Генерал-фельдмаршал Гельмут-Карл-Бернар граф фон-Мольтке Старший 

26 октября 1800, Пархим (Parchim), Мекленбург-Шверинг (Mecklenburg-Schwerin) - 24 апреля 1891

Портрет генерал-фельдмаршала Мольтке Германия, 1874 г. Вернер, Антон Александр фон. 1843-1915. Холст, масло, 267х162,5 см. Зимний дворец, потом Эрмитаж

Апреля 14-го (26-го) 1891 года скончался генерал-фельдмаршал граф Мольтке. Не смотря на преклонный возраст Мольтке, смерть его была все-таки неожиданностью, так как в день кончины фельдмаршал, после полудня вслед за заседанием в рейхстаге, присутствовал еще в заседании прусской палаты господ и затем, придя домой, скончался тихо и безболезненно, как гласила телеграмма, от паралича сердца. Такой конец вполне соответствует характеру покойного и всей его деятельности — строго-обдуманной, непрерывной и систематичной, как самая точная машина.

Памятник Гельмуту Графу фон Мольтке. Статуя Йозефа Уфуэса в Тиргартене, Берлин, Германия. Helmut Graf von Moltke Monument. Statue by Joseph Uphues in the Tiergarten, Berlin, Germany.

Вот краткие биографические данные, касающиеся государственной деятельности знаменитого генерала.

Гельмут-Карл-Бернар граф фон-Мольтке (Helmuth Karl Bernhard Graf von Moltke) родился в Мекленбург-Шверин в городе Пархиме (Parchim) 14-го (26-го) октября 1800 года, в старинной дворянской семье, известной еще в XIII столетии. Отец его Фридрих-Филипп фон-Мольтке служил сначала в прусской армии, потом перевелся в датские войска, где и дослужился до чина генерал-лейтенанта. Сын его поступил наоборот. Двенадцати лет он был помещен в датский кадетский корпус, откуда в 1818 году был выпущен подпоручиком в один из датских полков. Как бы предвидя свою будущую карьеру, он не пожелал оставаться в войсках второстепенного государства и через четыре года исходатайствовал себе перевод тем же чином в прусскую армию. Просьба его была принята, и он был определен в 8-й прусский Пехотный полк, где и служил без всяких повышений в течение десяти лет. Последние два года он слушал лекции в берлинской военной академии, по окончании курса которой был произведен в поручики и переведен в генеральный штаб. Таким образом, начало службы не предвещало Мольтке в будущем ничего блестящего.

Пархим (Parchim), Мекленбург-Шверин, Германия, место рождения Гельмута Карла Бернхарда Графа фон Мольтке (1800-1891), гравюра из L'Illustrazione Italiana, год 18, № 19, 10 мая 1891 года.

Великие Наполеоновские войны, во время которых создавались не только полководцы, но даже короли, когда по образному выражению Наполеона I-го солдаты носили в своих ранцах маршальские жезлы, пролетели мимо него, когда он был еще ребенком и юношей, и на 33-м году жизни, когда люди, рожденные быть великими полководцами, делали уже великие дела, в эти годы Мольтке был только ничтожным поручиком, да еще в такие времена, когда война нигде не предвиделась. Двенадцатилетней службой в подпоручичьем чине и кончается непосредственное соприкосновение Мольтке с войсками, т. е. со строем. Затем, вся остальная служба, т. е. более полувека, посвящена штабной деятельности.

В 1835 году Мольтке отправился в Турцию уже в чине капитана. Сначала он путешествовал ради развлечения и любознательности по Малой Азии, но в Константинополе понравился сераскиру—Мехмет-Хозреву-паше, который представил его султану. Махмуд II только что перед этим уничтожил янычар и был занят преобразованием своей новой армии на европейский лад. По приглашению султана и с согласия своего правительства, Мольтке поступил на турецкую службу, в которой и оставался четыре года. Так как Мольтке турецкого языка не знал, то вряд ли он и мог в такой сравнительно короткий срок принести особенную пользу турецкой армии. Тем не менее немецкие биографы говорят, что он не только оказал большое влияние на реформы, но успел еще в это время сопровождать султана в его путешествиях по Болгарии, руководить фортификационными работами в Варне, Шумле, Силистрии и Рущуке, и участвовать в войне с египтянами в 1839 году.

