Вольфганг Акунов

"КРАСНО-КОРИЧНЕВЫЙ" ТРИБУН ХОРСТ ВЕССЕЛЬ.

Слушайте, товарищи потомки,

Агитатора, горлана, звонаря.

Владимир Маяковский

Дорогу нам, коричневым колоннам!

С дороги прочь! Здесь штурмовик идет!

На коловрат глядят с надеждой миллионы!

Свобода, хлеб! Для нас заря встает!

Песня Хорста Весселя.

Однажды ночью на привале

Он песню веселую пел,

Но, пулей вражеской сраженный,

Допеть до конца не успел.

Песня о юном барабанщике.

В гитлеровском "Третьем рейхе" (1933-1945) сложился настоящий культ так называемых "мучеников Движения" - национал-социалистических активистов, погибших в "годы борьбы" (1919-1933), до прихода Адольфа Гитлера к власти.

Самый известный - наряду с шестнадцатью "национал-социалистами первого призыва" (например - Андреасом Бауридлем, окрасившим своей кровью, смешавшейся с кровью другого национал-социалиста - Ульриха Графа, полотнище красного партийного знамени с черным коловратом в белом круге, древко которого он продолжал сжимать в руках даже мертвый, или прибалтийским немцем-"фрейкоровцем" Максом-Эрвином фон Шейбнер-Рихтером, закрывшим Гитлера своим телом, приняв пулю, предназначенную для фюрера), убитыми пулями рейхсвера и "зеленой полиции" лидера баварских сепаратистов Густава Риттера фон Кара 9 ноября 1923 г. в ходе мюнхенского "путча Гитлера-Людендорфа", и с вожаком берлинских штурмовиков - "рыжим (красным) петухом" штурмфюрером СА Гейнцем Майковским, павшим от рук коммунистов - из "мучеников Движения, засвидетельствовавших своей кровью верность НСДАП", "красно-коричневый" трибун и поэт-песенник Хорст Вессель, подобно большинству "пролетарских вождей" (не только в Германии, но и в других странах мира), сам был отнюдь не "пролетарского", а самого что ни на есть "добропорядочного", или, выражаясь языком официальных анкет советского периода, "буржуазного" происхождения.

Будущий "агитатор, горлан и звонарь" родился 10 января 1907 г. в старинном немецком городе Билефельде в семье лютеранского священника, военного капеллана и доктора богословия Людвига Весселя. Как многие добропорядочные бюргеры, Вессели имели собственный фамильный герб, не являвшийся в Германии - как, впрочем, и в других европейских странах! - привилегией дворянства (см. рис.). После переезда семьи Весселей в Берлин, где пастор Вессель был назначен настоятелем старейшего берлинского храма Святого Угодника Божия Николая (нем.: Николайкирхе) Хорст Вессель окончил там гимназию. В знак протеста против своего "шписбюргерского" (мещанского) происхождения и окружения молодой человек очень рано увлекся политикой.

Уже в 1922 году Хорст Вессель вступил в 21-ю местную группу "Кронпринцесса" ("Kronprinzessin") правой националистической организации "Орден Бисмарка" ("Бисмарк-Орден", нем.: Bismarck-Orden). "Орден Бисмарка", известный также под названием "Бисмарковский молодежи" ("Бисмарк-Югенд", нем.: Bismarck-Jugend), являлся молодежной организацией Немецкой (Германской) Национальной Народной партии, НННП ("Дейчнационале Фолькспартей", нем.: Deutschnationale Volkspartei, DNVP), которую, на момент вступления в нее Хорста Весселя, возглавлял Вильгельм Кубе (в будущем – нацистский гаулeйтер и наместник Гитлера в оккупированной германскими войсками Белоруссии в годы Второй мировой войны).

В рамках выполнения своих обязанностей по охране помещений, в которых проводились политические мероприятия НННП, Хорст Вессель весной 1924 года вступил в контакт с Союзом "Викинг" ("Викинг-Бунд", нем.: Wiking-Bund) капитана Германа Эргардта. В описываемое время Союз "Викинг" являлся центром притяжения для бывших чинов сыгравшей решающую роль в монархическом "Капповском путче" ("путче Каппа-фон Люттвица") 1920 г., направленном на свержение правительства "Веймарской республики", Военно-морской бригады Эргардта (эмблемой которой являлся белый крюковидный крест-коловрат на стальном шлеме).

