Медаль на присоединение к России Крыма и Тамани, 8 апреля 1783 г. Санкт-Петербургский монетный двор. Медальеры: л. с. — Т. И. Иванов, о. с. — И. Б. Гасс. Бронза; чеканка, золочение. Примечание: Бронзовые медали XVIII в. золотились редко, однако в музейных коллекциях встречаются подобные экземпляры. Например, в собрании медалей Сергиево-Посадского Государственного музея-заповедника, происходящем из Троице-Сергиевой лавры, имеется позолоченная медаль в честь А. П. Бестужева-Рюмина 1760-х гг. Диаметр 65 мм. Л. с. Профильное погрудное, обращенное вправо изображение Екатерины II в короне, с мантией; круговая надпись: Б М ЕКАТЕРИНА II IМПЕРАТ И САМОДЕРЖ ВСЕРОССIИС (Божьей милостью Екатерина II императрица и самодержица Всероссийская); под изображением подпись в две строки: ВЫРЕЗЫ 1784 Г / ТИМОФЕЙ ИВАНОВЪ (Вырезал 1784 г. Тимофей Иванов). О. с. Изображение карты Крыма и Кубани; вверху на бандероли надпись: СЛЕДСТВIЕ МИРА; в обрезе надпись в четыре строки: ПРИСОЕДИНЕНЫ КЪ РОССIИСКОЙ / ИМПЕРIИ БЕЗЪ КРОВОПРОЛИТIЯ / АПРЕЛЯ 8 ДНЯ / 1783 ГОДА; справа над обрезом литера G (Гасс). Литература: Смирнов 1908. С. 141. № 273/а; Спирина, Черкашина 2000. С. 7–8. № 4; Дьяков 2005. Т. 2. № 196.4 (представлена медаль, аверс которой был изготовлен Т. И. Ивановым; на реверсе над обрезом нет инициала медальера). Сочетание данных штемпелей лицевой и оборотной сторон медали из коллекции ГМЗ «Царское Село» в каталоге М. Дьякова не описано.

Манифест императрицы Екатерины II о присоединении Крыма и Кубани к Российской империи

Санкт-Петербург

8 апреля 1783 г.

Божиею милостию Мы, Екатерина Вторая, императрица и самодержица Всероссийская и прочая, и прочая, и прочая.

В прошедшую с Портою Оттоманскою войну, когда силы и победы оружия Нашего давали Нам полное право оставить в пользу Нашу Крым, в руках Наших бывший, Мы сим и другими пространными завоеваниями жертвовали тогда возобновлению доброго согласия и дружбы с Портой Оттоманской, преобразив на тот конец народы татарские в область вольную и независимую, чтоб удалить навсегда случаи и способы к распрям и остуде, происходившим часто между Россией и Портой в прежнем татар состоянии.

Не достигли Мы, однако ж, в пределах той части империи Нашей тишины и безопасности, кои долженствовали быть плодами сего постановления. Татары, преклонялся на чужие внушения, тотчас стали действовать вопреки собственному благу, от Нас дарованному.

Избранный ими в таковой перемене бытия их самовластный хан был вытеснен из места и отчизны пришельцом, который готовился возвратить их под иго прежнего господства. Часть из них слепо к нему прилепилася, другая не была в силах противуборствовать. В таковых обстоятельствах принуждены Мы были для сохранения целости здания Нами воздвигнутого, одного из лучших Наших от войны приобретений, принять благонамеренных татар в Наше покровительство, доставить им свободу избрать себе на место Сагиб-Гирея другого законного хана и установить его правление: для сего нужно было привесть военные силы Наши в движение, отрядить из них в самое суровое время знатный корпус в Крым, содержать его там долго, и, наконец, действовать противу мятежников силою оружия; от чего едва не возгорелась с Портою Оттоманскою новая война, как то у всех в свежей памяти. Благодарение Всевышнему, миновала тогда сия гроза признанием со стороны Порты законного и самовластного хана в лице Шагин-Гирея. Произведение сего перелома обошлося империи нашей недешево, но Мы, по крайней мере, чаяли, что оное наградится будущею от соседства безопасностию. Время, да и короткое, воспрекословило, однако ж, на деле сему предположению; поднявшийся в прошлом году новый мятеж, коего истинные начала от Нас не скрыты, принудил Нас опять к полному вооружению и к новому отряду войск Наших в Крым и на Кубанскую сторону, кои там доныне остаются, ибо без них не могли бы существовать мир, тишина и устройство посреди татар, когда деятельное многих лет испытание всячески уже доказывает, что как прежнее их подчинение Порте было поводом к остуде и распрям между обеими державами, так и преобразование их в вольную область при неспособности их ко вкушению плодов таковой свободы, служит ко всегдашним для Нас беспокойствам, убыткам и утруждению войск Наших.

