11 мая 1928 года Салазар издал свой знаменитый Декрет о финансах. По этому декрету правительство было обязано представлять общий бюджет, покрытый обычными доходами. Вообще-то подобное требование было совершенно нормальным – но не в Португалии. Для Португалии (во всяком случае, республиканской) оно являлось совершенно революционным. Салазар потребовал строгого ограничения займов на выполнение экстраординарных задач и контроля над выплатой надбавок за выполненные работы. Главы министерств и ведомств отныне несли уголовную ответственность за превышение бюджета. Прекращалось государственное финансирование частных предприятий, независимо от правовой формы. Уменьшались и упрощались косвенные налоги. Государственный бюджет не должен был нести чрезмерных расходов на поддержание колониальных владений. Самоуправляющиеся корпорации, местные органы власти и колонии должны были привести свои расходы в соответствие с доходами.

Профессор Салазар, не мешкая, взялся за дело. Внешний долг страны, который должен был выплачиваться в твердой валюте, был преобразован в консолидированный займ в национальной валюте - эскудо. Налоги стали рассчитываться, исходя не из фактической, а из усредненной прибыли. Государственная сберегательная касса "Каикса Жерал ди Депоситуш", опустошенная республиканскими властями на 99%, была реорганизована. Впредь правительство не могло использовать на свои цели сумму, превышающую 22% от объема вложений в "Каикса Жерал ди Депоситуш". Касса была наделена полномочиями выписывать долговые обязательства. К 1934 году ее добровольные вклады возросли (в пересчете на британскую валюту) на 8 500 миллионов фунтов стерлингов. Кроме того, Салазар учредил еще два новых кредитных учреждения - Национальную Кредитную Кассу ("Каикса Нашьонал ди Кредиту") и "Каикса Нашьонал ди Превиденсиа".

В том же самом году началось осуществление государственной программы увеличения производства пшеницы. Всего за несколько лет Португалия смогла полностью обеспечивать себя зерном и начать экспорт зерна за рубеж (за 10 лет производство зерна увеличилось на 71%). Не менее успешно реализовались программы производства других видов аграрной экспортной продукции, развитие которых осуществлялось под контролем специальных комиссий. К 1933 году 200 000 не обрабатываемых полей были заняты пoд сельскохозяйственное производство. В конце 1934 года были выплачены все краткосрочные внешние кредиты. Благодаря увеличению государственного золотого запаса удалось обеспечить полное покрытие трети находившейся в обращении денежной массы. Началось накопление валютных резервов, поскольку, вследствие роста доверия отечественных финансистов к португальскому государству, уменьшилась потребность в зарубежных кредитах.

К концу 30-х годов объем банковских вкладов в Португалии более чем утроился. Заработанные избыточные финансовые средства направлялись главным образом на создание экономической инфраструктуры. В 1935 году число зарегистрированных безработных в Португалии составляло всего лишь 42 000. Если в предыдущем десятилетии почти миллион португальцев эмигрировал из страны, то в 1935 году число эмигрантов составило всего лишь 9000 человек. Правда, уровень жизни португальского народа был ниже, чем в странах Западной Европы, но все португальцы получили хлеб и работу. Никто больше не голодал и не стоял в очередях на бирже труда. В 1936 году в Португалии было начато осуществление комплексной программы развития национальной обороны, средств связи, транспорта, колоний, воспитания, образования и других сфер государственной жизни. Конечной целью было объявлено создание необходимой экономической инфраструктуры для индустриализации. Так, например, в период между 1927 и 1937 гг. были реконструированы 5600 километров дорог первого и второго разряда и проложено 16 000 километров новых дорог.

Медленная, но методичная реализация предложенной Салазаром модели финансового оздоровления, экономического развития и национального воспитания нуждалась в политических гарантиях. С этой целью 30 июля 1930 года было основано Движение национального объединения – "Национальный Союз (Унион Нашьонал)". Салазар задумал этот союз не как партию, а как сообщество по интересам, призванное объединить в своих рядах все слои португальского общества и покончить с расколом нации по партийно-политическому и классовому принципу. Являясь фактором воспитания народа, он был призван распространять корпоративную идею и служить делу национальной интеграции. В своих выступлениях на сессиях "Национального Союза" как до, так и после своей убедительной победы на выборах, новый премьер-министр Португалии критиковал как безумную, безудержную веру в прогресс и стремление к скорейшему построению завтрашнего мира, без учета прошлого и уважения к настоящему, так и слепой консерватизм, враждебный всякой идее прогресса. Он был убежден в необходимости найти некий третий путь между этими двумя крайностями, некую комбинацию – разумное сочетание лучших черт прошлого с требованиями будущего или, хотя бы, настоящего.

19 марта 1933 года Салазар, после публичного обсуждения, представил проект новой португальской конституции – конституции "Нового Государства" ("Эштаду Нуэву") на всенародный референдум. Несмотря на утверждения представителей оппозиции о якобы имевшей место фальсификации его результатов "Национальным Союзом", подлинные итоги референдума выглядели следующим образом: 719 384 избирателей проголосовали на "Новое Государство" Салазара, 5 955 проголосовали против, а 488 840 воздержались от участия в голосовании. К участию в референдуме были допущены большинство избирателей-мужчин, женщин с высшим образованием и незамужних женщин-глав семейств. Избиратели голосовали только за избирательный пакет целиком (то есть, только за принципиальное согласие или несогласие с идеей новой конституции), при отсутствии альтернативных вариантов.