Наряду с бывшими чинами "бригады Эргардта", Хорст Вессель завел знакомство с бывшими террористами из рядов секретной организации "Консул" ("Организацьон Консул", ОК, или, по-немецки, Organisation Consul, ОC), также возглавлявшейся Эргардтом (скрывавшимся под псевдонимом "консул Эйхман"). На счету ОК к описываемому времени числились, между прочим, убийство лидера католической партии Центра Маттиаса Эрцбергера (активного сторонника выполнения Германией условий грабительского Версальского диктата, подписавшего в ноябре 1918 г. в Компьене перемирие с державами Антанты) и имперского министра иностранных дел Вальтера Ратенау, обвинявшегося германскими националистами в службе мировому масонству и сговоре с советскими большевиками.

"Активизм" сторонников капитана Эргардта, выгодно отличавший их в глазах Весселя от реакционных взглядов сторонников Немецкой Национальной Народной партии, произвел на него неизгладимое впечатление. Поэтому он, несмотря на последовавшее вскоре награждение серебряным почетным знаком НННП, одновременно вступил и в Союз "Викинг". Когда об этом стало известно руководству НННП и "Ордена Бисмарка", в июле 1924 г. был дан ход процессу исключения Хорста Весселя из Ордена (который, впрочем, скоро был приостановлен).

Формальным поводом к исключению послужил факт появления гимназиста на мероприятии "Ордена Бисмарка" в коричневой национал-социалистической униформе (которую в те годы нередко носили и сторонники капитана Эргардта, не состоявшие в рядах НСДАП).

Несмотря на приостановление процесса исключения, разрыв Весселя с "Орденом Бисмарка" и НННП стал неминуем. 12 февраля 1925 года Хорст Вессель покинул ряды "Ордена Бисмарка" и целиком посвятил свои силы и время Союзу "Викинг". Этому не помешало ни его поступление на факультет правоведения Берлинского университета 19 апреля 1926 г., ни вступление в студенческую корпорацию (в которой практиковались офицально заапрещенные дуэли на саблях - так называемые "мензуры"). Ровно через месяц после этого знаменательного события союз "Викинг" был запрещен в Пруссии, поскольку его земельный вождь (ландесфюрер) Зоденштерн, якобы, принял участие в подготовке государственного переворота (впрочем, начатое судебное расследование было вскоре прекращено за недостатком доказательств).

Оказавшийся в состоянии политической "неприкаянности", не способный удовлетвориться только лишь членством в студенческой корпорации (практиковавшей втайне, вопреки запрету "веймарских" властей, дуэли между студентами), Хорст Вессель был недоволен и временным альянсом капитана Эргардта с реакционным союзом солдат-фронтовиков "Стальной шлем" ("Штальгельм", нем.: Der Stahlhelm/Bund der Frontsoldaten), в рядах которого были ярко выражены тенденции к реставрации в Германии монархии, которую молодой национальный активист считал давно отжившим свое, архаичным институтом, не способным дать адекватный ответ на вызовы времени.

Более привлекательной и приемлемой для себя альтернативой Вессель счел берлинские штурмовые отряды ("Штурмабтейлунген", СА, или, по-немецки: Sturmabteilungen, SA) гитлеровской партии НСДАП, в рядах которых Гейнц Гауэнштейн, известный бывший командир белого добровольческого корпуса-"фрейкора" (нем.: Freikorps) и "первопроходец северогерманского национал-социалистического движения", как раз в описываемое время собирал вокруг себя социал-революционные элементы, находившиеся в оппозиции к "партийным бюрократам" (или, как тогда говорили в Германии, "партийным бонзам"; "бонза" - настоятель буддийского монастыря в Китае и Японии) - берлинскому гаулейтеру Шмидике и командиру СА Далюге (будущему видному чину СС, службы безопасности - СД - и соратнику Рейнгарда Гейдриха). Несмотря на господствующую в берлинском "гау» анархию Хорст Вессель в октябре 1926 г. вступил в берлинский штурмовой отряд (СА).

1 ноября 1926 г. руководство находившегося на грани распада национал-социалистического "гау" Берлин перешло в руки доктора Йозефа Геббельса - известного "левого нациста", бывшего секретаря Грегора Штрассера, находившегося в оппозиции Адольфу Гитлеру и "правому" окружению последнего, окопавшемуся в Мюнхене - традиционной столице германского национал-социализма.

