Александринский Сиротский корпус

Знак об окончании Александровского военного училища в Москве.

Утвержден 21 октября 1909 г.

Золотой крест, покрытый белой эмалью, между лучами которого выступают золотые кадетские гербы.

В центре знака расположен круглый медальон, покрытый красной эмалью и опоясанный узкой лентой, покрытой белой эмалью.

В центре медальона находится серебряный пеликан, кормящий своих птенцов (эмблема Александрийского сиротского института).

По ленте, окаймляющей медальон, идет круговая надпись: «Александровское военное училище. 1830-1851-1863».

На левом луче креста находится золотой вензель Александра II, на верхнем — золотой вензель Николая II, на правом — золотой вензель Александра III, на нижнем — золотой кадетский погон, покрытый белой эмалью. На погон наложен вензель Александра II.

Встречается вариант знака (а), на котором имеется другая надпись по кругу на ленте: «Александровское ВУ»

Badge, marking the graduation from Alexandrovsky (Alexander's) Military School in Moscow.

Gold cross covered with white enamel, between the arms of which gold cadet emblems appear. In the centre of the badge is a round medallion covered with red enamel and encircled by a narrow ribbon covered with white enamel.

On the centre of the medallion is placed a silver pelican feeding its nestlings (emblem of Alexandrinsky Orphan's Institute).

On the ribbon there is the circular inscription: «Александровское военное училище. 1830-1851-1863» (Alexandrovsky military school).

On the left arm of the cross there is the gold monogram of Alexander II, on the upper arm — that of Nicholas II, on the right arm — that of Alexander III, and on the lower one — a gold cadet shoulder-strap covered with white enamel.

The monogram of Alexander II is superimposed on the shoulder-strap. A variant of the badge (a) is found with the inscription «Александровское ВУ» (Alexandrovsky MS) running through the ribbon.

Александровское военное училище, основанное в 1863 году по воле Государя Императора Александра II, имеет преемственную связь с упраздненным в том же году Александринским Сиротским кадетским корпусом, так как училище, поместившись в здании корпуса, получило от него знамя, кадет последнего выпуска из старшего общего класса и из I специального, некоторых преподавателей, библиотеку, учебные пособия специальных классов и всю хозяйственную материальную часть.

Таким образом, естественно связывается история этих двух военно-учебных заведений, и 6 декабря 1901 года, по истечении 50 лет со дня открытия Александринского Сиротского корпуса, Александровское военное училище празднует полувековое существование этих двух военно-учебных заведений, наиболее тесно связанных между собою.

Краткий исторический очерк Александровского военного училища был составлен и издан в 1900 году¹. Он охватывает период с 1863 года по 1900 год.

¹ В 1901 году вышло 2-е, дополненное издание этого очерка.

Настоящий очерк обнимает историю существования Александринского Сиротского кадетского корпуса со времени его открытия, т. е. с 1851 года по 1863 год, и служит дополнением к первому очерку. Отсутствие личных воспоминаний александровцев в первом очерке побудило составителя очерка о корпусе поместить главу о преобразовании корпуса в училище и краткую заметку о нем по некоторым личным воспоминаниям.

Открытие Александринского Сиротского кадетского корпуса относится к тому периоду царствования Императора Николая I, богатому развитием военно-учебных заведений, которым уже завершалось преобразование закрытых военно-учебных заведений.

С восшествием на престол Императора Александра II приближалась пора коренных реформ во всех отраслях государственной жизни нашей родины, и молодому корпусу, наименованному в честь Государыни Императрицы Александры Федоровны, положившей столько забот о сиротах, пришлось просуществовать всего 12 лет и выпустить на арену государственной службы в течение четырех лет около 300 офицеров. Число же всех александринцев за время существования корпуса доходит до 750 человек. Из них многие по окончании 1-го и 2-го Московских кадетских корпусов, куда юные александринцы были размещены по закрытии Александринского Сиротского кадетского корпуса, снова вернулись в то же здание и окончили курс Александровского военного училища. Последующая заслуженная деятельность питомцев заведения есть лучшая его оценка и в то же время благодарный долг за те заботы, которыми засевались в формирующуюся душу человека семена любви, правды и добра.

Небольшой период существования Александринского Сиротского кадетского корпуса дает возможность лишь краткой заметкой передать память о нем потомству. К тому же за последние годы изданы исторические очерки других, более старых военно-учебных заведений, которые, обрисовывая более или менее полно жизнь своего учебного заведения, обнимают в то же время и общий ход развития и преобразования вообще всех военно-учебных заведений, как, напр.: очень полно составленная история Павловского военного училища за 100 лет, начиная с Императорского Сиротского Дома в Гатчине, открытого в царствование Императора Павла I, исторические очерки 1-го Московского, 1-го Петербургского, Нижегородского графа Аракчеева, 2-го Московского Императора Николая I кадетского корпуса (ближайшего по времени открытия соседа). Наконец, исторический очерк развития военно-учебных заведений с 1700 года, составленный генералом Лалаевым, дает полную картину состояния военно-учебных заведений за два почти столетия. Все это дает возможность не повторять общих мест, одинаково относящихся ко всем военно-учебным заведениям. Поэтому, приступая к составлению исторического очерка об Александринском Сиротском кадетском корпусе, я имел в виду лишь жизнь этого учебного заведения.

Материалом для составления этого очерка послужили, кроме ранее изданных исторических очерков разных военно-учебных заведений, архивы: Александровского военного училища, Московского Опекунского Совета, Главного Управления военно-учебных заведений и воспоминания бывших александринцев (И. Д. Смирнова, А. Скугаревского, А. Н. Веселовского, Е. М. Пржевальского).

Штаты Александринского Сиротского кадетского корпуса.

С 30-х годов только что истекшего столетия, в царствование Императора Николая Павловича, усердно заботившегося о военном воспитании, возникает под непосредственным руководством Великого князя Михаила Павловича целая сеть губернских кадетских корпусов.

В период этой кипучей деятельности, 5-го февраля 1849 года, незабвенный главный начальник военно-учебных заведений Великий Князь Михаил Павлович создает новые штаты и для Александринского Сиротского кадетского корпуса. Но 28-го августа того же года умирает неутомимый труженик, с глубоким чувством христианской любви помогавший своему Монарху в деле военного воспитания, и осуществление его проекта по созданию нового корпуса выпадает на долю нового главного начальника военно-учебных заведений, Государя Наследника Цесаревича Александра Николаевича, будущего Царя-Освободителя. Ближайшим же сотрудником его по этому управлению остается генерал-адъютант Яков Иванович Ростовцев, бывший уже перед тем 15 лет начальником штаба Его Высочества по управлению военно-учебными заведениями.

Указ о преобразовании Александринского Сиротского института в Александринский Сиротский кадетский корпус.

27-го января 1850 года выходит указ о преобразовании Александринского Сиротского института в Александринский Сиротский кадетский корпус и о приспособлении здания, занимаемого институтом, к нуждам корпуса.

История дома генерал-майора С. С. Апраксина.

Вот краткая история этого дома и института.
В XVIII столетии улица, на которой стоят ныне Александровское военное училище, называлась Смоленской, и на месте самого училища была церковь Обретения Честного и Животворящего Креста Господня, упраздненная в конце XVIII века. В то же время нынешняя церковь Знамения Божией Матери стояла на дворе боярина Ивана Никитича Романова. К концу XVIII века на месте упраздненной церкви стоит дом графа Апраксина (на углу теперешней Знаменки и Знаменского переулка), который соединяется крытым ходом с церковью Знамения Божией Матери. На углу той же Знаменки и Пречистенского бульвара в начале XIX века стоял другой дом, графа Толстого, и между этими двумя домами шел Арбатский переулок. Впоследствии (приблизительно около 1807 года) оба эти дома перешли во владение генерал-майора Степана Степановича Апраксина и соединились в один дом.

18-го февраля 1815 года («Русский Архив» 1900 г. №8) А. Булгаков писал своему брату: «Я пропустил последнюю почту по случаю следующего обстоятельства. Дом генерала Апраксина, который был восстановлен в грандиозных размерах после французов, снова сгорел. Несчастная свечка, забытая в спальне, послужила причиной пожара; Апраксин едва успел полуодетый спастись. Между тем, чрезвычайные усилия пожарных спасли две трети дома с самой редкой и роскошной мебелью. Убыток все-таки достигает до 200 тысяч рублей. Он снова его построит, но дает себе обещание в нем больше не жить. Он его продаст».

В 20-х годах того же столетия, по смерти Апраксина, вдова продала этот дом Московскому Опекунскому Совету для воспитания сирот за 380 676 рублей (в эту же сумму входят и мебель, и перестройка).

Александринский Сиротский институт.

С Высочайшего разрешения, последовавшего 22-го октября 1830 года, для призрения и содержания сирот чиновников, умерших от свирепствовавшей в то время холеры, было открыто на средства Московского Опекунского Совета сиротское заведение на 300, а потом на 400 детей, под названием: «Дом для призрения сирот чиновников, умерших от холеры». В 1831 году этот «Дом» переименовывается в Александринский Сиротский институт с дозволением принимать в это заведение осиротевших детей дворян и штаб- и обер-офицеров, а супруга Императора Николая Павловича Александра Феодоровна приняла его под свое высокое покровительство. Для обеспечения содержания института, по Высочайшему повелению, состоявшемуся в 1831 году, определено было образовать отчислениями из прибылей Сохранной казны (из так называемых общих доходов Воспитательного Дома) неприкосновенный капитал, который к 1843 г. достиг до 2 951 202 рублей.

Кроме того, в 1842 году возникает при Московском Воспитательном Доме новое заведение для призрения малолетних детей (штаб- и обер-офицеров) сирот обоего пола, под наименованием Малолетнего Отделения, откуда сироты-мальчики по достижении 10½ лет поступали в Александринский Сиротский институт.

Этому институту была дана следующая организация. До 1842 года в него принимали детей с 7-летнего возраста всех сословий; наверху помещались дети дворян, офицеров и чиновников, а в нижнем этаже помещались солдатские дети, как мальчики, так и девочки. В нынешнем сборном зале училища находилась церковь в память «Божией Матери взыскания погибших». Девочки помещались в половине, которая ближе к Арбатской площади, а мальчики — к церкви Знамения Божией Матери. Солдатские дети помещались там, где ныне канцелярия училища, и тоже разделялись на две половины — мужскую и женскую. Они составляли контингент так называемых писарских классов. Дети благородных родителей соединялись в классы: приготовительные (I и II) и в общие (I, II, III и IV). Обучались все Закону Божию, русскому языку, арифметике, французскому и немецкому языкам, алгебре, геометрии, истории, географии, музыке, пению, мастерствам. Программы этих предметов были ниже таковых же тогдашних кадетских корпусов и приноровлены к программам учебных заведений, состоявших в ведении Московского Опекунского Совета.

С 1842 года отделили девочек (их перевели в Малолетнее Отделение Московского Воспитательного Дома) и постепенно образовали для мужской половины специальные классы. Из этого Александринского Сиротского института выпускали на службу чиновниками в разные ведомства, немногие попадали в офицеры, мало успевавшие в науках готовились в учителя музыки, пения и разных ремесел. Неспособные и переростки из общих классов выпускались унтер-офицерами в армейские полки.

Указ о преобразовании Александринского Сиротского института в Александринский кадетский корпус.

В эпоху развития кадетских корпусов вслед за 2-м Московским кадетским корпусом указом от 27 января 1850 г. повелено было преобразовать Александринский Сиротский институт в Александринский Сиротский кадетский корпус по образцу существовавших тогда столичных и провинциальных кадетских корпусов. Положением, которое впоследствии, в 1853 г., было дополнено, вновь созданный корпус предназначался для воспитания сирот штаб- и обер-офицеров, а также военных и гражданских чиновников из потомственных дворян с целью приготовления для службы офицерами во всех родах оружия. Право избрания малолетних для помещения в корпус, согласно установленным порядкам, по степени сиротства, предоставлено было Московскому Опекунскому Совету, но с утверждения главного начальника военно-учебных заведений.

Содержание корпуса.

На годовое содержание корпуса в составе 400 кадет положено было отпускать 144 тысячи рублей (127 тыс. руб. из Московского Опекунского Совета и 17 тыс. руб. из Комиссариата). Из этой суммы в 144 тыс. рублей по штату (содержание чинов) приходилось 48 тыс. руб., а по табели (содержание кадет, прислуги и здания) — 96 тыс. рублей. Столовое довольствие рассчитывалось по 14 коп. на человека. Кроме того, десерт в высокоторжественные дни по 60 коп. на каждого в год и на горячее питье по 2 руб. 85 коп. в год. По ценам на продукты того времени надо признать этот отпуск весьма достаточным. Это видно из того, что в корпусах образовывались большие экономические капиталы. Из таких капиталов были заимствованы деньги на своевременное окончание и перестройку здания Александринского Сиротского кадетского корпуса, когда действительный расход превысил сметные предположения: из экономических капиталов 2-го Московского кадетского корпуса 10 тыс. рублей и Школы гвардейских подпрапорщиков 12 тыс. рублей. Помимо этого отпущено было на первоначальное обзаведение 20 750 рублей и всемилостивейше пожалованы Государем Императором на вещи, необходимые при военном воспитании, 7285 руб. 50 коп.

