Генеральный штаб

(статистический очерк по данным к 1 декабря 1918 г.)

Революционная разруха, охватившая широкие слои всего населения, низвергнувшая в пропасть государственный строй, уничтожившая армии и вместе с этим последним ударом поставившая на карту вопрос о существовании России, не могла, конечно, не отразиться и на деятельности той составной части армии, которую принято обыкновенно называть ее «мозгом», с этой точки зрения крайне интересно проследить ту позицию, которую занимает Генеральный штаб с первых дней революции и по настоящее время.

Можно сказать, что, принимая близко к сердцу весь ужас переживаемого в общей своей массе, Генеральный штаб, по-видимому, не допускал «победы сердца над разумом»; были, конечно, уклонения и в сторону революции, и в сторону «контрреволюции», но в целом в первые дни свобод, повторно [так в документе. — А. Г.], все довольно твердо стояли на холодной, внешне спокойной позиции бесстрастного наблюдателя, блюдя, главным образом, интересы фронта, тесно связанные с защитой Родины и изыскивая способы борьбы против «революционирования» армии.

С течением времени, по мере «углубления завоеваний революции» и расширения всякого сорта свобод, в творческой военной работе Генерального штаба начало проскальзывать что-то новое, еле уловимое... «мозг армии» раздваивался, и политический яд, которого доселе чужда была армия, как в целом, так и в составных ее частях, заразил организм, начал понемногу проникать и в отдельные его органы.

И хотя по-прежнему разрабатывались различные планы наступления и обороны, по-прежнему производились разного рода разведки, составлялись проекты, доклады, схемы, сметы и т.п., тем не менее даже не совсем опытный глаз мог заметить, что в самой работе не было уже тех веры и вдохновения, которые на ³/₄ обеспечивают успех всякого дела; работа, прерываемая политическими сюрпризами извне и часто наталкивающаяся на неожиданное сопротивление внутри военной массы, а также и отдельных ее лиц, — не давая желаемых результатов, впоследствии начала принимать зачастую автоматический характер.

Грянул гром большевизма, перевернувший вверх дном все устои государственности, общественности, исказивший до неузнаваемости понятия о праве, законности и порядке, окончательно испепеливший все то, что ценою разных компромиссов было еще кое-как сохранено, — вихрь анархии, охватив страну, увлек за собою и армию.

И опять-таки, этот вихрь в самом начале захватил лишь некоторые отдельные частицы Генерального штаба (в семье ведь не без урода) — в общей же массе все продолжали оставаться на своих местах до последней минуты… Но когда армии не стало — умер естественной смертью и Генеральный штаб: строевые штабы стали распыляться, в больших же штабах (ставка, фронты, армии) спешно заканчивалась немногими оставшимися ликвидационная работа. Если из описываемой эпохи выбирать и подчеркивать отдельные явления из жизни Генерального штаба, то, конечно, найдутся и многочисленные плюсы, дающие в общей сумме крупный итог, найдутся и не менее значительные минусы, которые в сильной степени этот итог понизят, но не это является задачей настоящего очерка, стремящегося лишь дать краткие и по возможности более или менее полные сведения о современном распределении офицеров Генерального штаба.

Итак, Генеральный штаб рассыпался...

Но вот на фоне общего смятения пока еще неясными штрихами начал вырисовываться абрис нового государственного образования — новой армии, и первым офицером Генерального штаба этой армии был ее организатор — генерал-от-инфантерии Алексеев; в сам[ом] начале зарождения армии прибыло еще три офицера Генерального штаба (Командир Лейб-Гвардии Измайловского полка полковник П. А. Веденяпин, Генерального штаба полковник Я. М. Лисовой, Генерального штаба полковник Д. А. Лебедев.), которые и составили первый штаб будущей Русской армии.

В дальнейшем, по мере роста и усиления армии, увеличивался в нее и приток офицеров Генерального штаба.

Вместе с тем начали нарастать и другие военные образования: на государственную точку зрения стали армии Донская и Сибирская, появились армии сепаратического толка — украинская (на бумаге), грузинская, армянская, латышская; придавленная германской пятой Польша не выпускала из своих рук нитей, притянутых к различным военным организациям, каковые в будущем должны составить польскую армию; приступила с благословения Германии к созданию собственной армии и Финляндия...

Генеральный штаб распылился по всем этим образованиям, причем далеко не всеми была произведена правильная оценка государственного масштаба этих образований.

Но вот в течение немногим более полугода появилось 15 советских армий, и с грустью приходится констатировать, что для создания их, обучения и руководства, вольно или невольно, было привлечено около трети, если не больше, всего корпуса офицеров Генерального штаба.

