Аристов, Николай Яковлевич, профессор русской истории, родился в Тамбовской губернии в 1834 году, умер в Нежине Черниговской губернии 26 августа 1882 года. Сын сельского священника, Аристов начал свое образование в духовном училище, откуда затем, благодаря своим выдающимся способностям, попал на казенный счет в Тамбовскую семинарию, которую окончил одним из первых в 1854 году. Успешно проходя курс семинарии, Аристов в то же время пополнял пробелы в своем образовании разнообразным чтением, благодаря которому расширялся его умственный кругозор и зарождалось в нем влечение к литературной деятельности. Сочинение, написанное им на последнем курсе семинарии: «Взгляд христианина на сновидения» — предназначалось автором для печати, но в 1854 году напечатать этот труд не удалось, и он появился только в 1867 году в «Тамбовских Епархиальных Ведомостях» (страницы 412–456).

Под влиянием того же чтения в Аристове зародилось стремление поступить по окончании семинарии в университет, но стечение обстоятельств воспрепятствовало этому, и 15 августа 1854 года он приехал в Казань, в духовную академию. Здесь он сразу примкнул к кружку студентов, занимавшихся изучением русской литературы и интересовавшихся общественным движением, начинавшимся тогда в России. В 1856 году направление занятий Аристова изменилось: под влиянием лекций В. И. Григоровича (по славяноведению) и, главным образом, А. П. Щапова, читавшего русскую историю, Аристов заинтересовался изучением русской старины. Сближение со Щаповым произошло по следующему поводу: в 1856 году Аристов ездил на каникулы в Вятку, где собрал много народных песен и другого этнографического материала. Щапов заинтересовался этим сборником и короче сошелся с Аристовым, который был его товарищем по академии и шел только на два года позже его. Это сближение было важным фактом в жизни Аристова. Между Аристовым и Щаповым было много сходства, как по их судьбе до поступления в академию, так и по характеру: оба испытали в детстве горькую долю низшего духовенства, оба одинаково удивляли всех своими способностями, благодаря которым добились высшего образования; оба были одинаково восторженными идеалистическими натурами, у обоих были одни и те же симпатии и антипатии. Но Щапов к тому времени успел уже определить характер своей будущей деятельности и выработать более или менее прочное миросозерцание, а Аристов был еще совершенно неустановившимся юношей. Понятно, какое огромное влияние должен был оказать молодой доцент на своего друга: Аристов не только избрал специальностью русскую историю, но и научные воззрения свои почерпнул почти целиком у Щапова. И кандидатское сочинение свое Аристов написал на тему, данную Щаповым: «Взгляд древних русских летописцев на события мира» (напечатано в «Православном Собеседнике» 1859 года, книги 5 и 12).

Окончив в 1858 году академию кандидатом богословия, Аристов, несмотря на хорошее сочинение, не был оставлен при академии, а должен был ехать в Симбирскую семинарию преподавателем математики, и лишь в 1860 году ему поручено было в той же семинарии преподавание русской словесности. Семинарская служба тяготила Аристова, который лелеял мечту об ученой карьере и о профессуре в университете, да кроме того, его правдивость и резкая откровенность в мнениях нажили ему в Симбирске много врагов, распускавших про него нехорошие слухи и добившихся в конце концов того, что Аристов попал под надзор полиции. Ввиду всего этого, Аристов в 1861 году кинул службу, уволился из духовного звания и уехал в Петербург добиваться исполнения своих заветных грез.

В Симбирске Аристовым были написаны следующие статьи: «Повесть о бражнике» («Русская Беседа» 1859 года, книга 18), «Обзор русских летописей в содержании и характере их преимущественно церковно-историческом» («Православный Собеседник», 1860 год, номера 4–6), «О недостатке веры в русском народе» («Дух Христианина», 1861, номера 10–11) и «Взгляд на церковно-историческое содержание русских летописей» («Дух Христианина», 1861, номера 2–3). Кроме того, 2 февраля 1860 года им было сказано в семинарской церкви слово, которое появилось в «Самарских Епархиальных Ведомостях» (1870 год, номер 5).

