Крестьянская родословная села Дубровка в воспоминаниях Прошляковой Александры Васильевны                          

                          

Глава 1

Иван Никитович Губанихин – это мой дед. У него была кличка «Шуршетка». Потому что он любил накрахмаленное белье, все рубашки, все белье должно было быть накрахмалено, чтобы все стояло и шуршало. Поэтому его звали «Шуршетка». Одним словом, он был очень аккуратный, даже чересчур. Бабка крахмалила ему рабочий фартук, в котором он работал в огороде и в доме.

У него был большой участок земли. Это еще Голицын делил свое поместье, давал землю крестьянам и помогал им строиться. Если рождался мальчик в семье, то Голицын давал еще участок земли дополнительно, а когда рождалась в семье девочка, то ей участок земли был не положен. Участки были очень большие. Только под дом выделялся участок размером в 40 соток. А еще были участки, которые делили крестьяне между собой. Их Советская власть забрала себе, а крестьянам оставила только то, что было выделено Голицыным под домом.

( Через два года после отмены крепостного права 20 февраля 1863 года в Дубровках и Акулове А.П.Голицыной была введена Уставная грамота, по которой Голицыны были обязаны обеспечить земельными наделами  всех своих крестьян мужского пола независимо от возраста.

В Дубровках по 10 ревизской сказке числилось 714 душ, из которых 18 отказались от надела, но впоследствии взяли его, 4 отпущены на волю, 9 получили земельные наделы в деревне Акулово и в Павловке. Остальные 683 человека получили от Голицыных земельные наделы в Дубровках. Также в Дубровках получили свои наделы 4 человека из Верхнего и Нижнего Наследничья: Круговов Петр Александров 34 лет с сыном Андреем 2 лет, Никифор Афанасьев Егоркин 20 лет и Дмитрий Кузьмин Комарев. Всего в Дубровках получили наделы - 687 человек.

В деревне Акуловой по 10 ревизской сказке значилось 273 души. Все они получили наделы. Кроме них в Акулове получили наделы 6 человек из Дубровок: Прокл Герасимов Маськин 42 лет с сыновьями Иваном 20 лет, Петром 5 лет, Денисом 12 лет; Григорий Ильин Костиков 16 лет, Григорий Федотов Урляпов 15 лет, и 4 человека из села Нижнего Наследничья: Евсей Макеев Фатюшкин, Петр Герасимов Меляшкин с сыном Иваном и Андрей Федоров Костоломов.  Всего получили в Акулове 283 надела.

3 человека: Иван Онисимов Маськин с сыновьями Иваном и Федором получили наделы в Павловке/ ГАРО Фонд 129, опись 57, дело 3).

( После получения земельных наделов крестьяне должны были выкупить эту землю. В Дубровках крестьяне, выкупившие свои наделы, становились собственниками своей земли. Так например, уже в 1869 году в метрической книге появляется запись о Павле Уварове из Полтавки, как собственнике. Те крестьяне, которые постепенно выкупали свои наделы, считались временнообязанными, в метрических книгах Дубровок с 1867 года их записывали как срочных крестьян. К 1888 году практически все крестьяне Дубровской волости были собственниками своей земли. Может, это произошло и раньше, но метрические книги с 1883 года до 1888 года в архиве не сохранились /ГАРО. Фонд 627, опись 245)

Глава 2

Иван Никитович бондарничал в Астрахани, некоторые ездили бондарничать в Ригу, а наши больше в Астрахань. Потом он заболел и уже не ездил никуда. Умер в Дубровке. Я его не застала, бабушка померла в войну, а он раньше помер, я его не видела.

Его отец, Никита Кузьмич Губанихин, жил в Степакине. Там у него свой дом был, и сейчас этот дом стоит.

Когда умер Святейший патриарх Пимен, и на его место интронизировали Алексия 2, моя мать, Наталия Ивановна Прошлякова (1911), сказала: «Это мой крестный умер». До этого она никогда про это никому не говорила, хотя во время войны можно было бы ему письмо написать. По семейной легенде, когда Святейший патриарх Пимен, еще не будучи патриархом, инспектировал Касимовскую епархию, то заезжал в Дубровку и на несколько дней останавливался в доме Губанихиных в Степакине. Когда Наталье Ивановне принесли церковный календарь за 1977 год и она на первой странице увидела портрет патриарха Пимена, она сказала:"Я его знаю".

Фото из семейного альбома Прошляковой А.В. Наталья Ивановна Прошлякова (Губанихина). 12 октября 1927 года. Сидит слева.     

У Ивана Никитовича было трое детей: Федор, Сергей, Наталья.

Федор Иванович Губанихин, старший брат моей матери, жил в Дубровке. В Первую Германскую его забрали на войну. Он был невысокого роста, одним словом, по росту он не подходил для армии, но подошел по весу. И как забрали его, ни одного письма, никакой весточки о нем не было. Он погиб.

Губанихин Федор Иванович, участник 1 Мировой войны, пропал без вести. Место службы: 201 пехотный Потийский полк, рядовой. Дата события 12.09.1915./сайт „Памяти героев Великой войны 1914-1916“, gwar.mil.ru

Фотография на столе. Губанихин Федор Иванович.   

Раньше в Дубровке у всех были гуси. В 90-е годы москвичи стали приезжать в Дубровку и охотиться на домашних гусей и позже всех перестреляли. И больше гусей в Дубровке не стали держать.

Мама рассказывала про свое детство то, что они из церкви не вылазили, играли возле нее. Церквушку в парке я уже не застала. При мне ее уже не было. Знаю, что склеп сохранился. Шашку и одеяния разные в Касимовский музей отправили. Брат мой Сергей был в склепе и ходил по подземелью в клуб. Там много ребят с ним ходило, не один он был. По подземному ходу они попадали в клуб и вылазили из него около двери возле окна в углу. Брат говорил, что местами проход обвалился. То они свободно пешком шли по подземелью, а местами на четвереньках ползли. Кое-где там обвалы были. В склепе они ничего не видели, так как там очень темно. Голицыны по этому подземному ходу из дома ходили в церковь в парке, это их личная церковь была. Ходили тогда, когда был дождь или еще какая непогода. Клуб же был раньше их домом. Еще мама рассказывала, что если крестьянский ребенок был умный и способный, то Голицыны таких детей отправляли учиться на свои средства.

