Знамя "Дома Пресвятой Марии Тевтонской в Ливонии"

       "Дом Пресвятой Девы Марии Тевтонской в Ливонии" имел, как уже говорилось выше, свое собственное знамя, которое во время военных походов везли рядом с ландмейстером, или, в его отсутствие, рядом с ландмаршалом, являвшимся в орденской иерархии ливонского филиала "тевтонов" вторым по важности должностным лицом после магистра (тогда как в рамках всего Тевтонского Ордена эту функцию выполнял не маршал, а Великий Комтур). Знамя рыцарей-"марианцев" в Ливонии было двусторонним. На одной стороне его на белом поле была изображена (в соответствии с полным названием Ордена) его Небесная Покровительница Пресвятая Дева Мария в голубом (лазурном) одеянии, держащая на правой руке Богомладенца, а в левой – державу в форме земного шара. На другой стороне ливонского орденского знамени, также на белом поле, был представлен покровитель рыцарства Святой Маврикий с золотым мученическим венцом на окруженной нимбом голове, в голубом одеянии и белом плаще, с золотыми поясом, налокотниками и наколенниками, держащий в правой руке копье с флажком, а левой опирающийся на серебряный прямоугольный щит с окаймленным золотом прямым черным крестом. В верхних углах полотнища орденского знамени, противоположных древку, были изображены белые орденские щиты с черными тевтонскими крестами.

       Как Пресвятая Богородица, так и Святой Маврикий были изображены на знамени стоящими на зеленой траве. Присутствие Святого Маврикия объяснялось не только его функцией как мученика за Христа и патрона рыцарства вообще, но и особым почитанием, которым он пользовался в Прибалтике. В Риге существовало даже особое посвященное ему элитное "Общество (братство) Черноголовых (нем.: Schwarzhaeupter)", молодых холостых отпрысков знатных купеческих родов, живших по общежитийному уставу, во многом напоминавшему монастырский, в особом "Доме Черноголовых), имевших право носить рыцарские шлемы и латы и составлявших в военное время отдельный отряд ополчения рижских бюргеров и купцов, сражавшийся под собственным знаменем.

       "Черноголовыми" эти почитатели Святого Маврикия именовались потому, что он считался "арапом-египтянином". Исторический Святой Маврикий был римским военачальником, легатом расквартированного в Египте Фиванского Легиона, претерпевшим мученичество за Христа в гонения Императора Диоклетиана. По христианской легенде, он владел чудодейственным "Святым копьем" ветхозаветного священника Финееса, перешедшего по наследству к библейскому пророку Иисусу Навину (якобы державшему это копье в руке при взятии Иерихона – о чем, между прочим, поется в известной песне времен войны между Севером и Югом в США "Joshua fought the Battle of Jericho, and the Walls came tumbling down", где Святое копбе упоминается в следующих выражениях: "Down to the walls of Jericho he marched with the Spear in his hand..."), а затем – к римскому центуриону (сотнику) Гаю Кассию Лонгину, пронзившему этим копьем ребро распятого на Голгофе Христа, ускорив тем самым Его искупительную миссию.

       На некоторых дошедших до нас иллюстрациях у Святого Маврикия, изображенного на знамени ливонских рыцарей, на голове не мученический венец, а шлем, верхняя часть которого золотая, а нижняя – черная. Такое знамя с образами Богородицы и Святого Маврикия было захвачено поляками в битве с ливонскими рыцарями Тевтонского Ордена в 1431 году.

       Встречается также изображение "знамени ливонских рыцарей", представляющего собой полотнище с тремя (!) горизонтальными полосами – желтой, белой и красной. Оно, в частности, приведено в книге Стивена Тернбелла и Ричарда Хука "Танненберг. 1410 год. Неудача тевтонских рыцарей" (Stephen Turnbull, Richard Hook. Tannenberg 1410. Desaster for the Teutonic Knights; Campaign-122/Osprey Ltd.2003), со ссылкой на Яна Длугоша. Но следует заметить, что, хотя польский каноник Ян Длугош (годы жизни 1415-1480) считается "классическим" источником сведений об этой судьбоносной для Ордена битвы, он родился спустя пять лет после сражения и был отделен от событий, по крайней мере, сроком жизни целого поколения.

