"ВЕСТА», пароход Русского общества пароходства и торговли, принятый во время войны с Турцией 1877–78 гг. в морское ведомство и обращенный в крейсер с вооружением: 5 6-дм. мортир, 2 9-фунт. пушки, 11 скорострельных пушек Энгстрема и шестовые мины.

Боголюбов Алексей Петрович (1824-1896) Бой Весты с монитором.

Боголюбов Алексей Петрович (1824-1896) Бой парохода Веста с турецким броненосцем Фетхи-Бутленд в Черном море 11 июля 1877 года.

Боголюбов Алексей Петрович (1824-1896) Бой пароходофрегата Владимир с турецко-египетским военным пароходом Перваз-Бахри 5 ноября 1853 года.

Айвазовский Иван (1817-1900). Бой парохода "Веста» с турецким броненосцем "Фехти-Буленд» в Чёрном море 11 июля 1877 года. 1877.

Водоизмещение 1.800 тн., машина – 130 сил с винтовыми двигателями, ход 12 узлов, экипаж 10 офицеров и 78 нижних чинов.

Под командованием отважного капитан-лейтенанта H. М. Баранова, Веста произвела ряд смелых поисков и крейсерств у турецких берегов, действуя на путях сообщения неприятельского флота.

11 июля 1877 г. выйдя из Одессы для крейсерства у берегов Добруджи, неподалеку от Кюстенджи, Веста встретила турецкий броненосный корвет Фетхи-Буленд. Приняв его в утренней мгле за военный транспорт, капитан-лейтенант Баранов решил атаковать турецкий корвет, который в свою очередь заметил Весту и открыл по ней огонь из крупных башенных орудий. Несмотря на явное превосходство в силе бронировании противника, Веста приняла бой. Обладая более сильным кормовым огнем, Баранов решительными действиями и искусным маневрированием не дал Фетхи-Буленду использовать свою сильную бортовую артиллерию.

Меткий огонь Весты удерживал быстроходного противника от сближения и предотвратил возможность нанесения таранного удара. Жаркий бой продолжался около 5 ч.

Неоднократно противники сближались на расстояние 2-3 кабельтовых, что позволяло Весте открыть ружейный огонь. Воодушевляемый своим командиром, экипаж Весты, несмотря на большие потери, повреждения судна и артиллерии, сражался с редким мужеством, заставив современников сравнивать этот бой слабого железного парохода с подвигом брига Меркурий. После нескольких пробоин, повреждения руля и вывода двух мортир, Веста, в свою очередь, удалось нанести значительный урон противнику. Удачный снаряд, пущенный лейтенантом Рождественским, вывел из строя одно из носовых башенных орудий противника и произвел сильный пожар. Имея, по видимому, и другие повреждения, неприятель замедлил ход, а затем, отказавшись от продолжения боя, повернул к Кюстенджи.

Сильное утомление машинной команды и повреждения руля заставили Баранова отказаться от преследования, тем более, что на горизонте появились дымы турецких судов.

На Весте были убиты 3 офицера и 9 нижних чинов, ранены – 4 офицера и около 20 нижних чинов.Сам Баранов были дважды контужен.

За этот славный бой Баранов, старший офицер - лейтенант Вл. Перелешин и лейтенант Рождественский (впоследствии командующий 2-ой Тихоокеанской эскадрой, погибшей в Цусимском сражении ) были награждены орденами Св. Георгия 4 ст., Баранов, кроме того, произведен в капитаны 2 ранга и пожалован в флигель-адъютанты. Экипаж был щедро награжден.

Вторым лихим делом, в котором Веста принимала участие вместе с пароходом Владимир, была помощь, оказанная в августе 1877 г. Сочинскому отряду генерала Шелковникова по перевозке значительного числа раненых и больных из разных пунктов Кавказского побережья в Новороссийск, несмотря на присутствие в этих водах турецких бронированных судов.

По поводу этой операции генерал Шелковников телеграфировал главному командиру Черноморского флота Аркасу: "Бессилен выразить свою бесконечную признательность морякам. Флигель-адъютант Баранов сделал для Сочинского отряда почти невозможное: в виду турецких броненосцев пароходы Веста и Владимир забрали в Гаграх больных и раненых (около 100 ч.), целый Туапсинский батальон, меня со штабом и, искусно миновав неприятеля, благополучно прибыли в Новороссийск. Спасибо сердечное всего моего отряда чудным морякам».

За спасение раненых и больных Баранов были удостоен Монаршего благоволения. Судебный процесс по делу Весты возник в 1879 г. на почве сильно обострившихся после войны отношений между капитаном 2 ранга Барановым и высшим морским начальством.