После смерти султана, Мольтке вернулся в Пруссию с хорошими отзывами турецкого двора и с репутацией боевого офицера. В 1842 году он был произведен в майоры, а в 1846 назначен личным адъютантом принца Генриха Прусского, жившего в то время в Риме. После смерти принца, он был назначен в штаб 7-го корпуса, потом начальником отделения главного генерального штаба и наконец начальником штаба 4-го корпуса. В 1855 году, с производством в генерал-майоры, он был назначен состоять при принце Фридрихе-Вильгельме (впоследствии императоре Фридрихе III), а в 1857 году — начальником генерального штаба. Эта последняя должность имела в Пруссии особенно важное значение. В военное время начальник генерального штаба должен был исполнять обязанности начальника полевого штаба при главнокомандующем, а в мирное он был подчинен непосредственно королю и потому обладал такой же самостоятельностью, как и военный министр. Деятельность начальника генерального штаба была весьма широкая. В штабе сосредоточивалось не только все то, что относится до мобилизации и сосредоточения войск, а также разведывательная служба по части иностранных армий; кроме того, обсуждались вопросы, каcавшиеся организации и обучения войск. Поэтому генералу Мольтке сразу открылась весьма широкая деятельность. Не смотря на трудность и сложность работы, он, благодаря своим дарованиям, неутаимости и умелому подбору помощников, вполне справился й> этой работой и имел редкое счастье три раза проверить себя и собрать плоды своих трудов на кровавых полях сражений. Таким образом, своей неутомимой деятельностью он вместе с военным министром фон-Рооном много способствовал исполнению плана Бисмарка—объединения Германии и ослабления Австрия и Франции.

Пробным камнем для этих трех деятелей минувшего царствования Вильгельма II послужила война 1864 года за Шлезвиг-Гольштейн. Мольтке в эту войну состоял начальником штаба при главнокомандующем принце Фридрихе-Карле, особенно выказавшем свои военные способности в кампанию 1870—71 гг.

Гельмут Карл Бернхард Граф фон Мольтке Старший. Генерал-фельдмаршал. Начальник штаба прусской армии более тридцать лет.

В сравнительно легкую кампанию 1864 года, Мольтке имел возможность пополнить некоторые пробелы и уже через два года прусская армия удивила всю Европу необыкновенной быстротой мобилизации и сосредоточения на австрийской границе. В каких-нибудь две недели кампания была кончена и Австрии был нанесен под Садовой тяжелый дипломатический и военный удар. Кроме превосходства прусской мобилизации и организации над австрийской, победам первых способствовало также и то счастливое обстоятельство, что австрийцы принуждены были вести войну на два фронта, т. е. биться единовременно на севере с пруссаками, и на юге с итальянцами. В таком же положении была в свое время и Пруссия в Семилетнюю войну, хотя и имела во главе своих войск гениального полководца Фридриха Великого.

Война 1866 года была прямым последствием кампании против Дании, результатами которой Австрия была недовольна. С другой стороны, поводы к войне таились в старинной вражде Габсбургского и Гогенцоллернского домов за гегемонию в Германии. Венский конгресс, — по выражению Мольтке, — создал такое положение, при котором война явилась «историческою необходимостью; для обеих держав не было места; одна из двух должна была уступить» ...

Так рассуждает всякий военачальник, стоящий на страже интересов своего государства; также рассуждал. Мольтке и в 1870—71 годах. Деятели в сфере военного дела ищут иногда не только повод к войне, но объясняют ее кроме того «историческою необходимостью» ...

Когда разрыв между венским и берлинским дворами окончательно выяснился, Пруссия явилась несомненно для всех гораздо более готовой к бою, чем её гордый и беспорядочный противник. Общеобязательная воинская повинность, принятая еще в 1814 году и нарушавшаяся прежде на практике, в 1860 году получила уже полное применение. Целый ряд важных реформ был применен военным ведомством весьма быстро и без законодательной санкции. Таким образом, действующая армия в течение десяти лет (1850—60) по штатам мирного времени возросла на 85 тысяч, т. е. на три четверти стала более прежнего. По приведении на военное положение полевые, запасные гарнизонные войска могли уже в те времена выставить до 160 тысяч солдат!

