Белогвардейцы Веймарской республики. Часть VI

Белогвардейцы Веймарской республики. Часть V

Белогвардейцы Веймарской республики. Часть VI

Белогвардейцы Веймарской республики. Часть VII

Белогвардейцы Веймарской республики. Часть VIII

Белогвардейцы Веймарской республики. Часть IIX

Белогвардейцы Веймарской республики. Часть IX

Белогвардейцы Веймарской республики. Часть X

ПРИЛОЖЕНИЕ 4

О ВОЕННО-МОРСКОЙ БРИГАДЕ ФОН ЛЁВЕНФЕЛЬДА.

Хотя 3-я военно-морская бригада фон Лёвенфельда (нем.: 3. Маринебригаде фон Лёвенфельд) очень хорошо проявила себя в ходе боев белых германских добровольческих отрядов с красными и белополяками в послевоенный период 1918-1920 гг., и, по единодушному мнению современников, была одним из лучших добровольческих соединений Веймарской республики (что объяснялось как ее многочисленностью, так и ее превосходным вооружением), история оказалась к ней несправедливой. О ее боевом пути в настоящее время известно сравнительно мало (по сравнению, например, со 2-й военно-морской бригадой Эргардта).

Не подлежит никакому сомнению, что бригада Лёвенфельда зарекомендовала себя (в особенности в период боев с краснармейцами в Рурской области в 1920 году) в качестве одного из наиболее боеспособных соединений белых волонтеров. Эта бригада, насчитывавшая 6000 штыков, послужила ядром военно-морского флота "Веймарской республики" ("рейхсмарине"). 3-я военно-морская бригада, которой со дня ее основания и до последнего дня ее существования командовал корветтен-капитан (капитан 3-го ранга) Вильгельм Фридрих (Вильфрид - а не "Винфрид", как часто неправильно пишут и думают!) фон Лёвенфельд, по завершении своего формирования, вошла в состав добровольческой дивизии фон Леттов-Форбека (генерал Пауль фон Леттов-Форбек в годы Первой мировой войны командовал германскими охранными, то есть колониальными, войсками в Восточной Африке), в свою очередь входившей в состав Гвардейского кавалерийского стрелкового корпуса (нем.: Гардекаваллери-Шютценкор).

3-я военно-морская бригада, содержавшаяся за счет внепланового финансирования из средств военно-морского бюджета "Веймарской республики", состояла из следующих частей:

1) 5-го военно-морского полка (командир - майор Клёбе), I и II батальоны которого ранее составляли самостоятельный военно-морской полк Мадлунга;

2) штурмового батальона Арно де ла Перьера;

3) 5-го военно-морского артиллерийского отряда (командир - майор Герике), состоявшего из батареи горной артиллерии Шлагетера и 3-х батарей полевой артиллерии;

4) инженерно-саперного батальона (командир - лейтенант Й. Борнеман) ;

5) авиационного отряда;

6) автомобильного отряда.

Кроме того, в распоряжении бригады Лёвенфельда находился дислоцированный в г. Киле ("колыбели Ноябрьской революции") так называемый "Балтийский батальон" ("Остзеебатальон"), решавший задачи снабжения и пополнения бригады.

Сформированная при бригаде Лёвенфельда флотилия под командованием капитан-лейтенанта фон Ботмера была в апреле 1918 года передана в распоряжение Балтийского военно-морского управления (Марине-Штацион Остзее) новой республиканской "рейхсмарине".

Наряду с набором первых добровольцев в бригаду в г. Киле, по инициативе назначенного губернатором депутата германского рейхстага от Социал-Демократической партии Германии (СДПГ) и будущего военного министра Густава Носке, в ноябре 1918 года была сформирована так называемая "Железная бригада" (нем.: "Эйзерне Бригаде"), состоявшая, главным образом, из офицеров и унтер-офицеров бывшего германского Императорского военно-морского флота (нем.: "Кайзерлихе Марине"). Это добровольческое формирование, находившееся под командованием бывшего полковника (и будущего генерал-майора) Ганса-Эммо фон Родена, позднее вошло в историю под названием "1-й военно-морской бригады фон Родена" (нем.: "1. Маринебригаде фон Роден"). Густав Носке (и, соответственно, социал-демократическое правительство республиканской Германии) считали бригаду фон Родена абсолютно лояльной республиканскому правительству, тон в котором задавали социал-демократы.

Между тем, при ближайшем рассмотрении, а в особенности - после ознакомления с книгой "Германские солдаты" (Deutsche Soldaten), изданной Гансом фон Роденом в 1935 году, возникают вполне обоснованные сомнения в правильности мнения Носке.

Что же касается эпитета "Железная", то он и ему подобные - "Стальная", "Несокрушимая" и т. д. - широко использовались в годы революционных потрясений (причем не только в Германии, но и у нас в России) с целью приободрить и воодушевить на подвиги стремительно теряющую боеспособность и деморализующуюся под влиянием подрывной пропаганды солдатскую массу, хотя многие подразделения, объявленные "Железными" оказались на практике не достойными столь пышного эпитета. В качестве примера можно привести сформированную в конце 1918 года в Прибалтике "Железную бригаду", оказавшуюся абсолютно не надежной и не боеспособной, так что майору Йозефу Бишофу, срочно вызванному в Прибалтику, пришлось отправить ту ее часть, которая не успела разбежаться к моменту его прибытия, в Германию (за исключением небольшого отряда, на базе которой Бишоф сформировал новое соединение, получившее название "Железной дивизии" и действительно обладавшей железной дисциплиной и выдающимися боевыми качествами).

Повествуя о боевом пути 3-й военно-морской бригады фон Лёвенфельда, необходимо уяснить себе следующее. В своей враждебности "Веймарской республике" чины этой бригады ни в коей мере не уступали чинам 2-й Вильгельмсгафенской военно-морской бригады Эргардта (нем.: "2. Маринебригаде Вильгельмсгафен", или "2. Маринебригаде Эргардт"), сыгравшей решающую роль в антиреспубликанском "путче Каппа-фон Люттвица" ("Капповском путче") 1920 года, захватив на несколько дней столицу Германского рейха город Берлин.

3-я военно-морская бригада состояла в значительной степени из бывших кайзеровских морских офицеров, инженеров и унтер-офицеров прежнего Императорского военно-морского флота. В ее штурмовом батальоне офицеры даже стояли в солдатском строю в качестве рядовых бойцов. Это обстоятельство придавало бригаде фон Лёвенфельда (как, впрочем, и бригаде Эргардта) высокую степень сплоченности (и в то же времени - радикализма), выгодно отличавшую ее от других белых добровольческих формирований. Только включенные в состав бригады, перед самым началом боев с Рурской Красной Армией в 1920 году, мелкие добровольческие отряды, возвратившиеся из Прибалтики и принесшие с собой "крюковидный крест" ("гакенкрейц", то есть свастику, или, по-нашему, по-русски, коловрат) в качестве эмблемы на касках, оказались на поверку настроенными еще более радикально, беспощадно и непримиримо по отношению к республиканскому режиму (не говоря уже о большевиках).

При рассмотрении истории 3-й военно-морской бригады принципиального внимания заслуживает один, сугубо специфический и характерный для нее элемент, не игравший роли в других добровольческих корпусах. Морской офицерский корпус испытывал особо тяжелое чувство морального дискомфорта, связанное с тем, что именно на флоте, а в особенности - на Флоте Открытого Моря ("Гохзеефлотте") - в ноябре 1918 года (да и раньше - летом 1917 года) произошли матросские бунты, сделавшие флот ответственным за Ноябрьскую революцию в Германии. Офицерский корпус бывшего Императорского флота находился в состоянии перманентного шока. Морские офицеры, "недоглядевшие" за матросами и "недорасстрелдявшие" бунтовщиков, считали именно себя виновниками революции, а тем самым - и военного крушения Германской империи. Это ощущение глубочайшей нравственной травмы и постоянного чувства "вины перед нацией" (судя по воспоминаниям высокопоставленных морских офицеров) сохранялось в период службы в белых добровольческих корпусах, затем - в период службы в республиканском флоте ("рейхсмарине") и, наконец, в период службы в военно-морском флоте национал-социалистического "Третьего рейха" ("Кригсмарине"). В этих кругах считалось святотатством и кощунством хотя бы на йоту усомниться в правильности лозунга: "Ноябрь 1918 года не должен повториться!" (нем.: "Nie wieder ein November 1918!").

Справедливость нашей констатации подтверждается, в частности, следующей цитатой из воспоминаний самого фон Лёвенфельда:

"Национально мыслящие ветераны прежнего Императорского военно-морского флота, в каких бы чинах они ни были, больше, чем кто-либо и где-либо еще, стремились искупить этот позор".

Характеризуя настрой своей бригады, фон Лёвенфельд счел необходимым особо подчеркнуть следующее:

"Бригада поставила перед собой честолюбивую задачу стать самым лучшим из добровольческих корпусов".

Не исключено, что упомянутые выше болезненные воспоминания о позоре ноября 1918 года, так и не изжитые высшими представителями офицерского корпуса "кригсмарине", служившими до этого в "рейхсмарине", а еще раньше - в белых добровольческих корпусах, сформированных бывшими чинами Императорского военно-морского флота, заставили их продолжать бессмысленное сопротивление до самых последних дней Второй мировой войны, хотя еще задолго до ее окончания всякому мало-мальски разумному человеку было совершенно ясно, что и эту войну Германии не выиграть.

Однако вернемся к дням формирования 3-й военно-морской бригады. Капитан 3-го ранга фон Лёвенфельд был одним из первых кайзеровских военно-морских офицеров, принявших решение сформировать собственный добровольческий корпус ("фрейкор", или, в другом написании, "фрайкор"). В конце ноября 1918 года Лёвенфельд самостоятельно начал набирать в свой отряд волонтеров - главным образом, офицеров. К числу первых офицеров-добровольцев, вступивших в отряд фон Лёвенфельда, принадлежали, в частности, капитан-лейтенант (в будущем - капитан 3-го ранга) Лотар фон Арно де Ла Перьер (самый результативный германский подводник в период Великой войны), капитан-лейтенант Вильгельм Канарис (будущий адмирал и шеф германской разведки - абвера - в "Третьем рейхе" Адольфа Гитлера), и Карл Дёниц (будущий адмирал и последний имперский президент "Третьего рейха"). Именно Вильгельму Канарису удалось уговорить Густава Носке дать 3 февраля 1919 года фон Лёвенфельду официальное разрешение на формирование в г. Киле подразделение в форме добровольческого корпуса.

В ходе последующих боев и походов за спасение режима Веймарской республики от германских большевиков-"спартаковцев" наибольшую известность своей исключительной доблестью снискали себе такие офицеры 3-й военно-морской бригады, как капитан 3-го ранга Арно де Ла Перьер, капитан-лейтенанты Клаассен, Карлс, Вольф и фон Фишель, майор Клёбе, капитаны фон Шпехт и фон Боссе, старший лейтенант флота Куккат, и, конечно, прогремевший на всю Германию (и даже на весь мир) обер-лейтенант Шлагетер.

Не лишенной интереса представляется военная карьера командира нового добровольческого формирования. Вильгельм Фридрих (Вильфрид) Гёффер фон Лёвенфельд был отпрыском дворянского рода из южногерманской области Швабия, первые упоминания о котором датируются началом XVII в. Его отцом был майор прусской королевской армии Юлиус Гёффер фон Лёвенфельд. Вильфрид родился 25 сентября 1879 года в Шпандау и поступил на службу в Императорский военно-морской флот. Незадолго до начала Первой мировой войны, в 1914 году, он служил 1-м офицером на малом крейсере "Бреслау", оперировавшем, вместе с тяжелым крейсером "Гёбен", под турецким флагом, против Русского Императорского Флота на Черном море (первые добровольцы, вступившие во фрейкор Лёвенфельда в 1918 году, - в том числе Карл Дёниц - в годы войны служили вместе с ним на борту этого крейсера). В 1916 году Вильфрид фон Лёвенфельд был назначен командиром вспомогательного минного заградителя "Дейчланд", а затем - офицером штаба Адмиралтейства. Служил в этом качестве в завоеванной немцами российской прибалтийской области Курляндии, а затем - во Фландрии. Летом 1918 года адмиралом Рейнгард Шеер назначил фон Лёвенфельда офицером отдела морской войны Большой Ставки (Гроссес Гауптквартир).

В этой должности Вильфрид фон Лёвенфельд принимал деятельное участие в планировании последней крупной операции германского "Гохзеефлотте", намеревавшегося нанести всеми наличными силами сокрушительный удар по военно-морскому флоту Великобритании в Северном море. Самоубийственный характер этого оперативного плана, сведения о котором, несмотря на все предпринятые меры предосторожности, все же дошли до нижних чинов, были одним из главных факторов, вызвавших матросский бунт в ноябре 1918 года.

После роспуска военно-морской бригады фон Лёвенфельда летом 1920 года его не сразу приняли на службу в "рейхсмарине", поскольку его участие в "Капповском путче" было сочтено республиканскими властями отягчающим обстоятельством. Вильфриду фон Лёвенфельду пришлось даже на некоторое время бежать из страны (сам он назвал это в своих мемуарах "необходимостью удалиться в изгнание"). Однако Веймарская республика, проявив великодушие, все-таки приняла его на службу в "рейхсмарине", как ценного "военспеца" из "бывших". Получив чин капитана 1-го ранга (капитаном 2-го ранга он стал еще в марте 1920 года) Вильфрид фон Лёвенфельд был назначен командиром учебного крейсера "Берлин", вскоре совершившего - первым из военных кораблей Германской республики (продолжавшей, впрочем, официально именоваться "Германским рейхом", то есть "Германской империей или "Германской державой") - зарубежное плавание. В 1928 году фон Лёвенфельд, дослужившийся до вице-адмирала и Командующего германскими военно-морскими силами на Балтийском море ("Бефельсгабер дер Зеештрейткрефте Остзее"), вышел на пенсию. Он умер 4 июля 1946 года в Шлезвиге и был похоронен там на гарнизонном кладбище среди могил умерших или погибших к тому времени чинов прославившейся под его командованием 3-й военно-морской бригады.

Бригада фон Лёвенфельда, официально принятая на службу правительством Веймарской республики 1 марта 1919 года, на тот момент насчитывала в своих рядах всего навсего 400 добровольцев. Однако вскоре ее численность стала возрастать неожиданно высокими темпами. Уже спустя два месяца бригада Лёвенфельда достигла численности 2000, спустя четыре месяца - 4000, а к весне 1920 года - 6000 штыков. Для дальнейшего переформирования и обучения она была переведена из Киля в военно-учебный лагерь Ютербог (а не "Ютеборг", как часто неправильно пишут и думают!), а оттуда (в первой половине 1919 года) в охваченный беспорядками Берлин. В мае 1919 года 3-я военно-морская бригада несла охранные функции и занималась обеспечением порядка в Берлине, а в июне приняла участие в подавлении забастовки железнодорожников и вспыхнувшей вскоре всеобщей забастовки транспортников. Части бригады взяли под контроль несколько вокзалов г. Берлина, занялись регулированием движения. По воспоминаниям командира бригады, его добровольцам также приходилось неоднократно разгонять пикеты бастующих железнодорожников, выставленные перед вокзалами и железнодорожными станциями.

23 июня 1919 года чины бригады фон Лёвенфельда приняли участие в акции неповиновения Антанте, вызвавшей фурор не только в Германии, но и по всей Европе. В тот день ударный отряд штурмового батальона бригады фон Лёвенфельда под командованием старшего лейтенанта флота Кукката ворвался в Берлинский цейхгауз. Лёвенфельдовцы (или, по-немецки, "лёвенфельдеры") похитили из цейхгауза трофейные французские знамена, захваченные пруссаками в войнах с Наполеоном I Бонапартом в 1811-1815 и с его племянником Наполеоном III в 1870-1871 гг. и подлежавшие возвращению во Францию, согласно условиям Версальского договора. Несколько знамен, под ликование сбежавшейся огромной толпы берлинцев, было при всем честном народе сожжено перед конным памятником прусскому "королю-философу" Фридриху Великому на центральной улице Берлина - Унтер-ден-Линден. Остальные знамена были спрятаны в надежном месте и в октябре 1933 года возвращены в Цейхгауз ветераном бригады фон Лёвенфельда, капитаном-подводником Лотаром фон Арно де ла Перьером (дослужившимся к описываемому времени до контр-адмирала).

Капитан Ульрих фон Бозе, офицер службы Генерального штаба при 3-й военно-морской бригаде, впоследствии вспоминал, что вышеперечисленные акции "лёвенфельдеров" должны были напомнить берлинцам, что не перевелись и в "рейхсмарине" моряки старого пошиба. Правда, не так-то просто было скрыть тот факт, что на первый взгляд чины бригады фон Лёвенфельда совершенно не походили на военных моряков (или, как их именовали в народе, "блауяккен", то есть, буквально: "синие бушлаты"). Все лёвенфельдовцы были обмундированы не в морскую форму, а в солдатские мундиры и шинели цвета "фельдграу". Об их принадлежности к флоту говорили только миниатюрные петличные знаки с морскими якорями.

