторял, что ему нахватает вокруг себя Егерей; каждый год стремился в день 17/30 августа провести в полковой среде и каждый раз поездка откладывалась еще на один год, и в конце концов так и не состоялась.

Большою для него радостью была возможность выписать из России старушку мать. Через два года она скончалась.

Затягивалось пребывание на чужбине, уходили силы, разрушалось здоровье.

Года за два до кончины Н.В. ослеп на один глаз, неизбежна была в будущем полная слепота. Но работу надо продолжать и вот Н.В. принимает предложение ехать на лесные разработки в Пиренеи, в условиях где и более молодому и физически сильному было бы невмоготу.

Из целого ряда писем, полученных мною от Н.В.Железнова только в одном, помнится, прозвучала нотка усталости, окрашенная невеселой иронией: «-я очень устал, но отдыхать нет времени, отдохну в могиле, да и то едва ли, через пять лет положат к тебе какого-нибудь француза."

Болезнь брала свое: пришлось лечь на несколько месяцев в госпиталь.

И тут Н.В. оставался верен себе, не утешал себя надеждой на возможность выздоровления или хотя бы улучшения своего положения. Здоровый дух продолжал жить и бороться в больном теле, а затем мужественно встретил неизбежный конец.

Еще одним Егерем, свято чтившим память о родном полке, стало меньше, порвалось еще одно звено, связующее нас с прошлым.

Мир его праху!.                                                                                             „

Живые позаботимся о его могиле, чтобы не дать ей стать беспризорной, чтобы случайные слова Николая Васильевича не стали пророчеством, и свой или чужой не потревожил место упокоения дорогого однополчанина.