ТРАУРЪ.

Параллели или повесть о древнеримском язычестве до наших дней дожившем, относительно мёртвых и другие старинные ритуальные обряды и правила, подмеченные из казачьей жизни и иные обычаи.

 

ЧАСТЬ I

 

Сколько ни жить, а смерти не отбыть

Старинная приговорка

 

Основой для составления этого очерка, были использованы превосходные, но ныне позабытые работы авторов давно минувших лет, - затерявшиеся в труднодоступных изданиях, - таких как Д. Кирхманн, А. Радонежский, проф. Синайский и др. Видно, что сочинители занимались темой погребального обряда с особой увлечённостью, а вольной или невольной сравнительной характеристикой – с большим знанием предмета оного и опытностью. Известия эти оставляются господам читателям на рассуждения, а суеверные старинные верования не как руководство к действию при скорбных церемониях, так как я только передаю собранную информацию, а не сочиняю свод положений.

Траурная сторона жизни ставшая классической. Откуда её корни? Откуда берёт своё начало конец человеческой жизни? Хотим мы этого или нет, но, к большому сожалению, приходится, так или иначе, касаться этой темы. И чем старше мы становимся, тем чаще.

Данный рассказ мой является неким продолжением темы нашей истории, обычаев и т. п., освещаемых в предыдущих номерах "Казачьего Архива". Излагается общий и частный обзор. Речь на этот раз пойдёт о соотнесениях, о виде коротких сравнений и… сходство целого ряда явлений окажется поразительным.

Высокие взгляды на некоторые деяния, связанные с погребениями почивших, имеют основание своё в религии и философии классического мiра, а именно – это "греко-римская древность». Своеобразная консервативность античная времени, следующее и дошедшее из глубины веков до настоящего. Действо траурное перенимается и принимается уже как должное. А отчего мы превесьма не задумываясь поступаем так и никак иначе, никто уже не вспомнит. Соблюдение обрядов, верность ритуалам, где подсказка, где ответ? Часть отклика будет почти что невероятной.

Ей-правнушки! Древний Рим вполне уживается в наши дни! Кроме "мёртвого" латинского языка, того самого, что до сих пор продолжает оставаться языком учёных почти всего мира, ? это Римское право, образец правовых систем многих и многих государств. Всем известные фундамент и основы в самых различных сферах: геометрия, философия, наука, политика, искусство (в том числе военное); труды античных географов, пантеон богов, архитектура, театры, цирки, общественные бани… да много ли чего ещё? из неисчислимых примеров? Античность оставила колоссальный несмываемый след, показывающийся в современности и одна, лишь одна область обхожа вниманием. Её присовокупим мы к неисчислимым примерам и терминам[1],это малозамечаемое, но, пожалуй, одно из самых главных, ? как ни печально, ? и исконных, и надобных, намеренных действий человека.

 

Что там, за ветхой завесой Тьмы?

В догадках запутались умы.

Когда ж падет эта глухая завеса,

Увидим все, как ошибались мы.

Гиясаддин Абу-ль-Фатх Омар ибн Ибрахим аль-Хайям Нишапури

 

 

 

 

 

 — Цветы, венки… гнетущая музыка – необходимая принадлежность похорон в древней Элладе… "Римляне, как преемники греческой цивилизации в главных чертах заимствовали погребальные обряды". Помянем тут некоторые античные, то есть языческие обычаи. Классическая старина. В нашем случае слово "языческий" тут всё же язык штампа или образное выражение[2]. Стародавние традиции, связанные со смертью человека, появившиеся ещё до принятия и распространения христианства (возникшее в восточных провинциях Римской империи) есть наибольшая сохранность древних, архаических традиций, ритуалов, знаменательных, принятых способов совершения торжественных действий. Скажем, архидревние рецепты и виды поминальной пищи и сейчас вполне присутствуют при соответствующих мероприятиях, пусть иной раз и символически, но они есть. Кроме как круглых блинов – обычных принадлежностей поминовения усопших. Впрочем, и они древнее хлеба (в св. писании – лилины). Образовались в язычестве, удержались правом давности в христианстве[3]. Форм погребений было два узловых вида: "сожигание" на костре и "предание земле". Кремация (сожжение) и ингумация (захоронение в земле). Морские странствия и флотские военные походы привнесли вынужденные положения – спускание безжизненного тела в воду[4].