Генерал Гельмут Граф фон Мольтке, в центре, со своим штабом.

Гельмут фон Мольтке 1800–1891 со штабными офицерами: Hptm. VonBurt (слева) и подполковник (Oberstleutnant De Claer (справа)) перед Парижем.1870-71 гг. Фото с картины графа Харраха

Деление войск на корпуса, дивизии и бригады, существовавшие постоянно, значительно облегчало организацию военного времен, избавляя от формирования их и новых штабов только в минуту необходимости, недостаток — которым страдали военные организации всех прочих государств и порождавший между прочим весьма важные недоразумения в командном отношении. Что касается вооружения, то и в этом отношении Пруссия опередила своих соперников: ручное оружие все было скорозарядное, игольчатой системы Дрейзе; в полевой же артиллерии трети пушек состояли уже из 4-х и 6-ти фунтовых, заряжавшихся с казны, пушек. Приемы и способы мобилизации тоже ши лучшие; правда, пруссаки имели возможность не торопиться: ШЕ войск начала мобилизоваться еще с 3-го мая. Что касается сосредоточения, то в период времени с 16-го мая по 5-е июня, и. е. в 21 день было сосредоточено на австрийской и саксонской [границах около 200 тысяч человек.

Памятный жетон в память графа Мольтке Материал: латунь Место изготовления: Нюрнберг? Вес: 2.24 г., жетон без даты, диаметр: 21 мм. Jeton o.O. o. J. (wohl N?rnberg). 21 mm. Kopf n.l. GRAF v. - MOLTKE. Rv. SPIEL/ MARKE im Eichenkranz. 2,24 g. Helmut von Moltke d. ?. (1800-1891) war Offizier der preu?ischen Armee.

Австрия, не смотря на вдвое большее население (37 и 19 миллинов) могла выставить в тот же срок значительно меньшие силы. Вооружение войск тоже уступало прусским; австрийцы были вооружены нарезными ружьями, заряжавшимися с дула. Главнокомандующий австрийских войск фельдцейхмейстер Бенедек оказался совершенною бездарностью. После первых далеко еще нерешительных неудач, он совсем растерялся и 1-го июля за два дня до решительного сражения при Садовой (Кенегсгреце) отчаянно телеграфировал императору: «умоляю вас, Ваше Величество, во что бы то ни стало заключить мир. Армию ожидает неминуемая катастрофа». Не мудрено после этого, что при Садовой 220 тысяч пруссаков нанесли полное поражение 215 тысячам австрийцев; 1/5 часть всей австрийской армии легла на поле битвы или попала в плен.

В эту кампанию обращает на себя внимание, как уже сказано выше, организация, мобилизация и вооружение прусской армии. Сведения о противнике в главной квартире имелись сначала довольно смутные. Только через несколько дней после открытия военных действий общее положение дел и характер неприятельского главнокомандующего несколько выяснились; с этого времени Мольтке предписывает старшим военачальникам решительные и рискованные маневры с целью помешать сосредоточению австрийцев.

До 30-го июля как король, так и Мольтке, остаются в Берлине и общие директивы посылаются оттуда. При этом Мольтке в своих общих распоряжениях является таким же, как и впоследствии в франко-прусскую войну, т. е. осторожным сначала, решительным после первого успеха, по получении убеждения в слабости противника. Сначала Мольтке держится оборонительного образа действия, при чем делается довольно крупная ошибка — прусские корпуса разбрасываются вдоль границы, то есть та же ошибка, которая была одною из причин гибели французов в 1870 году. Правда, Мольтке своевременно исправил эту ошибку. Атака армии Бенедека под Садовой, произведенная по настоянию Мольтке, производилась по частям: бой начался в 7 часов утра, прусские армии подходили одна за другой и до появления на поле сражения II-й армии австрийцы имели огромный численный перевес. Бенедек имел полную возможность разбить первые две прусские армии до подхода третьей, если бы обладал большим талантом или хотя бы твердым характером и находчивостью.