Закрытие Александринского Сиротского института.

Чтобы открыть этот корпус, в следующем 1851 г. решено было освободить здание Александринского Сиротского института от учащихся с таким расчетом, чтобы с половины мая 1850 года можно было приступить к приспособлению здания к потребностям корпуса и в половине августа 1851 года 6-го декабря 1851 года открыть его.

Исполнение этой задачи возложено было на директора Павловского кадетского корпуса, генерал-майора Петра Александровича Языкова. Комиссия для преобразования института в корпус состояла в ведении Московского Опекунского Совета из членов его: князей Гагарина и Оболенского, директора института действ. стат. сов. Владимира Шеншина, директора Павловского кадетского корпуса, генерал-майора Языкова, директоров: 1-го Московского кадетского корпуса, генерал-майора Грессера и 2-го Московского кадетского корпуса полковника Озерова, под председательством князя С. А. Голицына — председателя Моск. Опекунского Совета.

Для освобождения здания решено было из III специального класса института сделать выпуск вместо августа в мае. I и II специальные классы и 13 воспитанников старшего общего и писарские классы перевести в Воспитательный Дом для окончания образования. Из остальных общих классов выбрать только тех, кои могут кончить курс кадетского корпуса и составить роту для 2-го Московского кадетского корпуса, а за излишком их поместить в 1-й Московский кадетский корпус. Всех же остальных, неспособных и переростков, выпустить юнкерами унтер-офицерского звания в пехотные полки, а кто неспособен к военной службе — выпустить к статской службе канцелярскими служителями. Порочного поведения воспитанников распределить в батальоны кантонистов.

Из Малолетнего же Отделения Воспитательного Дома выбрать, согласно с Положением, 100 детей для образования неразделенной роты вновь создаваемого Александринского Сиротского кадетского корпуса.
Для выполнения задачи перестройки здания для корпуса было отпущено заимообразно 150 тыс. рублей с уплатой из сумм Московского Опекунского Совета. Кроме того, повелено было отпускать с 15-го августа 1850 года на полный штатный комплект воспитанников (на 400 человек), т. е. около 150 тыс. рублей ежегодно, тогда как до штата надо было доводить корпусу шесть лет. Из экономии корпус и должен был погашать долг Московскому Опекунскому Совету. Таким образом, на первый же год, когда еще не было ни одного кадета, в распоряжении генерал-майора Языкова оказалось около 300 тыс. рублей, на которые и надо было выполнить все работы по перестройке здания. Весь заем был покрыт к августу 1854 года по следующему расчету:

Год	Приход (руб.)	Расход (руб.)	Остаток (руб.)
1850	52 000	12 898,56	40 001,44
1851	127 000	34 131,61	92 868,39
1852	127 000	70 067,53	56 932,45
1853	127 000	93 034,3	33 965,97
1854	127 000	114 768,25	12 231,75
Итого	560 000	324 900,25	235 099,75

Из Комиссариата: 74 500 руб.
Итого расход: 310 500 руб.

Для составления сметы и производства самых работ генерал-майор Языков пригласил академика архитектора Гаврила Павловича Пономарева. Смета немного превысила сумму 300 тыс., и хотя ее не позволялось превышать, но так как генерал-майору Языкову разрешено было вести все работы хозяйственным образом, то он решил, не переходя отпущенной суммы, выполнить все по смете, составленной архитектором Пономаревым, и покрыть излишек расхода экономией от хозяйственного способа заготовления материалов и из трех сумм, которые будут отпущены с августа 1851 года до открытия корпуса. На такое решение вопроса последовало согласие главного начальника военно-учебных заведений, Его Высочества Наследника Цесаревича.

План перестройки.

План перестройки был следующий:

Церковь из середины здания должна быть перенесена в угловой зал (теперешнее ее помещение), а место прежней церкви обратить в сборный зал. На стене этого зала должна быть сохранена эмблема призрения сирот: птица пеликан, кормящая детенышей (горельеф).
Построить новую парадную лестницу и швейцарскую (вторую) ближе к западному углу здания.
Пристроить ко всему зданию внутреннюю крытую галерею с окнами во внутренний двор.
Замкнуть все здание новым корпусом для классов, так чтобы внутренний плац представлял четырехугольник.
Построить новый служительский флигель на углу Антипьевского переулка и бульвара.
Перестроить директорский флигель. Нижний этаж главного здания приспособить для квартир служащих и все неисправности, происшедшие от ветхости здания, радикально исправить.

Пеликан.

Во вновь приспособленное для Александринского Сиротского кадетского корпуса здание были переданы из института:

церковное имущество,
библиотека с 1833 томами и 4832 книгами,
физический кабинет с 200 снарядами,
минералогический кабинет с 1500 минералами и с 19 искусственными драгоценными камнями,
все имущество хозяйственной части.

Хозяйственный комитет корпуса.

С таким планом переустройства корпуса главный начальник военно-учебных заведений Его Императорское Высочество Наследник Цесаревич согласился, и генерал-майору Языкову повелено было составить хозяйственный комитет корпуса и немедленно приступить к работам.

Этот комитет образовался из следующих лиц:

Председатель: генерал-майор Языков,
Батальонный командир (переведен из Нижегородского графа Аракчеева кадетского корпуса): подполковник Александр Иванович Галеновский,
Казначей: капитан Вородинского Его Императорского Высочества Наследника Цесаревича полка Павел Дмитриевич Морсочинков,
Полицеймейстер: капитан Козлов (из Тамбовского кадетского корпуса),
Бухгалтер, прикомандированный из Павловского кадетского корпуса: Бернард,
Исправляющий должность бухгалтера: подпоручик артиллерии Васильев,
Архитектор: Пономарев,
За инспектора классов: статский советник Сергей Иванович Баршев (инспектор классов Александринского Сиротского института),
Правитель дел: кандидат Московского университета Павел Яковлевич Ангелов,
Доктор медицины: Александр Петрович Вяль.

Ход работ.

15 мая 1850 года приступлено было к работам, при этом каждую неделю генерал-майор Языков, главный руководитель всеми работами, доводил до сведения Московского Опекунского Совета о произведенных работах. Деятельное участие в работах принимал владимирский 1-й гильдии купец Александр Никитич Никитин, который на свой счет выстроил гимнастический зал.

Работы велись очень энергично и в то же время солидно. Видно, что генерал-майор Языков был душою всего дела. Его неутомимая работа продолжалась год, но частые поездки в Петербург, заботы об оставленном им там корпусе, усиленные занятия в Москве подломили его силы, и во время одной поездки в Петербург он захворал и быстро скончался 14 июля 1851 года, успев кончить почти все главные работы. Болезнь и кончина генерал-майора Языкова приостановила несколько ход работ, так как новый директор Александринского Сиротского кадетского корпуса генерал-лейтенант Владимир Петрович Желтухин, назначенный еще во время болезни генерал-майора Языкова 8 июля, должен был ознакомиться с ходом работ и разобраться в денежных делах. Для этого он просил назначить ревизию всех работ и для дальнейшего наблюдения за ними обратился к инженеру Московского Округа Путей Сообщения Галактионову. Ревизия нашла все работы выполненными правильно за некоторыми незначительными отступлениями от плана, которые легко могли быть исправлены дальнейшим ходом работ; но расходы несколько превысили сметные предположения. Много поглотили денег земляные работы, так как на глубине 12 аршин материка еще не оказалось, а был сыпучий песок. Чтобы не останавливать работ и открыть корпус в день, намеченный ранее, решено было генерал-лейтенанту Желтухину позаимствовать из экономических капиталов 2-го Московского кадетского корпуса и Школы гвардейских подпрапорщиков около 24 тыс. рублей, с тем чтобы в течение года их выплатить.

Работы опять пошли успешно и были уже кончены, как для пользы службы Главное Управление военно-учебных заведений переместило директора 1-го Московского кадетского корпуса, генерал-майора Петра Александровича Грессера, в Александринский Сиротский кадетский корпус, а генерал-лейтенанта Желтухина — в 1-й Московский кадетский корпус.

28 августа 1851 года главный начальник военно-учебных заведений Его Императорское Высочество Наследник Цесаревич удостоил осмотром здание.

Организация приема и учебной части.

На долю генерал-майора Грессера выпало организовать прием малолетних, учебную часть и открыть корпус.

Из Малолетнего Отделения Московского Воспитательного Дома были назначены 100 детей в Александринский Сиротский кадетский корпус для образования неразделенной роты от 9½ до 11-летнего возраста. Им сделали поверочные испытания и распределили на одно старшее и на два младших отделения приготовительного класса.

Инспектором классов назначен был лейб-гвардии 2-й артиллерийской бригады капитан Александр Павлович Шубе, помощником инспектора классов — капитан Святосветов. На место умершего подполковника Галеновского батальонным командиром назначен был подполковник Николай Алексеевич Веселовский, библиотекарем — лейб-гвардии 2-й артиллерийской бригады поручик Петр Спиридонович Поляков, ротным офицером — поручик Аркадий Григорьевич Розов, командиром служительской роты — подпоручик Андрей Захарович Захаров, священником — Михаил Дмитриевич Николаевский, старшим врачом — доктор медицины Патиа, помощником правителя дел — Егор Матвеевич Сталинский, эконом — Александр Доримедонтович Быковский. Преподавателями:

Русского языка: Вышневский, Красов,
Французского языка: Шора и Ге (Гораций Антонович),
Немецкого языка: Евреинов,
Математики: артиллерийский поручик Николай Александрович Усов, артиллерии поручик Лаков и Александр Иванович Мостник,
Географии: Николай Васильевич Тургенев,
Чистописания: Голоске,
Рисования: Шмелев,
Пения: Балеренский.

28 сентября 1851 года пожертвован коллежским советником Платоном Голубковым капитал в 5 тыс. рублей, с тем чтобы на процент с этого капитала (200 руб.) воспитывался один кадет, коего и называть кадетом Великого князя Николая Константиновича. Первым пансионером этого имени был назначен Конрад Ивашкин (впоследствии его отец пал при обороне Севастополя).

Открытие корпуса.

6 декабря 1851 года, в присутствии генерал-губернатора графа Закревского, коменданта — Генерала от кавалерии Стааля, почетных опекунов Московского Опекунского Совета, сенаторов, представителей военных и гражданских властей, попечителя учебного округа генерал-лейтенанта Назимова, профессоров Московского университета: Погодина, Снегирева, Шевырева, представителей военно-учебных и гражданских заведений, начальства московских кадетских корпусов и 24 кадет 1-го и 2-го Московских кадетских корпусов из бывших воспитанников Александринского Сиротского института, митрополитом Московским и Коломенским Филаретом был освящен храм во имя святой великомученицы царицы Александры, а 7-го декабря директор Александринского Сиротского кадетского корпуса генерал-майор Грессер донес рапортом:
«Вашему Императорскому Величеству имею честь всеподданнейше донести, что Александринский Сиротский кадетский корпус во исполнение Высочайшей Вашего Императорского Величества воли в 6-й день сего декабря с приличным торжеством открыт и храм во имя святыя мученицы царицы Александры высокопреосвященнейшим митрополитом Московским и Коломенским Филаретом соборне освящен».

Такой же рапорт отправлен и Его Императорскому Высочеству Наследнику Цесаревичу Александру Николаевичу — главному начальнику военно-учебных заведений.

Таким образом, началась жизнь нового кадетского корпуса имени Государыни Императрицы Александры Феодоровны.

Директор корпуса.

За 12 лет жизни корпуса директором его состоял все время генерал-майор Грессер.
Он по окончании Пажеского корпуса вышел в лейб-гвардейский Литовский полк (1819 году). В 1827 году назначен был состоять при Его Императорском Высочестве Наследнике Цесаревиче Константине Павловиче. В 1830 году участвовал в делах против польских мятежников под Минском, Гроховым и Остроленкою. Был ранен в голову, живот и ноги. За военные отличия имел орден св. Георгия 4-й ст. В мирное время постоянно получал командировки для осмотра частей войск. Командовал гренадерским Его Королевского Высочества принца Евгения Вюртембергского полком (ныне Таврическим), потом 2-й бригадой 17-й пехотной дивизии и Дворянским полком. В 1849 году был назначен директором 1-го Московского кадетского корпуса, а с 1851 года был директором Александринского Сиротского кадетского корпуса. По преобразовании этого корпуса в Александровское военное училище генерал-лейтенант Грессер был назначен почетным опекуном Московского Опекунского Совета, где заведовал Мариинской больницей и после хозяйственной частью Елисаветинского института. Умер он 6 июня 1865 года.