И если поступление в армии украинскую, грузинскую и т.п. и может быть хоть отчасти оправдано национальными или иными какими-либо скрытыми стремлениями, то участие в организации советских армий, участие в кровавой борьбе против своих же не только не найдет себе никаких оправданий, но, наоборот, как бы ни была велика качеством и количеством, высокими чинами и громкими именами эта группа — из будущего корпуса офицеров Генерального штаба новой Русской армии она должна быть вычеркнута навсегда.

I. Добровольческая армия

Из чертежа № 1 видно, что кривая абсолютного поступления офицеров Генерального штаба в Добровольческую армию имеет два начертания — до августа 1918 г. повышение ее носит постепенный характер, начиная же с августа она резко уклоняется кверху, что соответствует и количеству прибывших офицеров: в течение первых девяти месяцев приток составляет 20%, тогда как в период с августа по ноябрь включительно, т.е. за четыре месяца, прибыло 80% всего состава числящегося в списках Генерального штаба Добровольческой армии по 1 декабря 1918 г.

Объясняется это тем, что до августа месяца 1918 г. армия находилась сперва в периоде зарождения, а затем в условиях целого ряда стечения неблагоприятных обстоятельств (кубанский поход, непрерывные бои, отсутствие широкой агитации и т.д.), тогда как со взятием Екатеринодара армия приобретает сравнительно прочное и устойчивое положение и работа по организации ее принимает более широкий размах.

Чертеж № 2, кривая относительного (месячного поступления) показывает месяцы максимального и минимального прибытия офицеров Генерального штаба в Добровольческую армию, причем к числу первых относятся: август — ноябрь, ко вторым — январь, март и май с минимальным и апрель краевым поступлением; последние три месяца составляют период кубанского похода и первые дни отдыха, когда слухи о том, что армия цела, не успели получить еще широкого распространения.

В общем обе вышеприведенные диаграммы показывают, что приток офицеров Генерального штаба в Добровольческую армию увеличивается.

Чертеж № 3, иллюстрируя более наглядно вопрос о пополнении Добровольческой армии офицерами Генерального штаба, вместе с тем показывает, что из числа всех прибывших в Добровольческой армии 1-е место по количеству занимают штаб-офицеры, составляя около 55% всего состава; 2-е место занимают генералы — около 28%; 3-е место приходится на долю обер-офицеров, составляющих около 17%. Нужно заметить, что вообще обер-офицеров Генерального штаба имеется исключительное количество.

Наибольшее количество генералов дал ноябрь 1917 г. и ноябрь 1918 г.; причем в первом случае это объясняется прибытием в этом месяце Быховских узников, наибольшее количество штаб- и обер-офицеров приходится на август 1918 г.

В общем же, по данным к 1 декабря 1918 г., в Добровольческую армию прибыло около 10% прежнего состава офицеров Генерального штаба.

II. Донская армия

Несколько иное положение можно наблюдать в Донской армии. Здесь в ноябре месяце был уже известный комплект (правда, далеко не достигающий нормы) офицеров Генерального штаба, а в декабре с приходом фронтовиков он увеличился более чем вдвое. В таком примерно составе прошли январь и первые дни февраля 1918 г.

В феврале месяце из жизненного строя выходит 10 офицеров Генерального штаба, павших от руки большевиков (кроме генерала А. М. Каледина), и, кроме того, часть офицеров переходит в Добровольческую армию.

Февраль, март и почти весь апрель — период засилья на Дону большевиков.

В мае месяце вместе с организацией Донской армии на новых началах вновь привлекаются офицеры Генерального штаба, и кривая абсолютного поступления (чертеж № 4) по мере роста и усиления армии постепенно, без резких колебаний незначительно уклоняется кверху, что указывает на сравнительно небольшой прилив офицеров Генерального штаба.

Кривая относительного (месячного) поступления (чертеж № 5) говорит несколько иное — после мая месяца она круто уклоняется вниз, что показывает на незначительный приток офицеров Генерального штаба в последующие месяцы вплоть до октября, когда она вновь несколько поднимается кверху, а затем в ноябре новое понижение ее. Объясняется это следующими причинами:

1) Широкая государственная задача, проповедуемая Добровольческой армией с самого начала ее основания, естественно, привлекает к себе и большее количество офицеров Генерального штаба за счет других армий.

2) Несмотря на значительное количество сравнительно свободных офицеров Генерального штаба — командование Добровольческой армии весьма неохотно и то в виде исключений расстается с ними, вполне правильно полагая, что с увеличением масштаба армии не только не будет избытка в них, но, наоборот, будет ощущаться даже крайний недостаток.