Эти петличные знаки были изготовлены из томпака (желтого металла) методом штамповки. Знак "лёвенфельдеров" представлял собой венок, состоявший из лавровой (справа) и дубовой (слева) ветвей, и перевитый лентой со свисающими вниз двумя концами. На венок был наложен морской корабельный якорь, обвитый канатом. Ширина знака равнялась 36 мм, высота - 42 мм. Знак был изготовлен берлинской фирмой "Пауль Кюст".

В период борьбы с Рурской Красной Армией в 1920 году чины 3-й военно-морской бригады (подобно чинам 2-й военно-морской бригады Эргардта и некоторым другим белым добровольцам, вернувшимся в Германию из Прибалтики) носили на своих касках прямостоящий крюковидный (гамматический) крест-гакенкрейц, нанесенный белой масляной краской.

За весь период своего существования 3-я военно-морская бригада так и не обзавелась собственным знаменем. Все ее роты (за исключением 4-й и 6-й) пользовались в качестве знамен "старорежимными" флагами Императорского военно-морского флота. Эти флаги были сняты и поднесены в дар бригаде Лёвенфельда сошедшими на берег командирами торпедных катеров и подводных лодок расформированного по воле Антанты кайзеровского флота. Никаких почетных или памятных лент знамена не имели. Лишь незадолго до расформирования 3-й военно-морской бригады на некоторых знаменах ее частей появились почетные памятные ленты, преподнесенные благодарными жителями городов и селений Восточной Силезии и Рурской области, освобожденных чинами бригады Лёвенфельда от белополяков и красноармейцев.

По некоторым сведениям, чины отдельных частей, входивших в бригаду фон Лёвенфельда, носили на рукавах мундиров над обшлагом манжетную ленту черного цвета с вышитой (или вытканной) желтыми (золотыми) заглавными латинскими литерами надпись "3. ВОЕННО-МОРСКАЯ БРИГАДА" (3. MARINE BRIGADE). Иногда надпись (якобы) наносилась краской при помощи трафарета (способ, заметим, не способный обеспечить сохранность надписи в условиях боев и походов на мало-мальски долгий срок). Однако, насколько известно автору данной исторической миниатюры, фотографий, изображающих чинов бригады с такими манжетными лентами, не сохранилось, а подлинность дошедших до нас манжетных лент вызывает сомнения у специалистов (хотя некоторые из них включены даже в специальные каталоги).

Вернемся, однако, к истории фрейкора Лёвенфельда. В начале августа 1919 года добровольческая бригада была переброшена в развитый промышленный регион Верхней Силезии, которой угрожало восстание польских инсургентов, пользовавшихся поддержкой режима Юзефа Пилсудского и Антанты. Сразу же по прибытии в верхнесилезский г. Гинденбург, штурмовой батальон 3-й военно-морской бригады прямо "с колес" разгромил польское вооруженное бандформирование Хайока. Вспыхнувшее 17-18 августа 1919 года так называемое "Первое польское восстание в Силезии" немцам удалось подавить довольно быстро. 5-й военно-морской полк и I батальон 6-го полка бригады Лёвенфельда в бою при Тушау отбросили совершивших вторжение в Силезию польских инсургентов обратно на территорию Польши. Одновременно штурмовой батальон бригады под командованием капитана 3 ранга Лотара фон Арно де ла Перьера в ходе ожесточенных боев при Бобреке уничтожил еще несколько польских бандформирований. При этом был убит в бою капитан-лейтенант Вольф, бывший 1-й офицер прославившегося в годы мировой войны вспомогательного крейсера "Мёве" ("Чайка"). К 21 августа инспирированное Антантой и Пилсудским польское "народное" восстание в Силезии было полностью подавлено.

3-я военно-морская бригада приступила к выполнению задач по охране государственной границы Германии. В начале 1920 года в ее состав были включены белые добровольческие формирования из состава русско-немецкой монархической Западной Добровольческой армии генерал-майора князя П. М. Авалова (Бермондта), доставленные четырьмя транспортными эшелонами из Прибалтики - отряд особого назначения (деташемент) фон Мальцана, части полка фон Петерсдорфа и батарея Шлагетера. В начале февраля 1920 года германским добровольческим частям, в связи с предстоящим плебисцитом (в ходе которого населению Верхней Силезии предстояло решить, останется ли провинция в составе Германии или перейдет в состав Польши), пришлось очистить всю Верхнюю Силезию. Бригада фон Лёвенфельда была расквартирована в районе столицы провинции - г. Бреслау. Здесь она 13 марта 1920 года узнала о "путче Каппа-фон Люттвица", направленном против правительства Веймарской республики, вознамерившегося, под нажимом Антанты, распустить все добровольческие корпуса, выбросив всех белых добровольцев (штыки которых спасали веймарский режим от красных, по крайней мере, на протяжении первых шести месяцев его существования) на улицу без сохранения содержания.

Много лет спустя, в изданной в 1963 году "Товариществом ветеранов 3-й военно-морской бригады" брошюре об истории бригады Лёвенфельда, утверждалось, что бригада, якобы, не имела с "Капповским путчем" ничего общего и даже не подозревала о планах свержения республиканского режима. При этом авторы брошюры ссылались на результаты расследования, проведенного по распоряжению Имперского суда. Между тем, никто иной, как сам командир бригады Вильфрид фон Лёвенфельд приводил в своих воспоминаниях совершенно иные сведения на этот счет (правда, в книге, изданной не в 1963, а несколько ранее - в 1935 году):

"Откликнувшись на просьбу Бреслауского Генерального командования о помощи, я, с моим штабом, в сопровождении нескольких грузовиков, битком набитых добровольцами, поспешил в Бреслау и успел не допустить самого худшего - перехода столицы Силезии под власть большевизма. 15 марта бригада, усиленная силезскими добровольческими корпусами фон Аулока, Кюме и Паульсена, вступила в Бреслау и освободила Бреслау и всю Силезию от власти социал-демократического большинства (СДПГ - В. А.). Будучи абсолютно успешным в военном отношении, "Капповский путч" через несколько дней потерпел неудачу по внутриполитическим причинам. 18 марта 1920 года Капп ушел в отставку, и недовольные добровольческие корпуса ушли из столиц (столицы рейха - Берлина - и столиц отдельных германских земель - В. А.) ".

Если внимательно вчитаться в процитированные выше строчки, станет ясно, что фон Лёвенфельд не побоялся признать свое участие в провалившемся путче. Ведь "социал-демократическое большинство", от власти которого командир 3-й военно-морской бригады освободил Бреслау и всю Силезию, не имело ничего общего с "большевизмом". Это было как раз социал-демократическое правительство Фридриха Эберта, враждебное германским "большевикам" - коммунистам, анархистам и части членов Независимой Социал-Демократической Партии Германии (НСДПГ). Впрочем, это так, к слову. . .

Расквартированный в "колыбели" бригады Лёвенфельда - г. Киле - II батальон 5-го военно-морского полка, направленного туда командиром бригады, пытался действовать в том же духе, что и сам фон Лёвенфельд в Бреслау, однако натолкнулся на упорное сопротивление сторонников правительства Фридриха Эберта и понес тяжелые потери в уличных боях, потеряв только убитыми 27 человек. Командир батальона капитан 3-го ранга Франц Клаассен был тяжело ранен. Он рассчитывал на то, что путч в Берлине начнется 16 марта, но нанес удар раньше, 15 марта 1920 года, намереваясь захватить социал-демократическое руководство Киля в полном составе. Слишком поспешно проведенная, плохо подготовленная акция закончилась для II батальона полной неудачей. После телефонных переговоров с командиром своей бригады, капитан Клаассен с большим трудом сумел пробиться из Киля в военный лагерь Локштедт.

Под предлогом подавления выступлений сторонников Каппа-фон Люттвица по всей Германии перешли в наступление коммунисты и другие левые силы. Наиболее угрожающая обстановка сложилась в промышленном "сердце" Германии - Рурской области, где коммунистами была сформирована 50-тысячная Красная Армия Рура. Перед лицом этой угрозы республиканское правительство Фридриха Эберта приняло поистине гениальное решение использовать только что участвовавшие в антиреспубликанском "Капповском путче" белые добровольческие корпуса, которые было уже решено распустить, для подавления большевицкого мятежа на Руре, угрожавшего молодой германской демократии (на этот раз не справа, как Капп и фон Люттвиц, а слева). И добровольческие корпуса действительно спасли молодую германскую демократию (хотя, фактически, и против своей воли, сочтя большевизм еще большим злом, чем "Веймар").

Подобно прочим добровольческим соединениям, 3-я военно-морская бригада отбыла из Бреслау 16 эшелонами в направлении мятежного Рура, подойдя к охваченной восстанием области с севера. 26 марта 1920 года "лёвенфельдеры" отразили наступление полка имени Розы Люксембург Красной Рурской Армии (состоявшего, в значительной своей части из революционных матросов, носивших в знак своей верности идеям Мировой революции, красные ленты на бескозырках; другие бойцы полка щеголяли красными шарфами и кумачовыми нарукавными повязками!), разгромив полк наголову, после чего, вместе с другими фрейкорами, форсировали реку Липпе и перешли в наступление в южном направлении. Особенно тяжелыми и кровопролитными были бои с красными за г. Боттроп, в которых бригада понесла тяжелые потери (в Боттропе по сей день каким-то чудом - несмотря на несколько попыток переименования! - сохранилась улица Лёвенфельдштрассе, названная благодарными горожанами в честь волонтеров Лёвенфельда, освободившими их от власти коммунистов). Повсюду фрейкоры оказывались более боеспособными, чем части Красной Армии Рура (хотя и те, и другие, в большинстве своем, не уступали друг другу в боевой выучке и имели за плечами четырехлетний опыт мировой войны). 7 апреля 1920 года бригада фон Левенфельда вступила в г. Эссен. Борьба за Рур тем самым завершилась. В июле 1920 года прошли выборы в рейхстаг, сделавшие положение Веймарской республики более-менее стабильным.

Сразу же после завершения боев в Рурской области бригада Лёвенфельда была переброшена в Зеннелагер близ г. Падерборна. 7 мая 1920 года было официально объявлено о ее расформировании. Однако лёвенфельдовцам повезло. Командование "рейхсмарине" замолвило словечко за своих подопечных. Значительная часть личного состава бригады была переведена в состав кадровых корабельных дивизий, а затем - в состав расширяющейся "рейхсмарине". Вопреки требованиям левых партий и, прежде всего, левой и либеральной прессы немедленно отправить в отставку всех чинов бригады, 2500 "лёвенфельдеров" были приняты на службу в маленький, насчитывавший всего 15 000 человек, республиканский военно-морской флот, 60 - в сухопутные войска (Геер), а 70 - в полицию Веймарской республики.

Вне всякого сомнения, тон в "рейхсмарине", зачислившей на службу также ветеранов других белых добровольческих военно-морских бригад (в том числе даже считавшейся наиболее радикальной, или, как сказали бы сейчас, "экстремистской"! - бригады Эргардта), с самого начала задавали тон вчерашние фрейкоровцы. Чины бригады Лёвенфельда, принятые в "рейхсмарине", послушно присягнули на верность республике, однако, разумеется, не изменили своим прежним консервативным, или, если угодно, "реакционным" воззрения проникнутым духом воинствующего национализма. В "рейхсмарине" были зачислены почти все офицеры и кандидаты в офицеры 3-й военно-морской бригады, многие из которых дослужились со временем до адмиральских чинов.

А те, кого в "рейхсмарине" все-таки не взяли, пошли служить в сформированную ветераном 3-й военно-морской бригады Гейнцем (в некоторых источниках - Гансом) Гауэнштейном полулегальную "Специальную полицию" Верхней Силезии, входившую в состав "Самообороны Верхней Силезии" ("Верхнесилезской самообороны") и в добровольческий корпус (штурмовой батальон) Гейнца, принявший, вместе с баварским добровольческим корпусом "Оберланд", участие в штурме Аннаберга в мае 1921 года. Битва при Аннаберге вошла в историю как "первое военное столкновение с внешним агрессором, выигранное германскими солдатами после 1918 года". Очистив, при активной огневой поддержке батареи горной артиллерии ветерана 3-й военно-морской бригады Альберта Лео Шлагетера, гору Аннаберг с расположенным на ней старинным монастырем от поляков (и активно помогавших полякам французских "военных советников"), германские добровольцы подняли над Аннабергом "старорежимный" черно-бело-красный кайзеровский стяг, уже запрещенный к описываемому времени в ненавистной белым фрейкоровцам "черно-красно-золотой" Веймарской республике.

3-я военно-морская бригада была расформирована в период с мая по август 1920 года. 31 мая 1920 года - в день памяти морского сражения с английским флотом при Скагерраке - капитан 3-го ранга Вильгельм-Фридрих фон Лёвенфельд принял прощальный парад чинов своей бригады в Зеннелагере.

Особым распоряжением по военно-морской бригаде №12 от 19 июня 1920 года. Вильфрид фон Лёвенфельд, идя навстречу пожеланиям чинов своей бригады, учредил "Знак заслуг" - так называемый "Крест Лёвенфельда" ("Лёвенфельдкрейц") 2-х степеней. Официально днем учреждения креста считался день 31 мая 1920 года.

Крест Лёвенфельда 1-й степени предназначался для награждения добровольцев, безупречно прослуживших в 3-й военно-морской бригаде шесть месяцев, а крест 2-й степени - добровольцам, безупречно прослужившим в ней три месяца. К кресту полагалось удостоверение на право ношения (выдававшееся до 1934 года лично Вильфридом фон Лёвенфельдом, являвшимся к тому времени уже вице-адмиралом в отставке).

Специальная комиссия, состоявшая из офицеров 3-й военно-морской бригады, занималась рассмотрением различных проектов креста, пока предпочтение не было отдано проекту лейтенанта флота Коллинза. Крест был изготовлен берлинской фирмой "Кюст" (изготовителем петличных знаков для чинов бригады Лёвенфельда). Кстати, кресты весьма напоминали эти петличные знаки. Было выдано в общей сложности 6000 крестов (причем крестов 1-й степени было выдано больше, чем крестов 2-й степени).

Крест Лёвенфельда был изготовлен из темно-желтой бронзы, имел расширяющиеся к концам лучи (как у прусского Железного креста; в геральдике кресты такой формы именуются "лапчатыми"), узкий кант по краям, его поверхность была слегка зернистой. На крест были наложены две ветви (справа - лавровая, слева - дубовая) сплетенные в венок, перевитый лентой. На венок был наложен морской якорь, перевитый канатом. На верхнем конце креста имелась дата "31 мая (31. Mai) ", на поперечной перекладине креста справа от якоря была изображена латинская буква "ф" (дворянская приставка "фон"), слева от якоря - заглавная латинская буква "Л" ("Лёвенфельд"), а на нижнем конце креста - дата "1920".

Оборотная сторона креста была гладкой, с надписью, расположенной в три строки:

GES. GESCHUETZT/R. KUEST BERLIN C 19/SEYDELSTR. 19A.

(ЗАЩИЩЕНО ЗАКОНОМ/Р. КЮСТ БЕРЛИН С 19/ЗАЙДЕЛЬШТРАССЕ 19А)

Крест Лёвенфельда имел в высоту и ширину 40 см.

Крест 1-й степени был предназначен для ношения на булавке. Крест 2-й степени - для ношения на желтой (шириной 25 мм) желтой ленточке с черной (шириной 8 мм) вертикальной полосой по центру и 2 черными узкими (1 мм) вертикальными полосками по краям. Цветовая символика объясняется очень просто. Желтый (золото) и черный (чернь или чернедь) - гербовые цвета рода фон Лёвенфельдов.

До наших дней дошло и несколько миниатюрных, так называемых "фрачных", знаков ветеранов-"левенфельдеров", предназначенных для ношения на гражданской одежде (некоторые из которых изготовлены даже из золота). Однако своей формой они повторяют не Крест Левенфельда, а петличный знак чинов 3-й военно-морской бригады.

После прихода к власти национал-социалистов в 1933 году ношение креста Лёвенфельда (как и всех прочих наград белых добровольческих корпусов, кроме Балтийского креста, Бременского Железного Роланда и Силезского Орла) было запрещено законом.