Голицын приезжал в Дубровки после революции, - так старые люди говорили. Его встречали крестьяне. Через несколько дней он продал Аделинский спиртзавод, может, во время революции или раньше он продал этот завод другим людям. Как звали этого Голицына, я не знаю. В склепе был Федор Голицын.

(По архивным данным, ротмистр конной гвардии Федор Алексеевич Голицын владел частью Дубровки и деревней Акулово. Современная деревня Акулово в 1791 году называлась «Вотчина его сиятельства князя Федора Алексеевича Голицына деревня Акуловой». /ГАРО, Фонд 627, опись 245, дело 22. Какое-то время в первой половине 19 века составители метрических книг писали название деревни Окулово.

Другая часть Дубровок принадлежала московскому помещику, капитану морского флота, Алексею Степановичу Бестужеву-Рюмину, с 1782 года его сыну конной гвардии корнету Степану Алексеевичу, а потом госпоже девице Елизавете Алексеевне, дочери Бестужевых. / ГАРО, Фонд 627, опись 245, дело 52

В 1786 году появляется третий владелец Дубровки - полковник Александр Дмитриевич Карпов./ГАРО, Фонд 627, опись 245, дело 17

Ему принадлежало Старое село. Тимакины проживали в Старом селе. В метрических книгах до 1820 года Тимакины упоминаются, как крестьяне господина Карпова./ ГАРО, Фонд 627, опись 245, дело 52

С января 1820 году крестьяне господ Карпова и Бестужевой-Рюминой стали в метрических книгах упоминаться, как крестьяне господина Николая Ильича Муханова./ ГАРО, Фонд 627, опись 245, дело 57.

В Дубровках и Акулове в это время два владельца – Муханов Николай Ильич и Голицын Сергей Иванович.

С января 1824 года все крестьяне села Дубровки и Акулова в метрических книгах упоминаются как крестьяне Голицына Василия Сергеевича. / ГАРО, Фонд 627, опись 245, дело 64).

Глава 3

После революции власть в Дубровке была в «руках», так называемой «тройки». Они ходили, отбирали имущество. Пришли к Никите Кузьмичу, вывели раздетого, поставили и навели ружье, хотели застрелить его, а потом сказали, что завтра, мол, принеси 2000 рублей. Большие деньги в то время были. И вот он уплатил, но так и не выжил. Его три дня потрясло, и он помер.

Была тройка, они ходили всех раскулачивали. У нас многие из села от них убежали, и много домов пустых осталось. Вот у нас, где магазин был, в начале Марьиной деревни. Он сразу смылся, чтобы его не раскулачили, детей захватил и уехал. Я не знаю, кто он был, но он держал свой магазин. У него половина дома была жилая, часть дома была под магазин. И он выходил из дома в магазин и торговал там. У них была пекарня, они пекли булочки, хлеб и продавали. Торговали из окна, к нему был подход специально обустроен. Хозяева магазина все бросили и сбежали. Филипп Катков после этого стал жить в этом доме. Когда дом ломали, Егоркины его купили, там много углей нашли.

( Тройки по изъятию имущества назывались "Рабочие бригады по хлебозаготовкам". Один из участников такой бригады товарищ Невзоров отчитывался о своей работе 11 декабря 1929 года на совещании товарищей, работавших в деревне по хлебозаготовкам/ГАРО. Фонд П-2-1-79. 

" Тов. Невзоров: Работая в Шиловском районе, мы проводили собрания, ставили вопрос на пленумах сельсовета. Кулаки, положенное на них вывезли, за исключением одного хозяйства, когда по отношению его вынесли постановление о штрафе в 5-кратном размере и пришли с описью, он оказал сопротивление, за что суд дал ему 6 месяцев. Задание выполнено выше 100 %. Займ проходил сначала слабо, с нашим приездом дело пошло лучше.

На совещании в Задубровье мы решили провести боевой десятидневник по займу, и дело пошло лучше.

Контрактация картофеля проходила через подписные листы - вышло 700 пудов, а остальное взяли с кулаков. На собрании о коллективизации крестьяне этому вопросу отнеслись хорошо"

Классовая борьба в деревне обострилась как никогда. Нет такого района и даже села, где бы не было поджогов, убийств работников по хлебозаготовкам. Методов борьбы у кулака много. Он изворотлив, его иногда трудно найти на фронте классовой борьбы. Он использует все средства: террор, поджоги, агитацию и т.п. Примеров, характеризующих стремление кулака сорвать хлебозаготовки, много. В Ухоловском районе один кулак отказался сдать излишки. Когда стали производить опись имущества, он со всей семьей побежал по улице и кричал, что их хотят голодом морить. Ряд таких примеров, когда кулаки перетягивали середняка на свою сторону и срывали хлебозаготовки. В Александро-Невском районе на общем собрании выступил кулак и обратился к собранию, что вы, дескать, молчите,Советская власть есть кнут. Вас загоняют, а вы идете.

"Кулачество и другая зажиточная часть в селе всеми способами и средствами старались сорвать кампанию, срывали в ряде сел общие собрания, нарочно крича: Пожар, горим". Заявляли о том, что, если будете собирать хлебные излишки, село объявит голодовку, грозили убить, зарезать ножом председателей сельсоветов и уполномоченных РИКов.., зажигали свои хозяйства и хозяйства общественных работников и членов комиссий, вешались и кончали жизнь другими способами самоубийства. Эта классовая борьба в деревне обнаглела и проявлялась в деревне различными способами и средствами" 

Выступление председателя Горина (Шиловский район) от 27 января 1930 года.

Слушали: о результатах работы бригад по изъятию имущества у торговцев за недоимки - докладчик, член окружной комиссии Тарасов, который указал важность данной политической кампании и на недочеты во время проведения таковой, как финорганы, не учли полностью к кому нужно послать бригады, и в результате некоторые попали не те, у кого нужно было взять.... Из 339 дел нами утверждено 291, из коих воздержано 33, частично 6 оставлено открытым 6 дел и 2 дела - Степанушкина и Смирнова на ваше усмотрение.

           

            Резолюция по докладу т. Тарасова и докладу т. Лялина о результатах работы комиссии по рассмотрению дел по                                                    изъятию имущества за недоимки и работы бригад.