В Петербург Аристов приехал в июле 1861 года, не имея решительно никаких средств к существованию. Однако вскоре после приезда он отыскал своего старого знакомого Кривицкого, а в августе встретился и со Щаповым, жившим тогда уже в столице. Благодаря этим знакомствам Аристов устроился довольно хорошо, достав уроки в частных пансионах и домах. Щапов ввел Аристова в литературные кружки, и он вскоре заявил себя целым рядом статей в тогдашних периодических изданиях. К этому времени относятся следующие труды Аристова: «По поводу новых изданий о расколе» («Время», 1862, номер 1), «Очерк крестьянской свадьбы» («Волга», 1862, номера 13, 14 и 16), «Отживающие воззрения» («Библиотека для Чтения», 1862, номер 5, под псевдонимом Н. Я. Ветвицкого), «Следствия падения общинного и выборного начала» (там же, номер 6, под тем же псевдонимом), «Что нужно для русской истории в настоящее время?» (там же, номер 8, тот же псевдоним), «Внутреннее обозрение» (там же, номер 10), «Чиновничий элемент в разработке русской истории» (там же, номер 12, тот же псевдоним), «Русские города и их администрация» («Библиотека для Чтения», 1863, номер 6), «Устройство раскольничьих общин» (там же, номер 7), «Раскольничьи дела XVIII столетия» (там же, номер 4), «Посошков и Абрамов» («Библиотека для Чтения», 1864, номер 2), «Предания о разбойниках» («Северное Сияние», 1864, номер 6), «Заметки о сельском управлении в России» («Библиотека для Чтения», 1864, номер 8), «Разбойники и беглые времен Петра Великого» (там же, номера 10 и 11), «Н. М. Карамзин, как русский историк» («Литературная Библиотека», 1866, номер 4), «О прениях в обществе истории» («Отечественные Записки», 1866, книга 23), «Записки по отделению этнографии в Императорском географическом обществе» (там же, номер 8), «Старина русской земли» («Отечественные Записки», 1867), «По поводу памятной книжки Таврической губернии» (там же, номер 19). В то же время Аристовым напечатано и большинство его рецензий. Кроме того, Аристов напечатал целый ряд заметок и полубеллетристических статей в «Якоре» и «Заре», но все они были без подписи, и теперь нет возможности определить, что именно в этих журналах принадлежит перу Аристова; да и сам он впоследствии забыл, что там писал.

Уже из простого перечня трудов Аристова видно, что все они написаны под сильным влиянием Щапова, с которым он сошелся в Петербурге еще ближе и идеями которого он совершенно проникся. По поводу биографии Щапова, написанной Аристовым, супруга последнего в одном из своих писем говорит: «Читая эту статью, я вижу такое разительное сходство между этими обоими товарищами, начиная с самого их детства и воспитания и оканчивая трудами, наукой и отчасти характерами: два нераздельные существа». Близкие отношения между обоими учеными продолжались до весны 1864 года, когда Щапов был выслан в Сибирь.

Благодаря обилию частных занятий и литературной деятельности, благосостояние Аристова упрочилось вскоре настолько, что к 1864 году у него сказались даже некоторые сбережения. Но эта масса работы не заставила Аристова забыть о той цели, из-за которой он приехал в Петербург. Уже осенью 1863 года он взял у Щапова рекомендательное письмо к Костомарову и через этого профессора снесся с историко-филологическим факультетом Петербургского университета касательно магистерского экзамена и диссертации. Экзамен был сдан в 1864 году и открыл Аристову доступ в ученую среду, где вскоре своими усердными трудами и большими познаниями он обратил на себя внимание. Аристов принял деятельное участие в занятиях археографической комиссии и этнографического отделения Императорского русского географического общества, ездил в Москву для занятий в архивах, изучал археологию и вместе с Л. Майковым составил статью «Предания о кладах», за которую получил серебряную медаль от географического общества (эта статья напечатана в «Записках Императорского географического Общества», 1867, том I).

Тогдашний министр народного просвещения, узнав об его успешных занятиях по русской истории, предложил ему через академика Н. Г. Устрялова поступить в число стипендиатов Министерства. 1 апреля 1869 года Аристов был причислен к Министерству с содержанием в течение двух лет по 1000 рублей. Благодаря этому обстоятельству он мог оставить на время журнальную работу и отдаться всецело своей диссертации, которая вскоре и была готова. Это было исследование: «Промышленность древней Руси» (Санкт-Петербург, 1866; начало диссертации появилось в «Библиотеке для Чтения», 1865, номер 3). 31 октября 1866 года состоялся диспут. Аристов получил степень магистра русской истории и таким образом открыл себе дорогу к профессуре.

В 1867 году он был приглашен вторым доцентом по кафедре русской истории в Казанский университет и 25 января 1868 года открыл свой курс вступительной лекцией: «О современном состоянии и значении русской истории» (напечатана в «Ученых Записках Казанского университета» 1868 года). В Казани Аристов преподавал: 1) пропедевтику русской истории, знакомя студентов с важнейшими источниками допетровской истории и с развитием русской историографии, и 2) прагматический обзор событий древнейшей и древней русской истории до Петра Великого, преимущественно останавливаясь на истории народного быта, нравов и экономического положения населения удельно-вечевого и московско-царского периодов.

В начале 1869 года Аристов был командирован от Казанского университета в Москву депутатом на 1-й Археологический съезд и, познакомившись тут с графом А. С. Уваровым, был избран в члены Московского археологического общества, в периодическом издании которого «Древности» он стал деятельным участником, и, кроме того, деятельно помогал графу Уварову в составлении «Русского археологического словаря». К тому же времени относится и статья Аристова: «Описание города Тамбова и Верхоценских областей» («Летопись занятий археографической комиссии», 1868, выпуск IV).

В конце 1869 года Аристов занял кафедру экстраординарного профессора русской истории в Варшавском университете и открыл курс вступительной лекцией «Об отличительных чертах древнерусской исторической жизни» (напечатана в «Варшавских Университетских Известиях», 1870, книга 1). Лекции он читал в Варшаве по той же программе, как и в Казани, только внешняя политическая история отодвигалась все более и более на задний план и, наконец, история культуры, права и экономического быта исключительно заняла весь его курс, а внешние факты он предоставлял своим слушателям самим почерпать из рекомендуемых им пособий.

В Варшаве Аристов окончил свою докторскую диссертацию: «Московские смуты в правление царевны Софии Алексеевны», которая сначала печаталась в «Варшавских Университетских Известиях» (1871 год, номера 1–4), а затем появилась отдельным изданием (Варшава, 1871). Защищать диссертацию Аристов поехал в Казань и немедленно по возвращении в Варшаву был повышен в ординарные профессора.

Еще раньше диссертации, в 1870 году, Аристовым была выпущена в свет «Хрестоматия по русской истории для изучения древнерусской жизни, письменности, литературы от начала письменности до XVII века». В Варшаве же Аристовым написаны следующие статьи и заметки: «По поводу диспута г. Нильского» («Заря», 1870, номер 11), рецензия на книгу Иловайского: «Гродненский сейм» («Заря», 1871, номер 5), «Судьба женщины в допетровское время» (там же, номер 1). Кроме того, из Варшавы Аристов ездил на II-й археологический съезд, и отчет об этой командировке напечатал в «Варшавских Университетских Известиях» (1872, номер 3).

В 1873 году Аристов перешел в Харьковский университет также ординарным профессором русской истории. Здесь им составлены статьи: «Об историческом значении русских разбойничьих песен» («Филологические Записки», 1874 и 1875 годы; потом отдельной книжкой — Воронеж, 1875) и «Предания о местных святых» («Древняя и Новая Россия», 1875, номер 6). Из рецензий отметим: о книге Владимирского-Буданова: «Государство и народное образование в России» (там же, номер 9) и о книге Загоровского: «Исторический очерк займа по русскому праву» (там же, номер 5).