       Сам Ян Длугош не был ни современником, ни очевидцем, ни, тем более, участником битвы. По некоторым сведениям, в битве участвовал отец Длугоша, но тот, опять-таки, умер в 1425 году, когда будущему историку не исполнилось еще и десяти лет. Поэтому многие приведенные Длугошем сведения не следует принимать на веру – например, его упоминание о "Хоругви Святого Георгия", под которой выступали крестоносцы-союзники Ордена, как о красном знамени с белым крестом (в то время, как общеизвестно, что "знамя Святого Георгия", наоборот, всегда было белым с красным крестом (и дожило в таком виде до нас, в качестве английского "флага Святого Георга"!), или же упоминание Длугоша о трехцветном желто-бело-красном (!) знамени ливонских рыцарей, под которым они, по его утверждению, якобы принимали участие в великой битве 1410 года.

       Как известно, традиционные средневековые геральдические знамена были двуцветными (хотя и могли иметь несколько полос), и именно в качестве двуцветных дошли до нас древнейшие европейские флаги – красно-бело-красный австрийский, красно-желто-красный испанский, красно-зеленый португальский, красно-голубой лихтенштейнский, красно-белый монакский, бело-голубой сан-маринский, бело-красный польский и др. К тому же однозначно известно, что ливонских рыцарей в рядах тевтонской рати под Танненбергом не было (что и было, возможно, одной из важнейших причин поражения орденского войска).

       Должностной герб "земских магистров" Ливонии

       С начала XV в. начинает наблюдаться процесс формирования должностного герба ливонского ландмейстера, включающего в себя эмблему Ордена в сочетании с родовым (фамильным) гербом магистра. К описываемому времени подобная "четырехчастная" композиция, включающая оба указанных герба, уже существовала в Ордене госпитальеров. Впервые такой герб, отчеканенный на монетах и высеченный на крепостных стенах, появился у иоаннитов (именовавшихся в описываемый период "рыцарями Родоса", или "родоскими рыцарями" - по месту расположения своей тогдашней орденской резиденции) при Великом Магистре Пьере д’Обюссоне, руководившем Орденом Святого Иоанна в 1478-1503 гг.

       Кстати, следует отметить, что, хотя внешним отличительным знаком госпитальеров в мирное время являлся белый восьмиконечный крест на черном плаще, в период военных действий таким знаком служил не восьмиконечный, а прямой белый крест на красном одеянии (единственным исключением в этом отношении являлся период правления 72-го гроссмейстера иоаннитов – Императора и Самодержца Всероссийского Павла I, при котором гвардия Великого Магистра носила красные супервесты не с прямым, а с восьмиугольным мальтийским белым крестом на груди) и гербом Ордена Святого Иоанна являлся прямой крест белого цвета на красном поле.

       Именно такой прямой крест и помещался в I и IV полях должностного герба Великого Магистра иоаннитов. Именно такой герб представлен и на титульном листе устава Госпиталя, отпечатанном в 1534 году. А в иоаннитских уставах, изданных в 1725 и 1782 гг., изображен сам герб Ордена Святого Иоанна Иерусалимского – прямой белый крест в красном фигурном щите под короной. Современный герб католического ответвления Ордена Святого Иоанна – "Суверенного Военного Мальтийского Ордена" - также содержит, в качестве центральной фигуры, изображение прямого белого креста на красном поле в овальном ("итальянском") щите, за которым помещен большой белый восьмиконечный ("мальтийский") крест, концы лучей которого едва видны из-за щита, под которым на четках висит маленький белый мальтийский крестик.