Древнегерманским словом "гау" ("область", "край") национал-социалисты обозначали териториально-административные единицы, на которые они разделили Германию. Во главе каждого "гау" стоял "гаулейтер" (аналог коммунистического секретаря обкома в СССР).

Доктор Геббельс сразу же принялся за реорганизацию своего "гау", пораженного глубоким кризисом. Вопреки широко распространенному, но оттого не менее ложному мнению, Хорст Вессель вовсе не был в восторге от способностей своего нового гауляйтера (возможно, потому, что Йозеф Геббельс сразу же оттеснил на второй план Гейнца Гауэнштейна, которого Вессель очень уважал).

Однако, невзирая на все сомнения, Вессель в декабре 1928 г. стал обладателем партийного билета НСДАП. Прямой, лишенный даже малейшего намека на преклонение перед авторитетами, характер Хорста Весселя стал причиной неоднократных разговоров начистоту с берлинским гаулейтером доктором Йозефом Геббельсом (соответствующие дневниковые записи до нас, к сожалению, не дошли). Возможно, причиной этих контактов явился тогдашний интерес нового гауляйтера Берлина к "Национал-социалистическому союзу студентов" ("Нацьональсоциалистишер Штудентенбунд", нем.: Nationalsozialistischer Studentenbund, NSSB), членом и одним из ведущих активистов которого являлся Хорст Вессель.

Неизгладимое впечатление произвело на последнего участие в 3-м Имперском партийном съезде (рейхспартейтаге) НСДАП, проходившем в августе 1927 г. в Нюрнберге, в рамках которого велись яростные дискуссии вокруг места и роли союза студентов в национал-социалистическом Движении.

С началом зимнего семестра 1927-19128 гг. подающий большие надежды студент-правовед на один семестр перевелся в Венский университет. Параллельно он получил от своего гаулейтера задание ознакомиться с работой австрийских национал-социалистов среди молодежи.

У Хорста Весселя имелись все необходимые предпосылки для выполнения этого задания доктора Геббельса и немалый практический опыт, накопленный им в период руководства подразделением "Союза Германской Рабочей Молодежи" ("Бунд Дейчер Арбейтерюгенд", нем.: Bund Deutscher Arbeiterjugend), переименованной впоследствии в "Гитлеровскую молодежь" ("Гитлерюгенд", нем.: Hitlerjugend, HJ).

В период своего пребывания в Вене Хорст Вессель принял активное участие в срыве премьеры джаз-оперы "Джонни начинает играть" (Johnny spielt auf) – национал-социалисты считали джаз "негритянской вырожденческой и упадочнической музыкой, навязываемой здоровой арийской публике иудейскими закулисными заправилами музыкальной сцены".

Характерно, что в письме другу от 20 февраля 1928 г. Вессель подчеркивал образцовую организацию венского национал-социалистического гау (в отличие от берлинского). По завершении своего венского семестра Хорст Вессель отказался от дальнейшего изучения юриспруденции и возглавил уличную ячейку (штрассенцелле, нем.: Strassenzelle) СА на берлинской площади Александерплац, входившую в состав 1-го штурма (батальона) 4-го штандарта (полка) СА, отличавшегося ярко выраженными социал-революционными настроениями.

Среди других вождей штурмовиков молодой энергичный студент выделялся своим незаурядным талантом пламенного оратора-пропагандиста.

Так, например, 15 января 1929 г. Хорст Вессель на митинге в берлинском пригороде Фриденау посрамил в дискуссии всех выступивших против него ораторов из рядов Немецкой Национальной партии, после чего в разговоре с доктором Йозефом Геббельсом высказал свое разочарование недостатком активности членов СА. В тот день доктор Геббельс сделал в своем дневнике следующую запись:

"Я стою перед дилеммой. Стоит нам только начать проявлять в Берлине повышенную активность, как наши люди здесь камня на камне не оставят".

