Егеря (J?ger, Chasseurs).

Под названием Егеря легкая пехота впервые встречается в 30-лет. войну.

Вооружены были Егеря нарезными ружьями.

В 1674 г. в армии великого курфюрста Бранденбургского при каждой роте состояло несколько человек Егерей, которые должно были стрелять преимущественно по неприятельским офицерам.

В начале XVIII ст., после введения огнестрельного оружия и штыка во всей пехоте, разделение её на легкую и тяжелую уничтожилось. Но затем легкая пехота вновь возродилась во время борьбы Марии-Терезии с Фридрихом Великим.

Австрийцы выставили против пруссаков кроатов (хорватов) и пандуров; последние, живя на австрийской границе с турками, в постоянных стычках с ними выработались в превосходную легкую пехоту и в сражении под Коллином австрийские стрелковые команды, сформированные из тирольцев и кроатов, разрушили правильность маневрирования армии Фридриха, что повело за собою ряд бессвязных атак на сильную австрийскую позицию и проигрыш сражения.

Воспользовавшись данным ему уроком, Фридрих Великий тотчас же после кампании ввел и у себя Егерей, которые комплектовались из охотников, составляли особые команды, действовавшие независимо от сомкнутого строя и вооруженные сначала обыкновенными ружьями, а потом винтовками, к которым для рукопашного боя прикреплялись ножи и кинжалы.

В 1740 г. Егерей было в прусской армии всего 60 ч.; но с началом 2-ой Силезской войны этот отряд был увеличен до 300 ч., составлявших 2 роты, а в 1756 г. переформирован в батальон в 400 ч.

В 1760 г. русские совершенно уничтожили этот батальон в бою под Шарлоттенбургом, но вместо него был немедленно сформирован новый, со временем развернутый в полк (1.300 ч.).

Егеря действовали в рассыпном строю, отличались меткостой стрельбой и набирались из сыновей лесников, сами получая после службы в армии места лесничих.

Австрийцы в 1758 г. также образовали корпус немецких Егерей, а в 1778 г. — корпус тирольских стрелков.

Во Франции Егеря возникли в 7-лет. войну.

При Наполеоне I роль Егерей играли вольтижеры.

В Италии Егеря известны под именем берсальеров.

В России Егеря появились при Румянцеве. Заметив во время 7-лет. войны пользу, которую приносили пруссакам Егеря, он во время операции под Кольбергом в 1761 г. сформировал из охотников особый батальон, который хотя и не был назван егерским, но по характеру деятельности соответствовал этому названию. Батальон разделялся на 5 рот по 100 ч. в каждой и для большей устойчивости ему было придано 2 орудия.

Снаряжение Егерей было самое облегченное: вместо шпаг в портупеи были вложены штыки; тяжелые гренадерские сумы были заменены легкими мушкетерскими, палатки отобраны, галуны со шляп спороты, плащи оставлены лишь желающим.

Каждый солдат был снабжен шнобзаком (мешком) для 3-дн. продовольствия.

Для действий приказано избирать места «наиудобнейшие и авантажнейшие, в лесах, деревнях, на пасах»; «в амбускадах (засадах) тихо лежать и молчание хранить, имея всегда перед собой патрули пешие, впереди и по сторонам».

Егеря служили также для поддержки действий легкой конницы.

Также граф И. И. Панин, начальствуя в 1763-64 гг. войсками в Финляндии, «где положение земли такого существа, что в случае военных операций совсем невозможно на ней преимуществами конно-легких войск пользоваться, но требует ь она необходимо легкой и способнейшей пехоты», сформировал команду Егерей в 300 ч. Обучив их действию «в тамошней земле, состоящей из великих каменных гор, узких проходов и больших лесов», — он просил воинскую комиссию, образованную Императрицей Екатериной II для рассмотрения вопросов по благоустройству и реорганизации армии осмотреть его команду и, если представится польза в таком корпусе, то ввести его в состав русской армии.

Комиссия нашла, что команда Панина обучена всем тем военные действиям, «с которыми таковой корпус мог особливою пользою в военное время отправлять службу как егерскую, так и всякую другую по званию легкой пехоты». На основании этого доклада было повелено сформировать егерский корпус из 1.650 ч. при полках Финляндской, Лифляндской, Эстляндской и Смоленской дивизий, как ближайших на случай войны с теми державами, «коих ситуация земель и их войска требуют против себя легкой пехоты».

С этой целью в 25 мушкетерских полках были учреждены егерские команды, назначением в них по 5 чел. от каждой гренадерской и мушкетерской роты.

В Егеря выбирались люди «самого лучшего, проворного и здорового состояния».

Офицеров для Егерей велено было назначать таких, которые отличаются особою расторопностью и «искусным военным примечанием различностей всяких военных ситуаций и полезных, по состоянию положений военных, на них построений».

Содержание рядовых Егерей внутри Империи производилось наравне с гренадерами; обмундирование отличалось большею простотой; вооружены они были лучшим оружием.

Для боевых действий Егеря строились не в 3, а в 2 шеренги, попарно, саженях в 2-х пара от пары; все построения делались беглым шагом; рассыпались в одну шеренгу, «содержа в подкрепление рассыпанным некоторое число оставших в сомкнутом фронте».