Учитывая, что Степанушкин, бывший помещик, арендатор крахмального завода, имел наемных рабочих до 150 человек, типичный эксплуататор, что крепко оседает до сего времени среди крестьянского населения. Кроме этого, он, Степанушкин, на службе техником на предприятии и пользуясь тем, что там не знают о его прошлом, даже сумел пробиться в кандидаты РКПб.

 

Принимая во внимание, что хозяйство Смирновых принадлежит попадье Смирновой, как приобретенное ее мужем, попом Смирновым, умершим в 1927 году, на означенное имущество претендуют дети Смирновой (врач и две учительницы). Все эти лица получают от государства в достаточном размере зарплату, что создает для них известную материальную базу, а поэтому, то имущество, на которое они претендуют, является для них ненужным и им не принадлежащим, кроме этого для них, как специалистов, создана соответствующая обстановка в работе. Возвращение имущества и ценностей Смирновым детям - это значит, возвратить попадье, что дает возможность поповщине поднять голову в проведении антисоветской работы на селе, и в особенности, проведении сплошной коллективизации).

 Глава 4

Мой дед, Касьян, жил в Дубровках работал кузнецом, у него своя кузница в парке была. Померла у него жена, и ему нашли другую жену, Марину Яковлевну Богатову.

(В Верхнем Наследничьем в 1888 году проживали с семьями Яков Никитин Богатов и Филипп Яковлев Богатов\ГАРО, фонд 709) 

Касьяну  посоветовали что-ли жениться именно на ней. Я не знаю. Она тоже была вдовой и жила в Нижнем Наследничьем с двумя детьми: Мотей и Николаем. Марина Яковлевна была моей бабушкой. От Касьяна она родила еще четверых детей: Василия, Ганю, Андрея и Феклу. Дед везде оставлял свои инициалы: на одежде, на инструментах. Какого-то мужика убили, а на месте преступления нашли фартук деда с его инициалами. В это время он спал. К нему пришли и расстреляли его. Когда следствие прошло, его похоронили за оградой кладбища. Потом бабке Марине сказали, что они нашли настоящего убийцу, что Касьян не виновен был. Ей предложили подать в суд на тех, кто его расстрелял, но бабка попросила только возможность перезахоронить его на кладбище.

Андрей Касьянович, брат моего отца, был гуляка, бегал в Акулово и портил девок. Женат был на Марусе, Марии Назаровне, и была у них дочка Анна (1935). Анна была крупная девушка, наша защитница. Если Нюра с нами, никто нас не тронет.  А Васянька, Василий Васильевич Лунин (1904), акуловский драчун, затеял с Андреем Касьяновичем драку, не он один, там еще и другие акуловские мужики были. Андрей после драки вернулся домой и через некоторое время умер. Васяня был еще тот драчун, мелкого роста, жена у него пышная, крупная, Елизавета Молодцова, и дочь у них Зина (1930). А Мария Назаровна потом вышла замуж за Хоменко, рабочего с Украины.  

Сестра моего отца - Ганя, Ганюшка, Агафья Касьяновна Уварова (Прошлякова).

Фото. Агафья Касьяновна Уварова со своей дочерью Верой. 20 августа 1948 года.   

Помимо Веры у нее дочь была - Екатерина Уварова, которая работала в вагоне-ресторане. Однажды в поезде ехала известная актриса, Инна Чурикова, со своим мужем. И Катерина очень понравилась им, и они написали ей благодарность.  Потом она к ним в гости ходила и убирала у них в доме, помогала их сыну Ванечке. А все, что Екатерина про Валькова говорила, она могла придумать. Вальков, по-моему, после тюрьмы в Терехове работал.

Фото. Дубровское кладбище. Захоронения Прошляковых.    

Фото из семейного альбома Прошляковой А.В. Семья Николая Касьяновича Прошлякова. Слева Николай Касьянович, Елена Алексеевна, Варя Николаевна, Серафима Николаевна, Дуся Николаевна, справа - Василий Касьянович Прошляков. 1926 год? 

 

Фото из семейного альбома Прошляковой А.В. Прошляков Николай Касьянович.   

Фото из семейного альбома Прошляковой А.В. Подпись на фотографии " На память дорогому брату Андрею от брата Василия Прошлякова".   

Мой отец, Василий Касьянович Прошляков, окончил курсы и организовывал в Шилове колхозы. Потом стал председателем. Когда я работала в Шилове, мне дядя Миша Шушков говорит: «Я твоего отца знаю. Он у нас в Шилове председателем был». А в какое время это было, я не знаю.

(Наиболее достойные рабочие в годы коллективизации были направлены на работу в село. Среди них – первый председатель Шиловского Райисполкома Малюгин (рабочий завода «Красное Замоскворечье»), председатель Березовской сельхозартели Прошляков и другие. Сельскохозяйственные артели на территории Шиловской волости стали организовываться в 1928. Одна из первых – сельхозартель в селе Березово. Через год в ней насчитывалось 250 хозяйств. Назвали колхоз символично – «Новая Деревня»/Электронный сайт В контакте. Рязань и край Рязанский. Шилово. ПГТ Шиловского района. Памятные места Рязанской области).

Когда мой отец с русско-финской войны вернулся, то через год его забрали снова на фронт, и там он пропал без вести.

Мама работала дояркой, потом в Сортовом участке. Там они сеяли рожь, перебирали зерно, чтобы оно чистое было, работали на лошади. Уже после войны многие к Наталье сватались. Мама моя была интересная, она была такая, что ей что скажешь, все назло делала. Она командир была, мать моя. Если что она сказала, чтобы все по ней было. Мы с братом были против, чтобы она второй раз выходила замуж.

Позже у мамы врачи нашли порок сердца. После этого в колхозе ей стали давать более легкую работу - она готовила и стирала белье рабочим, которые приезжали в Дубровку халтурить : на сенокос или строили какие-нибудь объекты для колхоза. Жили они в доме Наталии Ивановны. На каждого рабочего колхоз выделял норму мяса и других продуктов.

Фото из семейного альбома Аникиной Н.И. Слева направо: Наталья Ивановна Прошлякова, Константин Федорович Смирнов, Аникина Валентина Яковлевна, Шацкова А.Е., Егоркина Анна Дмитриевна.    

 

Когда мама умерла, Зину Каткову под руки привели, чтобы она читала молитвы по умершей. Ее посадили напротив покойницы Натальи, и она наизусть отпевала ее. Зина не была совсем слепая. Она видела только боком и в левую сторону. В селе ее звали Зена. Моя мать умерла в 1989 году, а Зене тогда было 88 лет.