Под "Новым Государством" подразумевалась сословная (корпоративная) система. "Новое Государство" Салазара было призвано представлять весь народ в целом и служить интересам граждан, вносящих в жизнь государства свой вклад в форме семейной жизни, профессиональной деятельности и деятельности в рамках органов общественного самоуправления. Нация рассматривалась в качестве одной большой семьи, призванной добиваться поставленных целей и регулировать конфликты "за общим круглым семейным столом". В качестве основы национальной жизни постулировалось взаимное политическое доверие, при чем предусматривалась и возможность для отклонений от общего "генерального курса".

Народ должен был быть организован не по партийному, а по корпоративному (сословному) принципу. При этом под "сословиями" (корпорациями) понимались не наследственные, не равные перед законом и обладавшие разными правами и обязанностями группы людей (то есть не "сословия" типа дворянства, духовенства, бюргерства и крестьянства средневековой Западной Европы), а группы граждан, объединенных по профессиональному признаку. Корпорации португальского "Нового Государства" являлись профессиональными объединениями, однако членство в них было не обязательно-принудительным, сугубо добровольным. Из своих рядов корпорации избирали представителей в общую Корпоративную (сословную) палату. Ее члены, работавшие в специальных комитетах, проверяли законопроекты.

Наряду с Корпоративной (Сословной) палатой существовало также избиравшееся всенародно, прямым голосованием, Национальное собрание, состоявшее из 130 депутатов. Кандидатам от оппозиции надлежало самим организовывать и финансировать свою предвыборную кампанию, в то время как сторонники правительства могли рассчитывать в этих вопросах на поддержку Национального Союза. Официально в отношении оппозиционных кандидатов в последний месяц перед выборами не применялось никаких ограничений, однако в действительности имели место случаи цензуры и запрета на проведение предвыборных собраний. К тому же национальное радио находилось под контролем государства; государство, в ряде случаев, оказывало давление на владельцев конференц-залов. Первоначально право избирать и быть избранным получили лишь граждане, обладавшие минимальным образованием и доходом, вследствие чего половина взрослого населения страны и большинство португальских женщин десятилетиями десятилетиями не могли воспользоваться этим конституционным правом.

Являясь коллективным органом, состоявшим из специалистов в разных областях, Корпоративная палата носила совещательный характер, в то время как Национальное Собрание являлось органом законодательной власти. Каждый депутат последнего обладал правом законодательной инициативы. Национальное Собрание было вправе отправлять законопроекты на доработку и даже отклонять их. Однако оно заседало лишь три месяца в году. Кабинет министров (правительство) издавало законы в форме декретов и осуществляло детальную проработку законопроектов и, соответственно, также обладало правом законодательной инициативы.

Вопросы государственных расходов и доходов относились всецело к компетенции правительства. Если оно вносило законопроекты в период сессии Национального Собрания, принятие этих законопроектов в качестве законов зависело от того, будут ли они ратифицированы Национальным Собранием. Все законопроекты нуждались в одобрении президентом страны. Если президент отклонял законопроект, последний мог быть принят в качестве закона, если за его принятие высказывались две трети депутатов Национального Собрания.

Правительство было ответственным перед главой государства и, тем самым, перед нацией. Президент избирался в ходе прямого открытого голосования сроком на семь лет. Его кандидатура предлагалась Государственным советом, в состав которого входили премьер-министр, президенты (председатели) Национального собрания и Корпоративной палаты, председатель Верховного суда, государственный казначей и пятеро заслуженных государственных деятелей. Последние, в свою очередь, назначались пожизненно президентом страны. Он назначал главу правительства (премьер-министра) и министров (членов правительства). До созыва Национального собрания, его роспуска и переноса его сессий на иной срок и по всем вопросам, связанным с введением, продлением и отменой в стране чрезвычайного положения, президент страны был обязан консультироваться с Государственным советом.

Гражданин существовал в качестве члена группы, а не в качестве индивидуума. В соответствии с этим он обладал конкретными правами в семье, профессиональной жизни (по месту работы) и общине (коммуне, муниципалитете) по месту проживания. На местном (коммунальном) уровне правом избирать совет округа (дистрикта) были облечены лишь главы семейств. Совет каждого округа (дистрикта) имел один корпоративный голос в совете общин и провинций. Свобода слова и собраний предусматривались конституцией Нового Государства, но ограничивались, чтобы избежать извращения общественного мнения, являвшегося, по определению, социальной силой. Собственность, капитал и и труд также подчинялись законодательным нормам. Забастовки и локаут были запрещены. Кустари и мелкие производители находились под защитой закона.

Государственные чиновники могли быть уволены в случае нарушения ими положений конституции или отказа работать на достижение целей, поставленных государством. Церковь была по-прежнему отделена от государства. Конфискованная республиканцами у церкви недвижимость и движимость не была возвращена прежним владельцам. Клиру пришлось по-прежнему финансировать свою деятельность за счет доброхотных даяний или собственных средств и не вмешиваться в политику.