Еще до войны, с появлением в Черном море первых броненосных кораблей типа "поповок», в морских кругах и в обществе возникли сомнения в боевой пригодности этих кораблей, при чем между сторонниками "поповок» и их противниками, доказывавшими необходимость крейсерского флота, возникла газетная полемика.

H. М. Баранов, горячий сторонник крейсеров, доказывал в многочисленных статьях и докладных записках, что увлечение морского министерства "поповками» является печальным заблуждением; этими статьями Баранов возбудил сильное недовольство высшего начальства. Война с Турцией, доказавшая полную боевую негодность "поповок» и подтвердившая блестящей деятельностью Весты, Владимира и В.К. Константина полезность крейсерского флота, усилила обоюдное раздражение.

После войны Баранов, окруженный ореолом своих подвигов, опираясь на боевой опыт, выступил еще более убежденным сторонником крейсеров, указывая на то, что выстроенные морским министерством "поповки» на деле показали свое боевое ничтожество и являются только "оправдательными документами к бесполезной трате народных денег».

На эти нападки министерство ответило прежде всего оставлением Баранова без всякого строевого назначения. Возгоревшаяся снова газетная полемика приняла характер сведения личных счетов. В обществе стали циркулировать слухи о том, что подвиги крейсеров Баранова в значительной степени раздуты и громкие реляции являются плодом фантазии их командира. Обвинения эти, отчасти основанные на некоторых неточностях, допущенных Барановым в его донесениях, писанных непосредственно под впечатлением боевых столкновений, подкреплялись нелепыми сплетнями из английской печати, где всячески старались очернить боевую деятельность наших моряков. В скором времени в одной из газет появилась статья сослуживца Баранова по Весте, лейтенанта 3. П. Рождественского "Броненосцы и купцы-крейсера», в которой автор, защищая броненосцы, утверждал, что действия пароходов-крейсеров в последнюю войну не могут служить доказательством целесообразности крейсерской войны уже потому, что самые факты их боевой деятельности освещены весьма неправильно.

Говоря о деле Весты с Фетхи-Буленд, Рождественский писал: "Хотя вся Россия знает, что Веста обратила в бегство турецкий броненосец, но, к сожалению, достопамятный эпизод этот не вполне верно объяснен, т. к. в действительности пароход Веста в течении 5 ? часов только уходил перед грозной силой врага со скоростью 13 узлов в час». Говоря дальше о взятии Барановым турецкого парохода Мерсины, автор подчеркивал: "Правда и то, что совершенно беззащитный пароход Мерсина был взят пароходом Россия, вооруженным двадцатью орудиями, тогда как в публике был слух, что этот приз был выхвачен из конвоя двух броненосцев в 5-ти милях от турецких батарей».

Статья эта, не оставлявшая сомнения относительно скрытого умысла развенчать Баранова, произвела необычайный шум.

Чтобы положить конец сплетням и реабилитировать себя и своих боевых сослуживцев перед обществом, Баранов, по представлению которого Рождественский был награжден за дело Весты орденом Св. Георгия, обратился к высшему морскому начальству с жалобой на Рождественского, обвиняя его в клевете и прося назначить суд для разбора дела.

Назначенное следствие не нашло в статье Рождественского наличия клеветы, и дело, по приказанию начальства, были прекращено, при чем Баранову было предложено искать удовлетворения через гражданский суд. Ответ этот вызвал со стороны Баранова резкий протест в докладной записке, перечислив ряд несправедливостей высшего начальства, начиная с игнорирования боевых заслуг его и его подчиненных и кончая выше приведенным случаем отказа к реабилитации его честного имени, Баранов просил управляющего морским министерством доложить Государю Императору его просьбу "Всемилостивейше разрешить ему снять морской мундир, продолжая носить которой, он может только продолжать вредить людям, которых имел честь водить не к бесславию русского флота». За резкие выражения этой записки, признанные оскорбительными для начальства, Баранов были предан суду, на котором с достаточной очевидностью выяснилась закулисная сторона этого дела.

Признанный судом виновным исключительно в оскорблении начальства и отставленный за это от службы, Баранов одновременно блестяще реабилитировал себя от обвинений, приписываемых ему интригой. Свою блестящую речь Баранов закончил словами: "Я пришел сюда (в суд) сознательной дорогой; карайте меня, но уважайте честь и славу родины; пока я жив, я безнаказанно и без протеста но позволял, не позволяю и не позволю касаться тех лепестков ее, которые были куплены самоотвержением и кровью героев, бывших моих товарищей и подчиненных. Гг. судьи, я все сказал; мне остастся благодарить Бога, Государя и будто бы оскорбленное мною начальство за сегодняшний день».

См. также: Баранов, Николай Михайлович.

См. также: Найден пароход "Веста".