Они стали регулярно встречаться. В ходе этих встреч Хорст Вессель и Йозеф Геббельс обсуждали, прежде всего, отношения между НСДАП, Немецкой Национальной партией и "Стальным шлемом", а также вопросы национал-социалистической революции. Подобно Хорсту Весселю, доктор Геббельс не испытывал особого восторга по поводу провозглашенного вождем НСДАП Адольфом Гитлером в апреле 1929 г. официального партийного курса на сближение в буржуазной правой и перехода к парламентским формам борьбы:

"Надо же было такому случиться именно сейчас, когда необходимо, прежде всего, сохранить нервы. Это просто невыносимо. Как же много еще мещан осталось в нашей партии! Диктуемый нам из Мюнхена курс становится порой невыносимым. Я еще не готов к заключению гнилого компромисса. Я буду продолжать идти прямым путем, даже если это будет стоит мне моего личного поста и положения. Порой я начинаю сомневаться в Гитлере... Да и в группах СА возникают серьезные волнения".

После одной такой беседы с Хорстом Весселем, неустанно подогревавшим в нем национально-революционные настроения, берлинский гаулейтер решил самостоятельно, без санкции фюрера НСДАП, развернуть борьбу с "немецко-национальной реакцией", хотя Гитлер оставил направленный ему соответствующий запрос без ответа.

Развязанная доктором Геббельсом кампания, и, прежде всего, участие берлинских национал-социалистов (возможно, по предложению вождя "левых нацистов" Отто Штрассера) во всенародном референдуме против принятия плана Юнга была воспринята мюнхенским Имперским руководством НСДАП как "удар ножом в спину".

По этому поводу "левый нацист" Бодо Узе (бывший фрейкоровец и единомышленник Хорста Весселя) заявил:

"Гитлер заставил молодые армии коричневорубашечников идти в одной связке с теми, кого мы каждодневно страстно обличали за то, что они своей страстью к наживе оскверняли имя нации, с преисполненными сословной спеси отвратительными ракообразными, вечно пятящимися назад! В решающий час, когда возникла необходимость перенести борьбу за пределы законодательного поля этого государства, он направил свои стопы на мирные пажити Веймарской демократии и, в компании прожженных авантюристов, для которых нация всегда была лишь ширмой для прикрытия собственных темных делишек, обратился к народу с неискренним, насквозь лживым вопросом. В тот момент, когда казалось необходимым совершить нечто опасное, Гитлер предпочел вести беспроигрышную игру. Он заключил союз с реакционерами и с недовольным капиталом".

Этот путь закономерно привел Адольфа Гитлера к участию в "Гарцбургском фронте" консервативных правых партий и организаций, к преследованиям левых элементов в рядах собственной партии и беспартийных национал-социалистов в период Третьего рейха. Кульминацией стала "Ночь Длинных Ножей" 30 июня 1934 г., в которую Гитлер, при помощи реакционной верхушки германского рейхсвера, полиции и "Шуцштаффеля" (СС) - "Черного ордена" Генриха Гиммлера - учинил кровавую расправу с руководством штурмовых отрядов, и в том числе со своим давним соратником - начальником штаба СА Эрнстом Рёмом, придерживавшимся национально-революционных взглядов и стремившимся к замене консервативного рейхсвера "народной армией".

С 1 мая 1929 года Хорст Вессель служил партии на посту командира 34-го "труппа" (взвода) СА, дислоцированного в берлинском рабочем предместье Фридрихсгайн. Он сделал это с целью вовлечь как можно большее число рабочих в национал-социалистическое движение. Под его руководством численность 34-го труппа СА в скором времени увеличилась настолько, что Вессель смог развернуть на базе своего отряда 5-й "штурм" (батальон) СА, штурмфюрером которого он был назначен. Среди его штурмовиков числилось немало бывших бойцов прокоммунистической организации "Союз Красных фронтовиков" ("Ротфронт", нем.: Der Rote Frontkaempferbund, Rotfront) и коммунистов, что выразилось в создании оркестра гобоистов-шальмейщиков (такие оркестры существовали лишь у одной из политических партий "Веймарской республики" – Коммунистической партии Германии). Чтобы быть поближе к своим подопечным, Хорст Вессель переехал в рабочий пригород, где проживало большинство его штурмовиков. Он даже отказался от продолжения учебы в университете, добывая себе хлеб насущный в качестве шофера такси, а впоследствии - работника берлинского метро (а отнюдь не сутенера, как часто неправильно пишут и думают). Сутенерами "подрабатывали" (в перерывах между очередными раундами "чемпионата классовой борьбы" - по выражению пролетарского поэта Владимира Маяковского) как раз его убийцы-коммунисты, но об этом позже...