К этой службе, богатой боевым опытом и поручениями мирного времени, которые указывали на административные способности Петра Александровича, надо прибавить еще и то обстоятельство, что он был богатым человеком (он имел в разных внутренних губерниях около 8300 десятин земли с 15 тысячами ревизских душ). Все вместе взятое выдвигало Петра Александровича на его службе. Но на педагогическое поприще он вступил через 30 лет строевой службы и в том возрасте, когда раны, полученные им в предшествующих боях, давали себя сильно чувствовать. Раздражительный и несдержанный со служащими, довольно сухой и строгий с кадетами и в своей семье, он не снискал себе расположения ни среди служащих, ни среди кадет. Сильно уравновешивающее влияние оказывали на него батальонный командир корпуса, пользовавшийся всеобщей любовью, полковник Николай Алексеевич Веселовский, и твердый, настойчивый, но спокойный, пользовавшийся всеобщим уважением, инспектор классов полковник Евгений Карлович Баумгартен. При таких помощниках, как строевое, так и учебное дело шло хорошо. В материальном отношении корпус со дня утверждения Положения был обеспечен так хорошо, как ни один из открытых после Александринского Сиротского кадетских корпусов. Таким образом, при хороших административных способностях генерала Грессера, при участии в учебно-воспитательной деятельности полковника Баумгартена и полковника Веселовского и при очень хорошем обеспечении корпуса в денежном отношении с первых дней его существования, корпус всегда представлялся в отличном состоянии на царских смотрах, на инспекторских смотрах и постоянно был представляем для осмотра иностранным высоким гостям, приезжавшим в Москву.

Организация и форма одежды Александринского Сиротского кадетского корпуса.

Организация и форма обмундирования Александринского Сиротского кадетского корпуса была такая же, как и других столичных корпусов. Погоны были сначала синие, а после белые с желтым вензелем имени своей Высокой покровительницы и буквой «О».
Ко дню открытия корпуса прибыло 76 кадет, и только с января 1852 года число учащихся достигло 91.

Для военных упражнений были заказаны на Сестрорецком оружейном заводе ударные ружья, так называемого 4-го размера, т. е. для самых маленьких кадет. Вес этого ружья был 4½ фунта. По мере перехода в старшие роты, кадетам давались для упражнений и ружья более тяжелые: в 6, 8, 9½ фунтов и только гренадерская рота (специальные классы) имели ружья установленного для войск образца.

Первый учебный год продолжался 8 месяцев вместе с лагерями. Классные занятия разбивались на утренние от 8 до 11 часов — два урока по 1½ часа, и на вечерние от 3 до 6 тоже два урока по 1½ часа. От 11 часов до 3 — кадеты занимались фронтом, гимнастикой, пением, музыкой и танцами. В этот же промежуток была обед, отдых и прогулка. Вечерних приготовлений уроков сначала не было, и вся работа преподавателя ограничивалась классным временем.

В преподавателях корпус недостатка не имел, так как, занимая центральное в городе положение, мог всегда привлечь к преподаванию лиц из других учебных заведений, окружавших корпус. В первом же инспекторском отчете генерала от инфантерии Анненкова сказано, что поступившие были мало подготовлены (вероятно, потому что открыт был корпус в середине учебного года), и потому учебному персоналу пришлось много потрудиться, чтобы к будущему 1852—1853 учебному году можно было сформировать 1-й общий класс. По отзыву того же генерала Анненкова, лучше других предметов были ответы по Закону Божию и по русскому языку, где преподаватели старались вовлечь детский ум в работу не только памяти, но и соображения и рассуждения. Результатом такой работы учебного персонала было то, что все 91 кадет перешли в следующий класс, причем 30 человек были переведены через класс — из младшего приготовительного в I общий. Правда, инспектором классов были организованы занятия со слабыми в лагере, и 12 человек были переведены в следующий класс по снисхождению.

Как на особенность учебного дела, следует указать на приглашение особого наставника для занятий с кадетами иностранными языками и для внеклассного с ними разговора.

После приема малолетних на 1852—1853 учебный год образовались: I общий класс на два отделения с 60 кадетами и приготовительный на три отделения с 96 кадетами. В этом году была снята проба проходить в арифметике десятичные дроби в I общем классе, но проба эта оказалась непосильной юношам, и статья о десятичных дробях была оставлена во II общем классе. По отчету инспектировавшего корпус, лучше других предметов шли занятия ботаникой, географией и русским языком, за ними шли Закон Божий и рисование и на третьем месте поставлена арифметика.

С этого учебного года повелено было на 100 вакансий всего приема оставлять 40 для малолетних Московского Воспитательного Дома и 60 для сирот, определяемых распоряжением Московского Опекунского Совета со стороны. Установлено несколько вакансий и для своекоштных. Этот учебный год был очень счастлив на приезды высоких посетителей; так, 24 и 26 августа в первый раз осчастливил своим высоким вниманием главный начальник военно-учебных заведений Его Императорское Высочество Наследник Цесаревич Александр Николаевич и остался очень доволен всем виденным. 22 сентября юные кадеты удостоились видеть среди себя Государя Императора вместе с Великим Князем Николаем Николаевичем, с некоторыми иностранными принцами и с блестящей свитой из высоких представителей военной и гражданской власти. Наконец, летом, 25 мая, посетили кадет в лагере король прусский Фридрих-Вильгельм IV и принц Альберт Саксонский.

Следующий учебный год (1853—1854) начался со следующим составом: во II общем — 55 кадет, в I общем — 89, в приготовительном — 82 кадета. Всего 226. Этот год был тяжелым в жизни корпуса, так как от скарлатины и изнурительной лихорадки умерли 3 кадета и очень много было больных. Кроме того, в учебном отношении он отличается большой требовательностью. Инспектором классов был назначен полковник Генерального Штаба Евгений Карлович Баумгартен. Им приглашены для преподавания истории Бестужев-Рюмин и Феоктистов, для русского языка В. И. Красов и Гаярин. В оценку преподавательского состава лучше войти после, когда корпус развернулся полностью, так как с наибольшей интенсивностью их деятельность отразилась в старших специальных классах. О требовательности в учебном отношении можно судить по средним баллам разных предметов: так, к концу года общий средний балл всех учащихся был 6,5; но Закону Божию только во II общем классе средний балл был 8,5, а в приготовительном — 5,5 при общем среднем всего класса по всем предметам — 6,1.

В январе 1854 года корпус посетил Его Императорское Высочество принц Петр Георгиевич Ольденбургский. Он неоднократно посещал корпус и в последующие годы (16 сентября 1855 года и летом 1857, 1858 и 1860 годов).

В 1854 же году вышло Положение об образовании в столичных корпусах третьих специальных классов, для того чтобы приблизить преподавание некоторых предметов к специальным военно-учебным заведениям, артиллерийским и инженерным, и тем дать возможность впоследствии лучшим кадетам этих корпусов переходить в офицерские классы (ныне академии). Их выпускали в гвардию, артиллерию и саперы в чине прапорщиков, а в армию — в чине поручика и со старшинством года. Это Положение коснулось своей очередь и Александринского Сиротского кадетского корпуса.

В 1855 году утверждена новая форма для кадетских корпусов, и из казны отпускается для Александринского Сиротского кадетского корпуса на переделку старой формы 651 руб. 12 коп.

В ту тяжелую годину севастопольской обороны Александринский Сиротский кадетский корпус не имел еще специальных классов, тогда как другие кадетские корпуса уже дали новый контингент офицеров, успевших заявить о преимуществах нового комплектования корпуса офицеров нашей армии сравнительно с прежним составом, получавшимся путем выслуги из унтер-офицерского звания лиц часто без всякого образования. Достоинства молодых офицеров скоро были замечены и нашими противниками. Так, в газете «Times» была помещена статья, по Высочайшему повелению разосланная для прочтения во все кадетские корпуса. В этой статье воздается должная похвала доблести русского офицера, высоким качествам и способностям их и приписывается автором статьи хорошему образованию, которое получают молодые офицеры, выпускаемые из кадетских корпусов, и чувству, их одушевляющему.

В следующие учебные годы, 1854—1855 и 1855—1856, заканчивается формирование общих четырех классов. Успешность поднимается, средний балл доходит до 7,5. Все предметы удовлетворительны, кроме ситуаций, которая введена в IV общем классе вместо геометрического черчения. Число кадет к этому времени доходит до 329.

В феврале 1855 года умирает Император Николай I, и в сентябре этого года кадеты представляются новому Императору Александру II. Память об Императоре Николае Павловиче сохранилась в юных сердцах на всю жизнь, и в знак особого внимания, которое покойный Государь оказывал кадетским корпусам, каждому выпускаемому кадету выдавался портрет Императора Николая I, пока не вышел из корпуса последний при нем поступивший.

Новый Государь в 1855 году произвел смотр перед Анненгофской рощей всем московским кадетским корпусам, которые были сведены вместе. Государь остался очень доволен всем виденным, и после этого смотра в Александринский Сиротский кадетский корпус была прислана грамота о даровании ему знамени (29 января 1856 года).

29 марта 1856 года, в следующий приезд Государя Императора в Москву, состоялась прибивка знамени в Георгиевском зале дворца. 30-го числа знамя было освящено, и Александринский Сиротский кадетский корпус участвовал на параде в манеже. После парада, в сборном зале корпуса директор прочитал подлинную грамоту о пожаловании корпусу знамени.

За отличное состояние корпуса, в котором Государь неоднократно убеждался (к этому времени образовался уже и I специальный класс), все чины корпуса, как учебно-воспитательного состава, так и хозяйственно-административного, получают награды орденами, подарками и окладом жалованья.

Во время коронационных торжеств Александринский Сиротский кадетский корпус участвовал при торжественном въезде (у Николаевского дворца в Кремле), во время Священного Коронования — в залах дворца и, наконец, в общем параде войск на Ходынском поле.

Во время этих торжеств корпус посетили иностранные гости: посол шаха персидского Аббас-Кули-Хан свидетельствует свое удовольствие от всего виденного своею записью, сделанною в бархатной книге Александринского Сиротского кадетского корпуса; члены французской миссии: генералы Лебель, Фроссар и Дюмон посетили корпус вслед за послом шаха персидского. В 1857—1858 учебном году открываются двери корпуса для экстернов, окончивших гражданские учебные заведения, и новый прилив свежей струей вливается в старое русло кадетской жизни. Приглашаются молодые преподаватели военных наук, и старые кадеты видят новую плеяду молодых военных, которые стоят много выше, чем их строевое начальство. Начинается под дружным усилием всего учебного персонала то умственное вызревание, которое через четыре года приводит к тому, что сам Государь Император выражает мнение о необходимости реорганизации кадетских корпусов, так как кадеты становятся развитее своих ротных офицеров.

В этот год корпус посещают и члены нашей Императорской фамилии, и иностранные гости: 12 сентября — король ганноверский, 15-го — принц Петр Георгиевич Ольденбургский, 8 октября — испанский герцог д'Оссуна.

В следующие два года корпус доведен был до полного комплекта воспитанников и классов. Таким образом, в 1858—1859 учебном году в Александринском Сиротском кадетском корпусе были 3 специальных класса с 90 кадетами, 5 общих с 327 кадетами и 1 приготовительный с 36 кадетами.

В 1859 году был первый выпуск в офицеры, если не считать 11 вышедших в 1858 году из II специального класса. В этом же году, осенью, начальник Главного Штаба получает письмо от командира отдельного гренадерского корпуса, генерал-адъютанта Рамзая, который пишет: «что работы офицеров по глазомерной съемке превзошли всякие ожидания. Офицеры эти все были произведены из Александринского Сиротского кадетского корпуса».

Перед производством кадет старшего специального класса в офицеры Государь Император производит смотр на плацу перед Николаевским дворцом.

III специальный класс был не обязательный, и в него шли только лучшие ученики II специального класса, которые по окончании III специального производились или в чин прапорщика гвардии, артиллерии или инженерных войск, или в поручики армии и в огромном большинстве случаев с прикомандированием к одной из военных академий. Этот класс был как бы преддверием академии и делился на три отделения: Артиллерийское, Инженерное и Генерального Штаба. Этому классу была предоставлена для пользования фундаментальная библиотека, где собственно и шли у них все учебные занятия. Заботами инспектора классов, полковника Евгения Карловича Баумгартена, учебный персонал был редкий по своим даровитым силам; да и вообще Александринский Сиротский кадетский корпус гордился обилием молодых ученых сил, большей частью деятелей Московского университета.