ПРИЛОЖЕНИЕ 5

ГАНС АДАМ ОТТО ПЕТЕР ФОН ГЕЙДЕБРЕК И ЕГО ДОБРОВОЛЬЧЕСКИЙ КОРПУС

1. О "людях длинной воли"

Ганс Адам Отто Петер (будем в дальнейшем для краткости именовать его просто Петером - как он, впрочем, при жизни всегда делал и сам) фон Гейдебрек (род. 1 июня 1889 года в померанском г. Кеслине), сын прусского генерала, был типичным командиром добровольческого корпуса, порождением эпохи хаоса, наступившей в побежденной Германии после окончания Великой войны. Воспитанник Кеслинского, а затем - Лихтерфельдского кадетского корпуса, выпущенный в армию в чине лейтенанта и дослужившийся в годы войны до капитана (и командира 2-го Силезского егерского батальона №6, расквартированного до войны в г. Эльс), он был, так сказать, "пруссаком до мозга костей". Несмотря на тяжелое ранение, полученное им в 1914 году в Аргоннском сражении (ему отняли по локоть левую руку), он продолжал службу в рядах своей части не только до последнего дня войны, но и после ее окончания (воевал, главным образом, на Западном фронте - во Франции, где принимал участие в сражениях под Верденом и на Сомме, а также на Итальянском фронте и в Румынии). Фон Гейдебрек, награжденный в годы Великой войны за доблесть прусскими Железными крестами обоих классов, был непримиримым врагом "Веймарской республики", очевидно, не способным понять, что с лета 1918 года Германия была уже не в состоянии выиграть войну и что немецкий народ истощил в этой войне все свои силы. А если он и был способен это понять, то уж точно не способен был с этим примириться.

С одной стороны, он был "военной косточкой", типичным офицером, насквозь проникнутым корпоративным духом своей касты, c другой - авантюристом, склонным к хулиганству, кондотьером чистой воды. Набранные им в добровольческий корпус волонтеры - прошедшие четырехлетнюю кровавую бойню фронтовики, как и он, никак не вписывавшиеся в послевоенную жизнь (типичные "пассионарии", или "люди длинной воли", по Л. Н. Гумилеву), были преданы ему не на жизнь, а на смерть. Судя по всему, Петер фон Гейдебрек обладал сильной харизмой.

Возвратившись с фронта в свой гарнизонный город Эльс, он отказался сложить с себя командование батальоном и сформировал на Рождество 1918 года из его кадра добровольческий корпус. Начальство посмотрело на это сквозь пальцы (в условиях послевоенной неразберихи, развала старой кайзеровской армии, революционных выступлений спартаковцев внутри страны и нападений войск соседних государств на пограничные области Германии буквально каждый штык был на счету). Прибыв, пешим порядком, на германо-польскую границу, фрейкор был включен в состав "Восточной пограничной стражи" ("Гренцшуц Ост", нем.: Grenzschutz Ost). Там Гейдебрек, если верить его военным мемуарам "Мы - вер-вольфы" (Wir Wer-Woelfe, Leipzig, 1931), самостоятельно и по своим собственным правилам,почти без оглядки на начальство, вел партизанскую войну с поляками. В мае 1921 года пробил его великий час - польские инсургенты развязали в Верхней Силезии уже третье по счету восстание, направленное на присоединение этой германской провинции к свежеиспеченному польскому государству. Не успевший в 1920 году принять участие в боях германских белых добровольцев со спартаковцами в Рурской области, он спешно сформировал "Батальон самообороны фон Гейдебрека" (Зельбстшуцбатальон ф. Гейдебрек, нем.: Selbstschutzbataillon v. Heydebreck) из ветеранов своей армейской части, добровольцев "Южно-Бранденбургского соединения самообороны" (Зельбстшуцфербанд Бранденбург-Эюд, Selbstschutzverband Brandenburg-Sued), а также группы офицеров-"балтикумеров" и отправился в Верхнюю Силезию. В нарушение приказа генерала Гёфера, Верховного Главнокомандующего Верхнесилезской самообороной (Зельбстшуц Обершлезиен, нем.: Selbstschutz Oberschlesien), Гейдебрек сразу же по прибытии к месту назначения, буквально с марша, успешно атаковал белополяков. Взбешенный нарушением приказа генерал Гёфер, после неприятного объяснения со своевольным Гейдебреком, включил его отряд в состав добровольческих частей, которым было приказано отбить у поляков имевшую важное стратегическое значение гору Аннаберг с расположенным на ней средневековым монастырем.

Однако Гейдебрек опять не поспел вовремя - Аннаберг был взят фрейкоровцами без него и без его сорвиголов, чем он был страшно раздосадован (легенда о том, что Гейдебрек все-таки принял участие в штурме Аннаберга и потерял при этом руку, основана на неверных сведениях; в действительности, как уже указывалось выше, ему ампутировали левую руку по локоть еще в 1914 году). Поэтому встречающиеся в литературе утверждения, будто "Гейдебрек прославился по всей Германии, как герой Аннаберга", лишены всяких оснований. Зато 5 июня 1921 года, перед самым завершением боев фрейкоровцев с польскими инсургентами, ему все же представился последний шанс прославиться - и он воспользовался им вполне. Молодецким ударом Гейдебрек выбил значительно превосходящий его часть по численности отряд польских инсургентов из г. Канджин, что сделало его не просто популярным, но прямо-таки знаменитым во всей тогдашней Германии. Генерал Гёфер (несмотря на трения, постоянно возникавшие между ним и одноруким "пассионарием") в своих военных мемуарах "Верхняя Силезия в период восстаний 1918-1921 гг. " писал о фрейкоре фон Гейдебрека, как о "добровольческом корпусе выдающейся храбрости во главе с энергичным командиром".

Прекращение военных действий ознаменовалось для батальона самообороны фон Гейдебрека приказом о расформировании, который, судя по реакции фрейкоровцев, прозвучал для них совершенно неожиданно, как гром среди ясного неба. Приказ довел до предела ненависть этой добровольческой части к новому имперскому правительству. Однако тут уж было ничего не поделать. Встав во главе 50 бойцов своей бывшей части ("самых отпетых"), Петер фон Гейдебрек перешел границу между Германией и занятой поляками (не вследствие своих военных успехов, а по решению Антанты) Верхней Силезией. Там его "вер-вольфы" (сам фон Гейдебрек всегда писал это слово, применительно к своим добровольцам, через дефис), под видом дровосеков, развязали против "польских панов" форменную партизанскую войну, которую вели на свой страх и риск, причем весьма успешно.

На Пасху 1922 года Петер фон Гейдебрек был схвачен белополяками, но сразу же освобожден своими "людьми длинной воли". После освобождения он отступил в более безопасный район силезского города Нейштадта, где продолжал формировать все новые добровольческие отряды в рамках так называемого "Народнического (Фёлькишского) движения" ("Фёлькише Бевегунг", нем.: Voelkische Bewegung). Гейдебрек установил контакт с генералом Эрихом Людендорфом в Мюнхене и весной 1923 года был привлечен капитаном баварского рейхсвера Эрнстом Рёмом, основавшим в свое время "Акционерное Общество отечественных боевых союзов" ("АГ дер Фатерлендишен Кампффербенде", нем.: AG der vaterlaendischen Kampfverbaende), именуемое сокращенно "Фронтбанн" (нем.: Frontbann), в состав этой ассоциации радикальных боевых союзов. В начале 1924 года фон Гейдебреку было поручено поставить на ноги "Фронтбанн" на Севере и Востоке Германии, однако из этого ничего не вышло. Он стал все больше отходить от Рёма и сближаться с национал-социалистами, группировавшимися вокруг Адольфа Гитлера. Весной 1925 года Петер фон Гейдебрек официально вступил в ряды Национал-Социалистической Германской Рабочей Партии, образовав в этом же году, вместе со своими ветеранами-фрейкоровцами, ядро Верхне-Силезского штурмового отряда (Штурмабтейлунг Обершлезиен, нем.: Sturmabteilung Oberschlesien) в составе штурмовых отрядов НСДАП (СА). Вскоре Гейдебрек был приглашен Эрнстом Рёмом в Мюнхен, где ему была поручена ответственная должность уполномоченного по особым поручениям в руководстве СА. В 1931 году он прошел курс обучения в Школе (Училище) высших руководителей СА (СА-Рейхсфюрершуле, нем.: SA-Reichsfuehrerschule), получив право, как и все ее выпускники, носить на левом плече коричневой формы СА черную, с серебряной каймой "боевую" руну "Тейваз" ("Тюр").

В 1933 году Петер фон Гейдебрек был переведен в г. Бреслау. Его старый соратник Эдмунд Гейнес (известный исполнитель смертных приговоров, вынесенных тайным судом "Фемы") помог ему получить пост командующего IV группы СА "Померания" (нем.: SA-Gruppe IV Pommern), что было связано с присвоением фон Гейдебреку ранга (чина) группенфюрера СА. Там он опять оказался в своей родной стихии, среди старых "вер-вольфов" - ветеранов добровольческих корпусов. Товарищи называли его, полушутя, полусерьезно "герцогом (воеводой) Померанским".

На протяжении своей недолгой жизни он дважды становился депутатом германского рейхстага. В первый раз - депутатом от Национальной Народной Партии Свободы (в которую вошли многие активные члены временно запрещенной НСДАП; вместе с фон Гейдебреком, депутатами от этой партии прошли в рейхстаг также генерал Эрих Людендорф и Эрнст Рём) в период с мая по декабрь 1924 года (после чего его кандидатура некоторое время не выставлялась, поскольку он - видимо, будучи в подпитии - организовал в здании рейхстага состязание по стрельбе из пистолетов по мишеням), а во второй - депутатом от НСДАП с ноября 1933 по 30 июня 1934 года (в этот день он был убит). 15 мая 1934 года власти "Третьего рейха" оказали Петеру фон Гейдебреку высокую честь, переименовав силезский г. Канджин, штурмом которого он прославился на всю Германию в 1921 года, в Гейдебрек.

Накануне 30 июня 1934 года однорукий "вер-вольф" был в Берлине в гостях у своего старого друга, ветерана-фрейкоровца и писателя Эрнста фон Саломона. Позднее Саломон вспоминал в своей послевоенной книге мемуаров "Анкета" (Der Fragebogen), что Гейдебрек стал злоупотреблять алкоголем, чтобы заглушить постоянную боль от обрубка левой руки (каждый год его оперировали, отрезая от искалеченной руки кусок за куском). На критическое замечание, сделанное фон Саломоном в адрес Гитлера, фон Гейдебрек заявил ему в тот их последний совместный вечер, чтобы он не смел в таком тоне говорить с ним о его вожде, ради которого он живет и мысль о котором - единственное, что еще поддерживает в нем волю к жизни.

Говорил ли фон Гейдебрек искренне или искусно притворялся, так и осталось неизвестным. Через 48 часов после этого памятного разговора он был расстрелян эсэсовцами "Зеппа" Дитриха из полка личной охраны фюрера - "Лейбштандарта Адольфа Гитлера" - в мюнхенской тюрьме Штадельгейм, по обвинению в заговоре против Гитлера (так называемом "путче Рёма"). До сих пор остается не совсем ясным, был ли он действительно замешан в заговоре, по каким причинам он был приговорен к смерти и почему возникла столь срочная необходимость в ликвидации именно фон Гейдебрека, что его включили в самую первую группу приговоренных к расстрелу. По воспоминаниям очевидцев, фон Гейдебрек подтвердил свою верность Эрнсту Рёму (в виновность которого перед вождем и партией не верил), но в то же время - свою верность Гитлеру, крикнув перед расстрелом: "Да здравствует фюрер! Хайль Гитлер!" (совсем как советские комиссары и чекисты, кричавшие: "Да здравствует товарищ Сталин!" под пулями ежовских и бериевских палачей) Вряд ли это было искусным притворством и лицемерием перед лицом неминуемой гибели. . . Немецкий историк Вольфрам Зелиг в своей книге "Убит именем фюрера" предполагает, что фон Гейдебрека настигла запоздалая месть Гитлера за то, что Гейдебрек, после провала Мюнхенского ("Пивного") путча Гитлера-Людендорфа 8-9 ноября 1923 года, ареста, осуждения и тюремного заключения фюрера, перешел на сторону Эрнста Рёма (фактически на некоторое время расколовшего, со своим "Фронтбанном", НСДАП). Кстати, в своей книге Зелиг допускает две неточности. Во-первых, фон Гейдебрек потерял руку не в ходе штурма Аннаберга (в котором, как мы уже знаем, он даже не участвовал), а в сентябре 1914 года в Аргоннах. Во-вторых, группенфюрер СА Карл Эрнст был расстрелян не в Штадельгейме, вместе с Петером фон Гейдебреком, а в казармах "Лейбштандарта Адольфа Гитлера" в Берлине-Лихтерфельде. Аутентичные подробности взаимоотношений фон Гейдебрека с фюрером Третьего рейха содержатся в книге Генриха Беннеке "Гитлер и СА", а достоверные подробности расстрела фон Гейдебрека и верхушки СА - в книге Эрвина фон Аретина "Корона и цепи", на с. 365 которой приведены воспоминания вахмистра Цинка - очевидца экзекуции.

Независимо от отношения к Петеру фон Гейдебреку, его ликвидацию очень многие считали убийством - хотя немало немцев приветствовало это первое массовое убийство, совершенное национал-социалистами, как освобождение от "неорганизованного" террора коричневых батальонов.

2. О корпусном знаке фрейкора фон Гейдебрека.

Корпусной (батальонный) знак добровольческого корпуса (фрейкора) Ганса Адама Отто Петера фон Гейдебрека, или же "батальона самообороны фон Гейдебрека", как этот добровольческий отряд именовался в период его участия в боях с белополяками в Верхней Силезии в 1921 году, и относившегося (наряду с добровольческим корпусом Россбаха и др. к числу "диких" фрейкоров, сформировавшихся практически нелегально, самочинно, и никогда не признаваемых официальным рейхсвером, представлял собой позолоченный металлический значок в форме германской ("оттоновской") императорской короны. Знак имел 30 мм в высоту (если мерить по центру, от нижней кромки короны до увенчивающего ее креста) и 26 мм в ширину. Аналогичного вида эмблема использовалась в германском Императорском Военно-Морском Флоте (Кайзерлихе Марине, нем.: Kaiserliche Marine). Офицеры кайзеровского ВМФ носили ее на обоих рукавах над золотыми галунными полосками, обозначавшими чин, а также на фуражках. Почему командиру "батальона самообороны" Петеру фон Гейдебреку - ветерану кайзеровской армии, заслуженному офицеру-фронтовику, лишившемуся в 1914 году, вследствие тяжелого ранения, левой руки, но продолжавшему, несмотря на увечье, службу в рядах прусских королевских егерей и награжденному в годы Великой войны за доблесть, проявленную им в боях в Аргоннах, под Верденом, на Сомме, в Италии и Румынии, прусскими Железными крестами обоих классов, вдруг пришло в голову избрать в качестве опознавательного знака сформированного им добровольческого корпуса именно эту военно-морскую эмблему, так и осталось неизвестным, ввиду отсутствия на этот счет каких-либо документальных материалов. Предположение, что Петер фон Гейдебрек, сын германского генерала (но не адмирала!) и отпрыск древнего прусского дворянского рода, многие поколения представителей которого служили в прусской армии (но не во флоте!), воспитанный в духе беззаветной верности не только Отечеству, но и Престолу, желал, избрав в качестве эмблемы своего корпуса имперскую корону, продемонстрировать тем самым свои симпатии к свергнутой династии Гогенцоллернов, ничем не подтверждается (тем более, что в дальнейшем фон Гейдебрек ни в одной из монархических организаций, весьма многочисленных в Веймарской республике, не состоял). Не только лично он, но и его отряд не имел никаких исторических связей с военно-морским флотом (в отличие. к примеру, от некоторых других добровольческих частей - таких, как военно-морские бригады фон Родена, фон Левенфельда и Эргардта или штурмовой отряд Гейнца). Все добровольцы, составившие первоначальный кадр фрейкора фон Гейдебрека (как и сам он) до революции служили в прусских королевских егерях. Существует версия, что при выборе эмблемы для фрейкора его организатор, возможно, руководствовался чисто меркантильными соображениями. Дело в том, что у изготовителей эмблемы ВМФ после окончания мировой войны наверняка остались на складах немалые запасы этих знаков, сбыть которые ввиду изменившихся обстоятельств не было никакой надежды и которые по этой причине можно было приобрести по дешевке - что и сделал практичный фон Гейдебрек. Вместо того, чтобы тратить время, силы и деньги на разработку проекта отдельного знака для своего фрейкора и на его последующее изготовление, он воспользовался тем, что имелось на складах в наличии. Правда, это чисто умозрительная версия, ибо сам фон Гейдебрек ни в своих упоминавшихся выше военных мемуарах "Мы - вер-вольфы", ни в каких других дошедших до нынешнего дня документах ничего об этом не писал.

Как бы то ни было, этот знак, прикрепленный к круглому куску сукна армейского серо-полевого цвета "фельдграу" при помощи нарезного винта и круглой металлической гайки, превратился в опознавательный знак добровольческого корпуса фон Гейдебрека. Обычно его носили в виде нашивки на левом рукаве (в том числе и гражданской одежды, поскольку, судя по сохранившимся фотографиям, не у всех "вер-вольфов"- имелась военная форма). Однако этот знак могли носить также на фуражке или шляпе, как это явствует из дошедшего до нас довольно примитивного рисунка (сделанного одним из гейдебрековских "вер-вольфов" в период боев с поляками в Верхней Силезии в 1921 году). На рисунке изображен сам командир "батальона самообороны" в военного покроя френче без карманов, погон и петлиц, но с прусским Железным Крестом I класса (степени), и в шляпе, на загнутой вверх левой поле которой явственно виден прикрепленный к ней батальонный знак в форме императорской короны. Рисунок (автор которого остался неизвестным) был впервые опубликован в книге немецкого историка Гюнтера Кёрнера "Боевые операции Самообороны в Верхней Силезии в 1921 году". В своей книге "Мы - вер-вольфы" Петер фон Гейдебрек упоминает именно этот знак на своей шляпе. Впрочем, не исключено, что подобную вольность мог себе позволить только сам фон Гейдебрек, как командир фрейкора.