Как уже упоминалось выше, студент-штурмовик был, выражаясь современным языком, типичным "красно-коричневым". В Третьем рейхе таких именовали "бифштексами", поскольку они, как бифштексы ("с кровью"), были "коричневыми снаружи, но красными изнутри". Интересно, что сходную оценку тов. Сталин давал в описываемое время советским "военспецам" из числа бывших царских офицеров, которых именовал "редисками" ("красными снаружи, но белыми изнутри"). В соответствии со своими политическими установками, в сущности, близкими к "национал-большевицким", Хорст Вессель сочинил (еще в 1927 г.) свою знаменитую песню "Знамена ввысь!" (нем.: "Die Fahne hoch!"), или"Знамена Гитлера над баррикадами", нем.: "Hitlers Fahnen ueber Barrikaden"), снискавшую себе известность под названием "Песни Хорста Весселя" (нем.: "Horst-Wessel-Lied") и считавшуюся впоследствии (с текстом, несколько "смягченным" по приказу начальника штаба СА капитана Эрнста Рёма – так, например, слова: "Скоро знамена Гитлера взовьются над баррикадами" были заменены на более "нейтральные": "Скоро знамена Гитлера взовьются над всеми улицами") партийным гимном НСДАП и "вторым государственным гимном" гитлеровского "Третьего рейха".

Приводим ниже немецкий текст "Песни Хорста Весселя" в "причесанном" виде (то есть, с заменой наиболее национал-революционного пассажа о "знаменах Гитлера, развевающихся над баррикадами", на более нейтральный о "знаменах Гитлера, развевающихся над всеми улицами"), с подстрочным переводом на русский язык:

Еще в 20-е гг. ХХ в. появилось несколько различных вариантов перевода "Песни Хорста Весселя" с немецкого языка на русский, исполнявшихся, в качестве партийного гимна, некоторыми русскими эмигрантскими фашистскими и национал-социалистическими партиями. Один из этих переводов, сделанный активистами "Всероссийской Фашистской Организации" (переименованной впоследствии во "Всероссийскую Национал-Революционную партию") Анастасия Вонсяцкого со штаб-квартирой в США (русские фашисты в Америке носили форменные рубашки защитного цвета), имевшей крупный филиал в Маньчжурии (тамошние русские последователи Вонсяцкого носили "классические" фашистские черные рубашки) и представительства во многих странах мира, звучал следующим образом:

1.Заря близка. Знамена выше, братья!

Смерть палачам свободы дорогой!

Звенящий меч фашистского врагам проклятья

Сметет навеки их кровавый строй.

2.Соратники! нас ждет земля родная!

Все под знамена! Родина зовет!

Вонсяцкий-вождь, измену, трусость презирая,

На подвиг нас, фашистов, поведет.

3.Рубашки черные, готовьтесь к бою!

Железный фронт фашистов мы сомкнем

И на врага вперед, железною стеною

Бесстрашно, как один, мы все пойдем.

4.Победы день торжественный настанет,

Слетит колхоз и Сталин с ГПУ,

И свастика над Кремлем ярко воссияет,

И черный строй пройдет через Москву. 

Но наиболее удачным среди всех русских переводов Песни Хорста Весселя, вне всякого сомнения, был вариант, вошедший в историю под названием "Песнь (боевых) дружин Р.О.Н.Д-а" ("Российского Освободительного Народного Движения" А.П. Светозарова и князя П.М. Авалова-Бермондта , действовашего среди русских эмигрантов в Германии и известного также под названием "Российского Национал-Социалистического Движения Трудящихся"):

1.Ряды тесней! Поднимем выше знамя!

Наш мерный шаг спокоен и тяжел.

Незримо здесь, в ряды сомкнувшись с нами,

Шагают те, кто прежде в битвы шел.

2.Дорогу нам! Полки и батальоны

Ведет вперед убитых братьев тень.

И ждут с надеждою и с верой миллионы,

Когда придет заветной воли день.

3.Готовы все, все жаждой боя дышат.

Труби, трубач, труби в последний раз!

Наш Крестный стяг приветный ветр колышет.

Смелей, друзья! Свободы близок час!

Интересно, что даже в современной России гимн фанатов футбольного клуба "Динамо" (Москва) также исполняется на мотив "Песни Хорста Весселя»:

Знамена вверх! Вперед, мое "Динамо"!

