ВОЕННО-АРХИВНОЕ ДЕЛО, оборудование военных архивов и их служба, находилась в началt XX века,  в России в не вполне благоустроенном виде, что являлось отголоском общего архивного нестроения в России и малого внимания нашего военного мира к памятникам прошлого.

Известный знаток архивного дела, проф. Самоквасов, выставлял примером "великого нестроения наших архивов древних актов» самый большой архив военного ведомства, т.-е. Московское отделение архива Главного штаба, или так называемый "Лефортовский» архив. Не взирая на то, что этот архив представляет богатое, большое и драгоценное хранилище рукописных военно-исторических документов, его организация заставляла желать многого. Начальник обоих отделений архива, Петербургского и Московского, жил в Спб., а штат Московского отделения был очень ограничен. Несмотря на это, Московское отделение, цель которого определялась в законе "поверкою послужных списков и выдачею справок», было перегружено научными и служебными справками. Без этого архива не могли обойтись ни одно военно-историческое сочинение, ни одна полковая история; деятельность архива увеличилась особенно в юбилейные дни 1812 года, когда потомки участников Отечественной войны, в виду предстоящего юбилея, завалили архив просьбами о выдаче им документов дедов и прадедов.

Ограниченный штат служащих привел к тому, что, по отзыву официальной записки о мерах к приведению в порядок Московского отделения, люди науки не всегда могли пользоваться документами этого богатого хранилища; например, у Шильдера почти совершенно отсутствуют ссылки на этот архив. Большая часть описей архива пришла в ветхость, испещрена множеством помарок и пометок; самые дела во многих случаях не сшиты по листам, загрязнены и требовали подклейки. Подобное состояние архива побудило образовать при нем особую описательную комиссию, под наименованием временного делопроизводства. Ныне это "временное» делопроизводство действовало несколько десятилетий. Хотя, по отзыву директора Спб. археологического института, для упорядочения архива требовалось усиление архивного штата ученым отделом, в противность этому временное делопроизводство было составлено из неспециалистов. Способ описания принят карточный, непригодный для описания архивов древних актов, т. к. их содержание составляют сборники дел (столбцы, связки и книги) и описание одного номера архивных документов часто требует многих листов.

Кроме проф. Самоквасова, безотрадное положение архива в Лефортове отмечал и биограф Суворова Петрушевский, который писал про необходимость дать ему надлежащее устройство и разобрать: "Уже на многих тетрадях появилась с краев ржавчина; если не остановить её распространение, масса документов, драгоценных, пропадет безвозвратно».

Несколько мягче относятся к постановке дела в архиве Московского отделения Главного штаба позднейшие военной писатели. С их точки зрения великое нестроение былых времен начинает понемногу пропадать. Но и эти писатели, при всей своей снисходительности, констатируют, что из всех описей разобраны лишь около трети, описи составлены кратко, большое количество дел страдает от сырости и отсутствия отопления и вообще архив хранит массу совершенно неиспользованных материалов, пострадавших, однако, от времени и небрежности хранения.

Печальная консервация архивных дел объясняется не только тем, что за долгий период существования архива в нем был небольшой штат служащих, но не всегда служащие работали на пользу самого архива. Почти исключительное внимание уделялось часто служащими лицами на заботы о внутреннем распорядке или о составление архивных описей и на исполнение текущей переписки. Справок в архиве чисто служебного характера бывало ежегодно около 600—800, но некоторые из них, по своей сложности, получали характер целого исторического исследования.

Так, для составления полного послужного списка Суворова потребовалось пересмотреть 28 категорий дел, и работа велась 2 г.

Иногда вправки затруднялись тем, что прежних войск, отчетность велась не всегда исправно. Океан архивных дел, при почти полном отсутствии печати, описей, ставить в весьма затруднит, положение лиц, занимающихся в архивах. На помощь им приходят вольнонаемные писцы, практически, долгою службою ознакомившиеся с архивом и знающие дела требуемых категорий.

По образному выражению одного писателя, это—поставщики первоисточников и архивные штучники, при помощи определенной манипуляции, получающие удвоенный аллюр в розысках и изумительнейшую сообразительность при решении вопроса, в чем именно может встретиться надобность данному лицу. Но другие историки, в предисловиях к своим монографиям, считают необходимым выразить этим штучникам свою благодарность, правильно оценивая всю приносимую ими для науки пользу.

