Александр Павлович Барт

Высокий блондин со светло-голубыми глазами и белыми холеными руками. Всегда здоровый, бодрый, румяный. Одетый с иголочки, хотя без преувеличенного франтовства, но с особой опрятностью, свойственной людям германского происхождения. Таков был по внешности Александр Павлович Барт. Немцем он был и по своему внутреннему складу. Спокойно-самоуверенный, аккуратный до педантизма в делах, строгий формалист и законник, вежливо-требовательный начальник и исполнительный подчиненный.

Александр Павлович вступил в партию Народной Свободы лишь после февральской революции. «Кадетом» по убеждениям он был и ранее, но, занимая должность управляющего Казенной Палатой в Таврической губернии, не мог совместить ее с открытым участием в оппозиционной партии.                               

Познакомился я с А. П. Бартом весной 1917-го года, когда приезжал в Крым по продовольственным делам, командированный временным правительством. Он тогда состоял членом местного комитета партии, но в политической работе её мало принимал участия. Он хорошо знал свое дело, и основной задачей его тогда было — спасти расхлябанную революцией бюрократическую машину, которой управлял, от окончательного разрушения. Уравновешенный и не теряющийся в самых трудных обстоятельствах, бюрократ по призванию, он действительно много сделал в этом отношении.

Когда, в январе 1918-го года, большевики завладели Крымом, А. П. остался на своем посту. Большевикам импонировало его спокойствие и знание дела, и ему, благодаря огромной выдержке, удалось охранить свое ведомство от разгрома властвовавших тогда в Крыму севастопольских матросов. Оставался он управляющим Казенной Палатой и тогда, когда немцы завладели Крымом и передали управление в руки татарско-немецкого правительства генерала Сулькевича. В этот период мне, в качестве председателя Губернской земской управы, часто приходилось обращаться к А. П., чтобы через него добывать средства для земского дела от враждебного земству правительства. И он неоднократно выручал из беды земские учреждения.

Ушли немцы, и образовалось новое Крымское Правительство во главе с С. С. Крымом. А. П. Барт, в качестве управляющего Казенной Палатой, фактически руководивший финансами отрезанного от остальной России Крыма, был приглашен новым правительством на должность министра финансов.

Будучи министром, он, как и прежде, мало вмешивался в общую политику, а деловито, спокойно и отчетливо вел свое специальное дело, проявив много находчивости и инициативы, которые требовались от лица, заведовавшего финансами маленькой территории во время полной экономической разрухи. И, нужно сказать, что финансы Крымского краевого правительства, благодаря целому ряду мероприятий, проводившихся А. П. Бартом, были в относительном порядке.

Снова пришли большевики, и А. П. вместе со своими коллегами по правительству, пришлось временно выехать за границу, откуда он немедленно вернулся, как только Крым опять был занят добровольческой армией. И снова больше года он управляет Казенной Палатой, сначала при Деникине, а затем при Врангеле. Трудно ему приходилось, особенно в последний период власти Деникина, когда в Крыму распоряжался генерал Слащев, не признававший никаких законов и формальностей. Привыкший к строгой законности и формализму, необходимому в финансовых делах, он никак не мог приспособиться к чисто башибузукским методам Слащева и, показывая мне иногда нелепые телеграммы этого генерала с требованием выдачи денег, разводил руками и говорил: « Ну, как же работать в таких условиях!». И все-таки работал, боролся со Слащевым, сколько мог, и делал свое дело.

В ноябре 1920-го года Крым окончательно был взят большевиками. Перед отъездом, я зашел к А. П. Он был такой же, как всегда: блестевший чистотой и опрятностью, бодрый, спокойный, самоуверенный ...

— Вы разве остаетесь? — спросил я его.

— Конечно, остаюсь, — ответил он спокойно. — И не понимаю, зачем вы едете. Ведь теперь гражданская война кончилась, и большевики надолго завладели Россией. Какой же смысл уезжать? Приходится временно примириться с тем, что есть, и продолжать свою работу, хотя бы и под властью большевиков, но на своей родине. Это тяжело, но неизбежно. Поэтому я решил остаться. А за себя лично не боюсь. Я уже раз уезжал ради сохранения своей жизни, и три месяца совершенно бессмысленно провел за границей. Теперь же я совершенно уверен в том, что, с окончанием гражданской войны, кончится и период террора. А, кроме того, ведь, все знают, что я лично человек деловой и к политике мало имел отношения...

Он говорил так уверенно и убедительно, что я, тоже не без колебаний решивший покинуть Россию, невольно подумал, что он, может быть, более прав, чем я. Мы простились, горячо пожав друг другу руки ...

А через два месяца я узнал, что этот человек, так логично рассуждавший о своей безопасности, стал одной из первых жертв страшного большевицкого террора, залившего Крым потоками невинной крови. Не сомневаюсь, что умер он мужественно.

Убийство А. П. Барта было одним из самых бессмысленных кровавых дел большевиков.

Умер он в возрасте не свыше 45 лет, полный сил и здоровья, и мог бы еще долго и плодотворно работать на пользу родины, с которой сознательно не хотел расстаться в момент стихийного бегства людей, еще менее его имевших основание бояться за свою жизнь ...