В этот-то период 1855—1861 годов в Александринском Сиротском кадетском корпусе преподавали русский язык и историю: Бестужев-Рюмин, Ешевский, Иловайский, Феоктистов, Вызинский, Нил Попов, Гаярин, Красов, Ф. В. Миллер, Н. С. Тихонравов, Котляревский; по статистике: Вызинский и А. А. Корелин; по законоведению: Альбертини, Лялин и М. Н. Капустин; по физике: Любимов; по математике — Н. Н. Алексеев (впоследствии академик); по физической и математической географии — Я. Вейнберг. Многие из этих преподавателей глубоко запечатлелись в памяти александринцев. Василий Иванович Красов — друг Белинского, восторженный поэт. Он в университете сблизился с Станкевичем, ценившим в нем редкий дар красноречия. По окончании Московского университета, он читал в Киевском университете лекции русской словесности. Своею неподдельною восторженностью сначала производил на слушателей большое впечатление, но так как поэтическая восторженность часто заслоняла у него недостаточность изучения предмета, то, несмотря на хлопоты Погодина, он оставил университет, переехал в Москву и отдался литературе, тут-то он и начал давать уроки в средне-учебных заведениях. Он известен не только как поэт меланхолических стихотворений и романсов («Я вновь пред тобою стою очарован»), но и как переводчик Гёте, Байрона, Овидия. Вспоминается и Степан Васильевич Ешевский. После смерти Грановского, Ешевскому, бывшему в то время профессором в Казани, Московский университет предложил кафедру истории, но этому воспротивилось Министерство Народного Просвещения, и только когда Ешевский оставил Казань, переехал в 1857 году в Москву, где занял место преподавателя в Александринском Сиротском кадетском корпусе, тогда Министерство, наконец, утвердило его профессором Московского университета.

По воспоминаниям И. Д. Смирнова (директора 3-го Московского кадетского корпуса) и А. Н. Веселовского (профессора Московского университета), особенно интересны и плодотворны в научном отношении были лекции покойного С. В. Ешевского и Бестужева-Рюмина по русской и всеобщей истории, по истории русской литературы Тихонравова. Лекции эти не представляли пересказа с дополнениями принятых в то время учебников; в них выражались большей частью результаты самостоятельной работы молодых и талантливых деятелей науки. К старым руководствам, к отживающим научным взглядам относились критически: лучшим ученикам были известны статьи Ешевского, Котляревского, Шевырева. Таким образом, уже в I и II специальных классах была подготовлена почва для серьезных письменных работ. В III специальном классе письменными работами руководил по словесности талантливый молодой преподаватель А. А. Котляревский. Работами по математике на артиллерийском и инженерном отделениях руководил Алексеев. Здесь программных лекций не было. Каждому указывались источники для разного рода сочинений тем или другим руководителем и задавались сочинения на целый год. Часто по мере разработки материала у пытливого ученика являлась потребность в более подробном освещении разбираемого вопроса, и совместной работой число источников увеличивалось. Разбор таких сочинений или частей его представлял живой интерес для всего отделения, а иногда и для всего класса. Часто на эти работы являлись воспитанники артиллерийского и инженерного отделений. Время протекало в обмене мнений, и часто преподаватель, особенно А. А. Котляревский, в разборе увлекался до того, что давал классу монологизированную лекцию, которая тут же записывалась, и посейчас у некоторых александринцев сохранились пожелтевшие листки этих оживленных бесед. Свобода пользования источниками оправдывалась указаниями свыше. Так, в 1859 году, на публичных экзаменах при чтении сочинения кадета 1-го Московского кадетского корпуса (тогда все выпускные из III специального ездили в Петербург на эти экзамены), о духовенстве XVI века, оказалось, что он пользовался Стоглавом; когда один из экзаменаторов заметил, что пользоваться таким источником нельзя, то всесильный в то время начальник штаба военно-учебных заведений Яков Иванович Ростовцев громогласно заявил: «Ну, им можно», и затем прибавил, что о духовенстве выражено несколько резко, но все-таки, ввиду достоинства работы, подарил этому воспитаннику часы (этот факт занесен был в дневник одним кадетом Александринского Сиротского кадетского корпуса). Другой пример серьезной самостоятельной работы был в 1860 году. Тогда Ф. И. Буслаеву было поручено наблюдение за преподаванием русской словесности в московских кадетских корпусах. То же было дело на экзамене; при разборе одной письменной работы, Ф. И. Буслаев сказал: «Автора нельзя упрекнуть в несамостоятельности, сочинение делает честь классу». — «Не классу, а заведению», — перехватил один из воспитанников. «Согласен», — прибавил Буслаев.

Нельзя не указать, что в первом отчете о публичных экзаменах, напечатанных Главным Управлением военно-учебных заведений, упомянуты следующие работы кадет Александринского Сиротского кадетского корпуса, как выдающиеся:

Соколовского — русское сочинение с пометкой: «Это предварительная работа к солидному труду, разработанному полно и окончательно»;
Мургасовского — по политической истории: «Отлично разработал в пространном сочинении население наших южных степей в живой и занимательной картине»;
Ефимьева — по статистике: «О торговле и пароходстве по Волге собрано много материала и для будущих работ»;
Позднеева — по законоведению: «Дельнее содержанием и хорошо обработанное по форме и стилю».

В 1860 году сошел в могилу неутомимый помощник и исполнитель Высочайших предначертаний по развитию системы военно-учебных заведений, ревностный сотрудник в деле воспитания военной молодежи двух Императоров, Николая I и Александра II, и великого князя Михаила Павловича, Яков Иванович Ростовцев, который с 1855 года был начальником Главного Штаба Е.И.В. по военно-учебным заведениям. Тогда же на восстановленную должность главного начальника был назначен Великий Князь Михаил Николаевич, при котором началась подготовительная преобразовательная деятельность по военно-учебным заведениям. Исполнителем же этих преобразований был генерал-адъютант Исаков, так как Великий Князь Михаил Николаевич в 1862 году был призван на пост главноначальствующего на Кавказе.

16 августа 1862 года Александринский Сиротский кадетский корпус представлялся своему новому главному начальнику Великому Князю Михаилу Николаевичу, а 17-го с другими московскими корпусами — на высочайшем смотру на плацу перед Анненгофской рощей.

Преобразование Александринского Сиротского кадетского корпуса в Александровское военное училище.

Сущность реформы 1863 года, выражая ее кратко, заключалась в следующем.

Невозможность воспитывать по одним и тем же правилам мальчиков 10—11 лет и взрослых молодых людей 17—19 лет потребовала отделить младшие классы кадетских корпусов от старших. Первые составили военные гимназии, в которых было обращено главное внимание на воспитание и образование. Вместо строевых батальонных и ротных командиров и дежурных офицеров явились воспитатели, между которыми допускались и гражданские лица, но обязательно с педагогическим образованием. Собственно военного в этих гимназиях почти ничего не было, но зато в них надлежало применить все новые педагогические веяния как в учебной, так и в воспитательной частях. Старшие классы, так называвшиеся специальные, в бывших кадетских корпусах составили новые учреждения — военные училища, в которых заканчивалось общее образование, преподавались военные науки и давалась строевая военная подготовка. Училищам был дан вполне строевой характер, а чтобы ознакомить молодежь с серьезностью военной службы, юнкера, как были названы воспитанники этих новых училищ, считались на действительной службе и, следовательно, должны были серьезно отвечать за нарушение военной дисциплины.

В этот период преобразований военно-учебных заведений была создана стройная их система. Военные гимназии, имея учебные программы одинаковые с реальными училищами, представляли собою в то же время и воспитательно-учебные заведения. Они давали хороший контингент для военных училищ, а тех, которые не в состоянии были успешно окончить курс военных гимназий, они передавали в военные прогимназии, комплектовавшие юнкерские училища. Таким образом, военные гимназии, будучи центром тяжести всей системы военно-учебных заведений, обладая хорошими средствами и будучи богато обставленными в учебно-воспитательном отношении, вели свое дело спокойно и уверенно, проводя юношей более способных (а их было около 90%) через весь свой курс в военные училища, а менее способных — через прогимназии в юнкерские училища, которые комплектовались и гражданскими учебными заведениями.

Но одна система не может сделать учреждение полезным, если исполнители ей не соответствуют. Старые кадетские корпуса по идее тоже были учреждения прекрасные и в свое время принесли много пользы, но когда исполнители оказались в полном разладе с новыми требованиями жизни, то и учреждения сделались не соответствующими духу времени. Преобразователи кадетских корпусов хорошо это понимали, и потому на выбор наставнического персонала военных гимназий и начальствующих лиц военных училищ было обращено большое внимание.

Во главе Александровского военного училища была поставлена полковник Шванебах; ротные командиры и дежурные офицеры все были назначены с большим разбором, преимущественно из окончивших курс в военных академиях и из гвардии.
Во вновь открытое училище были переведены осенью 1863 года старшие классы из корпусов: трех (1-го, 2-го и Александринского Сиротского кадетских корпусов) московских, Орловского, Воронежского и отчасти Полтавского. Собрались кадеты разных оттенков; каждый корпус носил свой особый характер. Более дружно и самостоятельно, можно даже сказать, самоуверенно держали себя воронежцы. Кадетской политикой, если так можно назвать традиции старых корпусов с их догматом — борьбы с начальством, воронежцы не занимались. Держались они всегда вместе, часто вспоминали свой корпус, приводили в пример свои порядки и прекрасно пели хоровые песни. После воронежцев дружно жили между собою кадеты 1-го Московского корпуса вместе с александринцами. Такому сближению очень помогло отсутствие почти занятий во время последнего лагеря перед преобразованием корпусов в военные гимназии. Времени свободного было много, и эти два корпуса прожили лето вместе и дружно. 2-й Московский корпус имел тогда несколько сумрачный оттенок, и, держась дружно между собой, с другими не сходились. Орловцы были политиканы. Между ними были очень развитые молодые люди с вполне сложившимися взглядами не только на кадетскую жизнь, но и на политическое состояние России того времени. Полтавцев было мало, и трудно сказать об их характере, но, кажется, они походили на орловцев.

Первое время, особенно пока не было готово училищное обмундирование, молодежь держалась группами по корпусам, а начальство, по-видимому, внимательно следило, чтобы не было общей сплоченности для старой кадетской борьбы. Чтобы сразу поставить кадет в новые рамки, им несколько раз объяснялась серьезность их положения и, для примера, на первых порах была проявлена суровая строгость.

Новому начальнику было предоставлено право исключать юнкеров из училища с переводом в строй, в войска, и скоро эту меру пришлось применить к 5—6 юнкерам. Одного исключили за дерзость офицеру, нескольких за питье водки, которое в сущности не было пьянством, а простое молодечество запрещенным плодом. И таким образом юнкера увидели, что начальство серьезно принялось проводить свои взгляды на военное воспитание, и старый кадетский отпор разом обратился в мыльный пузырь. Многие курившие в корпусе бросили курение, так как вся прелесть этого молодечества пропала и остались одни неприятности. Так было и с водкой. Строгая кара образумила многих, и случаи пьянства перестали повторяться. Отец одного юнкера, исключенного из училища за водку, написал начальнику училища резкое письмо. Генерал Шванебах объявил это письмо в приказе по училищу без всяких сокращений. Отчаяние отца и его укоризны произвели на юнкеров глубокое впечатление.

Водворению новых порядков много содействовал состав офицеров и высших начальников. Они, казалось, зорко следили за молодежью, как бы не упуская ее с глаз своих, и внимательно руководили ею с помощью постоянных разъяснений. В 4-й роте командиром был капитан Попелло-Давыдов (впоследствии директор 1-го Моск. кадетского корпуса), человек чрезвычайно строгий, но пользовавшийся полным уважением и доверием.

Но тон всему давал начальник училища. В отличие от прежнего директора корпуса, который показывался среди кадет изредка, наводя на них только страх своим строгим видом, резким голосом и холодным безучастным взглядом, генерал Шванебах почти ежедневно являлся среди юнкеров, всегда беседовал с ними, постоянно давая указания и советы как для поведения в училище, так и для жизни вообще. Его вежливость, деликатность производили глубокое впечатление. Бывшие юнкера и до сей поры тепло вспоминают своего бывшего начальника, на многих, видимо, отразился отпечаток глубокоуважаемого Бориса Антоновича. Многие впоследствии говорили, что начальник училища жил с юнкерами одной жизнью, в его больших выразительных глазах как бы отражались и радости, и горести юнкеров. На комитетах и в беседах с преподавателями и офицерами генерал Шванебах настойчиво проводил мысль о том, чтобы среди юнкеров выработалось свое как бы общественное мнение об их достоинстве, об их благовоспитанности.