Вышеприведенные данные касаются самого крупного и богатейшего военной древне-хранилища. Поразительное богатство этого архива в соответствии с полным пренебрежением требованиями архивоведения особенно ярко подчеркиваете убожество нашего Военно-архивного дела. Те же самые явления, но в менее резкой степени, присущи и нашим прочим военной архивам, жадно ждущим коренной реформы, хотя частичные реформы проводятся.

Так, в военной прессе, особенно за конец 1910 г., были указаны случаи возмутительной небрежности по отношению к сохранению военных дел в архивах гражданского ведомства.

На требование военного начальства о возвращении этих дел архивы отвечали обыкновенно или глухою фразою о потере дел или же заявлением об их уничтожении пожаром. На это явление было обращено внимание, и в настоящее время министерство внутренних дел разрабатывало новое положение об архивах, причем к участию в этой работе было привлечено военно-историческое общество.

В жалком положены находились и архивы при управлениях уездных воинских начальников, куда попадали дела разных полков, вследствие расформирования частей, выступления их в поход или перемены места своего расквартирования. В 70-х гг. XIX в. в циркуляре Главного штаба объявлялись периодически наименования частей, дела которых подлежали сдаче в те или иные архивы уездных воинских начальников.

В 80-х гг. Главный штаб опрашивал всех уездных воинских начальников о содержании их архивов; представленные некоторыми начальниками описи хранились в архивах Главного штаба и, преданные вскоре забвению, готовы были затеряться, пока не были случайно обнаружены 10 лет назад адъютантом.

В 1897 г. был издан К. Рихтером справочник об архивах упраздненных частей, потом вышедший из продажи и полный ошибок: в нем упоминались никогда не существовавшие части, не сводились в одну рубрику дела одной и той же части, отсутствовали ссылки на такой большой архив, как архив Елисаветградского воинского начальника и пр.

Наконец, в 1898 г. военно-ученый архив опросил архивы различных штабов, управлений и заведений о наиболее выдающихся делах и хранил с тех пор описи этих дел.

Все эти обстоятельства вызвали прочитанные в военно-историческом обществе M. К. Соколовским доклады, последствием чего явилось издание обществом указателя архивов при управлениях уездных воинских начальников, хранящих дела посторонних частей.

Яркое неустройство архивного дела в России подтверждается горячею статьею "Архивные мытарства» В. А. Алексеева, ревностного архивного изыскателя бумаг о Суворове в течение 10 лет.

Почти все архивы испытали на себе пламень пожара, многие хранят дела, не описывая и свалив их в одну кучу.

Из документов Рижского архива, хранившего дела Суворова, в 1873 г., по распоряжению генерал-губернатора кн. Багратиона, все дела по 1790 г. были проданы на конфектную фабрику для выделки коробок под сласти; между тем, в этих делах были такие "пустячные», как донесения Суворова из Пруссии, в бытность его Кенигсберг, губернатором.

Бумаги Тверского губернского архива сложены в бывшем соленом амбаре.

Наиболее же варварское уничтожение старых дел произошло в штабе Киевской крепости, где хранились привезенные из упраздненной Херсонской крепости бумаги бывших военно-походных канцелярий Румянцева, Потемкина и Суворова; в 1897 г. все эти бумаги были проданы с аукциона начальником Киевской крепости полк. Ковзаном.

В 1889 г. при разборе особою комиссиею Ставропольского губернского архива из 181 т. дел были оставлено только 6 т. дел, и один из богатейших и важнейших архивов для истории Кавказа были уничтожен.

Положением о письмоводстве и делопроизводстве в военном ведомстве (приказ по военному ведомству 19 сентября 1911 г.) правила о содержании архивных частей совершенно переработаны и выделены в особый отдел для того, чтобы придать им большее значение и тем повлиять на более тщательное их исполнение, что весьма важно в целях военно-исторических.