Кампания 1866 года доставила Мольтке громкую европейскую известность; в награду за кампанию он был произведен в генерал-от-инфантерии и получил крупную денежную награду. Прусская армия и её организация стала обращал на себя внимание. Денежная награда дала возможность Мольтке купить себе имение, Известный стратег неоднократно заявлял о своем пристрастия к сельскому хозяйству и садоводству, но усовершенствования вооруженных сил Германии и разработка плана войны с Францией) отвлекли его от этих мирных занятий. В этот раз, как и в предыдущий, Мольтке считал войну с Францией тоже «неизбежной и необходимой», хотя Наполеон III, в ожидании территориального вознаграждения, держался строгого нейтралитета. Глядя на все с точки зрения исключительно военной, поглощенный своими стратегическими замыслами, Мольтке предлагал, покончив с Австрией, придраться к чему-нибудь и наброситься на Францию; такой образ действия, по его мнению, сразу приводил в исполнение план объединения Германии. Хотя состояние вооруженных сил Франции в те времена было не особенно завидное, —Франция была ослаблена Мексиканской экспедицией, тем не менее вряд ли замысел Мольтке окончился бы удачею уже по тому, что вновь созданный Северо-Германский союз не получил надлежащей системы, отдельные части его еще не спаялись между собою; наконец, он не мог еще выставить той огромной армии, которая в 1870 году сразу хлынула во Францию и наводнила путь не половину этой страны.

Впрочем, Мольтке не пришлось долго ждать и через четыре года судьба вознесла его на такую высоту, какой быть может он и не рассчитывал достигнуть. Август месяц 1870 г. был для него сплошным торжеством: это были последние и самые обильные лавры, сорванные на полях битв.

Так же, как и в предыдущую кампанию, союзные германские войска, по плану Мольтке, были сосредоточены в три армии, и, наконец, как и прежде, занимали сначала оборонительное положение, с тою разницею, что разброска корпусов (кордонное расположение) была на этот раз избегнута, тогда как семь французских корпусов, более чем в полтора раза уступая общей численностью германским армиям, были разбросаны по всей границе от Тионвиля до Страсбурга и фактически не имели общего главнокомандующего (340 тысяч германцев было сосредоточено между Саарлуи и Ландау (100 верст), а 180 тысяч французов между Тионвилем и Страсбургом (200 верст)). Мобилизационная часть явилась у германцев на этот раз еще в более блистательном виде.

Сведения о Франции, всегда аккуратно собиравшиеся в штабе Мольтке, были еще пополнены перед войной, тогда как французов не вразумил ни погром австрийцев при Садовой, ни беспрерывные и дельные донесения полковника Стоффеля, военного агента в Берлине (все они найдены были в Тюльери после войны нераспечатанными), и война была начата ими совершенно азартно. Диверсия к Рейну с целью разъединения Германии, вследствие не готовности французов, осталась только в проекте, а присоединение к союзу Баварии, Вюртемберга и Бадена, прибавило новый шанс к игре Мольтке, на который безусловно он рассчитывая не мог. Между тем, этими войсками был разбит Мак-Магон, т. е. правый фланг общего расположения французов был опрокинут армией наследного принца, состоявшей из войск южно- германских государств.

Фотография. Гельмут Карл Бернхард Граф фон Мольтке, во время осады Парижа, Франко-Прусская война 1870-1871 гг. Фотограф: H.-D. Falkenstein