Таким образом, можно считать не подлежащим никакому сомнению следующий факт: хотя знак в форме позолоченной германской императорской ("оттоновской") короны имел военно-морское происхождение,он, тем не менее. являлся обычным знаком принадлежности к части (такие знаки добровольцы почти всех - весьма многочисленных - белых германских фрейкоров 1918-1923 гг. носили в качестве опознавательной эмблемы).

В некоторых фалеристических каталогах - например, в каталоге немецкого фалериста Йорга Ниммергута - эта императорская корона атрибутируется как "знак за выслугу лет" (нем.: Bewaehrungsabzeichen) добровольческого корпуса фон Гейдебрека. Но версия, согласно которой такие знаки не являлись принадлежностью формы, а дозволение носить их давалось только добровольцам, прослужившим во фрейкоре определенное время (в качестве своеобразного "знака за выслугу лет") ни на чем не основана. Если бы это было так, то учреждение впоследствии целым рядом командиров различных добровольческих корпусов подлинных "знаков за выслугу лет" было бы лишено всякого смысла. Нам представляется, что знаки, о которых идет речь, были предназначены только для указания принадлежности тех, кто их носил, к совершенно определенной, конкретной части и, после получения их командиром части от производителя, безо всяких церемоний (в том числе - без торжественного вручения перед строем) прикреплялись к мундиру (либо к пиджаку или куртке, в случае отсутствия военной формы). Заметим, "в скобках", что с течением времени появляется все больше все более странных знаков такого рода, что порой заставляет усомниться в их подлинности. . . Но это так, к слову.

Относительно количества выданных "вер-вольфам" Петера фон Гейдебрека корпусных знаков в упоминавшемся выше каталоге немецкого фалериста Йорга Ниммергута речь идет о примерно 1000 штук. Другие фалеристы оспаривают это мнение, исходя из более скромных цифр.

Периодически в каталогах и у продавцов появляются знаки в форме позолоченной германской императорской ("оттоновской") короны с горизонтальной булавкой для крепления их к одежде, атрибутируемые как "Знак Заслуг" фрейкора фон Гейдебрека. В действительности же это не только не "знаки заслуг", но даже и не знаки принадлежности к данному добровольческому корпусу, а украшения, которые носили бывшие чины германского Императорского Военно-Морского Флота в память о флотской службе (или, возможно, дарили их супругам или подругам в качестве оригинальной броши).

3. О "Знаке заслуг" фрейкора фон Гейдебрека

Наряду с упомянутым нами выше корпусным знаком (знаком принадлежности к подразделению), в добровольческом корпусе ("батальоне самообороны") фон Гейдебрека имелся и свой особый "Знак Заслуг". Подтверждением данному факту служат фотодокумент и экспонат, хранящийся в частной коллекции.

Фотодокумент представляет собой фотографию Петера фон Гейдебрека, на которой он изображен в коричневой рубахе штандартенфюрера СА, на левом кармане которой, ниже Железного креста I класса (степени), ясно различим знак, точно соответствующий экземпляру, хранящемуся в одной из частных коллекций.

При сравнении знака, который носил фон Гейдебрек, с экземпляром из коллекции, к нижней части которого подвешен маленький щиток-жетон с надписью "Егерская ватага фон Гейдебрека" (нем.: "Егершар ф. Гейдебрек"), позволяет сделать вывод, что "Знак Заслуг" (в существовании которого не раз высказывались сомнения, ввиду отсутствия документов об его учреждении и о награждении им) существовал в действительности.

Знак, изготовленный из бронзы, представляет собой изображение оленьей головы. К двум нижним отросткам на оленьих рогах (справа и слева) подвешен на цепочках щиток, напоминающий своей формой геральдический тарч или картуш, с выгравированной на нем надписью (в 2 строки): "Егерская ватага ф. Гейдебрека" (нем.: Jaegerschar v. Heydebreck). Между оленьими рогами помещен накладной (прикрепленный 2 штырями, видными с внутренней стороны знака), покрытый черной, белой и красной эмалью (цветов германского кайзеровского флага) и увенчанный позолоченной "оттоновской" германской императорской короной (служившей корпусным знаком фрейкора фон Гейдебрека) щиток "норманнской" ("варяжской") формы (на белом поле - стилизованный черный прусский Железный крест с круглым красным медальоном в перекрестье, на который наложено контурное изображение герба рода фон Гейдебреков - 2 скрещенных опахала из павлиньих перьев на склоненном вправо "норманнском" щите, увенчанном горшковым - или, согласно немецкой геральдической терминологии - ранне-готическим - шлемом с буйволиными рогами, султаном и наметом). Знак крепился к одежде при помощи тонкой, круглой шарнирной булавки. Высота знака - 65 мм (с подвесным щитком), 59 мм (без подвесного щитка). Изготовитель знака на его реверсе не указан. В отличие от корпусного знака отряда фон Гейдебрека - императорской короны (заимствованной из символики кайзеровского Военно-Морского Флота) - "Знак Заслуг" явно символизирует своим внешним видом связь фрейкора фон Гейдебрека с егерским батальоном, ветераны которого послужили ядром добровольческого корпуса.

Можно не сомневаться в том, что фон Гейдебрек награждал своих "пассионариев" этим "Знаком заслуг" крайне редко. Вероятно, награждения им удостаивались только добровольцы, принадлежавшие к самому тесному кругу его фрейкоровцев, особо приближенных к командиру, вступивших в добровольческий отряд на самом раннем этапе его существования, когда фрейкор, разросшийся в период боев с поляками в Верхней Силезии в 1921 году до размеров усиленного батальона, был еще крайне малочисленным. Впрочем, все эти рассуждения носят чисто умозрительный характер. Как уже говорилось выше, документов на этот счет не сохранилось, а сам фон Гейдебрек ничего не упоминал в своих военных мемуарах "Мы - вер-вольфы" о "Знаке Заслуг", в отличие от "флотской" императорской короны, избранной им в качестве знака принадлежности к корпусу.

До наших дней, впрочем, дошел указ (декрет) "Заместителя фюрера" - Рудольфа Гесса - от 9 ноября 1934 года (представлявший собой, в несколько измененной редакции, повторение его же указа 1933 года), опубликованный в журнале ветеранов добровольческих корпусов "Дер Рейтер ген Остен" ("Всадник, скачущий на Восток") № 4 за 1934 год.

Согласно указу Рудольфа Гесса, дозволялось ношение в гитлеровской Третьем рейхе целого ряда (хотя и далеко не всех) "Знаков заслуг" добровольческих корпусов на служебной форме одежды. Речь в указе шла о знаках перечисленных ниже 8 добровольческих корпусов:

1) "Знаке заслуг" добровольческого корпуса фон Эппа;

2) "Знаке заслуг" Союза "Оберланд";

3) "Знаке заслуг" добровольческого корпуса фон Аулока;

4) "Знаке заслуг" добровольческого корпуса Россбаха (вероятно, имелся в виду наградной Крест Россбаха) ;

5) "Знаке заслуг" добровольческого корпуса фон Левенфельда (3-й военно-морской бригады) ;

6) "Знаке Заслуг" добровольческого корпуса фон Гейдебрека;

7) "Знаке заслуг" добровольческого корпуса Кюме;

8) "Знаке заслуг" военно-морской бригады Эргардта.

Следует заметить, что распоряжением от 14 ноября 1935 года (опубликованном в "Бюллетене имперских законов" I, c. 1341) в Третьем рейхе было запрещено ношение со служебной формой одежды всех знаков добровольческих корпусов и "Пограничной стражи" ("Гренцшуц"), за исключением знаков "Балтийского креста" (которым награждались немецкие добровольцы, сражавшиеся в 1918-1919 гг. за освобождение Прибалтики - главным образом, Латвии и Эстонии - от красных) и "Железного Роланда" (Бременской гражданской самообороны).

Что же касается указа Рудольфа Гесса относительно "Знаков заслуг", то его формулировки представляются довольно неточными. Например, не существует никаких данных о том, чтобы в добровольческом корпусе (фон) Эппа когда-либо существовал "Знак Заслуг" (известны лишь петличные и нарукавные знаки с головой льва - геральдического зверя Баварии). Сказанное в полной мере относится и к добровольческому корпусу Кюме, в котором имелась только нарукавная эмблема (то есть знак принадлежности к подразделению). Но это так, к слову. . .

4. О знамени фрейкора Гейдебрека

О знамени добровольческого корпуса ("батальона самообороны") фон Гейдебрека известно, что оно было передано 8 ноября 1933 года, в день десятилетия начала мюнхенского ("пивного") путча Гитлера-Людендорфа (подавленного на следующий день войсками и полицией баварских сепаратистов Густава Риттера фон Кара) начальнику штаба (штабсшефу) штурмовых отрядов гитлеровской Национал-Социалистической Германской Рабочей Партии (НСДАП), Эрнсту Рёму. Эта передача произошла в ходе торжественной церемонии на площади Кёнигсплац столицы Баварии г. Мюнхена. В тот памятный день гитлеровским штурмовикам были переданы знамена добровольческих корпусов Кюме, "Оберланд", Россбаха, Гауэнштейна ("Штурмового отряда Гейнца"), Виккинга (а не "Викинг", как часто неправильно пишут и думают!), фон Аулока, Лаутенбахера (Лаутербахера), фон Гейдебрека и фон Пфеффера. Знамена были переданы представителям СА делегатами ветеранских организаций перечисленных выше добровольческих корпусов, некоторые из которых явились на церемонию в своей старой форме, другие (уже вступившие в ряды гитлеровских штурмовиков - как, например, Петер фон Гейдебрек) - в коричневой форме СА. Официально считалось, что передача знамен штурмовикам СА произошла по инициативе бывших командиров фрейкоров, хотя известно, что некоторые из них весьма неохотно расстались со своими боевыми знаменами, овеянными славой боев с внутренними врагами - спартаковцами - и внешними врагами рейха в 1918-1923 гг. Переданные штурмовикам знамена добровольческих корпусов были помещены на вечное хранение в Знаменный зал Коричневого Дома (штаб-квартиры НСДАП) на улице Бриеннерштрассе г. Мюнхена и сгорели вместе с ним во время бомбардировки столицы Баварии англо-американской авиацией в 1945 году.

То знамя, которое было передано гитлеровским штурмовикам ветеранами фрейкора фон Гейдебрека, не было (в отличие от старых боевых знамен других добровольческих корпусов, сданных на вечное хранение в Коричневый Дом) его первоначальным знаменем, под которым "батальон самообороны фон Гейдебрека" снискал себе славу, взяв 5 июня 1921 года штурмом занятый превосходящими силами польских инсургентов г. Канджин в период польско-германского вооруженного конфликта в Верхней Силезии. Сам командир корпуса капитан Петер фон Гейдебрек описывал это первое знамя в своих мемуарах "Мы - вер-вольфы", как "черно-белое полотнище со старым, славным орлом королей Пруссии посредине".

Переданное штурмовикам 8 ноября 1933 года в Мюнхене знамя было репликой (изготовленной, вероятнее всего, в 1923 или 1924 году). Судьба первого знамени осталась неизвестной. К сожалению, на единственном фотографическом изображении этого знамени, дошедшем до наших дней, запечатлен только одна из сторон знамени, совершенно отличная от другой. На этой стороне изображен наклонный черный крюковидный крест-"гакенкрейц" в белом круге на красном поле, обрамленном сверху полукруглой надписью белыми готическими литерами "Германия, проснись". Изображения другой стороны знамени "вер-вольфов" фон Гейдебрека, переданного в 1933 году на хранение в мюнхенский Коричневый Дом НСДАП, судя по всему, до наших дней не дошло.

Однако сохранилось ее весьма точное и подробное описание в статье "Знамена (гитлеровского - В. А.) Движения в Коричневом Доме в Мюнхене", опубликованной в 1937 году в немецком униформологическом журнале "Униформен-Маркт". Автором статьи был известный тогдашний специалист в области вексиллологии доктор Оттфрид Нейбеккер. Согласно его описанию, знамя фрейкора фон Гейдебрека, переданное 8 ноября 1933 года штурмовикам СА, выглядело так:

"Аверс знамени представляет собой полотнище с крюковидным крестом; довольно узкий крюковидный крест, нашитый на полотнище, изготовлен из черного бархата; надпись гласит:"Германия, проснись!" (на сохранившейся фотографии "свастичной" стороны знамени гейдебрековцев восклицательный знак в конце лозунга не просматривается - В. А.). Верхняя половина полотнища знамени белая, нижняя - желтая (геральдические цвета Верхней Силезии - области, на территории которой фрейкор фон Гейдебрека вел бои с польскими инсургентами, стремившимися, при поддержке официальной Варшавы и стран Антанты, отторгнуть эту промышленно развитую провинцию от Германии - В. А.), полотнище расшито сложной эмблематикой (так в оригинальном немецком тексте - В. А.). Изображения на знамени представляют собой, в верхней (белой - В. А.) половине, оленьи рога с черепом, между которыми помещен большой Железный крест; на середину Железного креста наложен красный круг, на котором изображен фамильный герб фон Гейдебреков, а именно, на белом щите два скрещенных опахала и на ранне-готическом шлеме два буйволиных рога (на варианте фамильного герба рода фон Гейдебрек, помещенном нами в качестве иллюстрации в заголовке настоящей военно-исторической миниатюры, шлем имеет также намет и султан из павлиньих перьев между буйволиными рогами; намет и султан просматриваются также и на изображении герба, украшающего "Знак Заслуг" добровольческого корпуса фон Гейдебрека - В. А.). Над Железным крестом парит германская императорская корона (эмблема фрейкора фон Гейдебрека - В. А.). Оленья голова парит над маленьким щитком в центре знамени, на котором написано название подразделения (все это очень похоже на "Знак Заслуг" фрейкора фон Гейдебрека, описанный нами выше - В. А.). Все обрамлено уходящим глубоко в нижнее (желтое) поле широко раскрытым венком, сплетенным справа из зеленых дубовых листьев, а слева - из зеленых лавровых листьев, и переплетенным с обеих сторон черно-бело-красной лентой (цветов государственного флага кайзеровской Германии - В. А.). В перекрестье креста помещен наклоненный в сторону древка стальной шлем (стальная солдатская каска - В. А.) с крюковидным крестом на лобовой стороне. Под стальным шлемом две перекрещенных винтовки. Знамя окаймлено золотой бахромой, его навершие представляет собой крюковидный крест, заключенный в кольцо".

ПРИЛОЖЕНИЕ 6

О ДОБРОВОЛЬЧЕСКОМ КОРПУСЕ ЛЮТЦОВА

А) История добровольческого корпуса фон Лютцова в самом сжатом очерке

Добровольческий корпус Лютцова принадлежал к числу фрейкоров, отличившихся в период боев со "спартаковцами" в 1918-1923 гг. - в первую очередь, в ходе мартовских боев 1920 года в Рурской области (и, в частности, в районе, называемом по-немецки "Бергишес Ланд", буквально: "Бергская земля", бывшем владении герцогов Бергских). Не кто иной, как Густав Хайнеман (Гейнеман), федеральный президент Федеративной Республики Германии (1969-1974), считал именно поведение чинов добровольческого корпуса Лютцова (наряду с поведением чинов фрейкора Лихтшлага) основной причиной возникновения очага гражданской войны в Рурской области. Об этом свидетельствуют датированные 1920 годом записи в его дневнике, который будущий федеральный президент, еще в свою бытность студентом, вел в 1919-1920 гг., и который был опубликован в 1980 году в Мюнхене под названием "Мы должны быть демократами".

Следует напомнить уважаемым читателям, что в истории Германии уже был один добровольческий корпус фон Лютцова. В период Освободительной войны против наполеоновской тирании (1813-1815) немецкий патриот и майор прусской армии Адольф-Вильгельм барон (фрейгерр) фон Лютцов сформировал (в значительной степени из студентов) добровольческий корпус "черных егерей", названный его именем. "Черные егеря" Лютцова носили черные сюртуки с красными воротниками и обшлагами и золотыми пуговицами (что впоследствии послужило поводом к созданию черно-красно-золотого национального флага борцов за единую Германию). Самоотверженной борьбе "черных егерей" с французами и датчанами (тогдашними союзниками Наполеона I) была посвящена песня на стихи поэта-партизана Теодора Кернера ("немецкого Дениса Давыдова"), служившего в добровольческом корпусе Лютцова и павшего в бою с французами - "Дикая, отчаянная охота Лютцова" (нем.: "Лютцовс вильде, фервегене ягд", Luetzows wilde, verwegene Jagd), в которой майор фон Лютцов, по сути дела, сравнивался с древнегерманским богом воинов - Вотаном (аналогом скандинавского Одина), а его "черные егеря" (буквально: "черные охотники") - со свитой Вотана, состоящей из павших в боях героев-эйнгериев (именуемой в германских народных сказаниях "Дикой Охотой" - "Вильде Ягд"). Cам майор Адольф-Вильгельм фон Лютцов был пленен врагами и допрошен лично Императором французов Наполеоном I Бонапартом накануне битвы при Ватерлоо (разгром которого в этой битве спас командира "черных егерей" от грозившей ему смертной казни).