Сдача дел в архив во всех частях и управлениях должна была производиться раз в год, по описи, к сроку, ежегодно объявляемому в приказе командиром части или начальником штаба. В архиве дела хранятся по разрядам, а в каждом разряде—по годам, в хронологическом порядке, и по частям или отделениям; дела помещаются в картоны или связки, которые снабжались номерами и указанием на часть и год; дела различные частей хранятся по каждой части отдельно; секретные дела хранились особо. Помещения архива должны были светлым, безопасным от пожара и наводнения, запирающимся на замок и имеющим железные решетки в окнах; в крайности, под архив отводится помещение в самой канцелярии, отделяя его перегородкой до потолка; дела хранились обязательно на полках и по возможности в шкафах; секретные дела хранились обязательно в шкафах.

Сдача дел в архив производилась по описям, служащим основанием для составления общих архивных описей, которые наравне со сдаточными описями подлежали вечному хранению; по истечении срока хранения дела уничтожались заведующим архивом; для справок дела 3-го разряда и секретные выдавались по письменному распоряжению командира части или начальника штаба, а  прочие дела — заведующим архивом; заведывание архивом в отдельных частях возлагалось на адъютанта, а где таковые не положены, — на делопроизводителя или другого офицера или чиновника.

Архивы мобилизуемых частей, при выступлении в поход, сдавались, а по возвращении из похода принимались согласно мобилизационным наставлениям.

Архивы расформировываемых частей сдаются по указаниям Главного управления Генерального штаба. В приложение к изложенному выше положению об архиве выделено особое специальное правило для сдачи дел в архив и установления сроков их хранения.

Все дела по отношению к срокам их хранения разделялись на 3 разряда: дела 1 разряда подлежали уничтожению по окончании переписки, дела 2 разряда хранятся от 1 г. до 35 л., дела 3 разряда хранятся вечно.

Перед сдачею в архив в частях образуются особые комиссии, в которые назначались также заведующий архивом, составитель истории части и подписавшее сдаточную ведомость лицо; комиссия, убеждаясь в правильности назначения сроков хранения сдаваемых дел, рассматривает кроме того дела, коим уже истек срок хранения в архиве, и могла продлить этот срок для дел или отдельных документов, выдающихся по своему историческому, бытовому, научному, имущественному или особо важному служебному значению.

Дела, подлежащие уничтожению, продавались, а секретные и мобилизационные сжигались.

Изложенные правила для войсковых архивов, составленные в общем согласно элементарным правилам архивоведения и при участии военно-исторического общества, должны были несомненно способствовать упорядочению Военно-архивного дела.

Особенно ценно участие в архивных комиссиях войсковых историков, как людей, знакомых с архивами вообще и способных оценить историческое значение того или иного документа.

Обращаясь, для сравнения, к предшествующим положениям об архивах при воинских частях, следует признать, что положение о письмоводстве делало шаг вперед в смысле упорядочения Военно-архивного дела. Так, в Своде военных постановлений 1859 г., ч. 3, гл. ст. 901, заведывание архивом вверялось аудитору, а по Приказы по военному ведомству 1888 г., 4 февраля, № 32, и. 51, архивом заведует полковой адъютант; между тем, выдача дел из архива возложена на писаря.

Число дел, подлежавших уничтожение по прежним положениям (прил. к ст. 913,2 Прод. СВОДА ВОЕННЫХ ПОСТАНОВЛЕНИЙ 1862 г.; пр. по в. в. 1861 г., № 228), было очень велико: уничтожение в течение первых 10 л. подлежало ? всех дел, чем нарушался принцип известного архивиста Калачова: "меньше уничтожать, больше хранить».

Рассеяние военных дел по различные архивам военного и гражданского ведомств, и, между прочим, по таким архивам, где не может встретиться вполне научное отношение к сохраняемым делам (например, при уездных полицейских управлениях или при церквах инославного вероисповедания), подняло и в военном ведомстве вопрос о централизации архивов. Отчасти этот вопрос уже затрагивался официально: так, на доклад мобилизационного отдела от 22 января 1907 г. об устройстве центральных архивов для приграничных округов последовало согласие военного министра. Устройство подобных архивов могло бы содействовать упрощению мобилизации.

Отчасти же вопрос о военно-архивной централизации остался в плоскости теоретических соображений отдельных лиц.

Но в начале XX века, вопрос этот не мог считаться окончательно решенным и в теоретическом отношении, а потому нельзя приступить к его осуществлению его практике.