Здесь так же, как и в кампанию 1866 года, можно проследить общие основания системы Мольтке: стратегический обход флангов неприятеля, при чем большая часть кавалерии в виде, общей завесы высылается вперед для освещения впереди лежащих районов и прикрытия передвижений главных сил. Исследователи франко-прусской войны с восторгом отзываются о редком уменье Мольтке быстро угадать обстановку и намерения противника и затем принять немедленно соответствующий план. При этом обращают внимание на уменье направить в известном операционном направлении огромные массы войска, более полумиллиона и комбинировать их движение в известном порядке. Здесь, как и в предыдущую «войну, Мольтке, вследствие своего исключительного положения, не являлся непосредственным вождем войск на поле сражения: каждый из главнокомандующим трех армий, а впоследствии четырех, получает только общие директивы и действует совершенно самостоятельно. Только в нескольких случаях Мольтке вмешивался в некоторые детали, так, после побед под Бертом и Форбахом, во время операций под Мецом, он дает некоторые указания для действия отдельных корпусов; тоже во время движения шалонской армии к Седану. Во вторую половину кампании, принимая меры против вспомогательных армий, шедших на выручку Парижа и Бельфора, ом предписывает, принцу Фридриху-Карлу (1-го января) атаковать луарскую армию Шанзи, а генералу Вердеру с 14-м корпусом удержать восточную армию Бурбаки под Бельфором до прибытия генерала Мантейфеля. Во всех этих случаях счастливые резу таты оправдывают рискованные подчас меры, предпринимаемые Мольтке. Под Мецом на помощь Мольтке является нерешительность в самые важные моменты операции со стороны Базена и, наконец, его измена государству, вполне теперь доказанная. Седанская операция велась Мак-Магоном до такой степени беспорядочно и рискованно, что казалось этот маршал сам выбрал себе ловушку и сам в нее полез. Такое поведение имело тоже политическую подкладку. Еще 20-го августа военный совет в Шалоне признал более целесообразным отступить к Парижу, но военный министр Паликао, уступая мнению общества и желанию императрицы, настаивал на наступлении к Мецу и соединении шалонской армии с Базеном, уже запертым тогда в названной крепости. Для этой последней цели Мак-Магон должен был обойти правый фланг двух германских армий и разбить третью. Если принять во внимание, что в этих трех армиях было 500 тысяч солдат, а у Базена и Мак-Магонз всего 300, то понятно, что движение последнего было крайне рискованно. Уже 26-го августа Мак-Магон, сознавая невозможность продолжать наступление в указанном ему направлении, хотел свернуть с принятого направления и отойти под защиту северных крепостей, но отчаянная, умоляющая телеграмма совета регентства, опасавшегося за спокойствие в Париже, вынудила его продолжать свой роковой марш. В трагический день 1-го сентября маршал был ранен в самом начале боя и сдал армию самому Наполеону. Другое дело было бы, если б шалонская армия была употреблена с большею пользою для Франции, и, если б при ней не находился император, пожертвовавший военною честью своего народа ради личного интереса. Наконец, под Бельфором неумение Бурбаки сосредоточить свою армию и затем избрать наиболее чувствительный пункт атаки ведет к тому, что сорок тысяч немцев разбивают сто тридцать тысяч французов. В эту наиболее блистательную для Мольтке кампанию успеху немцев много способствовало значительное преимущество в численности войск, в качестве старших начальников и в организации командной части, о которой мы говорили выше: до войны у французов высшей тактической единицей была, дивизия. Прусская артиллерия, на долю которой после 1866 года выпало не мало упреков, в войну 1870—1871 годов действовала образцово. Помимо численного перевеса в сравнении с французской, она имела и качественный; во Франции же все орудия по-прежнему заряжались с дула, почему не обладали той дальностью и меткостью, благодаря которым прусская артиллерия значительно облегчала своим войскам подготовительный период боя.

Во время Версальских переговоров о мире, когда все вспомогательные армии—Шанзи, Федерба и Бурбаки были разбиты, раздавленная Франция истекала кровью у ног победителя, Мольтке по выражению французов выказал такую же ненависть к Франции, как Блюхер. Он требовал того, о чем говорил, но так еще давно Бисмарк в рейхстаге, когда партия войны во Франции начала держать себя вызывающим образом по адресу Германии: довести Францию до полного истощения и разорения (saigner а blanc) и низвести на степень третьестепенного государства, в роде Голландии, о которой теперь даже и не говорят. Мольтке хотел лишить Францию флота, что ему не удалось; но за то по его совету Франция лишилась своей естественной границы с южной Германией по Рейну, а также двух крепостей — Меца и Страсбурга. Благодаря такому присвоению французской территории, создалось то тягостное положение, которое переживают эти две великие нации. Рана побежденных заживает слишком медленно; ненависть их постоянно поддерживается утратою двух богатейших провинций и агитацией эльзасцев, эмигрировавших во Францию.

Прием, оказанный Мольтке берлинской публикой по окончании войны, отличался большой торжественностью. Затем, кроме большой денежной награды, он был пожалован чином генерал-фельдмаршала и титулом графа.

Наш покойный государь император (Александр II) также чрезвычайно широко наградил знаменитого стратега. Таким образом, только на семидесятом году своей жизни Мольтке достиг апогея своего счастья. В этом отношении исключительная судьба Мольтке, не смотря на огромную разницу в характере и в таланте, схожа с Суворовым; последний тоже в преклонных годах совершил свою итальянскую кампанию, слава о которой облетела в свое время весь мир.