…Взять современные выражения "закрыть глаза" тож "принять последний вздох" – это живой отголосок многовекового обычая. У римлян обязанность целованием "принять в себя последний вздох умирающего", также как и закрывание глаз умершего – исполняли самые близкие люди скончавшегося. Этот обряд, как и иные, вошёл в погребальный ритуал. лаза отошедшего в вечность обязательно закрывали, ибо незакрытые очи усопшего понималось и осмысливалось во всём, как знак отрицательный. И в том случае, если вдруг приоткрылись безжизненные глаза или око у мёртвого, будто бы он высматривает кого-то (и дальше предполагалось какое-то развитие событий): да вообще причин, по которым закрывали глаза отдавшим Богу душу – немало. Тут и то, чтобы он дорогу назад не нашёл, не запомнил с кладбища, и иные. В достаточной мере известно, что на глаза покойнику клали монеты, пресловутые медные пятаки. Иногда их помещали прямо в рот мёртвого тела человека. Древние греки клали монетку умершему - под язык. Казаки жившие в Причерноморье, Приазовье, клали ещё монеты в левый рукав покойнику. В одном сходятся все, кроме того, чтобы глаза крепче закрыть, – монеты эти годились для выкупа или платы за проход или перевоз испустившего дух, - в царство мёртвых. В некоторых случаях монеты бросали в могилу, прежде чем туда опускали покойника, и всё с той же целью. Самые отчаянные говорили, что пятаки или на пропой или на молитву за упокой. Но монеты больше в гробу оставляли, не брали. Ещё – ком земли бросали, якобы опосля не бояться мертвеца ну, и другие истолкования. Нынче так: по очереди кидают на гроб горсть земли и первым священник.

Знатные фамилии (семьи) имели право хранить в своём доме изображения предков. Оратор начинал надгробную речь, которая должна была быть изобилована похвалами покойному и его ближайшим родственникам…

Римляне считали кипарис, сосну и пихту деревьями печали и употребляли лапы хвойных деревьев как знаки траура. Ещё в Феодосиевом Уложении упоминается древний обычай с ношением ветвей древесных по городу или какому другому населённому пункту, в честь одного из языческих божеств. Ельник – символ печали и в наш XXI век. Только если у язычников "однажды срубленный не отрождался", то у христиан уже наоборот [греч. tropos - поворот] – противопоставлял надежду и веру на воскресение, т. к. сосна и ель не теряет своих хвой целый год. Похоронная процессия, устилая лапником путь, знаменует чаяние вечной и неувядающей жизни за гробом… В свою очередь у нас, когда возвращались с кладбища, лапник убирали и сжигали. А бросать его следует сразу за гробом, перекрывая тем самым обратную дорогу тому, кого Бог прибрал. Nenia – погребальное пение при похоронах у древних римлян. Плюс, как тогда, так и сейчас, раздирающий душу погребальный марш… Греки и Римляне возлагали венки ""для напоминания предстоящим, что жизнь человеческая коротка" и осыпали покойника и [смертное] ложе его цветами». У них "…тело обыкновенно лежало ногами к выходу, т. к. по закону природы человеку свойственно рождаться головой вперёд, а выносить его наоборот, то есть – вперёд ногами».

Из древностей римского народа известно, что он в мае месяце украшал гробницы своих предков - розами, как цветами, посвящёнными усопшим, Rosalia. В дни поминок или Родительских, греки и римляне приносили на гробницы обязательно вино и цветы, и провизию всякую (от лат. provisio – забота).

"В Древнем Риме считалось непристойным выносить покойников среди белого дня, потому что животворящее солнце оскорблялось картиной мёртвого тела. Рим позднейшего времени изменил этот скорбный обычай. Гордые римские вельможи стали придавать похоронам своих близких и государственных деятелей всевозможный блеск и торжественность. Доходило до такой степени, что издали специальный закон, который ограничивал траурные излишества»[5]. "Заботы о погребении, устройство гробницы, пышность похорон – все это скорее утешение живых, чем помощь мертвым". Или как метко сказал поэт: "Смерть – это то, что бывает с другими".