Из больших архивов военного ведомства назовем следующие:

1) канцелярии военного министерства,

2) военно-ученый,

3) общий Главного штаба с

4) Московским отделением,

5) Главного артиллерийского управления,

6) Главного инженерного управления,

7) интендантского управления,

8)Главного военно-медицинского управления,

9) Главного военно-судного управления,

10) Главного управления военно-учебными заведений,

11) Императорской Главной квартиры и

12) Морского министерства.

Помимо этих Главных архивов Империи, имелись архивы при штабах военных округов.

Военно-ученый архив главного управления генерального штаба (см.).

Общий архив главного штаба и Московское отделение его.

В 1819 г. Высочайше повелено было учредить в Москве архив Главного штаба.

Около 50 лет дела хранились в Кремле, в здании судебных установлений, и только с 1886 г. архив занимал отдельное (сейчас РГВИА) помещение. С этого времени он были пополнен делами разных упраздненных учреждений военного ведомства, как, например, департамента военной поселений, бывшего Харьковского военного округа, не разобранными делами Белевской крепости начала XVIII в. и др.

О количестве хранящихся здесь дел (в начале XX века) можно судить по тому, что Лефортовский дворец, где помещается архив, имеет 123 больших комнат, дела размещаются на 4—5-ярусных стеллажах, длина которых составляет 28 верст. В архиве хранятся дела за 1686 г. (преимущественно полковые сказки), несколько связок дел Юрьевской гарнизонной канцелярии с 1703 по 1721 г., затем главная масса дел с 1719 по 1864 г. включительно; месячные же списки генералов и офицеров имеются по 1897 г.

Собственно дел хранится 1.244.343, книг (входящих и исходящих журналов, реестров, приказов) 117.928, связок отдельных бумаг 6.011, описей и каталогов ко всему предыдущему имеется 1.014.

Общее количество номеров составляет 1.493.316 (по сведениям 1907 г.). Из этой громады дел покойным проф. Масловским разобраны и описаны дела по семи описям (№№ 47, 119, 121, 193, 199 и 200). К этим делам имеются печатные описи.

Все дела Лефортовского архива можно разделить на следующие группы, хотя подразделение это дает очень поверхностное ознакомление с их характером:

дела военной коллегии 1719—1811 гг., группируемые по экспедициям и повытьям (таковы экспедиции: приказная 1720—1812, 1-я 1793—1812, инспекторская 1793—1812 и 2-я 1774—1812; повытья: армейское 1719—1812, казачье 1720—1812, гусарское 1732—1812, комиссариатское 1719—1812, провиантское 1721—1809, мундирное 1729—1743, артиллерийское 1719—1812, аудиториатское 1712— 1812, рекрутское 1719—1812, гарнизонное 1720— 1812, ландмилицкое 1731—65, немецкое (об иностранцах в русской военной службе) 1738—96, секретное 1723—86, вдовье 1764—1812 и счетное 1732 — 61).