В 1871 году боевая деятельность Мольтке прекращается, но еще до 1888 года, т. е. в возрасте, которого мало кто достигает, он остается фактическим руководителем работ генерального штаба. После этого, по личной просьбе, Мольтке увольняется от должности, которую исправлял тридцать лет сряду, и назначается председателем комиссии народной обороны; эта последняя должность прежде была возлагаема на наследного принца. Таким образом, почти до конца своей жизни Мольтке играл важную роль в вопросах, касающихся военных реформ. Последние политические события, имевшие последствием с одной стороны создание тройственного союза, а с другой — России с Францией, несомненно должны были побудить Мольтке и его сотрудников в выработке трудного и весьма сложного плана войны на два фронта и с помощью такого ненадёжного союзника, как Австрия. Без сомнения, в этом плане найдется не мало остроумного и логического, но военные реформы последнее время происходят в Европе с такой быстротой, что и плана должны соответственно меняться. Кроме того, время политики сердца и связанной с этим беспечности миновало безвозвратно, Прусская система стала общим достоянием и никакая соседняя с Германией держава, даже Австрия, не будет застигнута врасплох так, как это было в 1866 г. и в 1870 г. явятся на сцену новые факторы, значение и размеры которых трудно будет предвидеть; новые политические комбинации и группировки держав породят массу неожиданностей. Для этого потребуются новые люди, более молодые и более сильные. Сам Мольтке в одном из своих сочинений говорит: «если прогресс есть необходимое условие для человечества для того, чтобы оно не пятилось назад, то учреждения, существующие в настоящее время, должны создаваться не для вечности».

Немцы называли своего знаменитого генерала с давних пор «молчаливым датчанином»; а то просто «молчаливым»; за то Мольтке много писал. Под его редакцией было издано несколько историй войн: итальянской (1859 г.), датской (1864 г.), австро-прусской (1866 г.) и франко-прусской (1870—1871 гг.). Из его личных сочинений биографы обращают внимание на следующие: «Русско-турецкая война в Европейской Турции 1828—1829 гг.»; «Письма о состоянии Турции и событиях в ней в 1835—1839 гг.»; «Письма из России (1856 г.)», и наконец — «Воспоминания из путешествий по Италии, Испании и Франции» (Das Wanderbuch).

Выше мы сказали, что карьера Мольтке схожа с карьерой Суворова, так как оба эти генерала достигли апогея славы уже в весьма преклонных годах. Но на этом и кончается сходство этих двух замечательных людей. В действиях Суворова поражает его «быстрота, решительность и натиск». Во всей фигуре этого оригинального полководца, в том нравственном образе, который передала история потомству, все сияет жизнью, пламенной восторженностью, чем-то необыкновенным. Мы представляем себе Суворова в постоянном движении, не иначе, как постоянно лицом к лицу с лишениями и опасностями. Сухой и крепкий старик с юношеским взглядом, с отрывистой и поражающей ум солдат речью, неутомимый всадник и неустрашимый воин, закопчённый дымом и покрытый пылью боевых полей. Мольтке представляется нам также сухим, но «сухим» в смысле характера, методичным и рассудительным немцем, сидящим в опрятном сюртуке, застегнутым на все пуговицы, в своем рабочем кабинете или в удобно устроенной походной канцелярии над планами, утыканными цветными шпильками и холодно расчисляющим движение немецких полчищ и гибель сотен тысяч человеческих жизней.

В Суворове мы видим твердую веру предводительствуем им солдат и рядом с этим веру солдат в своего гениального вождя. Чисто военная, необыкновенно быстрая находчивость на поле сражения; постоянная борьба с «сильнейшим» неприятелем и не редко не уступающим в боевых качествах; противупоставления силы духа и гениальной проницательности численному превосходству и даже превосходству в вооружении. Славные дела под Измаилом, Рымником, Требией, Нови, все выиграны в борьбе с сильнейшим неприятелем.

