М. И. Семенский. Очерки и рассказы из русской истории XVIII века.

Царица Прасковья

1664-1733.

Издание второе, исправленное и дополненное.

С приложением портрета, отпечатанного красками.

С.-ПЕТЕРБУРГ.

Типография М. М. Стасюлевича, Вас. Остр., 2 л., 7. 1883

Издание исторического журнала "Русская СТАРИНА".

Царица Прасковья.

СОДЕРЖАНИЕ.

СТР.

Предисловие............................................................................ 3

1. Брак царя Ивана V Алексеевича с Прасковьей Салтыковой . . 7
2. Жизнь в Москве, селе Измайлове и переселение в С.-Петербург          .           19

III.            Царевна и герцогиня Курляндская Анна Ивановна        46

1. IY. Нежный братец Василии Федорович Салтыков..... 62
2. Царевна и герцогиня Мекленбургская Катерина Ивановна ...         77
3. Цыфирное письмо................................................ 126

VII.         Мщение старушки царицы Прасковьи Федоровны          142

VIII.        В ожидании царского приезда........................... 155

1. Суд и расправа..................................................... 180
2. Смерть царицы Прасковьи Федоровны.......... 195

Приложения:

1. Переписка царицы Прасковьи Федоровны 219
2. Переписка герцогини Катерины Ивановны 243

III.                      Переписка герцогини Анны Ивановны... 248

1. Письмо царевны Прасковьи Ивановны 255
2. Родословие семьи царя Ивана V Алексеевича 256

Портрет царицы Прасковьи Федоровны, отпечатанный красками, с уменьшенной копии, с подлинного живописного поясного портрета, находящегося в келиях Московского митрополита в Троицко-Сергиевой лавре. Отпечатан хромолитографически в типо-литографии И. К. Врезе в С.-Петербурге.

Переходная эпоха, пережитая Россиею, накануне реформ Петра I и в его царствование, в высшей степени любопытна для нас в смысле уяснения, как предыдущего, так и последующего периодов русской истории. Московский период, длившийся целые века, выработал своеобразные, строго определенные формы общественной жизни, настолько определенные, что они не раз давали повод к толкам, как со стороны иностранцев, так и наших историков, о неподвижности и застое в тогдашнем русском обществе. Между тем, такого застоя не было и быть не могло: по то, что создалось веками, при естественном ходе событий, могло пересоздаться только веками. Строго определенные формы общежития, в связи с самовластием правления в до-Петровской России, преобладанием обрядности в религии и народном быте, при отсутствии образованности, заковали русскую жизнь тяжелыми путами, не давали никакого простора личности; — и личностей мы почти не видим в русском обществе до Петра I; они появляются почти только из среды духовенства, как самого образованного и нравственно наименее подавленного класса. Гнет правительственный ии общественный не мог благотворно отразиться на народной нравственности и тем более на русской женщине, заключенной в тереме, бездеятельной и рабски подчиненной с детства до могилы. Отсутствие честности, лень, грубость, откровенное проявление всякого рода пороков поражали иностранцев, посещавших в то время Россию, побуждали их клеймить своими беспощадными приговорами все русское общество, клеймить огулом, так как личность и в этом случае мало или вовсе не выделялась из массы.

Брожение началось в период детства Петра; слабость правительства открыла простор личности: на сцену выступают вожаки стрелецкого и раскольничьего движения, выступает царевна Софья. С воцарением Петра опять усиливается самовластие правительства, и даже более прежнего. Но Петр рядом с этим уничтожает другой гнет, связывавший русское общество,— гнет старинного склада московской жизни. Прекращается замкнутость семьи: Петр заставляет бояр выступить из своих дворов, обнесенных заборами, где они жили полновластными господами над семьей и многочисленною челядью; Петр выводит из терема жен и дочерей боярских, побуждает их принять деятельное участие в общественной жизни. Беспощадно преследует царь ханжество, внешнее соблюдение бесчисленных обрядов религиозных и домашних, преследует старую русскую одежду, бороды... Русскому человеку волей-неволей пришлось выйти поодиночке, проявить себя в том или другом отношении, — и перед нами открывается неожиданно, как-бы чудом, целый ряд личностей, людей с определенными характерами и стремлениями. Одни, более решительные, не задумываясь, пошли за преобразователем на пути нововведении, быстро усвоили приемы европейской жизни, и, сознавая пользу образования, учились сами и учили своих детей. Другие упорно держались старины, отстаивали ее всеми способами, не шли ни на какие уступки, ненавидели Петра и его преобразования, считая их греховными, готовы были пострадать из-за дорогой старины, пожертвовать из-за нее имуществом, жизнью. Резко обозначились оба направления; сам Петр, при его решительном характере, не знал полумер, ни перед чем не останавливался, когда преследовал свои цели, жестоко и самовластию расправлялся с ослушниками. Однако не у всех хватало силы воли разорвать с прошлым или смело отстаивать старое. Был еще разряд людей, — и таким, оказалось большинство,— которые не склонялись ни в ту, ни в другую сторону и старались угодить обеим. Этот способ действий, по-видимому, самый легкий, представлял не мало трудностей в эпоху преобразований, эпоху ломки всякого рода в государственной и общественной жизни. Надо было иметь много ума и изворотливости, понимания людей и обстоятельств, чтобы не сделать или не сказать чего-либо неуместного, не изменить себе, чтобы до конца сохранить свое достоинство и положение. Все эти трудности особенно были сильны для людей, близких к Петру и каждый шаг которых был, так сказать, на виду. Но и возле Петра были подобные люди и между ними особенно выдается личность царицы Прасковьи Федоровны, вдовы царя Ивана Алексеевича, брата Петра Алексеевича, и матери будущей императрицы Анны Ивановны.