Монумент "обелиск" так же римское заимствование, который в свою очередь те переняли от Древнего Египта. "Как изображения на памятниках, так и надписи (эпитафии) были разнообразны". "Часто исписывают надгробные камни стихами" – даёт знать Публий Овидий (Publius Ovidius Naso), живший во времена Христа. И говорить о покойных было принято исключительно "хорошо", что отголоском докатилось до нашего времени ещё и в виде поговорки: "о мёртвых либо хорошо, либо ничего", сиречь: о мёртвых плохо не говорят.

Нас отпевают. В этот день / Никто не подойдет с хулою: / Всяк благосклонною хвалою / Немую провожает тень. Афанасий Фет.

Всё то же мы имеем в наши дни, когда в своём публичном выступлении во время похорон оратор выражает свои скорбные мысли, не подозревая о многовековой связи времён. Современный оратор не оказался словоохотливым малым, он, попросту не зная знает. А для чего нужно делать так, а не иначе?.. Не сознаёт что, в сущности, значит. Так же как и его окружающие ещё живые современники на тот печальный период времени, подсознательно хотя бы и в общих чертах, все всё знают – как и что делать. Кто их учил? Пользуются готовым запасом давних речевых оборотов, надевают без подсказки нужную одежду, соблюдают негласные правила поведения. Что поразительно и в тоже самое время заурядно. Дохристианский период! Это всё было? это всё есть! Нас разделяют разновременные две тысячи лет, без малого… а заметны ли большие изменения? Живые обычаи живут более в народе, чем в бумажных изданиях.

Многие праздники у римлян продолжались большей частью три дня. Во времена палилий, праздника основания Рима, как у нас в Купалу, палили сухое дерево и хворост, и через этот огонь троекратно перепрыгивали, перескакивали. Римляне сами хвалились происхождением своим от венетов (Снегирёв).

Древнеримский поэт Тибулл (Albius Tibullus) в одной из своих элегий, стихосложений, написанных двустишиями определённой формы, отменно рисуя словами обычай сообщает о том, что печальная жена "уходя [с кладбища] скажет: сладко и мирно покойся, и да будет земля легка над твоими костями!" Кто не вспомнит на этом месте общеизвестное образное выражение: "пусть земля тебе будет пухом!".

            К слову, цыгане также приговаривают – "пусть земля ему будет лёгкой". Бросая в свежую могилу горсть земли. Всё это идёт из глубокой старины. А сама их похоронная процессия почти полностью имитирует или подражает той, двухтысячелетней давности; с плакальницами, нестройной музыкой, толпой провожатых, хвалебными гимнами и проч. действиями, повторюсь, калькой древнего Римского мира.

            Кстати, цыган с серьгой в ухе: он непросто носил такое украшение. Это магическая защита, талисман, способный, по суеверным представлениям, охранить от разных бедствий, как и оберег, - серьга в ухе у единственного сына казачьего…[6]

При похоронах впереди умершего римлянина, если тот имел отношение к армии, несли на особых досках перечень побеждённых неприятелей, военные трофеи, награды и т. п. Оружие несли остриём вниз. Инструментальная музыка… плакальщицы с причитаниями, с похвалой покойнику… ношение траура (в числе признаков траура у римлян была чёрная одежда). Рассмотрим тут чуть подробнее такой эпизод, как плачевница – плакальщица по умершим. Мы не помним исконных причетей над покойным, которые возглашались тысячелетиями, иной раз сторонимся и не "догадываем" их суть. Отчего? Лет эдак тысячи полторы ставится в христианском мире вопрос о приличии, о соответствии вере, о том, достойно ли сие – по древней традиции плакать-причитать над усопшим. У римлян на тот случай существовала многоступенчатая система: "передовые плакальщицы» (заводчики), рядовые и прочие актёры… "Безобразное зрелище» (А. Родонежский)[7].

Святой Иоанн Златоуст утверждал, что плачи над покойным "разжигают огонь горя", а сие неприемлемо для христианина, который, провожая ближнего в мир иной, должен сосредоточиться на мыслях о спасении его души. Особенно его возмущал обычай приглашать воплениц, "дабы усилить скорбь", и знающих особые древние песни, грозя даже отлучением от Церкви… И не один Святитель Иоанн или Фридрих II понимали так "языческие" плачи, totenklagelied.