После объединения Германии, в результате победы над Императором Наполеоном III Бонапартом (племянником и пасынком Наполеона I, допрашивавшего в 1815 году майора фон Лютцова), и провозглашения Германской империи в 1871 году, в составе германского Императорского флота (нем.: Кайзерлихе Марине, Kaiserliche Marine) имелся линейный крейсер "Лютцов". Впоследствии, в годы Второй мировой войны, в составе гитлеровского Военно-Морского Флота (нем.: Кригсмарине, Kriegsmarine) имелся тяжелый крейсер "Лютцов", а в составе германских вооруженных сил - 37-я добровольческая кавалерийская дивизия СС "Лютцов". Но это так, к слову. . .

В конце 1919 года чины добровольческого корпуса Лютцова издали в Берлине собственными силами и за свой собственный счет оставшийся почти неизвестным, но весьма содержательный мемориальный (памятный) фотоальбом под названием "Меморандум о добровольческом корпусе Лютцова 1813-1919". Однако содержание данного альбома, начинающееся с описания боевого пути первого добровольческого корпуса Лютцова (времен Освободительной войны против Наполеона I), охватывает лишь начальный период существования белого фрейкора начала ХХ века, (основанного потомком Адольфа фон Лютцова - майором Гансом фон Лютцовом), завершаясь его участием в разгроме Баварской Советской республики и освобождении Мюнхена от красных в мае 1919 года. Таким образом, за рамками альбома остались кровопролитные бои со "спартаковцами" в марте 1920 года. Любопытно, что министр рейхсвера (обороны) Веймарской республики Густав Носке лично написал одну из глав фрейкоровского памятного альбома (в котором было опубликовано и фото самого министра). Данное обстоятельство позволяет предположить, что в 1919 году командир фрейкора, майор Ганс фон Лютцов, был с видным социал-демократом Носке в превосходных отношениях.

Если верить мемориальному альбому, то в конце 1919 года весь 40-тысячный добровольческий Гвардейский Кавалерийский Стрелковый корпус (Garde-Kavallerie-Schuetzenkorps), в который входил и добровольческий корпус Лютцова (Freikorps Luetzow), планировалось в полном составе включить в ряды рейхсвера. Однако ближайшее будущее показало, что этим планам не суждено было осуществиться. Крупное войсковое соединение силой в 40 000 штыков и сабель никак не могло быть включено в состав крохотной "армии мирного времени" (рейхсвера) Германского рейха (принявшего форму республики), численность которой, по требованию держав Антанты (и - прежде всего - Франции), торжествовавших победу над Германией в Великой (Первой мировой) войне 1914-1918 гг., не должна была превышать 100 000 человек.

В данной связи нам представляется необходимым подчеркнуть, что добровольческий корпус Лютцова не следует путать (как это нередко делается) с "Гессснским батальоном самообороны Вольфа" (нем.: Hessisches Selbstschutz-Bataillon Wolf), чины 3-й роты которого носили, в период боев с белополяками за Верхнюю Силезию, манжетную ленту (а не "нарукавную повязку", как часто ошибочно пишут и думают!) с надписью "Лютцов" (нем.: Luetzow). Не следует путать добровольческий корпус "Лютцов" и с добровольческим корпусом "Силезия" (нем.: Freiwilligen-Korps Schlesien), известным в русскоязычной литературе также под названием "Силезского добровольческого корпуса" и послужившим впоследствии ядром полка пограничной стражи (охраны) "Лютцов" (нем.: Grenzschutz-Regiment "Luetzow"), принимавшего участие только в боевых операциях на восточной границе Германского рейха.

Скажем несколько слов о главных этапах жизненного пути Ганса фон Лютцова - командира (фюрера) добровольческого корпуса своего имени.

Ганс фон Лютцов родился 1 ноября 1876 года в Мангейме, а умер 15 октября 1940 года в Готе.

Этот отдаленный потомок майора Адольфа-Вильгельма барона фон Лютцова, начав службу в королевском прусском пехотном полку фон Лютцова (1-м Рейнском) №25 (нем: Koeniglich Preussisches Infanterie-Regiment von Luetzow (1. Rhein.) Nr. 25), выступил на Великую войну (получившую впоследствии название Первой мировой) в должности командира пулеметной роты Магдебургского егерского батальона №4 (нем.: MGK im Magdeburgischen Jaeger-Bataillon Nr. 4). Впоследствии командовал батальоном Ангальтского пехотного полка №93 (нем.: Anhaltisches Infanterie-Regiment Nr. 93), а в дни сражения во Фландрии - резервным пехотным полком №57 (Reserve-Infanterie-Regiment Nr. 57).

1 октября 1918 года был переведен в отдел полевых железных дорог (нем.: Feld-Eisenbahnwesen) Генерального Штаба.

С началом Ноябрьской революции 1918 года в Германии офицер-фронтовик, совместно с гауптманом (капитаном) запаса Эрихом фон Бибовым, закончившим Великую войну в должности адъютанта 227 пехотной дивизии (нем.: 227. Infanteriedivision), и лейтенантом запаса Вальтером Деном, закончившим войну в рядах Генерал-Фельдмаршала Принца Карла Прусского (8-го Бранденбургского) полка №64 (нем.: Infanterie-Regiment GFM Prinz Fiedrich Кarl von Preussen (8. Brandenburtgisches) Nr. 64), сформировал добровольческий корпус своего имени. В опубликованном в 1926 году в Берлине "Почетном списке чинов бывших Германских сухопутных сил" (нем.: Ehren-Rangliste des ehemaligen Deutschen Heeres) Ганс фон Лютцов значится как майор в отставке, а в качестве его последней должности указана должность командира Магдебургского егерского батальона № 4( нем.: Megdeburgisches Jaeger-Bataillon Nr. 4).

В рейхсвер он, судя по всему, зачислен не был - вероятно, по причине своего участия в антиреспубликанском военном путче Каппа-фон Люттвица (более известном как "Капповский путч") 1920 года. Числясь офицером запаса, он был демобилизован (уже из рядов вермахта) 30 сентября 1938 года, однако вновь призван в 1939 году, повышен в чине до подполковника (оберст-лейтенанта), а в скором времени - и до полковника (оберста), исполняя до конца жизни должность командира Готского военного округа (верберейха, нем.: Wehrbereich).

С этой должности он и был, как говорят немцы, "призван в Великую Небесную Армию".

Днем основания добровольческого корпуса фон Лютцова считается 18 января 1919 года. Именно в этот день майор Ганс фон Лютцов издал воззвание, выдержанное в несколько патетическом стиле, типичном для тревожного и многотрудного времени Великой Смуты (и опубликованное впоследствии, в 1919 году, на стр. 11 упоминавшегося выше мемориального альбома):

"И ВНОВЬ, как и сто лет тому назад, страдания Отечества достигли высшей точки. Для его защиты от большевизма и польской наглости необходимы надежные войска под предводительством опытных командиров. И ВНОВЬ лютцовский добровольческий корпус призывает всех, кто способен держать в руках оружие, кто сохранил в себе прежнюю верность германскому Отечеству и любовь к нему, в особенности же бывших чинов егерских частей и пехотного полка фон Лютцова (1-го Рейнского) №25, вступить в его ряды в качестве добровольцев-егерей. И вновь наш корпус должен стать образцом радостного служению Отечеству, добровольно соблюдаемой строжайшей дисциплины и немецкой доблести, и тогда корпус ВНОВЬ заслужит благодарность Отечества в устной и письменной форме, в песнях и молве. Формирование корпуса проходит с дозволения и по заданию Имперского Правительства в составе испытанной в боях Гвардейской Кавалерийской Стрелковой Дивизии. Корпусным знаком является охотничий рожок на обеих петлицах. Условия зачисления: мобильная выплата жалования, ежедневная прибавка к жалованью в размере 5 марок, бесплатное проживание, питание и снаряжение. Для посторонних (т. е. тех, кто ранее не служил в егерях или в пехотном полку фон Лютцова (1-м Рейнском) - В. А.): по возможности получить проездной билет в части, из которой увольняешься; в случае отсутствия такового, военный проездной билет будет предоставлен добровольческим корпусом, после подписания контракта и зачисления. Регистрация: в пункте записи добровольцев в Гвардейскую Кавалерийскую Стрелковую дивизию по адресу: Берлин, Немецкий Художественный Театр, Нюрнбергер штрассе 70-71, а также в деловой конторе корпуса по адресу: Берлин В 9б Бельвюштрассе, 15. Пароль"Дикая, отчаянная охота Лютцова". Обмундирование и снаряжение приносить с собой. ПРОМЕДЛЕНИЕ СМЕРТИ ПОДОБНО! Добровольческий корпус Лютцова".

Это воззвание, опубликованное в целом ряде газет, а также распространявшееся в устной форме через громкоговорители, установленные на грузовиках, в сочетании с превосходным агитационным плакатом "Твое Отечество в опасности, записывайся добровольцем!" (работы известного немецкого графика Инспеовена) оказалось чрезвычайно эффективным. В первые же дни после публикации воззвания добровольцами пожелали стать 4 600 человек. 1700 из них лично явились в пункты записи добровольцев на собеседование, остальные прислали свои заявки по почте. Поначалу число добровольцев показалось командованию фрейкора чрезмерным. Было зачислено менее половины желающих. Уже в начале февраля 1919 года в здании Вильгельмовской гимназии г. Берлина был сформирован I отряд (батальон) фрейкора. После краткого пребывания севернее Берлина этот отряд в начале марта 1919 года, вместе с одной артиллерийской батареей, двинулся на охваченный революционными беспорядками Берлин, чтобы помочь Гвардейскому Кавалерийскому Стрелковому Корпусу (под командованием генерал-лейтенанта фон Гоффмана) разгромить незаконные бандформирования "спартаковцев".

В боях за берлинский дворец прусских королей (превращенный "спартаковцами" в настоящую крепость) и Дом народного Военно-Морского Флота (Фольксмаринегауз, Volksmarinehaus - штаб-квартиру красной Народной Военно-Морской дивизии), а также в ходе уличных боев в различных частях столицы Германии добровольческий корпус получил свое боевое крещение. Уже тогда "лютцовцы", позволившие себе расстрелять без суда 10 взятых в плен с оружием в руках мятежников, стали объектом особой ненависти левых политиков всех мастей и их сторонников.

Затем в жизни "лютцовцев" наступила непродолжительная фаза переформирования и подготовки в армейском учебном лагере Цоссен. В этот период был сформирован еще один, II, отряд (батальон) добровольческого корпуса.

Его формирование еще не было завершено, когда поступил новый приказ. 16 апреля 1919 года фрейкор Лютцова был переброшен в Брауншвейг, где власть захватило леворадикальное земельное правительство, разом отменившее все постановления и приказы имперского правительства (такая лихорадка провозглашения множившихся, как грибы после дождя, самозваных "правительств" и "республик", не желавших никому подчиняться, была характерна и для России после большевицкого октябрьского переворота 1917 года).

Вместе с Земским егерским корпусом Меркера (нем.: Landesjaegerkorps Maеrker) и другим снискавшим себе впоследствии известность добровольческим корпусом, вошедшим в историю под названием "Военно-Морской бригады Эргардта" (нем.: Marinebrigade Erhardt), "лютцовцы" быстро подавили брауншвейгский мятеж. В период боев за Брауншвейг фрейкор Лютцова действовал в составе 11-й Кавалерийской Стрелковой Команды (нем.: Kavallerie-Schuetzen-Kommando 11) подполковника Франца графа фон Магниса.

Не успели егеря Лютцова возвратиться в учебный лагерь Цоссен, где был сформирован последний, III, отряд (батальон) их фрейкора, как они были в очередной раз подняты по тревоге и 29 апреля двинулись в Мюнхен для участия в ликвидации самопровозглашенной Баварской Советской республики. Данная операция официально носила название "Имперской экзекуции", нем.: Reichsexekution).

Красный Мюнхен был окружен белыми частями, верными социал-демократическому берлинскому Имперскому правительству Фридриха Эберта и Филиппа Шейдемана.

Добровольческий корпус Лютцова, имевший теперь в своем составе пехотные, кавалерийские и артиллерийские части,выполнял боевые задачи на восточном участке кольца окружения, все туже стягивавшегося вокруг мюнхенского гарнизона. Во второй половине дня 1 мая 4-й и 5-й эскадрон фрейкора (первыми из прусских воинских частей) вступили в Мюнхен. Вслед за тем последовали ожесточенные уличные бои, сопровождавшиеся ликвидацией красных снайперов, засевших на крышах и чердаках. После подавления последних очагов сопротивления баварской Красной Армии фрейкор Лютцова был переброшен в мюнхенский район Перлах, где вновь стал поводом для скандальной кампании и травли в прессе, расстреляв без суда 12 пленных красноармейцев, взятых с оружием в руках.

О военных и учебных буднях фрейкоровцев Лютцова в период между их возвращением из замиренной Баварии в Цоссен и очередной переброской, в начале февраля 1920 года, в Рурскую область, охваченную целым рядом восстаний "спартаковцев", грозивших слиться в одно, у нас, к сожалению, не имеется на сегодняшний день надежных сведений.

Вероятно, в этот период майор Ганс фон Лютцов установил тесные связи с закулисными организаторами готовившегося втайне "путча Каппа-фон Люттвица". Если верить, документам, захваченным Рурской Красной Армией (Красной Армией Рура, нем.: Rote Ruhr-Armee), фон Лютцов якобы возражал против переброски подчиненного ему добровольческого корпуса в Рурскую область, утверждая, что он принесет больше пользы в Берлине. Кроме того, фон Лютцов, якобы, оставил при себе корпусную артиллерию, намереваясь использовать ее в ходе путча Каппа-фон Люттвица в Берлине против республиканского Имперского правительства.

Однако генерал-лейтенант барон фон Ваттер, командующий VI (Мюнстерским) военным округом (нем.: VI. Wehrbereich, Muenster), якобы, воспротивился этому и не дал майору фон Лютцову придержать свою артиллерию для берлинского путча.

Данная версия представляется достаточно сомнительной. Дело было вовсе не в стремлении фон Лютцова удержать артиллерию при себе, а в строжайшем запрете военного командования держав Антанты на ввоз германскими войсками своей артиллерии в 10-километровую зону, прилегающую к западногерманским землям, оккупированным войсками Антанты. Именно этот запрет чрезвычайно осложнил положение оставшегося без артиллерийской поддержки добровольческого корпуса Лютцова в дни его боев с красными за г. Ремшейд. При этом рурские красноармейцы преспокойно применяли в этих боях против белых добровольцев артиллерию (ни много, ни мало - 7 полевых орудий), без каких-либо протестов или вмешательства со стороны представителей Антанты.

Перед белыми добровольцами и войсками рейхсвера (в значительной части состоявшими из тех же вчерашних белых добровольцев) была поставлена задача водворить спокойствие в г. Ремшейде (расположенном в непосредственной близости от Кельнского плацдарма английских оккупационных войск), захваченном красными "рабочими дружинами" (известными также под названием "красной рабочей милиции" и прославившимися своим левацким экстремизмом по всей Германии).

С этой целью генерал барон фон Ваттер направил туда II батальон 110-го пехотного полка (добровольческий корпус "Генерал-фельдмаршал фон Гинденбург").

В начале 1920 года, в поддержку ему, туда же был направлен III отряд (батальон) добровольческого корпуса Лютцова под командованием капитана Бейера. I отряд (под командованием ротмистра Мюльдера) проследовал дальше, в Гуммерсбах, а оттуда - в Эйторф-на-Зиге.

II отряд фрейкора Лютцова (под командованием полковника Шмиттендорфа - в белых добровольческих отрядах в период гражданской войны, причем не только в Германии, но и в России, были сравнительно частыми случаи, когда офицеры в более высоких чинах служили под командованием офицеров в чинах более низких), имевший на вооружении артиллерию, германское командование было вынуждено, из-за резкого протеста английских оккупационных властей против присутствия немецкой артиллерии в 10-километровой зоне, перебросить в Гольцминден.

Так "лютцовцы" остались без артиллерийской поддержки.

4 февраля 1920 года части фрейкора Лютцова вступили в г. Ремшейд, причем не под официальным государственным черно-красно-золотым республиканским флагом, а под черно-бело-красными знаменами монархии, демонстрируя тем самым ремшейдским большевикам свою "старорежимную, реакционную сущность".