Нас у матери было четверо. Маленький Анатолий умер перед войной, большой Василий умер, упав с сушила, а еще был брат Сергей, недавно умер, лет пять тому назад. Сергей жил в Орле, там он и помер. Когда он окончил ремесленное училище, всех ребят после войны из села забирали, и их направили в Свердловск. Он отслужил в армии, познакомился с девушкой из Орла и уехал с ней туда жить.

Фото из семейного альбома Сухоручкиной А.С. Сергей Васильевич Прошляков. 25 декабря 1950 года.        

Примечание:

1. Прошляков Иван Георгиевич города Рязани Ямской слободы, государственный крестьянин, крестный в Дубровках в 1891 году./ГАРО, фонд 627, опись 281, дело 6

   
   

2. Прошляков Кассиан Алексеевич города Рязани Ямской слободы умер в Дубровках в 1918 году в возрасте 54 лет. Причина смерти: убит по суду народа./ГАРО, фонд 627, опись 281, дело 116

   
   

3. Прошляков Василий Касьянович (1907-1941), пропал без вести во время войны./ОБД «Мемориал»https://obd-memorial.ru/html/

   
   

Глава 5

В Дубровке три родника было: Горохов, Урляпов и за погостом. Мама говорила, что Горохов- колодец выкопал человек по фамилии Горохов. В Дубровке раньше жила семья Гороховых. А Урляпов-колодец назывался так, потому что напротив дома Урляповых находился, это ближе к реке. А колодец за погостом никак не назывался.

Фото из семейного альбома Прошляковой А.В. Колодец в Дубровке. 1971 год.

 

В конце села за домом Федора и Степаниды Смирновых располагался пожарный пруд с желтым песочком. В нем купались, так как вода там была прозрачная. Даже бабка Степанида Никифоровна Смирнова (Пылаева) подмывала в нем своего внука Ваську, который в детстве часто пачкался. Потом пруд затянулся и превратился в болото. Так как рядом находилась улица Марьина деревня, болото стали называть Марьиным болотом. Раньше Марьиной деревней называли улицу из 5 дворов, от дома Филиппа Каткова, бывшей пекарни, до дома старых Катковых. Моя мама часто пела песню: «Марьина деревня пять дворов». А наша улица, от дома старых Катковых: Зины и Груши до дома Смирновых, всегда называлась Старым Селом. Улица оканчивалась Старосельским пляжем. Дом, где располагалась пекарня, и где торговали булочками, стоял на углу современной улицы Голицына и улицы Марьина деревня. Его купила Лида Егоркина.

У Катковых Зины и Груши был еще брат. Я его как-то мельком видела. Он был очень старый и на печке все время лежал. Может, это был их отец? У их племянника Пети Казанцева дом не сгорел, а они его продали. У него еще одна родная сестра была Мария. Их считали сиротами, так как остальные братья и сестры были им неродными по матери. Дом в Дубровке у них был на углу, в проулке. Петя женился на Шуре Молодцовой из Акулова и уехал с ней в Ленинград. Дети у них были. В Дубровку он приезжал помогать Катковым с огородом. В 80-е годы Петр ремонтировал их дом. Он умер в Ленинграде, будучи в возрасте.

Была у них еще племянница Лида, и еще сестра приезжала. Они из-за кирпичного дома судились. Они привозили фотографа в Дубровку, чтобы он сфотографировал Зину Каткову для того, чтобы сделать ей паспорт. Лида умерла лет 20 тому назад. До Дубровки она жила в Степанакерте, пока там не случилось землетрясение. Детей у нее не было. Поселившись в доме Катковых, Лида купила себе красивую самодельную резную двуспальную кровать. Как-то наработавшись на огороде, Лида пошла в баню, намылилась и почувствовала себя плохо. Вскоре она умерла.

Церковь закрыли после того, как священники и попы покинули Дубровку и уехали в Касимов. А разрушать ее стали уже в 50-х годах.

Кирпичный завод в Дубровке был там, где Бараниха, за Баранихой, за Дубровкой, за селом. Там был завод. А у реки брали песок для этого завода. Дубровские же и работали на этом заводе. Он прекратил свое существование уже при Советской власти.

Милиции в Дубровке не было, то есть не было такого помещения, где бы находились милиционеры. По всем вопросам нужно было обращаться в сельсовет к Мишиной Наталье Андреевне, и она уже решала, нужно ли вызывать милицию из Шилова. Мишина была начальницей, она же, как и все работники сельсовета получала зарплату.

Фото. Ведомость на выдачу зарплаты работникам сельсовета за ноябрь 1943. Мишина подоходный налог на холостяков не платила./ГАРО, Фонд Р-4963, опись 1, дело 7 

А крестьянам оплачивали трудодни, зерно давали. В конце 50-х годов стали платить пенсию. Колхозная пенсия была 12 рублей после реформы денег в 1961 году.

( Из районной газеты "Колхозный призыв"за 1957 год:

Пенсия колхозникам

Престарелым работникам колхоза "Борьба"в зависимости от проработанного времени в сельхозартели теперь будет начисляться пенсия. За 1956 год назначена пенсия 111 членам колхоза. Всего на это израсходовано около 5 тысяч трудодней. Полная пенсия в количестве 180 трудодней назначена Наталье Ивановне Малютиной, проработавшей 26 лет на колхозной ферме. Она получила за эти трудодни 720 рублей деньгами, 180 кг. хлеба и 180 кг. картофеля, а также сено, овощи и другие продукты. Столько же трудодней начислено пенсионерам Е.С. Рудаковой и Н.Г. Левошкиной. Следует отметить, что около 100 пенсионеров продолжают работать в колхозе.

В. Гришанкин).

А когда объединили с совхозом, уже трудодней не было, а деньги платили. Моя мама получала совхозную пенсию 38 или 45 рублей. Не помню.

Фото. Наталья Ивановна Губанихина. Дубровка.  

В детстве с другими ребятишками мы играли на улице и к реке ночью ходили. Соберемся девчонок шесть: Валя Тимакина, Людмила Казанцева, Тоня Рудакова, Шура Корнешова, завернемся в белые простыни, как привидения, и идем к реке ребят пугать. Ребята рыбачили. Ночь. Темнота. И вдруг что-то белое мотается. Конечно, ребята пугались и разбегались. Моя подруга, Александра Петровна Корнешова, раньше она через два дома от меня жила. А сейчас в Рязани живет.