Историк Костомаров, восстанавливая картину жизни наших предков в XV-XVII веках, привлекая и сличая разные свидетельства, записал: "Смерть человека сопровождалась заветными обычаями". Слово "заветный", в старину имел совершенно иной смысл, чем теперь. "Заветный" значило "тайный, скрываемый от других". Кстати и от Церкви тоже, к примеру, в "Полном Церковно-славянском словаре", изданном в 1900 году, даже такого слова нет – заветный! Настолько это было серьёзно. Рискованная, складная, сказка (скаска) в прежние времена называлась кощоуна. Так вот, Костомаров, среди других обычаев, перешедших к нам от язычества, приводит и те самые, сомнительные для Отцов Церкви причитания. Скажем, у казаков Кубани в стародавние времена были очень приняты заупокойные песнопения. У Донцов самые старинные песни относятся к жанру как "плач по убитому"[8].

Пётр I своим царским указом запретил, – при похоронах Марфы Матвеевны, вдовы царя Фёдора, и впредь, – похоронные плачи и плакальщиц. Да только указ его в народе действия не возымел. Кстати, и толкование снов, совсем, не приветствовалось тогда Церковью[9], как и теперь.

            Тут можно ещё сообщить в подкрепление своего мнения, выписку сделанную "на всякий случай". Теперь, пожалуй, что "в тему".

Путешественник Ибн Фадлан Ахмед ибн-аль-'Аббас ибн Рашид ибн-Хаммад запис?л в X столетии о руссах (не путать со славянами – А. А.): "…И таким же образом они поступают со своими мертвыми. Женщины не плачут над мертвыми, но их мужчины плачут над ними. (Они) приходят в день, в который он умер. Таким образом они останавливаются у дверей его палатки и шумят (кричат) самым гнусным плачем каким только могут плакать, и самым диким…"[10] (Ибн-Фадлан о руссах).

…Теперь мысленно перенесёмся на Запад. Оплакивание мёртвых там достойно особого разговора. "В сокровищницу поэзии, в основу менталитета Западной Европы вошли сцены из жизни легендарного короля Артура [Артуса] с его рыцарями Круглого Стола, и паладины императора Карла Великого".

Государи, крича, надрывно оплакивают своих погибших рыцарей. Король Артур даже падает без чувств (!), когда находит в злополучной долине своих убитых верных рыцарей. "Когда Артур очнулся, то он зарыдал в голос". После обморока великий воин рыдает, всплёскивая руками! И не мною это придумано. Ведёт он себя точно так же как Карл Великий в Ронсевале.

Так рыдали рыцари. Самые бесстрашные. Самые беззаветные. В рыцарском эпосе Средневековья воины не обращаются к плакальщицам, – "люди интенсивно и не зная меры выражали скорбь по ушедшему другу или родственнику"[11]. Сколько времени длилась эта скорбь? Или похоронные приплачи? Несколько часов, одну ночь, столько сколько нужно было для погребения… Когда Говэн (Gawain) сообщил королю Артуру о смерти рыцаря Ивэна и его товарищей, "король принялся горько плакать…". Когда останки сэра Говэна или Гавейна Оркнейского несли хоронить десять рыцарей, а за ними шёл сам Артур с народом, то снова "с рыданиями и криками".

Так было тогда "принято и так было понятно"[12]. Рыцари-рыцарями, однако и Атилла (гунн или маджар…) и Артур (сармат или савромат…) пришли "в Европу" из наших, казачьих земель! Сарматы что-то своё привнесли и передали Риму, что-то взяли со службы[13] и посеяли республиканские зёрна в своих родных краях, как иногда уволенные в запас солдаты приносят с собою из армии какие-то привычные элементы "той жизни". В качестве примера: именно римляне ночь разделили на четыре vigilia, время бодрствования для ночной стражи, четвёртая часть ночи, что до сих пор у нас смена часовых в карауле, служба в наряде сохранилась с таким же разделением времени. Другой равнозначный перевод vigilia, другое понятие - бдение над покойником.