Прасковья Федоровна, вступив в царскую семью, сразу подчинилась всем требованиям нового положения; зоркий глаз народа, следивший за каждым шагом царской семьи, не подметил за новой царицей ни малейшего отступления от принятых обычаев, что не раз случалось с Натальей Кирилловной, матерью Петра, и с царевной Софьей. Весьма ловко держала себя Прасковья Федоровна среди дворцовых интриг, разыгравшихся страстей, ничем не раздражала сестер и теток своего супруга, умела неизменно ладить с ними. Но переменились обстоятельства: перевес оказался на стороне Петра—и царица перешла на его сторону, прервала всякие сношения с заключенными им его сестрами, не входила, ни в какие козни. Будучи женщиной старых понятий, старого образа жизни, привычек, религиозная по старинному, она постоянно умудрялась угождать Петру путем целого ряда уступок, быстрым исполнением его воли, заискиванием у людей, пользующихся его расположением. Петр любил и уважал невестку, по-своему заботился о ней и её дочерях. Однако хорошие отношения к Петру и Екатерине не мешали Прасковье Федоровне искать дружбы и в другом лагере: она на всякий случай обходилась ласково с загнанным царевичем Алексеем, так что тот считал ее в числе своих сторонников. Прасковья Федоровна не думала, однако, переходить на его сторону, потому что, в смысле убеждении, для нее была безразлична та или другая сторона, лишь бы ей хорошо жилось, была-бы польза ей или для её дочерей.

Само собою, разумеется, что для характеристик и биографий всего любопытнее яркие, резко очерченные личности, и они всего чаще избираются историками; но рядом с этим нельзя упускать из виду и типы более обыденных людей, в роде царицы Прасковьи Федоровны их жизнь, как представителей наибольшей массы общества, имеет несомненный интерес и значение, и, конечно, лучше всего может служить для наглядного изображения общественной жизни в известный пережитый обществом момент.

Очерк жизни царицы Прасковьи был написан нами в 1861 году, преимущественно на основании мало или вовсе неизвестных тогда источников, и тогда же вышел в двух изданиях: в журнале М. М. и Ф. М. Достоевских „Время" 1861 г. кн. 2, 4 и 5 и в отдельных оттисках.

С 1861 года, как известно, изучение русской истории, и преимущественно новой, сделало значительные успехи. Исторические повременные издания, как „Русская Старина" и другие, представили на своих страницах множество данных по отношению к отечественной истории двух последних веков. По отношению, однако, к предмету нашего труда — новые материалы представили совершенно отрывочные подробности, не столько касающиеся отдельных фактов и личности самой царицы Прасковьи, сколько бытовой и нравоописательной стороны Петровской эпохи: тем не менее, благодаря этими, данным, получилась возможность восполнить наш очерк, двадцать два года тому назад составленный, несколькими новыми подробностями, освещающими ту сроду, в которой прожила столь типическая представительница русской женщины конца XVII-го и первой четверти XVIII века, каковою вполне является царица Прасковья Федоровна.

30 марта 1883 г.

Мих. Семевский.

Скачать:  Скачать файл: tsaritsapraskovi00seme.pdf [15.99 Mb] (cкачиваний: 11)
Посмотреть онлайн файл: tsaritsapraskovi00seme.pdf