Старые дела: военной конторы 1729—76, воинской комиссии 1720—1810, кабинетские 1707—96, военно-сиротских отделений 1799—1822, инспекторского департамента военного министерства 1812—16, фельдъегерского корпуса 1721—1842, совета военного министерства 1812—33, военно-походной Его Величества канцелярии 1797—1812, 1 отд. общей канцелярии Военного министерства 1812—16, военной канцелярии и Главного штаба цесаревича В. К. Константина Павловича 1794—1830, лейб-кампании и кавалергардских корпусов 1726—96, 3-го морского полка 1803—12, Кексгольмского мушкетерского полка 1784— 1805, Новгородского, Кексгольмского, Шлиссельбургского, Великолуцкого, Выборгского гарнизонных, и лейб-гвардии гарнизонных сводных пехотных батальонов 1796—1835, милиции: Курляндской, Лифляндской, Эстляндской и Псковской губернии 1806—10, Главнокомандующего в Петербурге и в Кронштадте 1828, 1-ой             бригады 1-й гренадерской дивизии 1814—22, Российско-германского легиона 1812—14, 1 и 2-го волонтерского казачьего (Яхонтова и Боде) полков 1812—15, ландмилицкой комиссии и Севского пехотного полка 1733—78, Молдавской и Дунайской армий 1805—12, Польской, Южной и 2-ой армий 1813—31, общего по армии дежурства военного министерства 1808—15, кавалерийских резервов генерала Кологривова 1812—14, штаба 25-ой пехотной дивизии 1812—14, генерал-квартирмейстера Главного штаба Его Величества 1815—26, управления округов пахотных солдат 1804—59, нарвской гарнизонной канцелярии и комендантского управления 1703 —1864, ополченские 1812—15, 1-ой и 2-ой Западных армий, 3-ей резервной обсервационной, главной генерала Кутузова; всех соединенных армий генерала Барклая-де-Толли, 1-го отдельного корпуса генерал гр. Витгенштейна 1810—16, генеральские (Суворова, Потемкина, Румянцева, Коховского, Кречетникова, Репнина и др. ) 1728— 1815 г.; канцелярий: начальника Главного штаба, дежурного генерал- и вице-директора и отделений инспекторского департамента военного министерства 1810—55, департамента Генерального штаба 1812—64, департамента военных поселений 1817—62, комиссариатского департамента 1776—1864, провиантского департамента 1776— 1864, отдельного корпуса внутренней стражи 1811—64, отдел. гренадерского корпуса 1852—62, полевых и тыловых управлений и учреждений оккупационных войск в Молдавии, Валахии и в крепости Силистрии 1829—36, Южной и Крымской армий 1853—59, Молдавской, Дунайской, 3-й Западной, всех соединенных и 1-ой армии 1811—36, штаба Харьковского военного округа, округов Украинского военного поселения, полевых тыловых управлений, учреждений и заведений действующей армии, оккупационных войск в Болгарии 1877—79, военной комиссии для окончания дел и счетов действующей армии 1870—85, сказки и смотровые списки полков 1711—55, формулярные списки и месячные (строевые) рапорты полков 1754— 1854, отчеты по рекрутским наборам 1793— 1861, месячные списки по старшинству генералов, офицеров и войсковых чиновников за 1885—96 гг.

В Петербургском отделении общего архива Главного штаба хранились все дела этого штаба и Главного управления Генерального штаба с 1864 г.

По мере накопления дел более старые годы отправлялись в Московское отделение.

Архивы остальных Главных управлений носили специальный характер и хранили дела со времени учреждения министерств.

Затем для военного дела имели некоторое значение и архивы общие.

Из них назовем:

1) Московский архив министерства юстиции, содержащий документы о службе, поземельной собственности и судебного производства в России с XIII до XVIII ст. включительно, есть центральное хранилище драгоценнейших материалов внутреннего быта России; в 1890 г. архивом издана Памятная книжка, в первом отделе которой помещен "состав архива и обозрение хранящихся в нем документов».

2) Сенатский архив хранить около 4 миллионов документов, дел, журналов, определений, книг и т. и., среди которых находятся дела, относящиеся к военной старине.

3) Варшавский главный архив древних актов образовался при упразднении в 80-х годах губернских архивов Царства Польского.

Состоящие в ведомстве министерства иностранных дел:

4) Архив Государственный в Спб. заключает в себе акты "со времени учреждения министерства, часть дел из кабинета Петра I, все кабинетские дела последующих царствований, дела, касающиеся Императорской фамилии, и особо важные следственные и уголовные дела, и

5) Московский главный архив, где хранятся все дела бывшего посольского приказа.

6) Архив Государственного Совета, описание которого велось под наблюдением С. А. Панчулидзева.

Из провинциальных архивов следует указать на центральные архивы Киевский и Виленский, а также архив при Харьковском университете.

Вопрос о дальнейшем улучшении русского Военно-архивного дела имеет не только академическое значение; военно-архивная реформа необходима для развития военно-исторической науки. "Раз от военно-исторических трудов, — писал генерал Масловский в предисловии к "Атаке Гданьска 1734 г.»,—потребована строгая критическая оценка фактов, то, понятно, исследователь должен искать возможно большее число документов, дающих право сделать известный вывод. Эти сравнительно новые требования, настоятельно предъявленные теперь военной наукою, застали военные архивы неподготовленными к удовлетворению спроса».

Военно-архивное дело должно было поставлено так, чтобы исследователю не приходилось печаловаться на неподготовленность архивов и на отсутствие компаса в стихии архивного океана. Это—задача будущего.

Военными архивами заведовали особые должностные лица — архивариусы (см.).