В 1875 году он был избран в деканы историко-филологического факультета в том же университете, но тогда же получил приглашение во вновь учрежденный Нежинский историко-филологический институт князя Безбородко и занял здесь должность инспектора и кафедру ординарного профессора русской истории. В Нежине Аристов оставался до самой смерти. Этот период жизни Николая Яковлевича можно было бы назвать самым счастливым: пользуясь всеобщим уважением, он составлял центр кружка молодых профессоров, заброшенных в маленький грязный провинциальный городок Малороссии; с другой стороны, и студенты любили и уважали его больше, чем всех других своих наставников. Но в то же время семья Аристова (он женился в 1868 году) разрослась к этому времени до значительных размеров (он оставил 8 человек детей) и требовала больших денежных средств. Жалованья не хватало, и Аристову пришлось опять взяться за журнальную работу.

В Нежине им написаны следующие труды: «Повесть о Фоме и Ереме» («Древняя и Новая Россия», 1876, номер 3), «О симбирских раскольниках» («Православный Собеседник», 1877, номер 1), «О земле Половецкой» («Известия историко-филологического института князя Безбородко», 1877, номер 1), «Состояние образования России в царствование Александра I» (там же, том III), «Русские народные предания об исторических лицах и событиях» («Труды третьего археологического съезда», 1878, том I), «Заметки о поучениях епископа Серапиона» (там же, том II), «Невольное и неохотное пострижение в монашество у наших предков» («Древняя и Новая Россия», 1878, номера 5–6), «Александр Григорьевич Ильинский» (там же, номер 5), «Название и герб города Ряжска» (там же, 1879, номер 6), «Разработка русской истории в последние двадцать пять лет» («Исторический Вестник», 1880, номер 4), «Предания об исторических лицах и событиях» (там же, номер 9), «Симбирские юродивые» (там же, номер 11), «К характеристике Иоанна, бывшего епископа смоленского» (там же), «О церковной живописи» («Церковно-Общественный Вестник», 1881, номера 43–45), «Гоголь, как националист» («Век», 1882, номера 2–4), «Историческое значение сочинений Гоголя» («Исторический Вестник», 1883, номер 9; обе эти статьи о Гоголе вышли в 1883 году отдельной книжкой под заглавием: «Сочинения Н. В. Гоголя со стороны отечественной науки»), «Афанасий Прокофьевич Щапов» («Исторический Вестник», 1882, том X. Есть и отдельное издание: Санкт-Петербург, 1882, к которому приложены ненапечатанные в журнале письма Щапова и отрывки из его неизданных трудов).

Кроме того, Аристов поместил несколько заметок в «Еженедельном Новом Времени» за 1879 год и целый ряд корреспонденций в газете «Новое Время» за 1879–1881 годы и заметку «О славянских минеральных водах» в «Неделе» за 1881 год, номер 22. Участие в периодической печати мешало Аристову заняться более серьезными работами. Так, он предполагал сделать нечто цельное из своих отдельных однородных статей и собрал много материалов для русского историко-географического словаря, но обе работы не были окончены: Аристов заболел в 1881 году чахоткой, от которой и умер в следующем году. Погребен он был 28 августа в Нежине. На следующий год его товарищи и ученики поставили над его прахом памятник.

Аристов не принадлежал к числу ученых, пролагающих новые пути в науке, но он был усердным собирателем материала и тщательным исследователем. Ввиду этого наибольшее значение из всех его трудов имеет магистерская диссертация, представляющая весьма полный свод данных из летописей и других источников по истории русской промышленности до XV века. Ценным пособием при изучении древней русской истории (в юридическом и бытовом значении) является и его «Хрестоматия», заключающая в себе отрывки как из древних источников, так и из новейших исследований. Затем в целом ряде своих статей Аристов трудился над разработкой внутренней, бытовой истории и над развитием народной культуры в сфере религиозной, юридической, экономической и литературной. Особенно важны его исследования о разбойничьих песнях и вообще по народной литературе.