3) Бывшие военные соединения Донской армии в общей своей массе не представляли собою постоянных организационных единиц мирного времени, так сказать, штатных мест.

4) Целым рядом других причин второстепенного значения.

В общем чем круче понижение относительной кривой, тем незначительнее повышение кривой абсолютного поступления, т.е. тем меньше приток офицеров Генерального штаба.

Чертеж № 6 показывает, что из числа наличных офицеров Генерального штаба, состоящих в Донской армии, 1-е место по количеству занимают генералы, составляя до 50%; 2-е место падает на штаб-офицеров — оного 46% и 3-е место приходится на обер-офицеров — 4%.

В настоящее время в Донской армии находится около 3% офицеров прежнего состава Генерального штаба.

Нужно отдать должное Донскому командованию, что, несмотря на неблагоприятные в этом отношении условия, ему удалось все же создать такую армию, которая выше десяти месяц[ев] вела успешную борьбу с большевизмом, что несомненно в значительной степени нужно отнести к беспримерной энергии донских офицеров Генерального штаба — здесь еще раз подтвердилась незыблемость общего правила: «качество важнее количества».

III. Общий обзор

Приводимые диаграммы отнюдь не претендуют на абсолютную точность, тем не менее дают настолько ясное представление, что исключают возможность каких бы то ни было комментарий (так в тексте. — А. Г.).

Остается лишь выяснить причины массового скопления офицеров Генерального штаба в советских армиях. Причины эти представляются следующими:

1) Тяжелое, безвыходное материальное положение, многочисленная семья и в связи с этим невозможность своевременного выезда (из Советской России. — А. Г.).

2) Насильственное привлечение советскими властями к исполнению обязанностей офицеров Генерального штаба под угрозой расстрела.

3) Чрезвычайное строгое наблюдение, сковывающее каждый шаг и почти лишающее какой бы то ни было возможности покинуть ряды Советской армии.

4) Честолюбие и карьеризм некоторой части из них (генштабистов. — А. Г.).

5) Широкое материальное обеспечение.

6) В корпусе офицеров Генерального штаба прежнего состава были, конечно, и отрицательные стороны — преувеличение значения последних отчасти также послужило одной из побудительных причин вступления в советские войска.

7) Соответствие во взглядах и убеждениях с представителями советской власти.

8) Наконец, на этот путь многие из них (генштабистов. — А. Г.) пошли сознательно во имя идейной стороны работы — в самом лучшем, конечно, значении этого слова, о которой (так в тексте. — А. Г.) по весьма понятным причинам распространяться еще рано.

В общем в этой группе насчитывается 30–35% всего состава Генерального штаба.

Каковы бы ни были побуждения, заставившие офицеров Генерального штаба вступить на этот позорный путь, их нельзя не признать достойными осуждения, так как, помогая большевикам своим знанием и опытом, затягивают борьбу, увеличивают жертвы и тормозят дело воссоздания Родины.

Обращает на себя внимание вторая по величине группа офицеров Генерального штаба, нигде не служащих; она состоит из четырех категорий:

а) офицеров, покончивших счеты с военной службой;

б) офицеров, обремененных большими семьями, не имеющих возможности существовать на содержании той или иной армии и добывающих средства к жизни частной службой;

в) больных и раненых и

г) офицеров, выжидающих выяснения обстановки, т.е. попросту говоря — образования такого образа правления, такой власти, при которой бы можно было без всякого риска для себя сделать тот или иной выбор.

В этой группе насчитывается до 20%.

Довольно крупная цифра падает на убитых и умерших офицеров Генерального штаба, составляющих в общей сложности около 10% всего состава Генерального штаба.

IV. Заключение

Нет никакого сомнения, что в более или менее близком будущем, с воссозданием Русской армии, в ней сконцентрируется и весь наилучшей элемент офицеров Генерального штаба.

Можно с уверенностью сказать, что корпус этот будет не велик числом, зато будет состоять из офицеров наиболее твердой воли, непоколебимой энергии, неподкупных убеждений, а главное, закаленных в идейной борьбе во имя самого светлого будущего, которого с нетерпением ждет вся Россия.

Я. М. Лисовой

Печатается по: Ганин А.В. Корпус офицеров Генерального штаба в годы Гражданской войны 1917–1922 гг.: Справочные материалы. — М.: Русский путь, 2009. — 895 с.: ил.

Донская волна (Ростов-на-Дону). 1919. 24.02. № 9 (37). С. 11–14.