Плотней ряды! Пусть станут сектора!

К победе вновь идет наш клуб упрямо!

Мы будем первыми, сегодня и всегда! и т.д.

Но это так, к слову...

После первого, не вызвавшего особого отклика в массах, исполнения в небольшом городке Франкфурт-на-Одере, 6 сентября 1929 г. в Берлине состоялась подлинная "премьера" песни Хорста Весселя. Вскоре после этой "премьеры" текст и ноты песни были опубликованы в геббельсовской газете "Дер Ангрифф" ("Атака"). Однако к этому времени Хорст Вессель стал уже постепенно отходить от партийной работы. С одной стороны, это объяснялось его разочарованием в новом курсе Адольфа Гитлера, становившемся все более пробуржуазным, с другой – увлечением бывшей проституткой Эрной Еннике, которую Вессель надеялся перевоспитать, показав ей путь к новой жизни.

Влюбленные поселились на квартире у вдовы Зальм по адресу: Берлин, Гроссе Франкфуртер штрассе, дом 62. Со временем между Хорстом и Эрной начались ссоры, становившиеся все более частыми. После одной из этих ссор она, вероятно, вспомнила о дружках своего покойного мужа, являвшегося при жизни активистом "Союза Красных фронтовиков".

Жизнь национал-социалистического активиста в Берлине 30-х гг. ХХ века была преисполнена опасностей. Как вспоминал впоследствие доктор Йозеф Геббельс: "Кто вступал в СА в Берлине, тот оказывался как бы вне закона. Его жизненный путь превращался в узкую тропку между полицией и чернью. И на этом пути ему надлежало выстоять или пасть".

Успех агитационно-пропагандистской деятельности "красно-коричневого" трибуна среди берлинских рабочих давно уже навлек на Весселя гнев и ненависть агентов Коминтерна.

14 января 1930 г. "летучий отряд" Ротфронта во главе с коммунистами (и, "по совместительству", сутенерами) Альбертом ("Али") Гёлером и Эрвином Рюккертом выехал "разобраться" с Хорстом Весселем. Первоначально предполагалось ограничиться "пролетарским внушением" лидеру штурмовиков (то есть кулачной расправой с Весселем). Но случилось непредвиденное. Оказалось, что Гёлер хорошо знал Эрну Еннике еще по ее прошлой жизни, и теперь в нем внезапно проявилось такое откровенно "непролетарское", если не сказать, "мелкобуржуазно-собственническое" чувство, как ревность, абсолютно не совместимое с пропагандировавшейся тов. Александрой Коллонтай концепцией "любви пчел трудовых". Совершенно неожиданно для своих сотоварищей "Али" достал "из широких штанин" пистолет и в упор выстрелил в Весселя, которому пуля попала в рот.

23 февраля 1930 года Хорст Вессель, после долгой и мучительной агонии, скончался от заражения крови. Гаулейтер Берлина доктор Йозеф Геббельс, искренне потрясенный случившимся (он никак не мог забыть бледные, словно восковые, руки умирающего Весселя с "пальцами музыканта") и, возможно, мучимый муками совести – ведь речь шла о таком же, в сущности, как он, представителе "левого партийного крыла", или, говоря по-большевицки, "левого уклона"!), вопреки возражениям мюнхенского Имперского руководства НСДАП, твердо решил превратить Весселя в "мученика Движения".

Уже 26 февраля в Берлине вышел спецвыпуск газеты "Дер Ангрифф", посвященный Хорсту Весселю. 1 марта состоялись торжественные похороны вождя берлинских штурмовиков на кладбище при церкви Святого Николая (Николайкирхе), где служил священником отец покойного.

С речами на похоронах выступили сам доктор Геббельс, Верховный вождь СА (Оберстер СА-Фюрер) - ветеран-фрейкоровец Франц Пфеффер фон Заломон, штандартенфюрер (полковник) СА Бройер и два представителя "Национал-Социалистического Союза студентов".

Фюрер германских национал-социалистов Адольф Гитлер на похоронах Хорста Весселя отсутствовал, что явилось лишним свидетельством обострения отношений между берлинским гау и "обюрократившимся, продавшимся реакционной буржуазии, погрязшим в политических интригах" руководством НСДАП, "окопавшимся" в мелкобуржуазном Мюнхене. Вместо Берлина фюрер НСДАП предпочел направиться в Берхтесгаден на очередную партийную конференцию.