27 сентября 1933 года в Португалии был принят Национальный Трудовой Устав (Статут). Он предписывал упорядочение производства в интересах и на благо нации, для чего требовалось обеспечение трудовой дисциплины и рационализации труда. Повышение жизненного уровня работников и укрепление народного хозяйства должны были осуществляться параллельно и одновременно. Частное предпринимательство рассматривалось в качестве основной движущей силы социального и экономического прогресса. Государство осуществляло координацию экономической жизни в рамках разработанных с этой целью генеральных планов, обеспечивая равновесие интересов капитала и труда, а также производства и потребления, стараясь не допускать перекосов в ту или иную сторону. Частная собственность не должна была вступать в противоречие с правами других людей и с общественной пользой. Руководство предприятиями осуществлялось работодателями, которые могли, на добровольной основе, допускать работников к участию в производственном контроле и в прибылях. В кризисных экономических ситуациях руководство предприятий было обязано сотрудничать с государством в области обеспечения занятости.

Каждый гражданин португальского Нового Государства имел право на труд и на "заработную плату, достойную его и его семьи". Размер оплаты труда определялся в ходе как индивидуальных, так и коллективных трудовых переговоров. В рамках Национального Трудового Устава вводились нормирование труда, один обязательный выходной день в неделю, надбавки за сверхурочные и работу в ночное время и в выходные дни, а также ежегодный оплачиваемый отпуск. Синдикаты, или, по-португальски, "синдикатуш" (профсоюзы), объединявшие в своих рядах лиц наемного труда, ежегодно вели отраслевые тарифные переговоры с коллективными органами ("гремиуш") предпринимателей, то есть союзами работодателей, заключая, в результате этих переговоров, отраслевые тарифные договора (соглашения). Последние санкционировались общенациональной корпорацией и одобрялись правительством.

Общенациональная корпорация охватывала и контролировала деятельность всех организаций работников в своей сфере. "Синдикатуш" и "гремиуш" объединялись в профессиональные группы, каждая из которых специализировалась в определенной сфере трудовой жизни. Объединявшие эти группы в своих рядах централизованные организации представляли интересы "синдикатуш" и "гремиуш" перед различными афилиированными профессиональными группами. В качестве общенациональной корпорации, централизованная организация избирала своих представителей в Корпоративнуцю палату. "Синдикатуш" и "гремиуш", предусмотренные Национальным Трудовым Уставом португальского Нового Государства, являлись юридическими лицами, не зависимыми от государства - в отличие от фашистской Италии 1922-1943 гг. и подражавшей итальянской модели "австрофашистской" Австрии 1934-1938 гг., также считавшихся "сословными (корпоративными)" государствами.

Поэтому принятое в СССР обозначение установленного Салазаром в Португалии режима как "фашистского" не выдерживает никакой критики. Кроме того, в португальском Новом Государстве существовали также централизованные организации, представлявшие интересы не экономических структур – церкви, военнослужащих, юристов, судей, коммунальных (муниципальных) служащих, работников сферы управления, университетов, музыкантов, деятелей изобразительного и сценического искусства, на равных с "синдикатуш" и "гремиуш", а также с Национальным Олимпийским Комитетом входивших в Корпоративную палату.

В качестве социальных (общественных) групп, состоявших из "моральных (нравственных) личностей", они были призваны пронизать все поры общественного организма, включая правительство и законодательный корпус, изменив их в духе целей Нового Государства. В качестве инструмента координации этих интересов различных групп общества, объединенных общими целями, выступало государство. Интересы производства должны были служить экономическом целому, духовным целям и судьбе всей нации. Салазар неустанно подчеркивал, что руководит авторитарным, а не тоталитарным государством. Профсоюзы и союзы работодателей обладали исключительным правом представлять в рамках отрасли интересы своих членов и не членов.

Для решения тарифных вопросов были учреждены суды по трудовым спорам, подчиненные Национальному институту труда и социальной благотворительности. Наряду с государственными социальными программами существовали также социальные программы отраслевых профсоюзов, а также программы в области здравоохранения, жилищного строительства и социального страхования, осуществляемые союзами работодателей. "Дома труда" ("касаш ду пову") и "дома рыбаков" ("касаш ду пескадориш") гарантировали обеспечение социальных и трудовых прав, соответственно, сельскохозяйственных рабочих и рыбаков.

Правда, поставленная Салазаром цель – учредить в каждой сельской общине (коммуне), при поддержке землевладельцев, местной администрации и государственных органов, такой "дом", так и не была достигнута. Различие в уровне жизни и социальные контрасты между городом и селом сохранились, хотя и не в столь резкой форме, как до учреждения Нового Государства. Корпоративная система Салазара была изначально несовершенной. Работники самых разных отраслей экономической, государственной и культурной жизни создавали организации для представительства собственных интересов, которые, однако, зачастую, не объединялись в общенациональные корпорации. В результате большинство членов Корпоративной палаты не избирались, а назначались.