«В течение более полувековой жизни, — говорит „Милюгинец“, — в продолжение более 35-летней службы много случалось видеть и начальников и руководителей, со многими людьми приходилось сталкиваться, во многих войсковых частях и учреждениях служить, — но вряд ли о ком или о чем из них у меня сохранилось такое светлое воспоминание, как об училище. Корпус вспоминается многим своим товариществом и постановкой учебной части в III специальном классе, но были и темные пятна во внутренней жизни кадет. Училище же вспоминается светло как само по себе, по своей идее, по своей системе, так и по начальническому персоналу, по товарищеским отношениям и по учебной части. При воспоминании о корпусе является впечатление чего-то старого, отжившего, обветшалого, впечатление об училище представляет что-то новое, бодрое, сильное».

В Александринском корпусе, как я говорил раньше, учебная часть была поставлена хорошо. Руководителем ее был инспектор классов, гуманный и всеми уважаемый человек, полковник генерального штаба Е. К. Баумгартен (впоследствии бывший директором 1-го кадетского корпуса). Среди преподавателей были такие люди, как Н. Н. Алексеев, всецело преданный своей науке, симпатичный человек, вложивший во многих из своих учеников любовь к математике с ранних лет. Среди последних был и Евгений Михайлович Пржевальский, который вскоре по окончании училища сделался преподавателем математики и механики, не покинувший училище и до сей поры. История были: Тихонравов, впоследствии профессор Московского университета; Феоктистов, недавно умерший в должности главноуправляющего по делам печати; поэт Красов, писатель Котляревский, химик Мошнин и др. Только некоторые из учителей младших классов, не пользовавшиеся большим доверием к их знаниям, давали пищу для шалостей.

Но как ни хорош был учебный персонал в старших классах корпуса, он все-таки оказался далек от того, что юнкера встретили в училище. Новый главный начальник военно-учебных заведений, генерал-адъютант Исаков, пользуясь своими связями с Московским университетом, как бывший попечитель учебного округа, пригласил во вновь открытое училище лучших тогдашних профессоров. Около 20 преподавателей училища состояли профессорами или доцентами университета. Между ними встречаются такие имена: С. М. Соловьев, Алексёев (преподаватель Александринского Сиротского кадетского корпуса), Капустин (преподаватель Александринского Сиротского кадетского корпуса), Вейнберг, Ключевский, Лясковский (химия), Герье, Бабст, Чупров, Янжул, Стороженко, Юркевич. В этом выборе преподавателей училище придерживается традиций и педагогических взглядов Александринского Сиротского кадетского корпуса. Помощниками в учебном деле генералу Шванебаху были последовательно следующие инспектора классов: полковник Слуцкий, полковник Юшенов, полковник Алексёев (впоследствии директор Киевского кадетского корпуса), который и до сей поры занимает высокое и авторитетное положение в педагогическом мире. Постановкой учебного дела училище обязано было молодому тогда инспектору классов Юшенову. Очень энергичный, даровитый, настойчивый, он давал полную свободу преподавателям и был очень требователен к юнкерам. Особенно характерно в постановке учебного дела репетиторство: лекции читали профессора, а репетиторами были молодые силы, которых потом тоже заняли кафедры в университетах и приняли в училище лекции от своих предместников; репетиторы посещали лекции профессоров в училище и составляли конспекты. Так, у профессора Бабста репетиторами были Чупров и Янжул. У Капустина — Боголепов, у Соловьева — Ключевский и Герье.

Прошло много времени, а некоторым питомцам училища до сих пор памятна характеристика России до и после Петра Великого, сделанная знаменитым Соловьевым. Лекция Капустина (недавно умершего в должности попечителя Петербургского учебного округа) о гармонии государственных сил надолго врёзалась в память слушателей. Лекция таких корифеев науки глубоко западают в душу молодых людей и в течение всей жизни влияют на склад понятий.

Рационально были поставлены репетиции и практические занятия. В корпусе на это мало обращалось внимания, поэтому в году мало занимались, откладывая все до экзамена, а на экзаменах рассчитывали больше на счастье. В училище же приходилось работать целый учебный год. Серьезность требований, необходимость постоянного труда, вместе с общим строем жизни в училище, отлично способствовали тому, что скоро забылось все старое корпусное отношение к делу.

Б. А. Шванебах пробыл в училище 11 лет, после он был назначен членом конференции Никол. инж. академии. В награду за прочно и хорошо поставленное дело в Александровском военном училище генерал Шванебах оставлен навсегда в списках училища и до сей поры (поддерживает связь и) с теплым участием следит за его жизнью. Ежегодно с единодушным восторгом все служащие училища выслушивают приветствие в храмовой праздник от своего первого начальника, и, в свою очередь, он является таким же центром общего внимания среди бывших александровцев на обедах в Петербурге.

На смену Бориса Антоновича Шванебаха был назначен полковник Самохвалов, бывший командир Самогитского гренадерского полка; инспектором классов полковник Н. Н. Светлицкий.

К концу 80-х годов изменяются программы; центр тяжести учебной все более и более переносится на военные науки, из курса училища исчезают многие общеобразовательные предметы: политическая история, статистика, логика, математика; первая и последняя заканчиваются в корпусах, а остальные науки просто исключаются из программ училища. Лекции из аудиторий переносятся в классные отделения на 25—30 слушателей. Число университетских профессоров уменьшается. Правда, многие военные преподаватели несут знамя высоко, но скоро солидные работники уходят в академии и там делаются профессорами (Масловский, Мишлаевский) или некоторые получают высшие назначения в военной службе; таким образом, состав преподавателей чаще меняется, и хранителями училищных традиций являются лишь немногие из них.

В это время в кадетских корпусах понижаются требования, что сильно отразилось и на училище. Прежде, чтобы окончить военную гимназию по первому разряду, надо было иметь в среднем выводе 8 баллов, а со второй половины 80-х годов это требование в корпусах понижается до 7 баллов. Правда, в основе лежал хороший, хотя и трудный для педагогической практики принцип: провести через школу возможно большее число молодых людей и тем приобщить их к благу образования. Но все-таки в результате средний ученик понизился в смысле интеллектуальном. С этим пришлось считаться военным училищам, и, в свою очередь, нельзя было предъявлять прежних требований.

В 90-х годах расширяются артиллерийские и инженерные училища — их комплект вместо 200 артиллеристов и 150 сапер доводится до 900 артиллеристов и до 450 сапер; в специальные училища попадают уже многие кадеты, оканчивающие курс с 8-ю в среднем выводе, тогда как в прежнее время туда попадали только 11- и некоторые 10-балльные кадеты. В пехотные училища поступают в огромном большинстве с 7-ю баллами; с высоким средним баллом являются редкие исключения. Приходилось еще более понижать требования в училище.

Большинство молодежи все-таки работало, сколько позволяли им силы. Многие оканчивали училище легко, без особых усилий, довольствуясь иногда вторым разрядом; это заметно охлаждало пыл у многих, ибо окончить с 9-ю или 10-ю в среднем выводе трудно, а с 8-ю — сравнительно легко. Большинство со слабой волей и характером выбирали второй путь, досуги же свои некоторые заполняли скукой, а некоторые злоупотребляли или растрачивали силы на излишествах разных увлечений.

Преподаватели с болью в сердце следили за этой переменой в училище. Любя молодежь, все-таки чуткую ко всему хорошему, они не в силах были вернуть ее на путь сознательного и упорного труда, где каждая ступень завоевывается, а не дается сама собой. И, кажется, что молодежь, если и пользовалась иногда положением вещей, все-таки ценила гуманные к ней отношения и преподавателей, и строевых офицеров, ибо сколько ни приходилось нам встречать окончивших курс Александровского военного училища, все сохраняли светлые воспоминания о годах, проведенных в его стенах.

Как пример памяти бывших питомцев училища, привожу письмо поручика Громеки к начальнику училища И. М. Левачеву.

Милостивый Государь,
Иларион Михайлович!

В 1897 году, будучи еще юнкером Александровского военного училища, я познакомился с мексиканским профессором г. Хосе Гамбоа, прибывшим в Москву в качестве депутата на международный медицинский конгресс, которому я имел удовольствие показывать лагерь училища и преподнести фотографические снимки некоторых моментов лагерной жизни юнкера-Александровца. Впечатление, вынесенное профессором Гамбоа из этого посещения, оставило в нем навсегда самое лучшее воспоминание об Александровском училище — воспоминание, которое живо в нем и по настоящее время, хотя уже прошло почти четыре года со дня этого посещения.

Подтверждением тому служит препровождаемая Вашему Превосходительству брошюра: «La propriété minière», которую профессор Гамбоа просил меня переслать в библиотеку училища как знак его воспоминания о посещении нашего училища, что и свидетельствует также сделанная им на брошюре надпись.

Профессор Гамбоа думает, что его брошюра не будет совершенно лишней среди других книг знаменитой библиотеки училища и, быть может, хотя когда-нибудь и кто-нибудь из александровцев познакомится со страничкой исторической жизни его родины, куда он унес с собой живое воспоминание об училище и александровцах.

Считая для себя более чем приятным быть перед Вашим Превосходительством выразителем внимания и памяти к училищу со стороны профессора Гамбоа, не могу удержаться, чтобы не высказать Вашему Превосходительству, что я, как александровец, горжусь, что дорогое училище произвело такое прекрасное впечатление на чужеземца; что в другой части света, на далеком Западе, есть высокообразованный человек, который с чувством искреннего пожелания успокоения и процветания нашему дорогому училищу на славу и пользу Российской империи шлет свой литературный труд в александровскую библиотеку как вещественный знак и залог выражения вынесенного им воспоминания из посещения училища.

Горжусь и тем, что на мою долю выпала обязанность быть вручителем этого залога от имени профессора Гамбоа.

В свою очередь, от всей души желая благоденствия, успокоения и процветания родному училищу на благо и славу царя и родины, — прошу Ваше Превосходительство принять мое искреннее уверение в глубоком уважении и почтении, с каковым имею честь быть покорнейшим слугою Вашего Превосходительства.

Поручик Мих. Громека.
Рига, 24 апреля 1901 года.

В настоящее время есть полная надежда на то, что это временное понижение требований в учебном деле скоро исчезнет само собой, так как число корпусов увеличено открытием новых: Суворовского, Одесского, Хабаровского и Сумского, следовательно, и специальные училища не будут в состоянии вместить всех желающих, а будут принимать по конкурсному среднему баллу.

Во второй половине 80-х годов на смену генерала Самоквалова явился генерал-майор Петр Николаевич Анчутин, бывший начальник Константиновского военного училища.

Генерал Анчутин (1886—1891)

Прямой, открытый, не боявшийся высказывать свое мнение иногда в очень крутой форме, он был проникнут доверием к служащим, лишь скоро узнавал их, и очень строго относился к учащейся молодежи. Он не снискал к себе любви юнкеров, избалованных отношением к ним генерала Самохвалова, но зато, больной, почти что в последнем градусе чахотки, он не искал себе утешения видеть все в розовом свете и, жертвуя собой, имел в виду вывести молодежь на путь здоровых отношений подчиненных к начальству, внушить им глубокое сознание долга и их будущей обязанности — быть насадителями воинской дисциплины в рядах нашей армии.

Молодежь встрепенулась, подтянулась, и даже в тот год, когда начальник училища почти не покидал постели, порядок в училище не нарушался никакими инцидентами. В 1890 году болезнь пошла быстрым ходом, и зимой этого года генерал Анчутин скончался.

В 1888 году, в октябре месяце, вся Царская Семья, ехавшая из Ливадии в Петербург, пережила тяжелые минуты. 17-го октября произошло крушение царского поезда около станции Борки. Рука Всевышнего вывела всю Царскую Семью невредимой из-под груды обломков поезда. Государь Император Александр III с Государыней Императрицей Марией Федоровной подавали первую помощь раненым и пострадавшим в поезде. 18-го числа был выход из Большого Кремлевского дворца в Успенский собор для благодарственного молебствия. Юнкера училища, присутствуя на этом выходе, пережили величественную и трогательную волну ощущений, охвативших их сердца при виде Царственной Семьи, торжественно шествовавшей среди именитых граждан Москвы к ее святыням.

С 90-х годов и по 1901 год начальником училища состоял генерал-лейтенант Иларион Михайлович Левачев.

Много труда надо было положить, чтобы хорошо выполнить задачу военного воспитания. Армия наша, выросшая почти до миллионного состава в мирное время, требовала все большего и большего числа офицеров; техника и искусство усовершенствованного военного дела предъявляли высокие требования к составу офицеров. Между тем специальные военные училища, расширенные до 1200 человек (два артиллерийских — по 450 и одно инженерное на 450), поглощали все крупные силы, почти 1/5 всех выпускаемых из кадетских корпусов. В пехотные же училища как раз в это время шли те только юноши, которые не могли попасть в специальные училища.

Молодые люди, интересующиеся наукой за пределами курсовой программы, — редкость; большинство работало усердно, но едва успевая выполнить все требования программы. Хотя нередко приходилось слышать упреки в том, что молодежь мало проявляет интереса к учебному делу, но это не всегда справедливо. Ко всякому живому слову, касающемуся военных интересов или какого-нибудь назревающего вопроса общественной или государственной жизни, молодежь прислушивалась с интересом.