Во время похорон коммунисты неоднократно нападали на собравшихся, учиняли всяческие бесчинства и, намекая на связь покойного с Эрной Еннике, кричали хором: "Последнее "Хайль Гитлер!" сутенёру Хорсту Весселю!". В ответ не холодную отстраненность Адольфа Гитлера, гаулейтер Берлина доктор Йозеф Геббельс 4 апреля в своей речи, произнесенной в берлинском Дворце спорта, демонстративно неоднократно приводил революционно звучащие цитаты из "Песни Хорста Весселя", в которых шла речь о соратниках, или товарищах, застреленных не только "Ротфронтом", но и "реакцией" - факт, что ни говори, весьма многозначительный...

26 сентября 1930 г. убийцы Хорста Весселя были приговорены к многолетнему тюремному заключению. Самый суровый приговор (шесть лет и один месяц лишения свободы) был вынесен "Али" Гёлеру. Разумеется, штурмовики остались недовольны приговором, вынесенным красным убийцам (которых расплата постигла в 1933 году, когда чины СА взяли тюрьму штурмом).

Когда в начале 1931 г. восточно-эльбские отряды СА во главе с майором Штеннесом (Стеннесом) подняли бунт против "обюрократившегося и продавшегося реакции" мюнхенского руководства НСДАП, они, тем не менее, отказались вступить в "Боевой союз против фашизма" ("Кампфбунд геген ден Фашизмус", нем.: Kampfbund gegen den Faschismus), хотя ряды последнего были открыты и для "неорганизованных" (то есть не состоящих в НСДАП или вышедших из нее) национал-социалистов.

Бунтовщики стремились создать независимую от мюнхенского партийного штаба Гитлера "левую" северогерманскую НСДАП во главе со своим собственным фюрером - Отто Штрассером, однако их планам не суждено было осуществиться. Не совсем ясную роль в этой афере сыграл гаулейтер Берлина доктор Йозеф Геббельс (возможно, связанный с бунтовщиками Штеннеса).

Но и после провала этой аферы, грозившей ему переводом "на периферию" (в Вену), доктор Геббельс продолжал неустанно создавать "культ личности" своего бывшего задушевного собеседника. 15 августа 1931 г. он, к примеру, провел в Берлине торжественную церемонию освящения знамен нового 5-го штандарта (полка) СА "Хорст Вессель". В июле 1932 г. в партийном издательстве НСДАП вышла книга "Хорст Вессель – жизнь и смерть" (нем.: "Horst Wessel - Leben und Tod"), а осенью того же года – роман Ганнса Гейнца Эверса "Хорст Вессель", изданный тиражом в 30 000 экземпляров (и разошедшийся всего за несколько недель).

Впавший в опалу у Гитлера "левый нацист" Отто Штрассер также пытался составить себе политический капитал на имени Хорста Весселя, объявив покойного своим стопроцентным единомышленником. 30 октября 1932 г. в печатном органе штрассеровского "Боевого союза революционных национал-социалистов" - "Черный фронт" ("Ди Шварце Фронт", нем.: Die Schwarze Front) вышла статья, посвященная "памяти революционного национал-социалиста Хорста Весселя".

Так, по воле судьбы, Хорст Вессель и сам стал одним из тех "соратников, застреленных ротфронтовцами и реакционерами", о которых поется в сочиненной им боевой песне.

В сентябре 1933 года, по распоряжению имперского министра народного просвещения и пропаганды и при деятельном участии обергруппенфюрера СА Его Императорского и Королевского Высочества принца Августа-Вильгельма Германского и Прусского, сына кайзера Вильгельма II (какая мрачная ирония - ведь покойный "красно-коричневый буян" всю свою жизнь плевать хотел на аристократические титулы и их носителей!) был снят полнометражный художественный фильм "Ганс Вестмар – один из многих" (нем.: Hans Westmar, einer von vielen"), фактически посвященный жизни и смерти Хорста Весселя. В массовых сценах фильма снимались бойцы СА из 5-го штурма, которым в свое время командовал Хорст Вессель.