Получив 13 марта 1920 года известие о начале антиреспубликанского "Капповского путча" в Берлине, майор фон Лютцов, решил еще ярче продемонстрировать эту сущность, чем привел ремшейдских "спартаковцев" в еще большую ярость. Он приказал своим войскам продефилировать по городу, после чего провел парад на площади перед ратушей (городским советом). Там он обратился к добровольцам с "краткой, но пламенной речью", сообщив им, что прежнее правительство свергнуто, крикнул: "Да здравствует Император Вильгельм!" (нем.: "Hoch Kaiser Wilmhelm!") и приказал поднять над всеми импровизированными казармами, в которых были размещены его люди, черно-бело-красные флаги. На следующий день майор забаррикадировался со своим штабом в здании ратуши, над которой также было поднято знамя Германской монархии.

Кроме того, майор фон Лютцов стал позволять себе нарушать военную субординацию. На призыв о помощи своего начальника, генерала фон Гилльгауссен, окруженного со своими войсками в г. Эльберфельде красными и приказавшего поддержать его силами I батальона "лютцовцев", командир фрейкора счел возможным направить в Эльберфельд только малочисленный отряд на восьми грузовиках. Данному ему 17 марта 1920 года приказу двинуться на Эльберфельд со всеми своими силами, фон Лютцов отказался подчиниться, под тем (не полностью необоснованным) предлогом, что он не может "разорваться со своим корпусом надвое". Майор, наоборот, стал стягивать силы своего фрейкора воедино, перебросив свой I батальон из гг. Гуммерсбаха и Леннепа в Ремшейд.

Но положение фрейкора в Ремшейде осложнялось с каждым часом - в город ежечасно прибывали все новые "красные пролетарские сотни", хорошо вооруженные и преисполненные боевого пыла.

К описываемому времени стало совершенно ясной невозможность претворения в жизнь первоначального плана генерала барона фон Ваттера очистить район Бергишес Ланд, отвести все дислоцированные там войска в Дюссельдорф и вырваться таким образом из красного "котла". Единственный остававшийся еще свободным путь отхода из г. Эльберфельда вел в расположенный на возвышенности г. Ремшейд, окраинные кварталы которого примыкали на юге и западе к английскому плацдарму близ Кельна. В соответствии со сложившейся обстановкой, генерал фон Гилльгауссен отдал своим войскам в Эльберфельде приказ отходить на Ремшейд. После тяжелого ночного перехода отходящие части фон Гилльгауссена, в составе добровольческого корпуса "Гаккетау" (нем.: Freikorps Hacketau), Эльберфельдской полиции безопасности (СП, зипо, Sipo, или "зеленой полиции", gruene Polizei), и отряда эльберфельдских временных добровольцев (нем.: Elberfelder Zeifreiwillige), под утро 18 марта достигли Ремшейда. Авангард растянувшейся на многие километры маршевой колонны составляли части I отряда "лютцовцев", пришедшие на помощь войскам Гилльгауссена в Эльберфельде, храбро сражавшиеся, но оказавшиеся не в состоянии изменить ситуацию к лучшему.

Тем временем, майор Ганс фон Лютцов уже 16 марта призвал к оружию Ремшейдский корпус временных добровольцев, нем.: Zeitfreiwilligen-Korps Remscheid (гражданское ополчение). Теперь в его распоряжении имелось около 1500 штыков и сабель. Однако это было каплей в море с учетом противостоявших им 30 000 красноармейцев (имевших, в огромном большинстве своем, за плечами опыт четырехлетней Великой войны) - главным образом, членов "густо-розовой" Независимой Социал-Демократической Партии Германии (НСДПГ) и "кроваво-красной" Коммунистической Партии Германии (КПГ), силы которых прибывали и множились день ото дня, и которые, после побед, одержанных ими в гг. Гагене (Хагене), Бохуме, Виттене и Веттера, уже ни в грош не ставили регулярные войска рейхсвера, не говоря уже о белых добровольцах. . .

В течение 18 марта Ремшейд был постепенно окружен частями Красной Армии Рура со всех сторон. Лишь на юго-западе, вследствие ошибки военного командования красных, осталась маленькая лазейка, через которую казалось возможным выйти из окружения.

После того, как окруженные белые, не имевшие артиллерии, провели, под обстрелом неприятельских орудий, в тяжелых боях весь день, а вслед за тем - и ночь, их командование осознало необходимость, как можно скорее (особенно с учетом того, что боеприпасы были на исходе), попытаться выскользнуть через эту лазейку, чтобы избежать позора капитуляции и сдачи своего вооружения красноармейцам.

В 10 часов утра 19 марта 1920 года был отдан приказ отходить. Вскоре, после короткой подготовки, начался отход. В авангарде шли "зеленая полиция" и ремшейдские временные добровольцы, хорошо знавшие местность и потому служившие проводниками.

За ними двигались главные силы - фрейкоры Лютцова и "Гаккетау", а также корпус временных добровольцев. Однако в скором времени, вследствие интенсивного неприятельского огня, связь между авангардом и главными силами была нарушена. Штабному эскадрону "лютцовцев" (под командованием ротмистра фон Моцкого) и некоторому числу чинов I отряда фрейкора удалось, вместе с авангардом, вырваться из огненного кольца, добраться до английского плацдарма в районе г. Бург-ан-дер-Вуппер и оттуда беспрепятственно отступить в г. Золинген (знаменитый своими стальными изделиями).

Совсем иная судьба ожидала главные силы колонны. В районе Фирлингсгаузена красные перерезали ей путь отхода. Колонна свернула в направлении г. Мюнгстена, однако, при проходе через глубокую долину реки Морсбах, попала в устроенную красными засаду. Под убийственным огнем засевших на господствовавших над долиною высотах "спартаковских" пулеметчиков около ста белогвардейцев предпочли сдачу в плен казавшейся неминуемой гибели.

Лишь очень немногим белым удалось с боем вырваться из "мешка" по железнодорожному мосту через реку Вуппер и пробиться к Кельнскому плацдарму английских оккупационных войск.

Более успешно сложилась судьба других маршевых частей главных сил белых, прибывших к месту событий примерно через четверть часа. Им удалось рассыпаться в стрелковые цепи, прорваться и перейти реку Вуппер по упомянутому выше железнодорожному мосту (проходящему на высоте 100 метров над рекой).

Между тем, арьергард отходившей из Ремшейда колонны белых, в составе основной массы III отряда фрейкора фон Лютцова, I батальона добровольческого корпуса "Гаккетау" (включая будущего известного германского полководца времен Второй мировой войны и генерал-фельдмаршала - Вальтера Моделя) и 107-го эскадрона рейхсвера, прошел из района Вендунга через лесистую местность и оттуда беспрепятственно добрался до моста через Вуппер.

В районе Золингена вырвавшиеся из окружения белые части наконец соединились, но были пленены англичанами, разоружены и интернированы под издевательские выкрики и злорадное улюлюканье толпы зевак из числа "спартаковцев" и их сторонников.

В числе сдавшихся в плен английским оккупантам было 36 офицеров (в том числе сам командир корпуса майор Ганс фон Лютцов) и 404 обер-егеря (унтер-офицера) и егеря (нижних чина). И только 11 апреля 1920 года интернированные белые добровольцы были переданы англичанами германским военным властям и размещены в учебном лагере Зеннелагер.

В боях за Ремшейд добровольческий корпус Лютцова потерял около 35 процентов своего личного состава. Тела убитых егерей, которые оказалось невозможно взять с собой, были изувечены победителями. Типичный большевицкий "почерк", хорошо знакомый всем, кто читал воспоминания участников нашей, российской, гражданской войны. . .

Остававшийся до сих пор в Гуммерсбахе, окруженный "спартаковцами", 3-й эскадрон фрейкора Лютцова был вынужден начать переговоры с Рурской Красной Армией. После сдачи затворов своего ручного огнестрельного оружия, "лютцовцы", в сопровождении красноармейского конвоя, были доставлены железнодорожным транспортом в г. Падерборн. Правда, по приезде в г. Билефельд красных конвоиров ожидал неприятный сюрприз. Оказалось, что на соседний путь только что прибыл из Баден-Вюртемберга эшелон с батальоном 13-й бригады рейхсвера (Гааза). Теперь уже красноармейцы были, в свою очередь, взяты в плен и обезоружены белыми. "Лютцовский" эскадрон присоединился к своим освободителям и, по прибытии в г. Мюнстер, соединился со своим II отрядом.

Тем временем Рурская Красная Армия, выступив из г. Гагена,своей оперативной базы, захватила гг. Гельзенкирхен, Бохум и Эссен. После взятия Эссена "спартаковцы" расстреляли 40 защитников города без суда у городской водонапорной башни. Однако правительственным войскам удалось, хотя и с величайшим напряжением сил, удержать гг. Дюссельдорф, Дуйсбург, Мюльгейм и Мюнстер. Тем не менее, 20-23 марта 1920 года часть войск рейхсвера была вынуждена под нажимом красноармейцев отойти в район г. Везеля.

Обе противоборствующие стороны были настолько истощены, что заключили перемирие. В результате переговоров между Имперским правительством (в лице известного социал-демократического политика Карла Зеверина) и красными повстанцами, завершившихся 24 марта 1920 года, правительство, пойдя навстречу требованиям "спартаковцев", обещало незамедлительно распустить особенно ненавистные красным белые добровольческие корпуса Лихтшлага, Лютцова и Шульца. Однако до выполнения этого обещания дело так и не дошло, поскольку наиболее радикальная часть симпатизировавших красным рабочих, под влиянием КПГ (подчинявшейся, в свою очередь, указаниям Коминтерна из красной Москвы), отказалась пркратить объявленную незадолго перед этим всеобщую забастовку, чтобы использовать сложившуюся ситуацию для навязывания правительству дальнейших политических требований. Не было выполнено и соглашение о разоружении красной рабочей милиции.

22 марта Красная Армия перешла в новое наступление севернее реки Липпе, а 23 марта - в направлении Везеля. Однако к описываемому времени начали сказываться последствия прибытия в район конфликта правительственных войск - Группы рейхсвера "Мюнстерская дивизия" (нем.: Reichswehrgruppe Division Muenster) и Группы рейхсвера "Гааз" (нем.: Reichswehrgruppe Haas). 27 марта правительственные войска перешли в первое крупномасштабное контрнаступление. После того, как вокруг Рурской области были сконцентрированы новые сильные группировки рейхсвера и добровольческих корпусов, 5 апреля 1920 года началось генеральное наступление на рурскую Красную Армию. В результате этого наступления последняя была разбита наголову всего за 3 дня, прекратив к 7 апреля всякое организованное сопротивление.

II отряд добровольческого корпуса Лютцова, счастливо избежавший Ремшейдской катастрофы, был, перед началом наступления на Эссен, придан (боевой) группе Кебича (нем.: Gruppe Kebitsch). Однако после завершения боев в Рурской области и окончательного разгрома красных, "лютцовцев", вопреки данным им в январе 1919 года торжественным обещаниям их командира (выпущенного, как мы уже знаем, из английского плена только 11 апреля 1920 года), ждала не "благодарность Отечества", а спешное расформирование их добровольческого корпуса. Лишь немногие из них удостоились зачисления в 30-й егерский батальон (нем.: Jaeger-Bataillon 30) рейхсвера.

Б) О петличном знаке добровольческого корпуса фон Лютцова

Уже в воззвании майора Ганса фон Лютцова от 18 января 1919 года о начале формирования белого добровольческого корпуса (фрейкора) его имени для борьбы с внутренним врагом (немецкими большевиками-"спартаковцами") и внешним врагом ("панской" Польшей, покушавшейся на восточные земли Германии), содержалось указание на эмблему (опознавательный знак") нового подразделения:

"Корпусным знаком является охотничий рожок на обеих петлицах".

Тем самым майор фон Лютцов, вне всякого сомнения, взывал к традициям егерских частей (ведь "егерь", нем.: "der Jaeger", в переводе на русский язык означает буквально "охотник", ибо на заре своего существования егерские части действительно формировались из числа охотников-егерей, являвшихся отменными стрелками). Сказанное относится и к введенному для нового фрейкора зеленому воротнику мундира, о котором в выпущенном ветеранами-"лютцовцами" в Берлине в 1919 году (хотя и без официального указания года издания) мемориальном альбоме ("меморандуме") /16/ говорилось:

". . . (чины добровольческого корпуса Лютцова - В. А.) с гордостью носят охотничий рожок на зеленом воротнике".

Этот охотничий рожок был изготовлен из серебристого металла и предназначен для ношения на обеих петлицах (как уже упоминалось выше).

В весьма содержательной книге Веркуйлена Эйджера (Verkuilen Ager) "Эмблемы фрейкоров" ("Freikorps Insignia"), не переводившейся (насколько нам известно) с английского языка на какие-либо другие языки и дающей читателю весьма полное представление об эмблемах белых германских добровольческих корпусов 1918-1923 гг., изображение данного знака, однако, отсутствует.

В то же время петличная эмблема добровольческого корпуса Лютцова был изображен немецким художником Петером Ваккером на таблоиде 8 своего сборника рисунков опознавательных знаков белых германских добровольческих корпусов и частей Пограничной стражи (охраны).

Кроме того, петличный знак добровольческого корпуса Лютцова изображен (наряду с петличными знаками других добровольческих корпусов) в весьма редкой книге "Новый германский рейхсвер", Часть Вторая (Лейпциг, 1919), на одном из приложенных к тексту книги таблоидов, под общим заглавием "Добровольческие отряды и их опознавательные (буквально: "характерные" - В. А.) знаки", автором которых был военный художник Карл Генкель (Хенкель).

И, наконец, петличный знак добровольческого корпуса Лютцова можно найти и в специализированном каталоге Лотара Гартунга (Хартунга) "Германские добровольческие корпуса 1918-1923 гг. ". К сожалению, в этом специализированном каталоге отстутствуют данные о размере знака, металле, из которого он изготовлен, фирме-изготовителе и т. д.

Изображение петличного "охотничьего рожка" чинов фрейкора Лютцова было помещено (вместе с баронской короной фон Лютцова, заглавной латинской литерой "Л", т. е. "Лютцов", еловыми веточками и звездой высшего прусского ордена Черного Орла - эмблемой Гвардейской Кавалерийской Стрелковой дивизии, в составе которой был сформирован фрейкор Лютцова) и на их имевший овальную форму, обрамленный лавровым венком, ветеранский памятный знак .

В) Вместо послесловия

В качестве иллюстрации мы поместили в заголовке настоящей военно-исторической миниатюры таблоид с изображениями петличных знаков некоторых белых германских добровольческих корпусов периода вооруженной борьбы с внутренними и внешними врагами Германии (1918-1923), включая петличный знак добровольческого корпуса Лютцова в форме охотничьего рожка (второй справа во втором ряду сверху).

Добровольческий корпус "Фельдмаршал Гинденбург": дубовая веточка по диагонали, снизу вверх, слева направо;

Генеральная команда "Люттвиц": дубовая веточка с 2 желудями по бокам, по диагонали, внизу вверх, слева направо;

Гвардейская Кавалерийская Стрелковая дивизия: звезда прусского ордена Черного Орла - эмблема всех прусских гвардейских частей - на 2 скрещенных дубовых веточках;

Земские егеря: дубовая веточка с 1 желудем сверху и с 1 маленьким листиком снизу, по диагонали. снизу вверх, слева направо;

Земские стрелки: круглый дубовый венок, перевязанный в нижней части лентой;

Второй ряд:

Корпус вольных стрелков: большая цифра 1 и маленькая цифра 3, на черном поле;

Добровольческий отдельный отряд особого назначения "Лейб-гвардии гусары": верхняя часть кавалерийской пики, оплетенная дубовыми листьями, с флюгером, украшенным белыми заглавными латинскими литерами LGH (т. е. Leib-Garde-Husaren), а под ними - мелкими черными цифрами год основания Лейб-гвардии гусарского полка - 1839;

Отдельный отряд особого назначения Нефвиля: звезда прусского ордена Черного Орла на черном поле;

Добровольческий корпус Лютцова: охотничий (егерский) рожок:;

Пулеметно-снайперский отряд Прейза /21/: норманнской (варяжской) формы геральдический щит с изображением 3 расположенных вертикально оперенных стрел (оперением влево, наконечниками вправо) ;

Третий ряд:

Добровольческий корпус Эйленбурга: прусский королевский коронованный орел, собирающийся взлететь;

Восточная Пограничная Стража (XVII армейский корпус): расположенная горизотнально вырванная с корнями ель, перекрещенная над корнями 2 обнаженными прямыми мечами;

Восточнопрусский добровольческий корпус: лосиный рог;

Железный эскадрон (Гвардейский Кавалерийский стрелковый корпус): звезда прусского ордена Черного Орла, наложенная на 2 скрещенные кавалерийские пики с флюгерами, над 2 скрещенными дубовыми листьями;

12-я пехотная дивизия: расположенная горизонтально еловая веточка с 6 ответвлениями и 2 шишками;

Четвертый ряд:

Добровольческий корпус Брюссов: мертвая (Адамова) голова, т. е. человеческий череп над 2 скрещенными берцовыми костями, на черном поле;

31-я пехотная дивизия: перевязанный лентами круглый дубовый венок, пересеченный снизу вверх и слева направо по диагонали прямым обнаженным;

Добровольческий отряд привязных аэростатов (III) Восточной пограничной стражи: воздушный шар (аэростат) с гондолой над изогнутыми в форме полумесяца (рогами вверх) 2 скрещенными дубовыми листьями;

Альтенбургский добровольческий батальон; расположенная горизонтально еловая ветка с 4 ответвлениями;

Охранный полк г. Галле: щит-тарч с гербом города (полумесяц с рогами вверх между 2 мальтийскими крестами) /22/ в круглом дубовом венке, перевязанного снизу лентой;

Таблоид заимствован нами из II части небольшой униформологической брошюры "Новый германский рейхсвер", опубликованной в 1919 г. в Лейпциге, под названием "Добровольческие части и их опознавательные знаки в сделанных с оригиналов рисунках Карла Хенкеля".