В 1767 г. число Егерей было доведено до 3.500 ч., а в 1769 г. егерские команды были введены во всех пехотных полках.

Польза Егерей обнаружилась в войне с польскими конфедератами и в 1-ую турецкую войну, когда они придавались подвижным колоннам, и на Кавказе в экспедициях против горцев.

Румянцев назначал их всегда в авангард на ряду с легкой кавалерией, а в боевом порядке ставил рядом с артиллерией.

Суворов последовал его примеру. Так, благодаря Егерям, зародился новый тип боевого порядка (россыпной строй).

В 1770 г. Румянцев же свел в своей армии егерские команды в батальоны. Потемкин, явившийся горячим сторонником Егерей, в качестве вице-президента военной коллегии, узаконил это, сведя егерские команды всех мушкетерских полках в егерские батальоны 6-ротного состава (990 ч. в батальоне).

В 1777 г. было 8 батальонов Егерей (1 и 2-й Сибирский, Белорусский, Кабардинский, Бугский, Горский, Днепровский и Финляндский), а через 10 л. число их дошло до 43.

В 1785 г. отдельные егерские батальоны (кроме Сибирских), были сведены в 4-батальонные егерские корпуса, числом 10 и численностью до 29.940 ч.

В 1786 г. сформирован Кубанский егерский корпус, в 1787 г. — Екатеринославский, в 1788 г. — Эстляндский, в 1793 г. — корпус малороссийский пеших стрелков и Кавказский, Таврический, Бугский, Белорусский, Финляндский и Лифляндский егерские корпуса; в 1795 г. — Литовский егерский корпус; общая же численность Егерей дошла до 39 т. ч.

В 1788 г. Потемкин составил для обучения Егерей особую инструкцию, из которой видно, что в русской армии проведение в жизнь принципов новой тактики рассыпного строя всецело выпало на долю Егерей.

Из Егерей нередко выходили люди, прославившиеся своими военными талантами. Так, в числе командиров егерских корпусов мы встречаем Кутузова, Гудовича, Михельсона, а командирами батальонов были в разное время: Барклай-де-Толли, Багратион и гр. Каменский.

В начале царствования Императора Павла I, в 1796 г. последовал указ о переформировании егерских корпусов в егерские 5-ротные батальоны, а вслед за тем, 17 мая 1797 г., об образовании егерских 10-ротных полков. Однако, этой реформой армии был нанесен скорее ущерб: число Егерей в общем сократилось, т. к. из батальонов, состоявших из 1 т. ч., были сформированы полки в 883 ч.

К 1801 г. число Егерей составляло лишь 8% полевой пехоты.

В начале царствования Императора Александра I егерские полки были усилены 2 ротами, причем полки перешли на 3-батальонный состав. С этого же времени (1801 г.) егерские полки начали называться по номерам. Число их постепенно возрастало и к войне 1812 г. в русской армии было: 2 гвардейских егерских полка (Лейб-Гвардии Егерский и Финляндский) и 50 армейских егерских полков.

В продолжение войны с Францией, 6 егерских полков (1, 3, 8, 14, 26 и 29-й) за отличия были переименованы в гренадерские Егерские полки и после войны получили название карабинерных.

В 1817 г. были сформирован новые гвардейский егерский полк — Лейб-Гвардии Волынский.

В апреле 1818 г. Барклаем-де-Толли было издано наставление для обучения в егерских полках.

Согласно этому наставлению, «рассыпное действие присвоено Егерям преимущественно пред остальною пехотою»; Егеря должны были уметь «преодолевать все препятствия, какие только встретиться могут...». «Однако же, в виду того, что не всегда можно отряжать Егерей к подкреплению каждой части линейной пехоты, то поэтому и в каждый линейный полк часть людей должно были быть обучена как Егеря».

По этому же наставлению указывалось, что «боевой порядок рассыпного строя состоит из Егерей, построенных в одну линию, попарно, в некотором друг от друга расстоянии. Резервы егерской цепи составляли третьи шеренги взводов, в цепи рассыпанных».

К концу эпохи Александра I Егеря составляли 60 полков: 3 гвардейских, 7 карабинерных и 50 егерских, все, кроме Волынского (имевшего 2 батальона), 3-батальонного состава.

При Императоре Николае I число егерских полков было еще увеличено. Состав пехоты был так организован, что во всех армейских пехотных дивизиях 2-ые бригады состояли из 2 егерских полков, в гвардейских же дивизиях только 4-ые полки были Егерскими. В это же время начали нарождаться новые пехотные части, к которым всецело и перешла роль легкой пехоты, то были стрелковые батальоны.

В 1856 г. последовало новое преобразование: все карабинерные егерские полки были переименованы в гренадерские полки; все егерские полки — в пехотные (за исключением Тифлисского и Мингрельского егерских полков, переименованных в гренадерские).

Лейб-Гвардии Егерский полк был переименован в Лейб-Гвардии Гатчинский. Т. обр., егерские полки перестали существовать, их заменили стрелковые роты, батальоны и полки (см. Конные егеря).