В своем романе-хронике о вожаке берлинских штурмовиков национал-социалистический писатель Шенцингер, хорошо знавший Хорста Весселя при жизни и изобразивший его как защитника слабых от угнетения сильными мира сего, писал о своем герое:

"Он вполне сознательно пришел к нацистам (нем.: zu den Nazis - В.А.). Он ясно представлял себе, что будущее принадлежит либо им, либо коммунистам. И тех и других роднили между собой революционность, антибуржуазность, дух борьбы за великую идею".

Кроме того, Шенцингер вложил в уста Хорсту Весселю следующие мысли, высказанные вслух:

"Политика политикой, а человек - человеком... По-моему, очень характерно во всей этой истории, что за бедняка заступились именно нацисты и коммунисты... Этим я хочу сказать, что обеими партиями руководит одно чувство - жалость к раздавленной твари"...

Наряду с изложенной нами выше официальной версией гибели вожака берлинских штурмовиков от рук местных коммунистов, убивших его по собственной инициативе и едва ли не случайно, существует также и другая, альтернативная версия, согласно которой убийство Хорста Весселя было спланировано и осуществлено агентами Коминтерна. Автору данного очерка пришлось натолкнуться на эту альтернативную версию при прочтении книги воспоминаний советского политзаключенного Юрия Чиркова "А было все так...", в которой бывший узник сталинского Соловецкого лагеря особого назначения (С.Л.О.Н) подробно описал свои встречи и беседы с товарищем по несчастью - немецким коммунистом-политэмигрантом и бывшим работником Коминтерна по фамилии Купферштейн.

"Это был член КПГ (Коммунистической партии Германии - В.А.) и даже секретарь одного из берлинских райкомов, один из организаторов убийства Хорста Весселя - автора нацистского гимна". (Чирков Ю.И. А было все так... М., 1991, стр. 117).

Как уже говорилось выше, начиная с 30 января 1933 г. (дня прихода НСДАП, в лице Гитлера, к власти в германской державе) "Песня Хорста Весселя" (а не "Песня "Хорст Вессель" и не "Песня о Хорсте Весселе", поскольку в ее тексте о самом Хорсте Весселе не говорится ни слова!), начинающаяся вошедшими в поговорку словами: "Сомкнем ряды, поднимем выше знамя.."., непременно исполнялась на всех официальных мероприятиях "Третьего рейха" после государственного гимна "Германия превыше всего" (нем.: Deutschland ueber alles").

Впрочем, существовала еще и "Песня о Хорсте Весселе", сочиненная боевиками 5-го берлинского штурма СА в память о своем убитом красными штурмфюрере, но она имела совершенно другой текст:

и исполнялась на совсем другой мотив (аналогичный мотиву широко известной в СССР еще с коминтерновских времен грез о всемирном торжестве всепобеждающих идей Маркса-Энгельса-Ленина-Сталина пионерской "Песни о юном барабанщике": "Мы шли под грохот канонады, мы смерти смотрели в лицо..." и т.д.; кстати, на этот же мотив германские коммунисты исполняли песню своего собственного сочинения, о "маленьком трубаче" (нем.: Kleiner Trompeter), сраженном полицейской пулей (такое заимствование мотивов и текстов друг у друга политическими противниками было в описываемую эпоху достаточно распространенным явлением).

Исторический Хорст Вессель, учитывая его откровенно "национал-большевицкие" взгляды, скорее всего, не пережил бы "Ночи Длинных Ножей", упокоившись на залитом кровью штурмовиков Эрнста Рема плацу перед кирпичной стеной казарм "Лейбштандарта СС Адольфа Гитлера" в Лихтерфельде.

А вот его преображенному начавшей складываться еще при жизни "агитатора-горлана-звонаря" возвышенной легендой образу героя-мученика было суждено стать подлинным "ангелом-хранителем" или, говоря по-современному, "эгрегором" Тысячелетнего рейха Адольфа Гитлера (которому в действительности был отведен историей ничтожно краткий срок - всего двенадцать лет -, но память о котором почему-то будоражит человеческие умы и по сей день)...

В годы "Европейской Гражданской войны" 1939-1945 гг. имя Хорста Весселя было присвоено 18-й мотопехотной (бронегренадерской) дивизии СС.

Здесь конец и Господу нашему слава!

Вольфганг Акунов

См. также: "ЗНАМЕНА ВВЫСЬ!» В КОНТЕКСТЕ ПЕСЕННОГО ТВОРЧЕСТВА СА.