Фото из семейного альбома Сухоручкиной А.С. Прошлякова Александра. 3 марта 1952 года.    

Фото из семейного альбома Тимакиной В.П. Прошлякова Александра Васильевна. 1954 год.     

Фото. Обратная сторона фотографии.  

  Примечание: 

1. Николай Андреевич Горохов (1912), сын Андрея Никитовича Горохова, его крестные Федор Иванович Губанихин и девица Евфимия Васильевна Луканина

   
   

Глава 6

Мы жили на Старом Селе.

В первом доме от реки на Старом Селе жили Смирновы, во втором доме Родины.  В третьем доме жили Гороховы до войны, потом на этом месте построился Александр Иванович Лунин.  Потом шел маленький домик с двумя окнами, в котором жила бабушка Поля. Но чаще она жила в доме Дмитрия Никифоровича Пылаева. Детей у нее не было. Потом Хохловы и Трыкины. Жил там еще Василий Якушов.

Далее дядя Володя Урляпов, а потом его сестра Прасковья Емельяновна. Их уличная фамилия была Михейкина. Прозвище Прасковьи было Бапта, от слова «баптистка». В доме у нее икон, вообще,  не было, а висел только один плакат « Бог есть свет». Моя мать Наталья дружила с Прасковьей и даже приводила к ней мою дочку и  Параша просила, чтобы та  читала  им  Евангелие. Мужа Прасковьи, Максима, тоже звали Михейкин. Напротив Урляповых жил Петр Корнешов. Их уличная фамилия Клинайцевы. Но это не «Сычи». «Сычи» жили на Новом селе. Председателем сельсовета была Мишина, по прозвищу Телка. Про нее сочиняли анекдоты и подсмеивались. Если кому-то нужно было купить телку, посылали в дом к Телушкам. 

В Марьиной деревне жили Тимакины, рядом с ними в кирпичном доме Лесниковы, а за ними местный пастух Иван Буянов. На конце оврага стоял дом Московкина Владимира Петровича, за которого вышла замуж бабка Серафима, Сима. Серафима Михайловна Московкина  в девичестве имела уличную фамилию Лесникова, от слова Леший.  Лесниковыми их звали потому,  что они из леса пришли. Она была из этой семьи. Их настоящую фамилию я не знаю. 

          

В школе в первом классе у нас была учительница Мария Васильевна Шушкина, многие учились у нее. Я не знаю, откуда она приехала, но ее муж Шушкин Сергей, по-моему, был местный. А Иван Сидорович преподавал у нас математику с 5-7 классы. Кроме них, у нас была еще учительница, Прасковья Ильинична, позже она вышла замуж за Ситникова Александра Алексеевича, тоже учителя. 

Фото. 7 класс Дубровской школы. 1948 год. Верхний ряд - учителя: Калин И.С., Ситников А.А., Ситникова П.Ил., Корнешова В.Геор., Сизов Гр. Ал. Второй ряд - ученики слева направо: Сухоручкина Ан.Н.,  Шушкина Р.С., Дергунова В.Д., Якушева Ал. П., Пакалин Ал.С. Третий ряд -  справа налево: Шацкова Ал. Ев.,  Прошлякова Александра В., Тимакина Кл. Д., Казанцева Л.В.  

 

В одном классе я училась с Якушевой Александрой, по отчеству Павловной, Тимакиной Валей, Тимакиной Зиной, Тимакиной Клавой. Старые люди говорили, что прабабушку Клавы, в замужестве Щербакову, Голицын купил за стаю гончих собак. Голицын дал указание управляющему, чтобы он в Дубровку покупал здоровых и красивых крестьянских женщин из соседней округи. За них Голицын расплачивался собаками. В имении в барском саду Голицын разводил породистых собак. Ночью они бегали по барскому саду, что страшно было проходить мимо. Конечно, они на улицу не выбегали, но днем они были на привязи и очень громко лаяли. А то, что бабку Марии Андреевны Тимакиной, Щербакову, не знаю, какая была ее девичья фамилия, купил Голицын, знали все старые люди Дубровки.

(По данным 10 ревизской сказки за 1858 год среди Голицынских крестьян не было людей с фамилией Щербаковы/ГАРО. Фонд 129-54-45). 

Возможно, речь идет о покупке Федором Алексеевичем Голицыным третьей части Дубровки у Сахарова Е.В, в поместье которого жила только одна крестьянка Арина с детьми. Во второй половине 18 века в селе Дубровки было три владельца: Бестужевы, Голицыны, Сахаров. Предположительно, село стало называться Дубровки, потому что состояло из нескольких частей. 

Ревизская  сказка 4 ревизии Касимовского уезда Борисоглебского стану в селе Дубровках помещичьих крестьян за 1782 год/ ГАРО. Фонд 129-1-24.

"Господина вотчины лейб-гвардии конного полку ротмистра князя Федора Алексеевича Голицына, а ему доставшееся по купчей капитана Ефима Васильева сына Сахорова, жены его Степаниды Михайловой дочери Рязанского наместничества Касимовского уезду села Дубровок староста Прокофий Степанов по силе состоявшегося 1781 года ноября 16 дня ея императорского величества и в народе публикованного манифеста. с ведома господина своего дал сию сказку о  положенных ... господина моего в селе  по последней 1763 года ревизии в подушном окладе людях и крестьянах с показанием из того с пола разными случаями убылых и после ревизии вновь рожденных и прибылих по самой .... без всякой утайки и будь кем обличен явлюся и по свидетельству найдется что  кого-либо утаил, то повинен положенному по указанию штрафу без всякого милосердия.

Крестьяне: вдова Арина Семенова 36 лет. У нее дети незаконнорожденные после ревизии 1763 года:

Сидор Иванов 13 лет и дочь девица Варвара 9 лет)".  

( Последняя продажа имений с крепостными крестьянами в Дубровках состоялась в 20-е годы 19 века/ГАРО. Фонд 129-19-60.

В деревне Акуловой бригадира князя Сергея Ивановича Голицына в 1816 году  проживало 348 крестьян. Со второй половины 1824 года 347 душ велено считать окладом  за штабс -ротмистршей Аглаидой Павловной Голицыной. 