Они у нас носили название начальников архивов (в архиве канцелярии военного министерства, в общем архиве Главного штаба, военно-ученом архиве, в архивных главных управлений артиллерийского, инженерного, интендантского и военно-учебными заведений, в окружных архивах), заведующих архивами (в архивах Главным управления Генерального штаба и в Главным военно-санитарном управлении), управляющих архивов (в Петербургских и Московских отделениях архива Главного штаба) и очень редко называются просто архивариусами (в архиве Главного военно-судного управления).

Для подготовки специалистов-архивариусов существовал у нас с 1877 г. Императорский археологический институт в Спб. и открытый Московский археологический институт; в последнем установлено особое звание ученого архивиста. Но, к сожалению, у нас от архивистов, в начале XX века не требовалось никакого образовательного или специального ценза. Между тем, служба в архиве, помимо знания истории и архивного дела, нуждается в особо просвещенных деятелях, своего рода подвижниках науки. Еще при императрице Екатерине II, указом 28 мая 1768 г. (П. С. 3., 13.127), повелено были архивариусами иметь людей "трезвого жития и неподозрительных, в пороках и иных пристрастиях не примеченных».

Во Франции декретом 23 января 1888 г, помимо образовательного ценза, установлен для служащих в национальном архиве Парижа предельный возраст. У нас же заведывание архивом считалось делом легким и особенно подходящим для престарелых чиновников, неспособных к службе в канцеляриях.

Для начальника военно-ученого архива и его помощника указано, что эти должности должны быть, хотя и не обязательно, замещены офицерами генерального штаба, для прочих военных архивов должность архивариуса замещалась офицерами или чиновниками и положена большей частью в VI классе табели о рангах; лишь для начальника архива Главного штаба указан V кл., а для начальников окружных архивов и заведующего архивом Главного военно-санитарного управления — VII кл.; помощники архивариусов числились в VIII кл., содержание архивариусов колебалось от 1. 800 (архив Главного военно-судного управления) до 3.750 (начальник архива Главного штаба и начальник военно-учебного архива) рублей в год.

Заведывание архивами отдельных частей войск возлагалось на адъютантов их (ст. 908, прим. 1-е, кн. V С. В. И., изд. 1907 г.). При хранении дел архивариусы военного ведомства руководствовались указаниями "Положения о письмоводстве и делопроизводстве в военном ведомстве» (Приказы по военному ведомству 19 сентября 1911 г., № 433, ст. 74—79 и прил. 2), а в архивах Главных управлений Военного министерства, кроме того, особою инструкциею военного министерства (ст. ст. 545 и 546, кн. I С. В. II., изд. 1907 г. и Приказы по военному ведомству 1872 г. Л» 55).

Одна из самых старых инструкций архивариусу напечатана в истории канцелярии военного министерства и Военного совета, ч. I, 32; это — инструкция архивариусу военной комиссии 1802 г.

Военные архивы в Германии состояли в ведомстве Большого Генерального штаба.

Наиболее крупными из них являлись: Военный архив Генерального штаба вместе с историческим собранием карт, секретов военного архива прусского военного министерства (оба в Берлине); баварский военный архив в Мюнхене, саксонский военной архив в Дрездене.

Большое военное значение имеют архивы крепостей, где сосредоточивались все документы, относящиеся к обороне: детальные описания верков и минной обороны, статистические данные о средствах крепости и окружающего ее района, проекты приведения крепости в боевую готовность, инструкции начальникам отделов крепости и т. п.

Военно-историческими материалами очень богаты государственные архивы союзных государств в Германии, также архивы провинций и старых войсковых частей.

В Австро-Венгрии имелся императорский-королевский военный архив в Вене во главе с директором в чине фельдмаршал-лейтенанта, который был подчинен начальнику Генерального штаба.

Этот архив состоял из военно-исторического, письменного, картографического и библиотечного отделов (о венском архиве есть особое сочинение Langer'a, Wien, 1900).

Придворные и государственные архивы Вены также являлись богатыми источниками военно-исторических документов.

Во Франции существовали военные архивы — корпусные, архив Главного штаба (des etats-majors) и архивы гарнизонные (в крепостях). Из этих трех групп архивов лишь вторая имеет серьезное военно-историческое значение.

Источники: