В 1306 г. Жак де Молэ переехал с Кипра во Францию, прихватив с собой орденскую казну. Его торжественный въезд в столицу Французского короолевства Париж, в окружении 80 рыцарей Ордена Христа и Храма в белых плащах с красным крестом на плече и 60 оруженосцев, облаченных в богатые доспехи, под приветственные возгласы огромной толпы парижан, напоминал триумфальное шествие. Между тем, Великий Магистр прибыл во Францию не по собственному почину, а по призыву папы римского (пребывавшего в то время уже не в Риме, а во Франции). Причем он привез с собой подробный, сохранившийся до наших дней, план организации нового Крестового похода, надеясь найти поддержку своим намерениям при папском дворе.

Но, по прибытии Магистра де Молэ во Францию, переговоры об организации Крестового похода, вопреки его ожиданиям, затянулись - якобы вследствие болезни папы. Между тем, Великому Магистру Храма стало известно о распространявшихся, по приказу французского короля Филиппа Красивого, с помощью подставных лиц и лжесвидетелей, клеветнических слухах, порочащих доброе имя Ордена бедных рыцарей Христа и Храма Соломонова. Мало того, клевреты короля Филиппа не постеснялись обвинять Орден тамплиеров в ереси и богохульстве перед лицом самого папы!

Возмущенный этой гнусной клеветой до глубины души, Жак де Молэ не замедлил обратиться к папе с требованием восстановить апостольским авторитетом доброе имя Ордена Храма, и с этой целью сам настоял не проведении немедленного расследования, ибо был глубоко убежден в полной беспочвенности и абсурдности возводимых на Орден Храма обвинений. Папа обещал ему беспристрастно разобраться во всем, но все эти обещания остались пустым звуком в свете последующих, стремительно развивавшихся событий.

10 октября 1307 г. Жак де Молэ был приглашен королем Филиппом в Париж на траурную церемонию похорон недавно умершей королевской своячечницы. Не подозревая ничего дурного, Великий Магистр последовал зову короля. Он был принят в Париже с большими почестями. Ему была даже оказана высокая честь нести балдахин над гробом умершей. Но в ту же ночь Жак де Молэ был, по приказу короля, без предъявления какого бы то ни было обвинения, арестован и брошен в темницу!

Разумеется, ему не могло быть известно, что одновременно были арестованы все находившиеся в пределах Французского королевства тамплиеры - и Орден оказался обезглавлен одним ударом. Чтобы во что бы то ни стало "выбить» из арестованных признание в совершении инкриминируемых им преступлений, их допрашивали с применением жесточайших пыток. В результате, не менее 36 арестованных скончались непосредственно в ходе допросов. И неизвестно сколько еще тамплиеров отдало Богу душу в темнице после допроса "с пристрастием»!

Другие, менее стойкие, арестованные, оговорили себя и других под пытками, признавшись во всех возведенных на них обвинениях. Те, кто вздумали "задним числом» отказаться от прежних, данных под пытками и запротоколированных, самооговоров, были признаны "еретиками-рецидивистами» и сожжены на костре!

Допросам был подвергнут и сам Великий Магистр. Но, когда ему зачитали его - якобы! - собственные показания, он с возмущением отказался признать их своими! Действительно ли ему был зачитан подложный протокол, или это была с его стороны попытка самозащиты, установить сегодня невозможно, потому что, среди многочисленных дошедших до наших дней официальных протоколов допросов арестованных храмовников, странным образом отсутствует самый главный - протокол допроса самого Жака де Молэ. Вряд ли это простое совпадение - особенно с учетом такого странного факта, как исчезновение всех протоколов, свидетельствовавших в пользу Ордена Храма!

Как бы то ни было, Жак де Молэ продолжал утверждать, что зачитанный ему протокол - подложный, и что его показания были фальсифицированы. Когда же, после семилетнего тюремного заключения, Великий Магистр, вместе с тремя другими членами высшего орденского руководства, предстал перед папским трибуналом, он твердо заявил, что фальсификатора его показаний следовало бы разрубить надвое, как с подобными лжецами поступают даже у неверных сарацин.

Когда все четверо обвиняемых были приговорены к пожизненному тюремному заключению, Жак де Молэ утратил всю свою сдержанность и громогласно заявил, что обвинение и весь процесс тамплиеров - гнусное измышление, что он готов свидетельствовать перед Богом и людьми, что все тамплиеры - добрые христиане, а Орден Храма - чист и ни в чем не повинен. Что же касается его самого, продолжал Великий Магистр, ему очень хорошо известно, что ожидает тех, кто отрекается от вырванных у них под пыткой самооговоров - к тому времени 56 тамплиеров, отказавшихся от своих показаний, были уже объявлены закоренелыми еретиками и окончили свою жизнь на костре. Тем не менее, де Молэ заявил, что скорее умрет, чем еще раз осквернит Орден подтверждением облыжного обвинения.

Магистра поддержал и Великий Прецептор Нормандии, Жоффруа де Шарни. Шокированные судьи объявили о прекращении судебного заседания и о перенесении его продолжения на следующий день. Но до этого дело так и на дошло, потому что Великий Магистр и Великий Прецептор храмовников были в тот же день, по приказанию "христианнейшего» короля Франции, сожжены на костре в Париже. Это произошло 18 марта 1314 г. Последняя просьба Жака де Молэ заключалась в том, чтобы его привязали к столбу лицом к Собору Парижской Богоматери - "дабы он до последнего мгновения своей земной жизни мог обращать свои взоры и молитвы к Пресвятой Матери своего Спасителя».

Народ не поверил в виновность тамплиеров и их Великого Магистра. И не зря существует старинное французское народное сказание о том, что каждый год в ночь на 18 марта на месте сожжения последних тамплиеров появляется призрак Жака де Молэ в образе седобородого рыцаря громадного роста, в белой рясе поверх брони и в белом плаще с кроваво-красным лапчатым крестом - символом мученичества. Он трижды восклицает громовым голосом: "Кто хочет защитить Храм?». И, когда никто не откликается на его зов, безмолвно растворяется во тьме...

Здесь конец и Богу нашему слава!

Вольфганг Акунов