С вниманием огромная аудитория в 300 или 400 юнкеров слушала лекции своих преподавателей и приглашенных лиц на военные или общенаучные темы. В это время учебное дело велось инспектором классов Владимиром Георгиевичем фон-Боолем, который был свидетелем эпохи преобразования старых кадетских корпусов в военные гимназии. Друг Ф. И. Буслаева, крупный авторитет в педагогическом мире, он оставил нам свои воспоминания, переданные редактору «Русской Старины» в 1900 году для напечатания впоследствии.

Нельзя не указать, как на особенность педагогических веяний последнего времени, — это большее внимание к человеческой личности, к ее духовным качествам, словом, к живому элементу сравнительно с мертвой системой программ, к которой раньше применились и юноши, и учащие. Немало интереса возбудили и экскурсии по музеям и достопримечательным местам, совершаемые как в зимнее, так и в летнее время. Путешествие юнкеров летом на Бородинские поля сделалось любимым их военным паломничеством к дорогим сердцу каждого русского местам. Обзор этих полей, где люди умели умирать, защищая свою родину, интересен и с военно-исторической точки зрения, и с воспитательной, и как восхитительная летняя прогулка.

С 23 июня 1901 года начальником училища назначен генерал-майор Павел Александрович Лайминг, бывший начальник Московского военного училища.

Инспектором классов с 1900 года — полковник Виктор Александрович Петров.

В настоящее время в училище создается при библиотеке особый отдел, в котором собираются все труды бывших питомцев заведения, как литературные, так и учебные пособия в виде моделей, картин, фигур, фотографий. Так, имеются уже:

Модель форта с деталями всех частей, сделанная штабс-капитаном Юрьевичем;
Рельефный план лагеря училища, сделанный юнкером Яроном;
Манекен солдата с полным снаряжением, исполненный штабс-капитаном Смердовым;
Бюсты Суворова и Пушкина, исполненные юнкером Тимоховичем;
Альбом фотографий с памятников Бухары, снятых капитаном Цанкратьевым.

С 90-х годов и по 1901 г. начальником училища состоял генерал-лейтенант Иларион Михайлович Левачев.

Специальные военные училища, расширенные до 1200 человек (два артиллерийских — по 450 и одно инженерное на 450), поглощали все крупные силы, почти $51$ всех выпускаемых из кадетских корпусов. В пехотные же училища как раз в это время идут те только юноши, которые не могли попасть в специальные училища. Молодые люди, интересующиеся наукой за пределами курсовой программы, — редкость; большинство работает усердно, но едва успевая выполнить все требования программы. Хотя нередко приходилось слышать упреки в том, что молодежь мало проявляет интереса к учебному делу, но это не всегда справедливо. Ко всякому живому слову, касающемуся военных интересов или какому-нибудь новому назревающему вопросу общественной или государственной жизни, молодежь прислушивалась с интересом.

Со вниманием огромная аудитория в 300 или 400 юнкеров слушала лекции своих преподавателей и приглашенных лиц на военные или общенаучные темы. В это время учебное дело велось инспектором классов Владимиром Георгиевичем фон Боолем, который был свидетелем эпохи преобразования старых кадетских корпусов в военные гимназии. Друг Ф. И. Буслаева, крупный авторитет в педагогическом мире, он оставил нам свои воспоминания, переданные редактору «Русской Старины» в 1900 году для напечатания впоследствии.

В последнее время школа всюду снова запестрела, желание поднять ее путем более рационального применения педагогических методов для формирования человека и подготовки его к жизни коснулось и нашей военно-учебной системы. Высочайшей волей призван для управления военно-учебными заведениями Великий Князь Константин Константинович, и в нашем ведомстве началась кипучая деятельность со всесторонним обсуждением педагогических вопросов по реформированию как кадетских корпусов, так и военных и юнкерских училищ. Нельзя не указать, как на особенность педагогических веяний последнего времени, — это большее внимание к человеческой личности, к ее духовным качествам, словом, к живому элементу сравнительно с мертвой системой программ, к которой раньше применялись и юноши, и учащие.

Немало интереса возбудили и экскурсии по музеям и достопримечательным местам, совершаемые как в зимнее, так и в летнее время. Путешествие юнкеров летом на Бородинские поля сделалось любимым их военным паломничеством к дорогим сердцу каждого русского местам. Обзор этих полей, где люди умели умирать, защищая свою родину, интересен и с военно-исторической точки зрения, и с воспитательной, и как восхитительная летняя прогулка.

С 23 июня 1901 г. начальником училища назначен генерал-майор Павел Александрович Лайминг, бывший начальник Московского военного училища.

Инспектором классов с 1900 года — полковник Виктор Александрович Петров.

В настоящее время в училище создается при библиотеке особый отдел, в котором собираются все труды бывших питомцев заведения, как литературные, так и учебные пособия, в виде моделей, картин, фигур, фотографий. Так, имеются уже модель форта с деталями всех частей, сделанная штабс-капитаном Юрьевичем, рельефный план лагеря училища, сделанный юнкером Яроном, манекен солдата с полным снаряжением, исполненный штабс-капитаном Смердовым, бюсты Суворова и Пушкина, исполненные юнкером Тимоховичем. Альбом фотографий с памятников Бухары, снятых капитаном Цанкратьевым.

Разные заметки об Александровском военном училище можно найти за последнее время в «Разведчике» за декабрь 1900 года: о фотографической выставке в училище в ноябре 1900 г., о победе в Бородино и в Можайск на артиллерийский полигон; в «Русском Инвалиде» № 181 — о подвижных сборах училища и др.

Воспоминания И. Д. Смирнова помещены в «Русской Старине» 1893 г. Поль.
Воспоминания А. Н. Веселовского о Котилевском помещены в «Киевской Старине» 1888 г. Сентябрь.

Военные подвиги бывших александровцев.

Александринский Сиротский кадетский корпус, просуществовавший всего двенадцать лет, дал первый выпуск только в 1858 году, и в трудную годину Севастопольской обороны александринцев в боевом деле не было.

Для них, как и для александровцев, боевая деятельность открылась только в хивинском походе, в турецкую войну 1877–78 года и в китайских делах. На этом славном поприще и Александринский Сиротский кадетский корпус, и Александровское военное училище дали 33 героя, из которых 6 имеют ордена св. великомученика и победоносца Георгия, а 27 положили живот свой на поле брани. Имена этих героев переплетены неувядаемыми лаврами с теми славными боевыми днями, которые составляют немало светлых страниц в истории нашего отечества. Воспоминания о Плевне, Шипке, Карсе, Эрзеруме, Ардагане, Горном Дубняке, Зеленых горах, Хиве, Геок-Тепе на вечные времена врезаются в историю Александровского военного училища. Имена доблестных офицеров училище свято чтит и ежегодно возносит молитвы об упокоении тех, имена которых занесены на стенах училищного храма.

Вот как описаны подвиги двух героев охранной стражи во время китайских событий в «Разведчике» № 548, 1901 года.

Подпоручик охранной стражи Китайской железной дороги Петр Иванович Валевский из Александровского военного училища был назначен во 2-й Закаспийский стрелковый батальон, откуда был переведен в охранную стражу младшим офицером. 22 и 23 июня 1900 года китайские мятежники, соединившись с войсками, напали одновременно на все малочисленные посты охраны южной линии железной дороги. Подпоручик Валевский успел собрать на станции Мукден около 80 стражников, отбил два штурма сильнейшего неприятеля, вооруженного артиллерией, собрав всех служащих дороги и похоронив убитых, пошел на соединение с отрядом полковника Мищенко в Ляоян. На пути он со своим маленьким отрядом разбил китайцев на трех позициях и 25-го июня подошел к Ляояну. Не застав уже там русских и видя в Ляояне огромные силы противника, Валевский решил следовать на восток, к границам Кореи.

27-го июня, в 50 верстах от Ляояна, его отряд был окружен китайцами; благодаря энергии, распорядительности и выдающейся смелости подпоручика Валевского, противник был не только разбит, но и обращен в бегство. Победа эта дорого обошлась отряду: он потерял любимого, беззаветно храброго, дорогого начальника; Петр Иванович был смертельно ранен в грудь. Умер он на руках своего казака Вородича, через которого передал последний свой привет матери и через него же передал ей свои деньги. Не суждено было Вородичу выполнить завещание своего командира — он вскоре был пленен и убит.

Второе завещание подпоручика Валевского было обращено к команде, которую он просил: «Не унывать, бить по-прежнему китайцев, подчиняться во всем унтер-офицеру Пилипенко и отнюдь не разрозниваться, а идти всем вместе на восток по реке Тайдзы». После этих слов Петр Иванович потребовал револьвер, чтобы закончить свои страдания, но, выслушав протест навзрыд плачущей команды бородачей-охранников, тихо скончался и тут же на позиции был погребен.

Один из корреспондентов «Нового Края» закончил некролог подпоручика Валевского словами: «Так умирают истинные герои, и… велик тот народ, который на страницах своей истории может заносить имена таких светлых личностей, каким был покойный П. И. Валевский, и ни один из товарищей покойного, ни один солдат охраны, ни один служащий дороги не скажет, чтобы это было сильно для памяти о покойном».

В двадцатых числах октября подъесаул Денисов (сотенный командир П. И.) был послан на розыски останков П. И. Валевского, и после упорного боя дорогие кости нашего товарища были взяты и перевезены в Порт-Артур, где состоялось торжественное их погребение.

Командир 3-й Кубанской сотни охранной стражи штабс-капитан Валериан Митрофанович Страхов, офицер л.-гв. Литовского полка, в 1897 году окончил второй курс академии генерального штаба и в том же году вступил в ряды охранной стражи командиром сотни. Мирная его служба в Маньчжурии в течение $21 / 2$ лет отличалась стремлением поддержать в казаках строевые начала и военную доблесть. Это, как нельзя более, принесло плоды в только что пережитое время.

Вызванная телеграммой из г. Инкоу на помощь маленькому отряду охраны в Ляоян, 3-я Кубанская сотня присоединилась к нему 25-го июня у Айсанцзяна после двукратного столкновения с китайскими войсками. С тех пор, всегда под командой штабс-капитана Страхова, сотня участвовала почти во всех боях отряда, а именно: в июне 29-го — у Айсанцзяна, 30-го — у Хайчена, в июле 1-го — при бомбардировании Хайчена, 13-го и 22-го — у г. Инкоу, 20-го — при взятии Койджоу, 28-го, 29-го и 30-го — при наступлении от Талицзяо к Хайчену и 13-го сентября при овладении Айсанцзяньской позиции, когда и был смертельно ранен Валериан Митрофанович.

Находясь с сотней охраны всегда в авангарде, покойный выдержал всю тяжесть боевых столкновений с китайскими войсками, а 29-го июля, овладев ключом неприятельской позиции у Хайчена, взял с боя 4 орудия и большое знамя боксеров, с которыми Кубанская сотня имела рукопашный бой. Представленный ранее к ордену св. Владимира и к золотому оружию, штабс-капитан Страхов за это дело был удостоен представлением к св. Георгию 4-й степени. К сожалению, Валериану Митрофановичу не пришлось носить орден, так доблестно им заслуженный. В промежуток между боями В. М. нес службу не менее важную. Ряд смелых рекогносцировок его в Койджоу, к старому Ньючвану и к Айсанцзяньской позиции осветили отряду пути наступления, силы и расположение противника.

Так в беспрерывной и высокополезной службе протекли дни В. М., $31 / 2$ месяца от начала военных действий и до дня его ранения.

Награждение 55 казаков его сотни знаками отличия военного ордена служит лучшим указанием того духа, который покойный сумел привить и поддержать личным примером среди своих кубанцев.

Ранение штабс-капитана Страхова произошло при следующей обстановке: 13-го сентября, при занятии правой колонной Айсанцзяна, на ее правом фланге показались густые цепи китайских войск. Две сотни охраны под командой В. М. были посланы им в обход. Быстро подскочили сотни к крутым скатам неприятельской позиции, спешились и полезли на гору под сильным огнем противника. В. М. бывал вперед, ободряя людей; китайцы были сбиты с первого перевала, а при поддержке двух рот охраны и 1-й Забайкальской казачьей батареи окончательно разбиты и разогнаны, но радость боевого успеха омрачилась тяжким ранением В. М., доблестно способствовавшего этому успеху.

Твердо перенося предсмертные мучения, он скончался 14-го сентября в лазарете Красного Креста при горестном сожалении о павшем товарище не только офицеров и нижних чинов охраны, но и всего отряда. Некрологи его были помещены еще в газ. «Новый Край» 14 сентября 1901 года.

