Вольфганг Акунов

       ПРОЩАНИЕ С КАППЕЛЕМ.     

       Когда Россию захватили
       И на растленье обрекли,
       Не все России изменили,
       Не все в предатели пошли.

       Владимир Солоухин.

 
       13 января 2007 года автору не только было поручено стоять в оцеплении (вместе с другими чинами "цветных частей" военно-исторических объединений Московского имени генерал-майора Петра Федоровича Космолинского корпуса при Центральном Совете Военно-Исторической Комиссии Всероссийского Общества Охраны Памятников Истории и Культуры), но и выпала высокая честь нести почетный караул при гробе генерала Каппеля в главном монастырском храме во время панихиды, в качестве представителя "корниловцев". В почетном карауле стояли также представители "марковцев", "алексеевцев" и "дроздовцев".

       В силу оставшегося для всех нас не совсем понятным стечения обстоятельств, среди многочисленных представителей военно-исторических объединений, съехавшихся на церемонию перезахоронения останков доблестного рыцаря Белой идеи, чей образ стал поистине "архетипом белогвардейца", было с избытком "корниловцев", "дроздовцев", "марковцев", "самурцев", казаков самых различных станиц и войск, множество лиц, обмундированных в форму Российской Императорской армии на Великую войну – было даже несколько "северо-западников", в частности, "ливенцев", но почему-то совсем не видно было представителей "сибиряков", войск Верховного Правителя России адмирала А.В. Колчака. Это показалось тем более странным, что в предыдущие годы на ряде военно-исторических мероприятий, посвященных реконструкции боев времен Гражданской войны 1917-1922 гг. (в частности, во Фрязино в 1998 году), при освящении часовни Святого Великомученика и Победоносца Георгия на месте московского Братского кладбища героев Великой войны (на территории современного Ленинградского парка) и в других местах "каппелевцы" участвовали целыми подразделениями!

       Народу на перезахоронение съехалось необычайно много, так что, стоя в оцеплении, пришлось изрядно попотеть - как в переносном, так и в буквальном смысле слова. Правда, в отличие от перезахоронения четы Деникиных и Ильиных, вице-спикер Государственной Думы г-жа Любовь Слиска не почтила торжественную церемонию своим присутствием. Но недостатка в заслуженных людях, тем не менее, отнюдь не ощущалось.

      Мне запомнились в толпе лица гг. Королева-Перелешина из "Союза потомков российского дворянства" и Амосова из независимого партнерства (издательства) "Посев", Старосты Опричного Орденского Братства во имя Святого Преподобного Иосифа Волоцкого Анатолия Макеева, "певца во стане белых воинов" - барда Михаила Устинова, начальника Дроздовского объединения М. Ю. Блинова, главы "Имперского Авангарда" С.А. Хазанова-Пашковского, духовника Московского Георгиевского Отдела Российского Имперского Союза-Ордена иеромонаха отца Никона (Белавенца), главы Союза "Христианское Возрождение" Владимира Осипова и многих других. В ногах покойного стоял ветеран военно-исторического движения, статс-секретарь Русского Николаевского Комитета Андриан Афанасьевич Афанасьев. Справа от автора этих строк – депутат Государственной Думы Сергей Бабурин. Мне бросился в глаза украшавший грудь г-на Бабурина орден Святого Николая Чудотворца, полученный им от Местоблюстительницы Российского Императорского Престола Ее Императорского Высочества Государыни Великой Княгини Марии Владимировны. А напротив меня стоял человек, которого аз многогрешный, признаться, менее всего ожидал увидеть в православном храме во время панихиды по Каппелю – глава Либерально-Демократической партии России Владимир Жириновский. Он чинно выстоял всю панихиду (правда, в отличие от Бабурина, кажется, не крестился).

       Стоя в почетном карауле в переполненном народом громадном храме, в клубах росного ладана, глядя на глухую крышку гроба с офицерской шашкой, навеки скрывшую от мира останки славного командира "волжан", невольно думалось о скромном, суровом величии его жизненного подвига. Как совершенно правильно указывал известный историк Белого движения Василий Жанович Цветков с своем "Слове редактора", предваряющем сборник "Каппель и каппелевцы", жизненный путь каждого человека проходит через взлеты и падения, успехи и неудачи, надежды и разочарования. Но бывают в жизни, как и в истории страны, моменты, которые настоятельно требуют от каждого человека, достойного именоваться человеком, сделать выбор, определить свое место в бурно изменяющемся мире.

       Для истинно русских офицеров, патриотов, подлинных людей чести и долга, таким моментом жизненного выбора стал переворот семнадцатого года. Десятки тысяч русских офицеров были поставлены перед беспощадной дилеммой и решить, на какой стороне они будут сражаться, какую власть признать как государственную. Гибель монархии, развал большевицкими пропагандистами на германские деньги русского фронта Великой войны, превращение армии из силы, обороняющей Отечество от внешнего и внутреннего врага в орудие беспощадного истребления собственных сограждан под бредовыми лозунгами "превращения войны империалистической в войну классовую" уничтожение исторической Российской государственности – с одной стороны. Бешеная эйфория от внезапно открывшейся возможности быстрой карьеры - за счет вытеснения "реакционных", "старорежимных" офицеров-"зубров", "свободолюбивых" речей на митингах и угодливого заискивания перед пресловутыми "солдатскими комитетами" – с другой.

       Таковой выбор стоял и перед В. О. Каппелем – рядовым, казалось бы, кавалерийским офицером из поволжских немцев, веками верно служивших Всероссийской империи, как и остзейские "бароны", и представители многих иных наций и народностей – "всех жалует Великий Государь!" - выпускником Николаевского кавалерийского училища и Николаевской академии Генерального штаба.

       По воле обстоятельств, ему пришлось даже некоторое время послужить у красных, будучи мобилизованным, как множество "военспецов", под дулом "товарища маузера", которому большевики всегда были склонны давать первое слово. Но он не стал иудой-предателем, подобно многим другим, имена которых сейчас не хотелось бы называть – Бог им судья! Согласившись возглавить силы белого антибольшевицкого Сопротивления в Поволжье в 1918 году, Каппель принял самое важное в своей жизни решение, приведшее его на должность Командующего всем Восточным фронтом Белого движения. А этот фронт – о чем почему-то часто забывают наши современники, вероятно, зачарованные живописным видом чинов "цветных частей" Вооруженных Сил Юга России генерала Деникина! - являлся решающим для исхода Гражданской войны, как по численности задействованных на нем с обеих сторон войск, так и по размеру охваченных военными действиями территорий!

       Сформированный Каппелем добровольческий отряд рос нее по дням, а по часам – и так же быстро рос авторитет его молодого командира. Разрозненные поначалу группы добровольцев – вчерашних юнкеров, кадет, гимназистов, офицеров и чиновников, рабочих – очень скоро превратился в одну из самых сплоченных и надежных боевых единиц в составе армии адмирала Колчака – овеянный легендами "каппелевский" Волжский корпус. То обстоятельство, что "каппелевцы", в отличие от сотен других батальонов, полков и бригад армии Верховного Правителя России, не распались после изменнического, коварного пленения и подлого убийства адмирала Колчака, а продолжали действовать в качестве независимой боевой единицы вплоть до обороны Белого Приморья в 1922 году, можно понять и по достоинству оценить лишь в свете вышеизложенных обстоятельств. До самого конца Владимир Оскарович Каппель оставался, прежде всего, строевым офицером, фронтовым командиром. Всякая задержка, любое бездействие в тылу воспринимались командиром "волжан" чрезвычайно болезненно.