       В Тевтонском Ордене Пресвятой Девы Марии, как уже указывалось выше, включение родовых гербов Верховных Магистров в состав орденской печати произошло в конце XV в., однако родовой герб Магистра при этом сочетался не с гербом Ордена (прямым черным крестом на белом поле), а с описанным нами выше должностным гербом Верховного Магистра (таким же, как на "малых" печатях, начиная с 30-х-40-х гг. XIV в. и на знамени Верховного Магистра всех тевтонов). Приведенные в "Хронике Даубмана" 1565 года гербы 34 Верховных Магистров Тевтонского Ордена (на иллюстрациях с портретами гохмейстеров) представляют четырехчастные щиты, содержащие в I и IV части крест (т.е. должностной герб) Верховного Магистра, а во II и III частях – его родовой герб. Четырехчастный герб Верховных Магистров повторяется также на щите и груди его "портретных" иллюстраций. Позднее крест Верховного Магистра на гербе служил для разделения поля на части, на которых располагались родовые эмблемы.

       В Ливонии четырехчастный герб с орденским крестом формировался, по-видимому, под влиянием геральдических тенденций, которые можно проследить на примере немецких епископств. До конца XIV в. там использовались печати одной только епископской эмблемой. Но на рубеже XIV-XV вв. в ряде германских духовных княжеств появились гербовые печати с изображением как должностного герба епископа, или, точнее, печати епископства, так и герба конкретного епископа (личного или родового, по примеру римских пап). Комбинации этих двух гербов, или эмблем, отличались большим разнообразием: два гербовых щита рядом под одной епископской митрой; один "рассеченный" (разделенный на части по вертикали) щит, на котором слева от зрителя помещалась эмблема (герб) епископства, а справа – родовой (личный) герб конкретного епископа. Имелись также гербовые епископские печати, представлявшие собой геральдический щит, разделенный на четыре равные части (если употреблять геральдическую терминологию, "щит рассеченный и пересеченный"). В I и IV части этого щита посещался герб (печать) епископства, во II и III части – родовой (личный) герб епископа. Впервые гербовую печать с четырехчастным щитом, включающим герб епископства и родовой герб епископа, использовал Рудольф III, епископ Шверинский (1390-1415).

       У Великих Магистров Ордена Святого Иоанна Иерусалимского должностной герб с четырехчастным щитом получил официальный статус несколько позднее, хотя в литературе встречается портрет Великого Магистра родосских рыцарей (госпитальеров) фра Фульк(о) де Вилларэ (1305-1319) с изображением такого герба. Но на орденских печатях личные эмблемы магистров отсутствовали. На монетах Ордена госпитальеров "родосского периода", начиная с Гроссмейстера Фулько де Вилларе, на одной стороне был представлен аверс орденской печати – коленопреклоненный магистр перед шестиконечным патриаршим крестом (в память об изначальной подчиненности госпитальеров не папскому Риму, а православному Патриарху Иерусалимскому), а на другой – крест с небольшим расширением на концах.

       При Великом Магистре родосских рыцарей фра Раймонде Беранже (1365-1374) на монетах иоаннитов за изображением магистра впервые появляется щиток с его личным гербом. На монетах магистра рыцарей Родоса фра Хуана де Эредиа (1376-1383) на этом месте изображена стилизованная башня без щитка, хотя должностной герб с четырехчастным щитом этого иоаннитского магистра присутствует в манускриптах конца XIV – начала XV в.в. Личный герб фра Хуана де Эредиа представлял три белых (серебряных) башни (две вверху, одну внизу) на красном (червленом) поле, что позволяет рассматривать изображение башни на чеканившихся при этом магистре госпитальеров монетах как часть его личного герба. Официально четырехчастный щит начал использоваться Великими Магистрами иоаннитов лишь начиная с фра Пьера д’Обюссона (1476-1503).

       Для христианского сознания может показаться удивительным, что магистр, хотя и рыцарского, но все же духовного Ордена, то есть монах, призванный служить Богу (пусть даже "по-рыцарски" - мечом!), "дерзнул" изобразить рядом с Божественным символом Креста свою личную эмблему – тем более, что еще совсем недавно магистр изображался на орденских монетах коленопреклоненным перед Крестом! Но, вероятно, впечатление "дерзости" смягчалось тем, что личный герб д’Обюссона (являвшегося до избрания Великим Магистром родосских рыцарей кардиналом римской церкви), представлял собой красный "якорный" крест.