ПРИЛОЖЕНИЕ 7

ПОСЛЕДНИЙ ФРЕЙКОРОВЕЦ.

Россбах странствовал с молокососами по стране и разыгрывал мистерии на радость попам и школьным учителям. . . Вольфганг Кёппен. Смерть в Риме.

1. Вождь добровольцев и его отряд

Имя командира добровольческого корпуса Гергарда Россбаха (которого все, кому довелось послужить под его черным знаменем, именовали неизменно и уважительно "шефом") в 1919 году прогремело на всю Германию, что помогло ему добиться необычайной популярности: в консервативных и национал-революционных кругах Веймарской республики (так неофициально именовался режим, установившийся в Германии после падения монархии в результате Ноябрьской революции 1918 года, поскольку принявшее новую республиканскую конституцию Национальное Собрание заседало в тюрингском городке Веймаре - подальше от беспокойного Берлина) Россбах пользовался поистине непререкаемым авторитетом до самого прихода к власти национал-социалистов в 1933 году.

Причиной этих необычайных популярности и авторитета послужила память о стремительном "марше-броске" добровольческого корпуса Россбаха силой в 1200 штыков (усиленного присоединившимся к нему, вопреки строжайшему запрету военного руководства, 3-м батальоном 21-го пехотного полка рейхсвера под командованием майора Курца из крепости Торн) в Прибалтику, пылавшую в огне гражданской войны.

Россбах выступил в свой легендарный "поход на Восток" из городка Кульмзее, места дислокации его части, 23 октября 1919 года, спеша на помощь сражавшимся из последних сил с войсками "белых" латышей главы Временного правительства Латвии (милостью Антанты) доктора Карлиса Ульманиса в рижском пригороде Торенсберге (Торнакалнсе) частям белой русско-немецкой Западной Добровольческой армии князя Авалова (Бермондта).

Обстановка для подобного мероприятия была совершенно неподходящей, причем со всех точек зрения. Стоявшее во главе Веймарской республики правительство вождя немецких социал-демократов Фридриха Эберта, давно уже настоятельно требовавшее возвращения всех немецких добровольческих корпусов из Курляндии в Германию, потеряло, наконец, всякое терпение и перекрыло все каналы для получения "балтийскими бойцами" материальной помощи и подкреплений. Тем не менее, Россбах все-таки решился на этот 550-километровый "марш-бросок" пешим порядком – и таким образом автоматически попал в категорию мятежников.

Население Восточной Пруссии, через которую шли ускоренным маршем бойцы фрейкора Россбаха, повсюду встречало их сочувственно и помогало, чем только могло. Расквартированные в городах, через которые проходили россбаховцы, части рейхсвера (в который фрейкор Россбаха входил в качестве 37-го егерского батальона), и не подумали выполнить отданный из Берлина приказ воспрепятствовать их маршу-броску, поскольку также симпатизировали "ослушникам". После перехода Россбахом германо-литовской границы у Тауроггена (Таурог) литовские войска дважды пытались остановить его, но были оба раза сметены неудержимым порывом германских белых добровольцев.

Как мы уже знаем, Россбах достиг своей цели буквально в самый последний момент и сумел отчаянным ударом (в ходе которого пошло в ход "буквально все – от огнеметов до прикладов и штыков"), под звуки егерских рожков, ценой немалых собственных потерь, прорвать кольцо окружения, в котором находился попавший в западню в горящем Торенсберге добровольческий корпус "Железный отряд" Бертольда (Франконский отдельный крестьянский отряд особого назначения), дав тем самым всем удерживавшим Двинские позиции белым германским добровольческим частям возможность "отступить галопом" по единственному еще не перерезанному "белыми" латышами и эстонцами шоссе на Митаву (Елгаву).

Но и в ходе дальнейшего отступления фрейкор Россбаха героически сражался, прикрывая отход поспешно отступавших, до предела истощенных русских и германских белых добровольцев князя Авалова до самой германской границы, которую он пересек 26 декабря 1919 года. То и дело смело контратакуя наседавшего противника и отбрасывая его, фрейкоровцы добились того, что латыши, а затем и не в меру расхрабрившиеся литовцы (напавшие на россбаховцев 14 декабря при Ретове и отбитые с большим уроном) в конце концов, предпочли преследовать отступавших белых добровольцев, держась от них на почтительном расстоянии.

Что же за человек был этот Гергард Россбах?

Он родился 28 февраля 1893 года в г. Керберге (правительственный округ Штеттин в прусской провинции Померании) и, прожив долгую, богатую событиями жизнь, скончался 30 августа 1967 года в Гамбурге. Его отец был арендатором имения, принадлежавшего одному из членов Прусского королевского дома Гогенцоллернов; мать Россбаха была певицей и преподавательницей музыки. От матери будущий предводитель белых добровольцев унаследовал любовь к музыке и умение превосходно играть на фортепиано.

Закончив прусские кадетские корпуса в Кезлине и Лихтерфельде, Гергард Россбах в августе 1913 года в чине лейтенанта был зачислен в 175-й Прусский королевский пехотный полк (2-й Западно-Прусский), в рядах которого в августе 1914 года отправился на Великую войну (как тогда называли Первую мировую, не ведая, что за ней будет еще одна). Приняв активное участие в боях на Восточном фронте, молодой офицер был затем переброшен на Западный и в 1916 году тяжело ранен под Сен-Кантеном (пуля пробила легкое).

Россбаха наградили прусскими Железными крестами II, а затем и I степени, а 13 июля 1918 года он удостоился награждения редким орденом Королевского Дома Гогенцоллернов с мечами. Начиная с октября 1918 года, Гергард Россбах командовал пулеметной ротой, но в связи с резким ухудшением здоровья, вследствие тяжелых ранений, был переведен с фронта в тыл, в г. Грауденц, где его заботам была поручена учебная команда из 1000 рекрутов в учебном лагере Группе. Образовавшийся там после Ноябрьской революции "Совет рабочих и солдатских депутатов" поручил Россбаху сформировать на базе учебной команды добровольческий корпус, чтобы остановить начавшееся наступление поляков.

Это был типичный случай формирования добровольческого корпуса не по приказу "реакционного офицерства", а по инициативе "снизу", вследствие волеизъявления самих "масс" (к тому же охваченных достаточно левыми настроениями), каких в тогдашней Германии было немало.

Впрочем, самого Россбаха, хотя он и не был застрельщиком формирования собственного добровольческого корпуса, "рачьим и собачьим" депутатам особенно долго уговаривать не пришлось. На первых порах весь его "корпус" состоял из 46 нижних чинов и 4 офицеров (не считая его самого).

С этими, прямо скажем, мизерными силами, он выступил в направлении государственной границы и взял на себя охрану "священных рубежей германского Отечества" (как тогда было принято выражаться) на участке от Торна до Страсбурга. В конце декабря 1918 года его крохотный отряд был усилен до размеров отдельного отряда особого назначения, состоявшего из нескольких родов войск, получившего название "Добровольческий штурмовой отряд Россбаха" ("Фрейвиллиге Штурмабтейлунг Россбах", нем.: Freiwillige Sturmabteilung Rossbach), под которым он и вошел в историю гражданских войн в России и Германии.

Россбаховцы приняли активное участие в обороне гг. Бризена, Кульмзее и Данцига от белополяков. Именно в этот период отношение Россбаха к Веймарской республике, поначалу достаточно сочувственное, перешло в резко отрицательное. Его штурмовой отряд был включен в состав Временного (предварительного) рейхсвера в качестве 37-го егерского батальона, но самому Россбаху, несмотря на свое безупречное прошлое боевого офицера, пришлось крайне долго дожидаться своего зачисления в офицерский корпус "веймарской" Германии.

Летом 1919 года вся германская Восточная пограничная стража (Гренцшуц Ост, нем.: Grenzschutz Ost) с нетерпением ожидала приказа о начале наступления на Польшу, надеясь вернуть захваченные поляками прусские земли. Однако ничего не произошло. Лишь в Курляндии шли бои между расквартированными там германскими частями и большевицкими отрядами. Когда уставшему ждать во всеоружии приказа о наступлении батальону Россбаха стало известно о планах министерства рейхсвера перебросить его в Померанию и там расформировать, Россбах решился на установление прямых контактов с офицерами белой русской Западной Добровольческой армии князя Авалова, после чего принял решение самостоятельно выступить в Прибалтику.

Курляндский поход превратил Россбаха в поистине легендарную фигуру. Но, невзирая на проявленные им и его бойцами в рядах Западной Добровольческой армии превосходные боевые качества, шансов быть зачисленным в республиканский рейхсвер у Россбаха стало еще меньше, чем до курляндской "авантюры". Военный министр Веймарской республики Густав Носке и Главнокомандующий рейхсвером генерал Ганс фон Сект нуждались только в людях, готовых к абсолютному послушанию.

По возвращении из Курляндии, добровольческий корпус Россбаха был расформирован в г. Ратцебурге (Ратиборе) 28 января 1920 года – и это было только первым из многих расформирований, уготованных судьбой данному подразделению! Однако фрейкоровцам удалось, при благожелательном бездействии втайне симпатизировавших им воинских начальников рейхсвера – найти себе прибежище в качестве сельскохозяйственных рабочих в целом ряде имений в Померании, где они, в свободное от работы время, могли продолжать военное обучение, в ожидании грядущих новых боев. Во всяком случае, штаб добровольческого корпуса продолжал существовать на полулегальном положении, разместившись в небольшой вилле в берлинском пригороде Ваннзее.

С началом в марте 1920 года давно уже ожидаемого многими фрейкоровцами военно-монархического "путча Каппа-фон Люттвица" (организаторы которого, возмущенные продиктованным державами Антанты приказом правительства Веймарской Германии о роспуске всех добровольческих корпусов, намеревались свергнуть республиканский режим и привести к власти германского кронпринца), восставшие незамедлительно призвали "Отдельный отряд особого назначения Россбаха" к оружию. В качестве места дислокации россбаховцам был указан военный аэродром Геррис.

Первое боевое задание, полученное Россбахом от руководителя путча Вольфганга Каппа, заключалось в освобождении добровольческого корпуса присоединившегося к капповцам генерала-"африканца" фон Леттов-Форбека, блокированного в г. Шверине войсками, сохранивших верность Фридриху Эберту.

Успешно выполнив поставленную ему боевую задачу, отряд Россбаха принял участие в вооруженных столкновениях с красными боевиками в портовых городах Висмаре и Ростоке на Балтийском побережье Германии. За это время "Капповкий путч" потерпел неудачу, сам Вольфганг Капп бежал в Швецию, мятежные войска покинули Берлин и началось новое вооруженное восстание против правительства Веймарской республики – на этот раз коммунистическое.

В г. Бютцове отряд Россбаха был остановлен на марше приказом вернувшегося в Берлин министра рейхсвера Носке, объявлен подразделением верных правительству войск (что, надо думать, немало удивило как самого Россбаха, так и его подчиненных!) и получил новую боевую задачу – двигаться на Рурскую область ("Красный Рур"), охваченную вооруженным коммунистическим восстанием, инспирированным Коминтерном из Москвы.

Намалевав себе на касках белую диагонально повернутую оперенную стрелу (что должно было символизировать резкую "смену курса" - от борьбы против веймарского режима к его поддержке в борьбе с "еще худшим злом" - рурскими коммунистами), россбаховцы успешно выполнили боевую задачу, приняв участие в боях белых добровольцев с вооруженной до зубов (вплоть до тяжелых пулеметов и артиллерии) пятидесятитысячной Рурской Красной Армией и особенно отличившись в боях за гг. Эссен и Мюльгейм-на-Руре. После подавления коммунистического мятежа в Рурской области, Добровольческий корпус Россбаха был - в очередной раз! - расформирован 20 мая 1920 года в г. Гюстров.

И снова чины добровольческого корпуса, по испытанной схеме, были размещены в ряде имений в качестве сельскохозяйственных рабочих-членов "Трудового сообщества Россбаха" ("Арбейтсгемейншафт Россбах", нем.: Arbeitsgemeinschaft Rossbach). Рейхсвер не проявлял по этому поводу особых признаков беспокойства. Многие россбаховцы не были склонны безропотно переносить свое превращение в дешевую рабочую силу – особенно те из них, которым слишком полюбилась беззаботная, хотя и опасная, солдатская доля. Однако даже у тех, кто готов был начать новую жизнь "на гражданке", не было иных альтернатив. Дело в том, что германские профсоюзы (в которых традиционно задавали тон социал-демократы) объявили всегерманский бойкот бывшим фрейкоровским бойцам, требуя, чтобы никто в стране не брал их на работу.

Россбах разделил свое "Трудовое сообщество" на три области (обозначив их древнегерманским словом "гау", которым впоследствии воспользовались и национал-социалисты) - Померанию, Силезию и Мекленбург. В каждой из этих областей насчитывалось от 1000 до 1500 членов "Трудового сообщества". Левые публицисты утверждали, что Россбах, якобы, постоянно держал в этих 3 традиционных аграрных областях в состоянии полной боевой готовности до 8000 вооруженных до зубов бойцов, день и ночь ожидавших от него сигнала к новому выступлению.

С начала осени 1920 и до конца 1925 года для разбросанных как на территории 3 вышеназванных "гау", так и в других областях Германии россбаховцев выходил еженедельник "Соратник", или "Товарищ" ("Камерад"), служивший для них как бы идейным связующим звеном. Издателем и главным редактором еженедельника бессменно являлся Курт Оскар Барк (по прозвищу "Куба") бывший офицер-ординарец штаба добровольческого корпуса Россбаха.

Тот факт, что официально запрещенные правительством Веймарской республики негосударственные вооруженные формирования по-прежнему находились в Пруссии (в отличие от, например, Баварии) на полулегальном положении, стал совершенно очевидным в ходе их боевого применения в ходе Третьего польского восстания в Верхней Силезии, разразившегося в мае 1921 года. Начальник штаба Верхнесилезской самообороны, полковник фон Шварцкоппен, сразу же поднял по тревоге корпус Россбаха.

Однако Россбах, наученный горьким опытом, выступил спешным маршем на Крейцберг лишь после того, как получил официальные заверения от германских республиканских властей, что его действия не будут признаны незаконными и не будут приравнены к попытке вооруженного мятежа. Получив новое, причем достаточно "нейтральное" в политическом отношении, название "Силезский полк", фрейкор Россбаха, включенный в состав Северной группы, принял активное и успешное участие в боях с польскими инсургентами и поддерживавшими их частями польской регулярной армии, особенно отличившись в боях под Альт-Розенбергом, Вендрином, Питченом и Крейцбургом.

"Силезский полк" был вторым по численности и боевой мощи германским добровольческим подразделением во всей Верхней Силезии, уступая в этом отношении только прибывшему на Силезский фронт из Верхней Баварии добровольческому корпусу "Оберланд" (нем.: Freikorps Oberland). Одним из наиболее отличившихся в этой кампании против поляков чинов добровольческого корпуса Россбаха был лейтенант Эдмунд Гейнес (будущий обергруппенфюрер СА и командир берлинских штурмовиков, со временем, подобно Вальтеру Стеннесу, заподозренный в связях с немецкими национал-большевиками, с КПГ и с советской разведкой и убитый эсэсовцами в ходе подавления так называемого "ремовского путча" 30 июня 1934 года, вошедшего в историю под названием "Ночи Длинных Ножей").

После завершения боев в Силезии 24 ноября 1921 г. "Трудовое сообщество Россбаха" было, по приказу имперского правительства расформировано. Тем не менее, Гергард Россбах всеми силами пытался сохранить кадры своего подразделения, окончательно перешедшего теперь на нелегальное положение. С целью маскировки он вынужден был несколько раз воссоздавать его, меняя, после очередного запрещения правительством, названия своей организации – вплоть до самых фантастических, как, например: "Союз немецких вело- и автотуристов", "Союз силезских сельских хозяев для обучения местных сельскохозяйственных рабочих", "Национальное страховое объединение Берлин-Ваннзее", "Союз защиты интересов жителей немецкого Пограничья" и т. д.