13 октября 1818 года в селе Дубровки бригадира князя Сергея Ивановича Голицына проживало 527 крестьян. 30 ноября 1818 года еще причислены  дворовые люди, переведенные из Московской губернии Богородского уезда из села Богородского (современный город Ногинск), выговоренных у господина Маркова - 85 душ. 25 февраля 1820 года причислен отпущенный на волю после издания 7 ревизии Манифеста дворовый человек Аникей Сиднев - 1. 20 марта 1822 года причислены за бригадиршу Елисавету Голицыну к вотчине мужа ее, переводимы из Тверской губернии - 4. 3 августа 1824 года велено считать окладом по покупке за штабс - ротмистршей княгиней  Аглаидой Павловной Голицыной - 591. 26 ноября 1828 года причислен солдатский сын Борис Перфильев - 1. 

    

В селе Дубровки (Старое село) у тайной советницы Натальи Алексеевны Карповой проживало 320 душ. 11 июля 1818 года причислены выговорены из продажи из Московской губернии крестьяне Андрей Ефимов с сыном Дмитрием и его сыном Тимофеем -3. 23 июля 1820 года из числа оных 323 душ велено считать окладом за бригадиром Николаем Ильичем Мухановым 296 душ по покупке им у означенной Карповой. Оставшиеся за продажей 27 душ переведены Госпожой Карповой в Костромскую губернию - 18. А остальных Карпова продала в Московскую губернию князю Николаю Юсупову. Из 296 душ Муханов продал лейб-гвардии Гусарского полка штабс-ротмистру князю Василию Голицыну - 287 душ. Остальные 9 душ были переведены Мухановым в Тамбовскую губернию.  

В селе Дубровки (Степакино) у девицы Елисаветы Алексеевны, дочери Бестужевой - Рюминой, проживало 345 крестьян.  23 июля 1820 года из числа оных 345 велено считать окладом за Бригадиром Николаем Ильичем Мухановым -332 души по покупке им у означенной девицы Бестужевой - Рюминой. Оставшиеся за продажей  13 душ переведены Бестужевой - Рюминой в Московскую губернию.  Во второй половине 1824 года Муханов продал Василию Сергеевичу Голицыну  287 душ, купленных у Карповой и 332 души, купленные у Бестужевой- Рюминой, всего 619 душ). 

(По данным окладной книги за 1795 год в селе Дубровки девицы Елисаветы Алексеевны, дочери Бестужева-Рюмина, числятся 274 ревизских душ. У генерал-майорши Натальи Алексеевны Карповой - 261 ревизская душа/ГАРО. Фонд 129-7-36). 

( С 1797 года по 1800 год князь Ф.А.Голицын продал княгине Кекуатовой в Тамбовскую губернию - 1 чел., купил у девицы княгини Урусовой из Московского дома -1 чел., купил у графа Дивиера из Тульской губернии -2 чел., продал княгине Урусовой в Московский дом - 1 чел./ГАРО. Ф 129-7-37).

У нас полтавские и свинчуские учились, они за несколько километров зимой ходили в школу туда и обратно. Школа была там, где сейчас квартиры, напротив дома Ульянкиных. В этом большом здании еще остались комната «Здравпункт» и комната «Библиотека», а остальное из школы сделали три квартиры. Здравпункт в Дубровке и сейчас есть, и все медицинское оборудование имеется, только никто там не работает. Александр Иванович Лунин был последний фельдшер, который там работал. Он немного прихрамывал, так как в армии был ранен в пятку. В Дубровке он построил для своей семьи новый дом. К нему приходили за помощью в любое время суток, и я как сейчас вижу, он ночью на велосипеде едет в Акулово на вызов. Про Александра Ивановича вспоминают все акуловские и дубровские женщины. У них ни у одной нет на руке оспин. Когда он делал прививки от оспы, он говорил: «Вы же девушки, нужно чтобы не видно было у вас этих рубцов». И делал прививки, чуть ли не под мышкой, заботясь о красоте рук будущих девушек. Я тоже обращалась к Александру Ивановичу, когда у меня дочь топором ногу ударила, она чуть-чуть стукнула ее топором, и он оказал ей медицинскую помощь.

А потом Александру Ивановичу дали однокомнатную квартиру в Рязани. Это было в конце 70-х годов, как он уехал от нас. После него фельдшера в Дубровке у нас нет. Он уже помер. Его первая жена,  Валя, акушерка из Тырнова, они вместе учились, была сердечница, Александр Иванович ухаживал за ней, но она умерла. И он остался один с дочкой. Потом женился на Ерахтурской. Невысокого роста, одинокая женщина, очень хорошая, сильно полюбила его и его дочку. Когда Александр Иванович заболел, она бежала к нему в больницу и попала под машину.

В Дубровке люди за медицинской помощью обращались к Колдаихе, она местная. Баба Саня Ванина, которая работала в сортучастке, смешливая была такая, тоже лечила. Она была добрая колдунья. А вот баба Саша Якушева была злой колдуньей и портила коров. Наталью Тимофеевну Якушеву в Дубровке звали Нотю. И вот она пошла выгонять коров, а баба Саша Якушева говорит ей: "Нотю, ты смотри, там". Пришла Наталья Тимофеевна домой, а у нее на глазу "кила". Она побежала к бабе Сане Ваниной. И та сказала ей: " Я тебя вылечу",  и вылечила Наталью.  Одни колдуны жили. И моя мама, Наталья, когда дети плакали, воду через ручки двери лила. Спички в воду кидала, потом этой водой сбрызнет на ребенка, он и замолкает. Меня за водой к колодцу посылали, если встретится по дороге какой-нибудь человек, значит, ребенка сглазили.

У Александра Ивановича был брат, Владимир, сейчас он тоже уже помер. Прозвище его было Букан. Умер от инфаркта сердца, давление, инвалид второй группы, легкие болели. У Владимира было трое детей. От первой жены сын и дочка. И от второй жены дочка родилась. От Вали Дадонкиной сын Николай погиб. Убили его в Дубровке его же друзья. Один отсидел, сейчас в Лесном живет. Другого под залог отпустили и он сбежал. Его родственники дом в Дубровке продали и уехали. Один только и сидел за всех.