Оглядываясь назад в этом кратком историческом обзоре жизни двух связанных между собою учебных заведений, и александринцы, и александровцы с чувством глубокой благодарности вспоминают светлые страницы их училищной поры.

Смотреть назад они могут без краски на лице, смотреть вперед без смущения и с верой, что эти светлые страницы послужат путеводным лучом для нынешних и будущих поколений юнкеров. Будем веровать, что руководители нашей военной молодежи всегда будут высоко держать знамя, на котором золотыми буквами начертаны идеалы правды, любви и добра. Тогда и молодежь, комплектующая наш корпус офицеров, будет выходить в жизнь преисполненная горячим чувством долга и беззаветной преданностью престолу и отечеству.

ЛИЧНЫЙ СОСТАВ АЛЕКСАНДРИНСКОГО СИРОТСКОГО КАДЕТСКОГО КОРПУСА.

Директор корпуса:
Генерал-лейтенант Петр Александрович Грессер (1851–1863 гг.).

Батальонные командиры:

Подполковник Александр Иванович Голеновский (1850–1851 гг.).
Полковник Николай Алексеевич Веселовский (1851–1863 гг.).

Младший штаб-офицер:

Подполковник Архомаков (1854–1863 гг.).

Ротные командиры:

Капитан Смарский (1852–1858 гг.).
Капитан Симсениз (1858–1863 гг.).
Капитан Ваккер (1851–1863 гг.).
Капитан фон-Бриниен (1851–1863 гг.).
Капитан Саванчеев (1852–1863 гг.).
Штабс-капитан Бёгронский (казначей, 1853–1858 гг.).

Ротные офицеры:

Штабс-капитан Шулянский (1852–1853 гг.).
Штабс-капитан Боголюбов (1852–1863 гг.).
Штабс-капитан Тулубьев (1854–1863 гг.).
Штабс-капитан Ланс (1857–1863 гг.).
Поручик Голевий (1852–1863 гг.).
Поручик Головин (адъютант, 1857–1863 гг.).
Поручик Шрейфер (1857–1858 гг.).
Поручик фон-Дитмир (1854–1863 гг.).
Поручик Дирпиз (1854–1863 гг.).
Поручик Шилов (1854–1863 гг.).
Поручик Архимельский (1859–1863 гг.).
Поручик Розов (1852–1854 гг.).
Поручик Горский (1852–1858 гг.).
Поручик Менюшов (1853–1863 гг.).
Поручик князь Тенишев (1857–1858 гг.).
Поручик Макаров (1856–1863 гг.).
Поручик Тулубьев 2-й (1859–1863 гг.).
Поручик Яснев (1851–1863 гг.).
Поручик Фомик (1855–1858 гг.).
Поручик Клембовский (1859–1863 гг.).
Поручик Хморов (адъютант, 1858–1863 гг.).
Поручик Алферьев (1858–1863 гг.).
Поручик Эллау 2-й (1858–1863 гг.).
Поручик Муратов (1859–1863 гг.).
Подпоручик Родионов (1852–1863 гг.).
Подпоручик Измайлов (1860–1863 гг.).
Подпоручик Христианин (1854–1857 гг.).
Подпоручик Свеницкий (1854–1863 гг.).
Подпоручик Романовский (1852–1863 гг.).
Подпоручик Усов 2-й (1854 г.).
Поручик Бояринов (1858–1863 гг.).
Поручик Ягольовский (1861–1863 гг.).

Командиры служительской роты:

Штабс-капитан Егоров (1856–1863 гг.).
Поручик Захаров (1851–1856 гг.).

Помощники:

Штабс-капитан Петров (1861 г.).
Поручик Фокин (1852–1863 гг.).

Полицеймейстер:

Капитан Козлов (1850–1863 гг.).

Архитектор:

Гавриил Павлович Пономарев (1850–1851 гг.).

Библиотекарь:

Капитан артиллерии П. С. Полякова (1851–1863 гг.).

Правитель дел:

Кандидат университета Павел Яковлевич Альев (1851–1863 гг.).

Помощники правителя дел:

Егор Матвеевич Станислав (1851–1853 гг.).
Александр Григорьевич Орлов (1853–1857 гг.).
Александр Николаевич Муромцев (1856–1862 гг.).
Данилов (1857–1859 гг.).
Шепестов (1859–1863 гг.).
Иванов (1860–1863 гг.).

Адъютант:

Капитан Морсочинков (1851–1856 гг.).

Доктора:

П. И. Грамб-Мезон (1857–1863 гг.).
Адольф Васильевич Панк (1851–1862 гг.).
Александр Петрович Виал (1853–1857 гг.).
Белов (1862–1877 гг.).
Лесенталь (1862–1863 гг.).

Бухгалтеры:

Г. Бернард (Павловский кадетский корпус, 1851 г.).
Подпоручик артиллерии Васильев (1851–1863 гг.).
Шишкин (1862 г.).
Богородский (1853 г.).

Экономы:

Александр Доримедонтович Выносский (1851–1856 гг.).
Семен Максимович Жуковский (1856–1863 гг.).

Помощники эконома:

Васильев (1859–1863 гг.).
Орлов (1859–1863 гг.).

Учебная часть

Инспекторы классов:

Капитан лейб-гвардии 2-й артиллерийской бригады Александр Карлович Шуббе (1851–1854 гг.).
Полковник Генерального штаба Евгений Карлович Баумгартен (1854–1863 гг.).

Помощники инспектора классов:

Капитан Казанский (1861–1863 гг.).
Капитан Святановский (1854–1861 гг.).
Поручик Ющенов (1861–1863 гг.).

Законучители:

Священники: Боголюбский и Михаил Дмитриевич Николаев.
Диакон Иван Федорович Бахтайоров.
Пастор Генрих Вильгельм Диктор.
Ксендз Иосиф Иосифович Железович и Аполлинарий Станиславович Дозылло.

Преподаватели русского языка:

Титулярный советник Красов.
Коллежский асессор Николай Михайлович Попов.
Титулярный советник Иван Федорович Голярин.
Титулярный советник Павел Петрович Маяшинский.
Николай Саввич Тихонравов.
Борис Емельянович Залосский.
Федор Богданович Миллер.
Петр Иванович Боголюб.
Александр Александрович Котляревский.
Иван Михайлович Живаго.
Поручик Петровский.
Г-н Басистов.

Преподаватели французского языка:

Титулярный советник Герман Вильгельмович Ге 1-й.
Эраст Вильгельмович Ге 2-й.
Оже де-Ранкир.
Евстафий Иванович Отте.
Людвиг Иванович Верне.
Г-н Савен.
Альфред Егорович Виоле.
Людвиг Антонович Крова.
Г-н Шор.

Преподаватели немецкого языка:

Статский советник Александр Богданович Костериз (наставник-наблюдатель).
Титулярный советник Рейнаджев.
Провинциальный секретарь Карл Федорович Клуге.
Г-н Филлер.
Адельберт Карлович Фабрициус.
Франц Иванович Крейман.
Яков Иванович Фукс.
Поручик барон фон-дер-Ховен.

Преподаватели математики:

Поручик артиллерии Лаис.
Кандидат университета Николай Николаевич Алексеев.
Поручик Николай Александрович Усов.
Коллежский советник Александр Иванович Мостинг.
Василий Яковлевич Баулер.
Дмитрий Константинович Малиновский.
Штабс-капитан артиллерии Федор Андреевич Солицеев.

Преподаватели физики и химии:

Михаил Семенович Кашкин.
Николай Алексеевич Лобимов.
Яков Игнатьевич Вейнберг.
Владимир Петрович Мошинг.
Прапорщик артиллерии Дмитрий Николаевич Соколов.
Репетиторы: прапорщик Колесов, прапорщик Рыков.

Преподаватели истории:

Кандидат университета Константин Николаевич Бестужев-Рюмин.
Коллежский секретарь Александр Иванович Георгиевский.
Кандидат университета Мурчавеев.
Евгений Михайлович Феоктистов.
Дмитрий Иванович Ньюанский.
Степан Васильевич Емельянов.
Иван Петрович Рассвоин.
Иван Константинович Разумов.
Генрих Выжмистый.
Юстин Андреевич де-Шариер.

Преподаватели географии:

Надворный советник Николай Васильевич Тургенев.
Штабс-капитан Василий Яковлевич Саваниев.
Александр Александрович Козлов. Репетитор: прапорщик Щербатский.

Преподаватели естественной истории:

Титулярный советник Петр Иванович Грамб-Мезон.
Г-н Анненков.

Преподаватели законоведения:

Николай Викторович Альбертини.
Статский советник Сергей Иванович Баршев (профессор университета).
Владимир Александрович Льгин.
Прапорщик Скляренко (репетитор).

Преподаватели статистики:

Александр Казимирович Корсак.
Штабс-капитан Паанов (репетитор).

Преподаватели начертательной геометрии:

Инженер путей сообщения Богдан Федорович Май.

Преподаватели архитектуры и строительного искусства:

Инженер Штабс-капитан Александр Петрович Деловал.

Преподаватели рисования:

Губернский секретарь Петр Михайлович Шмельков.
Титулярный советник Индюшнев.
Петр Петрович Андреев (1855–1857 гг.).

Преподаватели чистописания:

Коллежский секретарь Александр Иванович Глюск.
Коллежский регистратор Селестский.
Г-н Михайлов.

Преподаватели тактики:

Ксенофонт Григорьевич Угрюмович.
Подпоручик Водар.
Полковник Евгений Карлович Баумгартен.

Преподаватели военной истории:

Поручик Павел Петрович Казанский.
Репетитор: поручик Руссов.

Преподаватели артиллерии:

Николай Иванович Чепелевский.
Прапорщик Павел Николаевич Ющенов.
Репетиторы: подпоручик Никитич, подпоручик Чирчиков.

Преподаватели фортификации:

Поручик Петр Иванович Плюин.
Репетитор: подпоручик Винтиограф.

Преподаватели черчения фортификационного и артиллерийского:

Капитан барон Эдуард Казимирович фон-Эрбер 1-й.
Штабс-капитан Август Казимирович Эрбер 2-й.

Преподаватели военной топографии:

Александр Николаевич Мамонинов.
Поручик Полковский.

Преподаватели топографического черчения и ситуаций:

Павел Иванович Устьянцев.
Дмитрий Иванович Атавин.

Преподаватели пения:

Регент Чудовского хора Федор Алексеевич Бахрецов.

Преподаватели музыки:

Коллежский регистратор Лор.

Преподаватели танцев:

Артист Императорского Московского театра Петр Александрович Ермолов.
Г-н Иванов.

Преподаватели гимнастики:

Г-н Цонф и монитор Павел Михайлов, Андрей Бутюрин.
Андрей Соколов.

Выпуск 1858 г. (II специализация):

№	Фамилия и имя	Место назначения
1	Унтер-офицер Бъленченко, Василий	Финляндский саперный полубатальон
2	Кадет Зеленов, Василий	3-й саперный батальон
3	Кадет Васильев, Аркадий	10-й Финляндский линейный батальон
4	Кадет Алексеев, Василий	Смоленский батальон внутренней стражи
5	Кадет Крюковский, Александр (I спец.)	—
6	Кадет Зембудотов, Николай (I спец.)	Калужский гарнизонный батальон
7	Кадет Кащеев, Александр (IV общ.)	Симбирский гарнизонный батальон
8	Кадет Пахилко, Николай (IV общ.)	Ярославский гарнизонный батальон

Выпуск 1858 г.

II спец.

№	Фамилия и имя	Куда выпущены из училища
1	Унтер-офицер Беленченко, Василий	Финляндский саперный полубатальон
2	Кадет Зеленов, Василий	В 3-й саперный батальон
3	Кадет Васильев, Аркадий	Финляндский линейный батальон № 10
4	Кадет Алексеев, Василий	В Смоленский батальон внутренней стражи
5	Кадет Крюковский, Александр	I спец.
6	Кадет Зембудотов, Николай	Калужский гарнизонный батальон
7	Кадет Кащеев, Александр	IV общ. Симбирский батальон
8	Кадет Пахилко, Николай	IV общ. Ярославский батальон
9	Кадет Ивалев, Трофим	IV общ. Ковенский батальон
10	Кадет Сорнев, Николай	II спец. Тренадерский Самогитский полк
11	Кадет Попов, Павел	II спец. Астраханский тренадерский полк

Выпуск 1859 г.

III спец.