На подобные ухищрения в те годы, кстати, приходилось идти не только россбаховцам, но и другим бывшим фрейкорам – так, например, запрещенный Веймарским правительством добровольческий Охранный полк Большого Берлина был вынужден продолжать свое существование под прикрытием вполне безобидного, на первый взгляд, названия "Спортивный союз "Олимпия". Тем не менее, несмотря на все попытки Россбаха придать своей организации легальный статус, его существование в Пруссии становилось все более сложным. Он несколько раз подвергался арестам, а в 1923 году даже провел 7 месяцев в камере предварительного заключения, хотя и был, в конце концов, освобожден за недоказанностью выдвинутых против него обвинений в создании незаконных вооруженных формирований и подготовке военного мятежа с целью насильственного свержения конституционного строя.

Освобожденный из-под стражи (хотя на этот счет существуют и иные версии, согласно которым приказ о его освобождении был подделан или же ему помогли бежать из камеры предварительного заключения), Гергард Россбах покинул ставшую для него столь негостеприимной родную Пруссию и направился в столицу Баварии Мюнхен – тогдашнее прибежище бывших военных и полувоенных формирований, находившихся под запретом в остальных частях Германии, где у власти стояли социал-демократы и партнеры Социал-Демократической партии Германии (СДПГ) по правительственной коалиции.

Вслед за Россбахом не замедлили всеми правдами и неправдами пробраться в Баварию и многие из его бывших добровольцев. 9 ноября 1923 года "шеф" принял участие в "пивном путче" Гитлера-Людендорфа (направленном, в первую очередь, не против левого берлинского правительства, а против баварских сепаратистов, лидеры которых - Риттер фон Кар и фон Зейссер - планировали отделить Баварию от остальной Германии, "зараженной", по их мнению, "марксистской чумой"). Россбаху удалось убедить курсантов Мюнхенского пехотного училища рейхсвера присоединиться к путчистам, лично возглавить их и привести к Людендорфу. Кстати, из числа россбаховцев, последовавших за своим "шефом" в Мюнхен, в составе Мюнхенского полка гитлеровских СА (ставшего первым полком штурмовиков НСДАП) был сформирован 2-й батальон, так и называвшийся "батальоном Россбаха" (нем.: Bataillon Rossbach). Командовал батальоном вышеупомянутый отставной лейтенант Эдмунд Гейнес, будущий командир берлинских СА и, возможно, "по совместительству", советский агент.

После провала "пивного путча" Россбах был вынужден искать спасения в бегстве и укрылся на территории Австрии. Кстати, до сих пор доподлинно не известно, состоял ли он в гитлеровской партии НСДАП. Сам Россбах это отрицал. Хорошо знавший своего "шефа" лично, бывший "россбаховец" Генрих Беннеке, член НСДАП с 1922 года, дослужившийся со временем до звания обергруппенфюрера СА, утверждал, что Россбах состоял в гитлеровской партии, но очень недолго, и вышел из нее после провала мюнхенского путча 1923 года. Кстати, членство в нацистской партии, как это ни покажется странным, не было обязательным ни для членов СА, ни даже для членов СС (хотя, по широко распространенному мнению, СС были задуманы как часть этой партии и даже как ее элита).

Сохранились фотографии самого Гергарда Россбаха и его людей с нарукавными повязками, украшенными знаком свастики ("гакенкрейца", нем.: Hakenkreuz). Правда, свастика на их повязках помещалась не в круге, как у нацистов, а в квадрате, как у дружинников РОНД князя Авалова. К тому же в то время свастику уже довольно активно использовали многие противники большевизма и вообще марксизма (в особенности ветераны боев в Прибалтике в 1918-1919 гг.), а не только нацисты.

По удивительной иронии судьбы, примерно в то же самое время в Советской России свастику - являвшуюся, между прочим, излюбленным символом Царской Семьи (Император Николай II ездил в автомобиле с укрепленным на капоте знаком свастики в кольце, а Императрица Александра Федоровна изображала знак свастики на своих личных вещах, альбомах, поздравительных открытках, стенах комнат и даже на страницах своего молитвенника!), активно использовали в качестве эмблемы на денежных банкнотах, печатях, головных уборах и нарукавных нашивках красноармейских частей (вплоть до 1923 года!) ленинцы-большевики! Но это так, к слову. . .

С другой стороны, сохранилась фотография Эдмунда Гейнеса и 2 других ветеранов фрейкора Россбаха – знаменосца добровольческого корпуса Риша и офицера штаба Шульца – на параде национал-социалистических штурмовых отрядов (СА) в Мюнхене 8 ноября 1933 года (то есть уже после прихода Гитлера к власти) в стальных солдатских касках, сапогах, бриджах и коричневых рубашках, но при этом не с нацистскими нарукавными повязками, украшенными свастикой, а со своими собственными "россбаховскими" нарукавными повязками (черными, с белой латинской литерой "R", наложенной на 2 горизонтальные белые полоски) – хотя на том же фото рядом с ними стоят начальник штаба СА Эрнст Рем со своими штурмовиками под штандартами со свастикой!

Кстати, ниже мы еще коснемся подробнее вопроса о коричневых рубашках, потому что вокруг истории их происхождения и превращения в униформу СА и вообще национал-социалистов, как и вокруг многих вопросов раннего периода нацизма существует немало легенд, при ближайшем рассмотрении оказывающихся несостоятельными.

2. Россбах во главе "Шиллевской молодежи"

Выше мы рассмотрели первый этап в жизни Гергарда Россбаха, на протяжении которого он был командиром добровольческого корпуса. Но, бежав в Австрию, Россбах отнюдь не "ушел на покой", а, так сказать, сумел создать из пепла своего добровольческого корпуса и под его прежним черным, с 2 белыми полосами и белой же литерой "R", знаменем, увенчанным навершием в форме оленьего черепа с крестом между рогами, нечто новое и в то же время являвшееся, в значительной мере, продолжением старого – консервативно-националистическую молодежную организацию, вскоре занявшую видное место в политическом ландшафте Веймарской республики.

О преемственности и глубоком внутреннем родстве этой новой организации с прежним Добровольческим штурмовым отрядом Россбаха свидетельствовало, в первую очередь, использование ими одних и тех же эмблем (знамени, знаков отличия и значков).

Правда, лишь немногие из его бывшие соратников по добровольческому корпусу вступили в новую организацию Россбаха. Одним из них был бесконечно лояльный и преданный "шефу" офицер-ординарец Курт Оскар Барк (Куба), о котором уже упоминалось выше. Во время своего вынужденного пребывания в Австрии Гергард Россбах – быстрее, чем многие другие неисправимые путчисты – понял, что одним голым насилием невозможно добиться того, что он понимал под "улучшением внутриполитической обстановки".

В 1924 году он познакомился в австрийском г. Зальцбурге с небольшой группой националистически настроенной молодежи и создал на ее базе Оборонительный молодежный союз "Шилль", названный в честь прусского гусарского офицера и командира добровольческого корпуса Фердинанда фон Шилля, погибшего в борьбе против Наполеона Бонапарта в 1809 году.

Дождавшись в 1926 году амнистии, Гергард Россбах возвратился из Австрии в веймрскую Германию и занялся организацией новых ячеек возглавляемой им молодежной организации. Очень скоро густая сеть этих ячеек покрыла всю территорию Германской империи. Идеология россбаховских групп представляла собой смесь взглядов фрейкоровцев и популярного националистического молодежного движения "Перелетных птиц" ("Вандерфогель", нем.: Wandervogel), эмблемой которого служило изображение летящего журавля (или грифа).

О символике "Перелетных птиц уже упоминавшийся нами выше нижегородский автор А. Ю. Москвин в своем послесловии к переводу труда Т. Уилсона о свастике сообщает (на той же стр. 488), что "в эпоху Веймарской республики свастику использовало немецкое молодежное движение "Перелетные птицы" - в комбинации с карающим врагов нации мечом" (и даже приводит под № 172 рисунок этой эмблемы левозакрученной свастики-коловрата, наложенной на меч острием вниз).

Чуть ранее г-н Москвин приводит, в качестве примера использования свастики как символа в Веймарской Германии, описание и рисунок (под № 171) "вымпела немецкой добровольческой бригады Wandervogelsoldaten ("воины - перелетные птицы"), где на красном фоне нарисован контрастный желтый солнечный круг, в который вписана черная свастика (на этот раз - правозакрученная - В. А.), украшенная щитком с изображением перелетной птицы - как видим (пишет А. Ю. Москвин - В. А.) Гитлеру не надо было ничего придумывать в качестве своей партийной эмблемы - все уже было готово для него".

Звучит забавно, учитывая черно-красно-золотую (черно-красно-желтую) республиканско-веймарскую цветовую гамму описанного выше вымпела, столь ненавистную как для Гитлера, так и для всех остальных немецких националистов, признававших только черно-бело-красные цвета. Впрочем, правильность приведенных г-ном Москвиным описаний и рисунков представляется весьма сомнительной - особенно с учетом его ни на чем не основанного утверждения, будто "на знамени "Свободного корпуса Россбах" (так А. Ю. Москвин именует Добровольческий корпус Россбаха) также красовалась большая свастика вкупе с мертвой головой, а по углам были вышиты лавровые венки".

В россбаховских молодежных группах царила по-военному жесткая дисциплина. Молодежный союз "Шилль" был настроен против парламентской демократии, но не желал примыкать ни к одной из оппозиционных правых политических партий Веймарской Германии.

Некоторое время он сотрудничал с другими национально-революционными молодежными организациями, в частности, с Союзом "Орлы и Соколы" (Адлер унд Фалькен) Вильгельма Котцде-Коттенродта, а несколько позднее – с Союзом "Штурмфольк-Германская младость" ("Бунд Штурмфольк–Дейче Юнгеншафт", нем.: Bund Sturmvolk-Deutsche Jungschaft) Вернера Ласса. В конце 1926 года молодежная организация Россбаха была переименована в "Шиллевскую молодежь" ("Шилльюгенд", нем.: Schilljugend) и официально зарегистрирована под этим названием в германском министерстве юстиции. Между прочим, в ряды этой организации вступил Эрнст Юнгер, знаменитый писатель-фронтовик, командир ударного отряда и кавалер ордена "За заслуги" (Pour le Merite), начиная с 1926 года исполнявший в организации "Шиллевской молодежи" обязанности руководителя отдела германской литературы.

В новом союзе также царила армейская дисциплина. В ряды "Шиллевской молодежи" принимались только юноши. Каждый из новичков, вступавших в организацию, был обязан в течение года нести добровольную трудовую повинность. В этот период проживание и питание было совместным, никакой платы за труд не полагалось и выдавались лишь небольшие карманные деньги.

Трудовая повинность, однако, не была связана с тяжелым физическим трудом - как, например, в трудовых лагерях, организованных для молодежи "Стальным Шлемом" ("Штальгельмом", нем.: Der Stahlhelm) или национал-социалистами Адольфа Гитлера -, а отбывалась в рядах "Эккегардтовской скоморошьей ватаги", или "Скоморошьей ватаги Эккегардта" ("Шпильшар Эккегардт", нем.: Spielschar Eckehardt), объединения молодежных коллективов художественной самодеятельности, организованных наподобие ватаг средневековых немецких скоморохов-"шпильманов", и призванных противостоять идеологическому воздействию на умы населения бригад коммунистического агитпропа "Синяя блуза".

В "Шпильшар Эккегардт" принимались и девушки, но при этом они не могли стать членами собственно "Шиллевской молодежи". Ватага была названа в честь аббата Санкт-Галленского монастыря – Эккегардта I, записавшего (или сочинившего) в раннем Средневековье на латинском языке древнегерманскую героическую "Песнь о Вальтари", повествующую о битвах древних германцев с гуннами Аттилы-Этцеля (нечто вроде раннего варианта более известной у нас в России "Песни о Нибелунгах").

"Скоморошья ватага" Россбаха организовала в период с 1926 по 1934 год не менее 2000 фольклорных вечеров народного искусства,бесплатно проводившихся в церквях и даже кафедральных соборах многих немецких селений и городов.

В 1929 году в г. Арнштадте состоялся IV Всегерманский съезд "Шиллевской молодежи", на котором Гергард Россбах подчеркнул первостепенное значение культурно-массовой работы "в борьбе за умы и сердца немецкого народа" в качестве главной задачи Союза. Было принято решение о допущении девушек в ряды "Шиллевской молодежи" и о слиянии последней с "Эккегардовской ватагой скоморохов" в единую организацию, зарегистрированную под названием "Союз Эккегардта-Шиллевская молодежь" ("Бунд Эккегардт э. Ф. Шилльюгенд", нем.: Bund Eckehardt e. V. Schilljugend).

Гергард Россбах также открыл в мекленбургском курортном городке Бад Штюр спортивное училище "Эккегардт" (нем.: Sportschule Eckehardt), которое, однако, вскоре пришлось закрыть из-за отсутствия финансирования. Начиная с 1930 года Россбах начал склоняться к политическому сотрудничеству между рейхсвером (во главе с дослужившимся до генеральского чина Куртом фон Шлейхером, также являвшимся одним из первых организаторов добровольческих корпусов в период Ноябрьской революции) и профсоюзами. На Троицу 1933 года в окрестностях городка Шензее-ан-дер-Рен состоялся V (и последний) Всегерманский съезд россбаховского молодежного союза "Бунд Эккегардт э. Ф. Шилльюгенд". На тот момент в рядах союза, испытавшем сильный отток членов, осталось не более 1000 человек (главным образом, юношей). Вскоре после своего последнего съезда россбаховский союз, как, впрочем, и все другие организации "союзной молодежи" ("Бюндише Югенд"), был расформирован новыми, национал-социалистическими властями Германии, а его члены – "унифицированы", т. е. включены в нацистскую молодежную организацию "Гитлеровской молодежи" ("Гитлерюгенд", нем.: Hitlerjugend, сокращенно: HJ).

Еще в апреле 1932 года Гергард Россбах, распознавший знамения времени, попытался продлить существование своей молодежной организации, переименовав ее, по согласованию с министерством рейхсвера, в "Учебный отряд противовоздушной обороны "Эккегардт" (нем.: Luftschutz-Lehrabteilung Eckehardt) - своеобразную передвижную школу на манер советского "Осоавиахима", разъезжавшую по Германии и обучавшую население азам поведения в случае воздушного нападения. Юношам и девушкам, вступавшим в "Учебный отряд", проведенное в его рядах время засчитывалось государственными органами в качестве трудового стажа.

В отряд вступили даже некоторые из старых ветеранов фрейкора Россбаха. Однако вскоре их уволили за "политическую неблагонадежность", после того, как сам Россбах впал в немилость у национал-социалистов после подавления так называемого "рёмовского путча" 30 июня 1934 года, стоившего жизни его бывшему офицеру Эдмунду Гейнесу и многим другим россбаховцам.

Гергард Россбах был смещен с поста вице-президента Имперского Союза противовоздушной обороны и инспектора по обучению основам ПВО, на которые был назначен незадолго перед "ночью длинных ножей", и арестован. Некоторое время ему пришлось провести в концентрационном лагере. Выйдя на свободу, он написал книгу мемуаров "Мой путь через время". Остаток жизни он провел в качестве частного лица и умер в 1967 году в полной безвестности, всеми забытый.

Белогвардейцы Веймарской республики. Часть I

Белогвардейцы Веймарской республики. Часть II

Белогвардейцы Веймарской республики. Часть III

Белогвардейцы Веймарской республики. Часть IV

Белогвардейцы Веймарской республики. Часть V

Белогвардейцы Веймарской республики. Часть VI

Белогвардейцы Веймарской республики. Часть VII

Белогвардейцы Веймарской республики. Часть VIII

Белогвардейцы Веймарской республики. Часть IIX

Белогвардейцы Веймарской республики. Часть IX

Белогвардейцы Веймарской республики. Часть X

Белогвардейцы Веймарской республики. Часть XI

Белогвардейцы Веймарской республики. Часть XII

Ссылка на статью "Белогвардейцы Веймарской республики. Часть VI"

Ссылки на статьи той же тематики ...

- Германия от Веймарской республики до 1939 года

- РАЗГЛЯДЫВАЯ СТАРИННОЕ ФОТО.

- Военный парад армии республики Индии 26 января 2023 года.

- В Национальном музее Республики Карелия откроют выставку «В июне сорок четвертого…(к 70-летию освобождения Петрозаводска)»

- БЛЮМФОНТЕЙН

- Янушевский Григорий Ефимович, генерал-лейтенант

- Таджикские археологи проведут раскопки на территории бывшего Кушанского царства

- Удино Николай-Карл-Виктор

Название статьи: Белогвардейцы Веймарской республики. Часть VI

Автор(ы) статьи: imha

Источник статьи: Шмаглит Рудольф Григорьевич. БЕЛОЕ ДВИЖЕНИЕ. 900 БИОГРАФИЙ КРУПНЕЙШИХ ПРЕДСТАВИТЕЛЕЙ РУССКОГО ВОЕННОГО ЗАРУБЕЖЬЯ. ООО «Издательство Зебра Е»

ВАЖНО: При перепечатывании или цитировании статьи, ссылка на сайт обязательна !

html-ссылка на публикацию

BB-ссылка на публикацию

Прямая ссылка на публикацию

База знаний Ассоциации / "Б"