Еще у Александра Ивановича был брат Василий. Он сначала в армии был, а потом в Шилове работал. В Шилове у него была семья. Я как-то в 90-е годы ехала с ним на касимовском автобусе. Он увидел меня и говорит: «Своих не признаешь, землячка»? В автобусе мы сели рядом и болтали с ним всю дорогу кое- чего попусту. Может, он еще до сих пор жив.

Сестра Александра Ивановича, Антонина, сразу же после окончания школы уехала в Рязань. Так как они дом продали, то больше не приезжали в Дубровку. Раньше в этом доме с бабкой жила еще одна сестра Александра Ивановича, Нина, которая потом уехала на Украину.

Их отец, Иван Андреевич Лунин, пришел с войны и стал работать рыбаком в колхозной бригаде. Многие мужчины, которые из армии приходили, они все потом в рыбаки шли. В Дубровках рыболовецкая бригада была, одни женщины там работали, поэтому, кто вернулся с войны, сразу в рыбаки шли.

Я, Александра Васильевна Прошлякова, родилась в 1932 году, окончила в Дубровке 7 классов. После школы никого из деревни не отпускали. Брали только определенное количество людей по разнарядке. Я помню, как плакал Егоркин Володя (1930), по прозвищу Беляк. В Шилове я поступила в 8 класс, там же в Шилове мне дали паспорт. А потом я уехала в Рязань и окончила там десятилетку. Устроилась работать на железную дорогу, а после окончания железнодорожного техникума стала кондуктором в вагонном депо. В Дубровке за мной ухаживал Александр Васильевич Корнешов, гармонист, по прозвищу "Сыч", но он был хулиганистый, и я ему отказала, так он чуть мою маму на лошади не задавил из-за этого. Я уехала к брату в Свердловск, а Александр женился в Свинчусе и перебрался туда жить. В Свердловске я вышла замуж, родила ребенка, потом развелась с мужем и в 1970 году вернулась домой в Дубровку.

Фото, которые Александра Васильевна не смогла прокомментировать:

Похороны в Дубровке. 1930 год.   

 Фото.  

 

Фото. Прошлякова Александра Васильевна. Дубровка. 2017 год.  

2017 год.

                                                                                             

Крестьянская родословная села Дубровка и Акулова в воспоминаниях Мишина Сергея Николаевича   

Я родился в Киеве в 1951 году. Предки моей матери из Кривого Рога. А ее дальний предок, по национальности серб, Олекса Дибров, еще при императрице Анне Иоанновне, был приглашен на службу в Русскую армию и получил земельный надел в Малороссии. Его потомки были морскими офицерами и получили личное дворянство, которое не передавалось по наследству. Их дети считались однодворцами. Было такое сословие " Боярские дети".

Мой отец, Мишин Николай Антонович (1922), родился в Акулове в семье Антона Артемьевича Мишина (1889) и Феклы Фроловны (1892). У отца были сестры: Александра (1926), Зинаида (1932), Анна (1938) и брат Петр (1928).

Фекла Фроловна Мишина, в девичестве Трыкина, родилась на выселках в Косом (Наследничьем). Ее мать - Марина Яковлевна Богатова была замужем за Фролом Трыкиным. Говорили, что Фрол Трыкин, отчим моей бабушки,  был бандитом.  Вторым мужем моей прабабушки Марины был Касьян.  Они жили в  Дубровке на Старом селе. Касьяна расстреляли местные мужики и закопали  за бандитство. Так говорили, но я это точно не знаю. У прабабушки Марины от Фрола было двое детей:  Фекла и Василий (1888). Трыкины жили на Старом селе. У Василия были дети: Нина, вышла замуж и уехала в Баку, после войны вернулась в Дубровку с двумя детьми,  Александр, Мария, работала в колхозе дояркой, Василий, Владимир, Вера. Фекла вышла замуж за Тимофея Леонтьевича Мишина, у которого в Акулове жил брат - Борис Леонтьевич Мишин. Мишин был купцом и имел бондарное производство. У него  в Астрахани были свои мастерские, в которых работали акуловские мужики. Он хромал и был намного старше Феклы. У них было две дочери: Нина и Мария. 

(По архивным данным:

У Тимофея Леонтьевича Мишина и Феклы Флоровны в декабре 1917 года родилась дочь Нина. Ее крестные: Петр Васильевич Герасев из Наследничьего и Ямской слободы девица Агафья Кассиановна Прошлякова/ГАРО. Фонд 627, опись 281, дело 110)

После революции у Мишина все отобрали. И когда он умер, Фекла вернулась в Акулово с дочерями. Нина жила в Касимове, а вторая их дочь, тетя Маруся, вышла замуж за местного партийного работника. 4 года они жили в Дубровке, а потом уехали в Иркутск.

Мой дед, Антон Артемьевич, из Касимовского уезда, женился во время Гражданской войны и взял фамилию бабушки.  Дедушка до Первой мировой войны служил срочную службу,  после  под командованием Лавра Георгиевича Корнилова был на Русском острове,  служил там. Потом воевал в Первую мировую войну,  был в плену во время брусиловского прорыва и сидел в Шверине. Во время Гражданской войны сначала воевал офицером на стороне Деникина (у меня до сих пор хранятся его погоны)  и был ранен. Фельдшером в  госпитале Ростова работал Аким Сергеевич Кротков,  и он записал его как унтер-офицера и тем спас его от расстрела. Они подружились. Дед приехал к нему  в гости в Дубровку,  и Аким Сергеевич  познакомил  его с Феклой.

Фото. Предположительно, Антон Артемьевич Мишин.    

  

Дедушка также воевал в армии Железняка (Каховка). Дед с бабкой построили дом в Акулове. А мой сейчас дом находится на том месте, где жил Аким Сергеевич Кротков.  

Фото. Фекла Фроловна Мишина. 1958 год.  

Фото. Мишин Антон Артемьевич с женой и внуками.     

Фото. Мишин Антон Артемьевич   

   

Мой отец Николай сначала учился в Акуловской школе у Ольги Алексеевны, потом в Дубровке, потом в Тырнове. Окончил  Касимовское педагогическое училище, и началась война. После объявления войны его направили в Гороховец под Нижним Новгородом в  танковое училище, потом в Челябинске принял танк, в эшелон и в бой. Он воевал как танкист.  Участвовал в освобождении Крыма и Кавказа, под Сапун - горой горел в танке,  попал в госпиталь с обожженными ногами. Инвалид первой группы, травма, военная контузия. Керчь освобождал,  после госпиталя дошел до Кривого Рога. Здесь  их бригада образовала Криворожское танковое училище. Закончил отец войну старшим лейтенантом, потом в Киеве был кадровым военным. Когда Хрущев сократил армию на 1200 000 –1 мил 200 тысяч, он был уволен по состоянию здоровья, в Кривом Роге работал в  КГБ.