Одно из главных оснований стратегии состоит в том, чтобы в данное время и в данном пункте на театре войны явиться численно сильнейшим своего противника, хотя бы вообще он был сильнее нас. Этот положительный принцип служил всегда руководящим в деятельности Мольтке и в этом заключается одна из его главных заслуг. Но обстоятельства сложились так, что Мольтке, стоя во главе прусской военной организации, превосходившей в то время безусловно все остальные, имел возможность почти разрешить важный стратегический вопрос еще в мирное время, до первого выстрела, явившись на границы враждебных государств с значительно превосходящими численностью армиями, не говоря уже о прекрасном обучении и снаряжении войск.

Только под Бельфором в январе 1871 года Мольтке является не на высоте своей системы. Германская кавалерия, разведочная служба которой значительно ослабела в этот период войны, только через полторы недели открыла передвижение значительных неприятельских масс из Буржа и Невера по направлению к Безансону. Сообщения немецких армий, стоявших под Парижем, с тылом, с южной стороны, наблюдались только одним корпусом Вердера. Дивизия Трескова 1-го была занята осадою Бельфора. Между тем из Безансона наступало пять с половиной корпусов Бурбаки (130 тысяч), а в Дижоне стоял Гарибальди с 40 тысячами. Мольтке ничего не оставалось, как бросить на встречу Бурбаки корпус Вердера и приказать Мантейфелю с двумя корпусами двигаться туда же. Но Мантейфель находился от пункта борьбы далеко, в «десяти» переходах. Страшная гроза висела над сообщениями двух германских армий, но счастье не изменило своему любимцу и даровитый Вердер с сорока тысячами отразил атаку втрое сильнейшего численностью, но плохо организованного неприятеля. Во всю кампанию это был наиболее затруднительный момент, в котором находился Мольтке в качестве начальника главного штаба и ближайшего советника своего августейшего главнокомандующего. Во всю кампанию германцы не проиграли ни одного большого сражения и таким образом мы не имеем возможности проверить гениальность Мольтке в таком положении, когда более слабые духом теряются подобно Бенедеку или Маку, а великие находятся и их гений начинает блистать как солнце и приводит их нередко к победе, когда всего менее ее можно ожидать. Достаточно вспомнить Наполеона I в 1814 году в отчаянной борьбе с подавляющими его союзными армиями, или в таком же отношении Фридриха II в Семилетнюю войну или наконец Петра I во время войны с Карлом XII.

Трубка фигурная (головка в виде скульптурного портрета Хельмута Карла фон Мольтке). Западная Европа. Вторая половина XIX в. Янтарь, морская пенка, резьба, 11х4,5 см (слева) / 13х7 см (справа). ГИМ

В настоящем кратком очерке мы не имели намерения сделать полную оценку деятельности этого замечательного человека, точно также как играть роль клеветника, бегущего за колесницей триумфатора. Цель рассуждений, которыми сопровождается краткая биография покойного фельдмаршала, состоит в том, чтобы несколько рассеять заблуждение тех, которые считают Мольтке вождем на поле битв и причисляют его к группе великих полководцев, Мольтке был яркий выразитель новой военной системы, созданной еще в мирное время и подготовленной кропотливым трудам целых поколений. Эта система, обладая еще целой группой талантливых боевых генералов, как Фридрих-Карл, Гебен, Мантейфель, Вердер, —имела против себя старый отживший порядок, недаровитых и растерявшихся генералов и предателей, во главе которых стоял сам Наполеон III. На основании всех этих рассуждений, Мольтке можно признать «гениальным военным администратором», но не гениальным полководцем. В противном случае придется прийти к заключению, что в нынешние времена военное дело стало ремеслом, а не искусством, и что нравственный элемент на войне потерял всякое значение...

А. Б.

Этот памятник в ландшафтном саду Каммербуш посвящен памяти Хельмута Карла Бернхарда фон Мольтке (1800–1891). Он был немецким фельдмаршалом и начальником штаба прусской армии в течение тридцати лет и во время нескольких войн, включая франко-прусскую войну (1870-1871). Считается одним из лучших полководцев второй половины 19 века. This memorial in the Landschaftsgarten Kammerbusch commemorates Helmuth Karl Bernhard von Moltke (1800-1891). He was a German Field Marshal and the chief of staff of the Prussian Army for thirty years and during several wars including the Franco-Prussian War (1870-1871). He is considered one of the best commanders in the second half of the 19th century.