Но в общем у Аристова нет цельного, строго выдержанного воззрения на русскую историю — оно заменяется у него симпатиями и антипатиями, воспитанными окружающей средой и обстоятельствами его жизни и определившимися под влиянием Щапова. Симпатии Аристова сосредоточены на низшем духовенстве и, главным образом, на народной массе, — антипатичны ему все факторы, мешающие свободному развитию и материальному благосостоянию этих двух классов народонаселения. Наиболее ненавистно Аристову иноземное влияние, как явление, оторвавшее на долгое время высшие классы от низших, поселившее между ними обоюдное непонимание и вражду. У русского народа есть свои собственные идеалы, которые он и стремится осуществить в своей истории, а подражание заморским порядкам сбивает русских с правильного исторического пути и приводит к страшным бедствиям. Поэтому и на петровскую реформу Аристов смотрит совершенно отрицательно. Вся его докторская диссертация посвящена именно доказательству той мысли, что Софья хотела удержать Россию на надлежащей дороге, а деятельность Петра вышибла русскую жизнь из правильной колеи. Для проведения этой односторонней мысли Аристову пришлось прибегать к натяжкам и грешить против правил исторической критики: всех писателей и исследователей, сочувствовавших Петру, Аристов объявляет недостоверными и приписывает беспристрастие только сторонникам Софии.

Сочувственно относится Аристов и к расколу старообрядчества, видя в нем, вслед за Щаповым, движение не столько религиозное, сколько политическое, и опять-таки направленное к тому, чтобы отстоять свое, исконное русское от всяких покушений на реформу, которые могут привести к уничтожению национальных особенностей русского народа. Яснее всего высказаны воззрения Аристова на иноземное влияние в его статьях о Гоголе, которого он причисляет к своему лагерю, а никак не к лагерю западников.

Последний по времени труд Аристова — биография Щапова, надо считать одним из удачнейших. В нем, помимо прекрасной биографии и характеристики оригинального и талантливого историка, находится много материала для истории Казанской духовной академии и Казанского университета, хорошо очерчен быт тогдашних студентов, и есть много данных для более близкого знакомства с жизнью самого Аристова и постепенного роста его миросозерцания.

Некрологи Аристова помещены: в «Московских Ведомостях», 1882, номер 245 (И. М. Белоруссова), в «Историческом Вестнике», номер 10; в «Веке», номера 11 и 12 (М. Филиппова); в «Церковно-Общественном Вестнике», номер 115; в «Новом Времени», номер 2333; в «Киевлянине», номер 196; в «Журнале Министерства Народного Просвещения», номер 10; и в «Известиях Историко-Филологического Института князя Безбородко», 1883, том VII. Затем укажем: «Обзор жизни и трудов покойных русских писателей», выпуск II, Д. Д. Языкова; «Библиографию сочинений профессора Н. Я. Аристова» В. К. Симанского; «Опыт историографии» Иконникова.

О трудах Аристова есть следующие рецензии:

• О «Промышленности древней Руси»: в «Вестнике Европы», 1866, номер 4; в «Отечественных Записках», 1869, номер 1;

• О «Хрестоматии»: в «Русской Старине», 1870, номер 12; в «Голосе», 1871, номер 213; в «Педагогическом Сборнике», 1871, номер 8; в «Филологических Записках», 1870, выпуск 6;

• О «Московских смутах»: в «Отечественных Записках», 1871, номер 7; в «Вестнике Европы», 1871, номера 7 и 8; в «Деле», 1871, номер 8; в «Сыне Отечества», 1871, номер 130.

Затем см. «Словарь» Венгерова. О памятнике Аристову: «Московские Ведомости», 1883, номер 257 (И. М. Белоруссова). Портрет его помещен в «Веке», 1882, номер 11.

Примечание Ф. Адрианова, кроме того, мы пользовались сведениями, полученными от вдовы Николая Яковлевича, Ольги Петровны, затем его письмами и письмами О. А. Аристовой.