Берестечко – местечко (городок) бывшей Волынской губ. Дубенского уезда, в 25 верстах к западу от г. Дубно, на р. Стыри, известно происшедшим около него 30 июня 1651 г. одним из самых крупных сражений XVII века – трехдневной битвой между поляками и малороссийскими казаками гетмана Хмельницкого.

Битва окончилась поражением последних.

Огромная армия Хмельницкого (около 200 тыс. казаков и 100 тыс. крымских татар), кроме Казаков и Крымских Татар, на половину состояла из "подданных" польско-литовских магнатов, которые восстали против своих господарей. Против этих сборных войск король Ян-Казимир III Речи Посполитой выставил 100 тыс. хорошо обученных солдат, рыцарей и шляхты "посполитого рушения".

В разгаре сражения Татары, вдруг покинули поле боя и стали уходить, прихватив с собой насильно и гетмана Хмельницкого. Окруженные с трех сторон, Казаки и повстанцы потеряли своего предводителя и многие стали проявлять склонность к сдаче на милость победителя. Каждого тревожила мысль о судьбе семей, покинутых без охраны на пути стотысячной массы Татар, отступавших в Крым.

Казаки избрали новым предводителем полковника Джеджалия.

После нескольких дней боевых встреч, новый атаман увидел безнадежность положения и стал склоняться к мирным переговорам, которых требовала и его сборная армия. Но остальные начальники "знали, что добиться мира можно будет только за их счет" (Пьер Шевалье, История войны Казаков против Польши), т.е., что их выдадут Полякам взамен за прощение. Поэтому они сбросили Джеджалия и на его место выбрали полковника Богуна.

Бои продолжались, а вместе с тем в тылу боевого лагеря строился путь отступления через болота. В один из дней по полкам пошли слухи, что Богун с Казаками уходят в тыл и хотят спасаться через болото, оставив украинских повстанцев в жертву "Ляхам". Несмотря на то, что Богун с отрядом отлучился только для отражения флангового удара и скоро возвратился, эти слухи вызвали в лагере такой хаос, что Поляки заняли его без потерь.

7 000 убитых казаков и татар осталось на поле сражения.

Небольшие группы не сдавались и бились до последнего человека. Шевалье рассказывает, что 300 Казаков собралось на одной из возвышенностей и там "погибли почти все один за другим, но с каждым из них пришлось вести отдельный бой. Остался один, который бился против польского войска три часа.

Он нашел на болотном озере лодку и за ее бортами укрывался от польских пуль; израсходовав свои заряды, он схватил косу и убивал всех, кто пробовал его схватить; какой то московит напал на него с таким же оружием, но ничего не мог сделать и, несмотря на его увертливость, Казак чуть было не перерубил его пополам. Тогда один шляхтич из Цехановщины вместе с немецким уланом стали приближаться к нему по воде. Пробитый уже четырнадцатью пулями, Казак встретил их с неизменной стойкостью, что поразило не только солдат, но и короля, в присутствии которого этот бой кончался.

Восхищенный храбростью этого человека, король приказал крикнуть ему, что дарует ему жизнь, если он сдастся, но тот гордо ответил, что не дорожит жизнью и умрет смертью настоящего воина. Его убил копьем другой немецкий солдат".

(Шевалье).

Благодаря такому упорному сопротивлению значительное количество Казаков вырвалось из окружения вместе со своими предводителями. Крестьян же Поляки не убивали, и король объявил им прощение в том случае, если они покинут Казаков, разойдутся по домам и будут послушно выполнять требования своих господ.

Главная причина неудачи Малороссийского войска заключалась в малодушии их союзника, крымского хана Ислам-Гирея, бежавшего при первой же частной неудаче войск и увлекшего за собой остальных татар.

Поражение под Берестечком перечеркнуло все прежние успехи Казаков и аннулировало, заключенные раньше и выгодные для них, договоры с Польскими королями.

Сражение при Берестечко привело к договору, заключенному 28 сентября 1651 г. в Белой Церкви между польским королем и Б. Хмельницким, по которому Малороссия снова принуждена была признать владычество поляков.

После него у Днепровских Казаков стала угасать надежда на успешный исход войны с Речью Посполитой и явилась мысль о персональной унии с Московией.