Его брат, Петр Антонович, в войне не участвовал,  а был в Прибалтике и гонял лесных братьев. За это ему дали участника войны.

Фото. Петр Антонович Мишин.    

Я  продолжил линию своего деда и прадеда, служил в морской пехоте на разных должностях. Полковник морской пехоты. Воевал в  Анголе  и в ГДР служил 5 лет, а потом на Северном флоте.

Приезжать в Дубровку и Акулово начал в 60-е годы.  Я сюда приезжал как на другую планету,  чудесная природа, а  в колхозе  - нищета. Люди жили очень бедно,  контраст по отношению к Украине.  Мой дом на Украине, сад, а здесь в центре России шла засечная полоса.  Чтобы купить белый хлеб, нужно ехать в Шилово или в Касимов. Утюг был  только у учительницы, так как она получала деньги за свою работу.   Это было начало  60-х годов.

Фото. Мишин Сергей Николаевич в Дубровке возле своего дома. Май 2017 года.   

Крестьянская родословная села Дубровка и Акулова в воспоминаниях Кузнецова Анатолия Анатольевича

Меня зовут Анатолий Анатольевич Кузнецов. Я родился в Акулове в семье Кузнецовых Анатолия Петровича и Анны Емельяновны. Мой отец, наверно, из Свинчуса, примерно, с 1920 года. Мне еще не было 4 месяцев, как мои родители развелись.

Моя мама, Анна Емельяновна, 1920 года рождения, окончила 7 классов, работала в колхозе, вначале бухгалтером, а потом рабочей в совхозе «Приокский». После развода с моим отцом вышла замуж за Кузьмина Николая Васильевича после того, как окончилась война. Во время войны мой отчим, Николай Кузьмин, попал в плен и был в Норвегии. После плена его отправили в фильтрационный лагерь в Верхнем Волочке, где у него даже был гражданский брак, и родилась дочь. Вернувшись в Акулово, он женился на моей матери.

Моим крестным отцом был ее брат, Павел Емельянович Брылин, 1918 года рождения, учился в средней школе в селе Лунино, за Шиловым, во время войны был призван на фронт. Сержант Брылин был начальником интендантской службы 136 Инженерно-Саперного батальона. Имел медаль «За отвагу» и Орден Красной Звезды. Вернувшись с войны, проживал в Лебедянском районе, работал агрономом, был директором совхоза. Несмотря на то, что Павел жил в другом месте, он часто приезжал в Акулово и помогал своей матери вести хозяйство.

Его мать, моя бабушка, Евфимия Павловна Губанихина, по мужу Брылина, родилась в Дубровке в 1893 году.

(По архивным данным, Павел Михайлович Губанихин, билетный солдат, запасной рядовой 9 Гренадерского Симбирского Его Императорского Высочества Великого князя Николая Николаевича Старшего полка /ГАРО. Фонд 627, опись 281, дело 6)

Жена Павла Михайловича, Екатерина Ермолаевна, была из Акулова. В Акулове же жила ее сестра, Анна Ермолаевна, по мужу Лунина.

(По архивным данным, Екатерина Ермолаевна (1855), дочь Ермолая Ивановича. /ГАРО, опись 245, дело 210

Анна Ермолаевна (1851), дочь Ермолая Ивановича. /ГАРО, опись 245, дело 182).

Евфимия Павловна Губанихина вышла замуж за Емельяна Игнатовича Брылина в 1914 году. Для него это уже был второй брак. На свадьбе присутствовали Федор Иванович и Никита Кузьмич Губанихины, которые были родственниками Евфимии. До революции они жили хорошо. Их семья ездила в разные города. У деда Емельяна была своя бондарная мастерская и в Астрахани и в Сальянах. Они жили в Сальянах до тех пор, пока не начался геноцид армянского народа турками. Моего деда предупредили персы, бабушка их звала «персюками». И Емельян с Евфимией уехали в Баку, а потом вернулись в Акулово. В 1921 году Емельян Игнатович умирает от рака пищевода. Ему было 49 лет. И бабушка осталась одна с двумя детьми.

(По архивным данным, Емельян Игнатович Брылин (1872), сын Игната Васильевича Брылина/ ГАРО. Фонд 627, опись 245, дело 319)

Мой прадед, Игнат Васильевич Брылин, был столяром.

(По архивным данным, Игнат Васильевич Брылин (1845), сын Василия Ивановича из Акулова и Феодосия Яковлевна (1847), дочь Якова Родионовича из Дубровки поженились в 1864 году. /ГАРО, опись 245, дело 272).

Оставшись с двумя детьми, моя бабушка, стала думать о постройке дома. За два пуда ржи и за кормежку двое мужчин построили ей дом. В это время началось раскулачивание. Бабушка уехала с дочерью в Баку к своей сестре, Анне Павловне.

Анна Павловна Губанихина из Дубровок вышла замуж за армянина и проживала с ним в Баку. Моя бабушка с дочерью вернулась в Акулово только перед войной. В колхозе она не работала, держала коров, кур, платила налог за них. Одним словом, жила своим хозяйством. Умерла в 91 год.

(По данным ревизской сказки 1850 года в Акулове проживали:

Иван Климов Брылин вместе с женой Устиньей Фетисовной (Феоктистовной). У них были сыновья: Василий, Фома и другие дети. Василий женился на Анне Емельяновне и имел сына Игната. Фома (1814) женился на Анне Тимофеевне и имел сыновей: Павла, Данило, Никиту, Романа, Матвея (1845)).  

(По архивным данным /ГАРО Фонд 349-1-1:

1874 года мая 1 дня Рязанской губернии Касимовского уезда Дубровский Волостной  суд рассматривал дело по жалобе крестьянина деревни Акуловой Фомы Иванова Брылина на родных детей своих Романа и Матвея Фоминых в том, что они, находясь на заработках, подвергаются пьянству. И тем расстраивают свое хозяйство, слабо помогают семейству и ,вообще, отказываются от своей детской обязанности и в настоящее время, прибыв на родину, постоянно пьянствуют и причиняют...)