№	Фамилия и имя	Куда выпущены из училища
1	Фельдфебель Артамонов, Николай	Поручиком в 3-й гвардейский стрелковый батальон
2	Фельдфебель Верещагин, Петр	С прикомандированием к Академии Генерального Штаба
3	Фельдфебель Мураховский, Виктор	Прапорщиком лейб-гвардии Измайловского полка
4	Фельдфебель Борисов, Николай	С прикомандированием к Николаевской нижней академии
5	Унтер-офицер Черкасов, Владимир	Поручиком Сибирского Е. И. В. Великого князя батальона
6	Унтер-офицер Кухин, Иван	Поручиком в Кавказский резервный стрелковый батальон
7	Кадет Угрехелидзе, Сергей	Старшим корнетом в Александрийский гусарский Е. И. В. Николая Николаевича полк
8	Унтер-офицер Погожев, Евгений	Прапорщиком Гренадерского саперного батальона
9	Унтер-офицер Новиков, Константин	Прапорщиком 9-й артиллерийской бригады
10	Унтер-офицер Ефимьев, Михаил	Старшим корнетом в Александрийский гусарский Е. И. В. Великого князя Николая Николаевича полк
11	Унтер-офицер Иванов, Григорий	Прапорщиком 9-й артиллерийской бригады

Выпуск 1860 г.

№	Фамилия и имя	Куда выпущены из училища
1	Бертгольд, Павел	Поручиком Кавказского стрелкового резервного батальона с прикомандированием к Инженерной академии
2	Борткевич 1	Прапорщиком 3-й гренадерской артиллерийской бригады
3	Веселовский, Алексей	Поручиком в Рязанский пехотный полк
4	Власов 2, Анатолий	Поручиком лейб-гвардии драгунского полка
5	Геништа 1	В 6-ю сводную резервную артиллерийскую бригаду
6	Григорьев	Корнетом Владимирского уланского полка
7	Гумилевский 1	Екатеринославский батальон внутренней стражи

Выпуск 1861 г.

№	Фамилия и имя	Куда выпущены из училища
23	Панкратов, Николай	15-й стрелковый батальон
24	Побидинский	Подпоручик Белостокского пехотного полка
25	Попов 1	Костромской батальон внутренней стражи
26	Ракк	Подпоручик Белостокского пехотного полка
27	Рудаков, Дмитрий	Поручик 1-й гренадерской стрелковой бригады с прикомандированием к Артиллерийской академии
28	Смирнов 2, Ясон	Поручик 4-го резервного батальона Азовского пехотного полка
29	Сокольский	Поручик Кавказского резервного стрелкового батальона с прикомандированием к Артиллерийской академии
30	Сошиг 1	Ревельский батальон внутренней стражи
31	Стефановский	Рязанский пехотный полк
32	Строкин, Николай	Поручик 5-го гренадерского стрелкового батальона
33	Филевский, Александр	Поручик Кавказского резервного стрелкового батальона с прикомандированием к Инженерной академии
34	Чистиков	Екатеринославский батальон внутренней стражи
35	Чулков 1	Орденский драгунский полк
36	Шаблыкин	Нарвский гусарский полк
37	Широков, Константин	5-й гренадерский стрелковый батальон
38	Штраних	Рязанский батальон пограничной стражи
39	Щеглов, Михаил	Прапорщик Литовского пехотного полка
40	Щепотъев	Корнет Владимирского уланского полка
41	Яворский	3-я артиллерийская бригада
42	Евский 2	6-я сводная резервная артиллерийская бригада
43	Дубицкий	3-я артиллерийская бригада

Выпуск 1862 г.

№	Фамилия и имя	Куда выпущены из училища
1	Лишкин, Алексей	Подпоручик
2	Зиновьев, Алексей	С зачислением по саперным батальонам с прикомандированием к Николаевской инженерной академии
3	Седованов, Никита	К Николаевской инженерной академии
4	Александровский 2, Михаил	С зачислением по полевой пешей артиллерии с прикомандированием к Михайловской артиллерийской академии
5	Погожев, Алексей	—
6	Сендюков, Константин	—
7	Ивашкин, Кронид	—
8	Бурдей, Николай	Прапорщик с зачислением по саперным батальонам, старшинством с 16 июня 1861 г., с прикомандированием к Николаевской инженерной академии
9	Писарев, Петр	Прапорщик в 1-ю гренадерскую артиллерийскую бригаду со старшинством с 16 июня 1861 г.
10	Чулков, Василий	Прапорщик в 1-ю гренадерскую артиллерийскую бригаду
11	Дружинин, Константин	Прапорщик во 2-ю артиллерийскую бригаду
12	Иванов 5, Михаил	Прапорщик в 3-ю артиллерийскую бригаду

Выпуск 1863 г.

№	Фамилия и имя	Куда выпущены из училища
1	У.-о. Рейнгартен, Артур	Прапорщик 2-й артиллерийской бригады
2	У.-о. Зуев, Рафаил	Прапорщик 3-й артиллерийской бригады
3	У.-о. Экстен 2, Александр	Прапорщик 4-го саперного батальона
4	У.-о. Экстен 3, Николай	Прапорщик 4-го саперного батальона
5	У.-о. Юрьев, Андрей	Подпоручик Кекгольмского гренадерского Императора Австрийского полка
6	Кад. Сверчков, Лев	Подпоручик 3-го гренадерского стрелкового батальона
7	У.-о. Есимплевский 2, Александр	Подпоручик 2-го стрелкового батальона
8	Кад. Гитнер, Николай	Подпоручик 4-го стрелкового батальона
9	У.-о. Кондратьев, Ипполит	Подпоручик 6-го стрелкового батальона
10	Кад. Букин, Николай	Подпоручик 8-го стрелкового батальона
11	У.-о. Александро, Анатолий	Подпоручик 18-го стрелкового батальона
12	Кад. Попадичев, Владимир	Старший прапорщик Астраханского драгунского полка
13	У.-о. Калля 2, Александр	Старший корнет Ямбургского уланского полка
14	Ф. кн. Вальдбольский, Николай	Старший корнет Петербургского Е. В. Короля Баварского уланского полка
15	Кад. Карабчевский, Николай	Старший корнет Новороссийского драгунского полка
16	Кад. Мосолов, Николай	Старший корнет Астраханского драгунского полка
17	Кад. Калля 1, Владимир	Старший корнет Казанского драгунского полка
18	Кад. Ивашкин, Александр	Старший корнет Малороссийского драгунского полка
19	Кад. Соколов, Аполлинарий	Подпоручик Перновского гренадерского полка
20	Кад. Байковский, Дмитрий	Подпоручик 1-го стрелкового батальона
21	Кад. Товарков, Виктор	Старший корнет Лубенского гусарского полка
22	Кад. Рожковский, Иосиф	Старший корнет Санкт-Петербургского уланского полка
23	Кад. фон Вендрих, Владимир	Старший корнет Волынского уланского полка
24	Кад. бар. фон Моргенштириг, Федор	Старший корнет Елисаветградского гусарского полка
25	Кад. Клевезаль, Евгений	Прапорщик 17-го Финляндского линейного батальона
26	Кад. Микульшин, Дмитрий	Прапорщик 1-й гренадерской артиллерийской бригады
27	Кад. Агасонов, Михаил	Подпоручик 3-го стрелкового батальона
28	У.-о. Писарев, Николай	Подпоручик 3-го резервного стрелкового батальона
29	У.-о. Тихобразов 2, Николай	Подпоручик 16-го стрелкового батальона
30	Ф. Иванов 9, Леонид	Подпоручик лейб-гренадерского Екатеринославского Е. В. полка
31	У.-о. Кишинец, Валериан	Прапорщик Стародубского драгунского полка
32	Кад. Добошницкий, Рафаил	В Несвижский гренадерский Барклая-де-Толли полк
33	У.-о. Сурин, Федор	В Киевский гренадерский полк
34	У.-о. фон Ререн, Михаил	В гренадерский Таврический полк
35	Кад. Долгов, Александр	В Малороссийский гренадерский графа Румянцева-Задунайского полк
36	Кад. Максимович, Иван	В Фанагорийский князя Суворова полк
37	Кад. Орвид 1, Константин	В Эстляндский пехотный полк
38	Кад. Невзоров, Николай	В Шлиссельбургский пехотный полк

39	Кад. Бетаки, Владимир	В гренадерский Таврический полк
40	Кад. Галкинг, Константин	В Малороссийский гренадерский гр. Румянцева-Задунайского полк
41	Кад. Милюков, Иван	В Малороссийский гренадерский гр. Румянцева-Задунайского полк
42	Кад. Еськов, Григорий	В Фанагорийский кн. Суворова полк
43	Кад. Губастов, Василий	В Эстляндский пехотный полк
44	Кад. Муратов, Михаил	В Шлиссельбургский полк
45	Кад. Александров 2, Александр	В Украинский пехотный полк
46	Кад. Молвистов, Михаил	В Ладожский пехотный полк
47	Кад. Мишин, Николай	В Черниговский гр. Дибича-Забалканского полк
48	Кад. Христофоров, Алексей	В Черниговский гр. Дибича-Забалканского полк
49	Кад. Орлов, Василий	В Белостокский пехотный полк
50	У.-о. Ганеман, Фердинанд	В Свеаборгский крепостной полк
51	Кад. Кулешов, Виктор	В Оренбургский № 1 линейный батальон
52	Кад. Шанский, Михаил	В Оренбургский 3-й линейный батальон
53	Кад. Докучаев, Михаил	В 10-й Кавказский полк
54	Кад. Молчанов, Николай

В батальоны внутренней стражи:

№	Фамилия и имя	Батальон
55	Кад. Одольев 2, Николай	Нижегородский батальон
56	Кад. Тугаринов, Алексей	Астраханский батальон
57	Кад. Михин, Митрофан
58	Кад. Крапивин, Александр	Казанский батальон
59	Кад. Дурново 1, Петр
60	Кад. Георгиевский, Александр	Астраханский батальон
61	Кад. Золотарев, Константин
62	Кад. Завалишин, Петр
63	Кад. Кудрявцев, Сергей
64	Кад. Дурново 2, Николай
65	Кад. Татаринов, Николай	Владимирский батальон
66	Кад. Тесков, Сергей
67	Кад. Торин, Михаил
68	Кад. Яковлев, Гавриил	Пензенский батальон
69	Кад. Виноградов, Василий	Калужский батальон
70	Кад. Любимов, Михаил	Таврический батальон
71	Кад. Кузьмин, Алексей	Таганрогский батальон
72	Кад. Перфильев, Николай	Костромской батальон
73	Кад. Аврорин, Александр	Псковский батальон
74	Кад. Одольев 1, Павел	Нижегородский батальон
75	Кад. Одинцов 1, Николай	Фанагорийский гренадерский кн. Суворова полк
76	Кад. Ребровский, Петр	Нарвский гусарский полк
77	Кад. Пельт, Николай	Владимирский батальон
78	Кад. Борисов 2, Сергей
79	Кад. Брадке, Вячеслав
80	Кад. Былев 3, Иван
№	Фамилия и имя	Куда выпущены из училища
81	Кад. Винозиадов, Гавриил	Перновский гренадерский полк
82	Кад. Головинец, Харлампий
83	Кад. Засулич, Михаил
84	Кад. Конопович-Горбацкий 2, Павел
85	Кад. Липеровский 2, Александр
86	Кад. Мейер, Фёдор
87	Кад. Новомлинский 2, Сергей	Стародубский драгунский полк
88	Кад. Силоманн, Иван
89	Кад. Челюскин 1, Николай
90	Кад. Черневский, Александр
91	Кад. Шиловский, Владимир	Во 2-ю артиллерийскую бригаду
92	Кад. Ренгартен 2, Артур

Список выпускников Александринского сиротского кадетского корпуса (на 1895 г.).

Составитель: полковник И. Д. Смирнов

Ссылка на статью "Александринский Сиротский корпус"

Ссылки на статьи той же тематики ...

- Главный начальник Педагогического комитета Главного управления военно-учебных заведений

- Перебаскин, Александр Степанович, генерал майор

- Проект преобразования морских учебных заведений с учреждением новой гимназии.

- Павловское военное училище

- Римский-Корсаков Владимир Валерианович, генерал-лейтенант

- Главный начальник военно-учебных заведений

- Трескин Леонид Николаевич, полковник

- Виленское пехотное юнкерское училище

Название статьи: Александринский Сиротский корпус

Категория темы: Российская империя, Русская Императорская армия, Александринский Сиротский корпус, Александровское военное училище, Военно-учебные заведения, Российская Государственность

Источник статьи:

Дата написания статьи: {date=d-m-Y}

Источник изображений:Государственный Эрмитаж;

ВАЖНО: При перепечатывании или цитировании статьи, ссылка на сайт обязательна !

html-ссылка на публикацию

BB-ссылка на публикацию

Прямая ссылка на публикацию

<a href="http://imha.ru/1144549777-aleksandrinskij-sirotskij-korpus.html">Александринский Сиротский корпус</a>

[url=http://imha.ru/1144549777-aleksandrinskij-sirotskij-korpus.html]Александринский Сиротский корпус[/url]

http://imha.ru/1144549777-aleksandrinskij-sirotskij-korpus.html

База знаний Ассоциации / "А"

imha от 29-03-2025, 19:07