Свету известно, что имев со стороны Нашей толь справедливые причины не один раз вводить войска Наши в татарскую область, доколе интересы государства Нашего могли согласовать с надеждою лучшего, не присвоили Мы там себе начальства, ниже отмстили или наказали татар, действоваших неприятельски против воинства нашего, поборствовавшего по благонамеренным в утушение вредных волнований.

Но ныне, когда с одной стороны приемлем в уважение употребленные до сего времени на татар и для татар знатные издержки, простиравшиеся по верному исчислению за двенадцать миллионов рублей, не включая тут потерю людей, которая выше всякой денежной оценки; с другой же, когда известно Нам учинилося, что Порта Оттоманская начинает исправлять верховную власть на землях татарских, и именно на острове Тамане, где чиновник ее, с войском прибывший, присланному к нему от Шагин-Гирея хана с вопрошенном о причине его прибытия, публично голову отрубить велел и жителей тамошних объявил турецкими подданными; то поступок сей уничтожает прежние наши взаимные обязательства о вольности и независимости татарских народов; удостоверяет Нас вяще, что предположение Наше при заключении мира, сделав татар независимыми, не довлеет к тому, чтоб чрез сие исторгнуть все поводы к распрям, за татар произойти могущие, и поставляет Нас во все те права, кои победами Нашими в последнюю войну приобретены были и существовали в полной мере до заключения мира. И для того, по долгу предлежащего Нам попечения о благе и величии Отечества, стараяся пользу и безопасность его утвердить, как равно полагая средством навсегда отдаляющим неприятные причины, возмущающие вечный мир между империями Всероссийскою и Оттоманскою заключенный, который Мы навсегда сохратить искренно желаем, не меньше же и в замену и удовлетворение убытков Наших решилися Мы взять под державу Нашу полуостров Крымский, остров Тамань и всю Кубанскую сторону.

Возвращая жителям тех мест силою сего Нашего императорского манифеста таковую бытия их перемену, обещаем свято и непоколебимо за себя и преемников престола Нашего содержать их наравне с природными Нашими подданными, охранять и защищать их лица, имущество, храмы и природную веру, коей свободное отправление со всеми законными обрядами пребудет неприкосновенно; и дозволить напоследок каждому из них состоянию все те пра- вости и преимущества, каковыми таковое в России пользуется; напротив чего от благодарности новых Наших подданных требуем и ожидаем Мы, что они в щастливом своем превращении из мятежа и неустройства в мир, тишину и порядок законной потщатся верностию, усердием и благонравием уподобиться древним Нашим подданным и заслуживать наравне с ними монаршую Нашу милость и щедроту.

Ф. 16. Оп. 1. Д. 798. Л. 68-69; Ф. 1263. Оп. 1. Д. 7448. Л. 1; Ф. 1261. Оп. 1. Д. 1379 (фр. яз.). Печатный экземпляр¹.

Опубл.: ПСЗ. Т. 21. № 15708.

Примечание:

1. Подлинный манифест Екатерины II за ее собственноручной подписью находится в коллекции именных указов Сенату (см.: РГИА. Ф. 1329. Оп. 1. Д. 153. Л. 294-29ба), согласно делопроизводственной записи на нем «слушан 20 июля 1783 г.» он был оглашен в Сенате уже после получения от князя Г. А. Потемкина известия о принесении крымскими жителями присяги 28 июня 1783 г. В газете «Московские ведомости» (№ 60 от 29 июля 1783 г.) был напечатан текст манифеста с сообщением новости из Санкт-Петербурга от 21 июля: «На сих днях получено известие из главной квартиры господина генерала-аншефа, Екатеринославского, Астраханского и Саратовского наместника князя Григорья Александровича Потемкина при городе Карас[у]базар в Крыму, что как в том полуострове, так и на острове Тамане и на Кубане обнародован следующий высочайший Ее императорского величества манифест».