К слову сказать, козаки почему-то любили себя называть рыцарями… А некогда лыцарство были только холостые казаки Запорожской Сечи, дававшие обет безбрачия, наиболее отличившиеся в войнах и долго служившие в войске (П. Ткаченко).

А какова связь Древнего Рима с казачеством? Имеется ли таковая? Оказывается есть! И самая что ни на есть прямая! Ключевые слова: курени у казаков // курии у римлян; куриатные собрания // войсковые рады. Состав осёдлого  населения в общине (и римской и казачей) – иногородние у казаков, временно-пребывающие у римлян. То есть члены военного общества в одной общине (станичники, городовики, казаки // квириты) и не члены её (иногородние // плебеи) т. е. полуравные. Правящая аристократия, патриции и старшИна у казаков.

И в древней (и поздней) римской общине, как и в казачьей – имеются черты удивительного сходства: право воина на добычу как обоснование своеобразной римской системы… Подушное наделение землей каждого члена общины… Квиритское и казачье право… Состав населения в общине и вне её… Трибы, паланки и станицы, как территориальные деления общины…

Всякое сходство в обыденном языке называют аналогией, однако тут другой случай, другая грань кристалла. Как же его обозначить? Сравнительная характеристика, если в двух словах не вдаваясь в подробности, привела к следующим выводам: схожесть аграрных порядков римской и казачьей общины в распределении земель и различных угодий. Основная территория делится как в римской, так и в казачьей общине, собственно на город и поле, но это деление не связано с делением населения. Последнее делится по куриям и куреням, или по личным трибам и, быть может, пириям.

Городские римские трибы аналогичны куреням – станицам, как это имело место быть у донских казаков. Поместные трибы аналогичны паланкам, как территориальным самоуправляющимся округам <…>.

При обобщении исторического обзора в этой части изложения автор задался целью: пользуясь, в качестве материала, изысканиями нашего белоэмигранта, с семинарской фамилией Синайский, книга которого (1908 г.) состояла из отдельных работ под общим названием "Очерки из истории землевладения и права в древнем Риме", воспроизвести перед читателем, словно на экране, далёкое прошлое. Казаки и Рим. Тема – редкостная и неизбалованная публикациями. Недостаток сей, пополнен был статьёй И. Н. Андрушкевича "Казачье основание и казачий строй Древнего Рима" и отдельными сведениями из библиотечных фондов, в частности РГБ.

Как известно, Romulus (Ромул) был первым царём Roma antiqua: древнего Рима. И с братом близнецом создали они удивительное государство, войско которого, почти за всё время своего существования было самым передовым среди прочих государств прошлого мира, пройдя путь от военизированных отрядов до профессиональной регулярной пехоты и конницы. Рим был одним большим военным лагерем и создавался как военное государство. "Римский народ был беден и воинственен, отличался простотой нравов и презирал ремёсла… Рим победил Италию"[14].

В многочисленных трудах по истории казачества мы встречаем одно из определений слова "казак" (так, "Казачьи войска. Краткая хроника возникновения казаков и образования казачьих войск", 1912 г.), - как… от "каз"[15] – турецко-татарского слова, означавшего "гусь". Быть точнее: ?аз — "гусь», "лебедь»; а? — "белый». "Впервые слово "казак" делается известным у половцев, народов тюркского происхождения с XI века по Р. Х.", – пишет Я(Э)ворницкий.

Не секрет, что первой в мире домашней птицей (20 тысячелетий назад) был гусь. Не секрет, что гуси спасли Рим, что вошло в поговорку. В кромешной ночи воины галлов тихо взобрались на Капитолийский холм, причем ни часовые, ни собаки даже "не догадывались" о близости врага. А гусиная стая, как дикая, так и домашняя, собираясь отойти ко сну, обязательно выставляет двух-трех своих постовых-охранников. Они-то и подняли общую тревогу в лагере. Эту сторожевую особенность гусей используют во многих уголках мира, до сих пор (Шотландия, Корея и т. д.). Вот Вам и ещё одно разъяснение: казаки – "дикие гуси" [наёмники] = часовые лагеря, а в более развёрнутом виде – охрана границ, военного лагеря (стана) и т. д. Гусь — священная птица у многих народов мира. Эту тему можно продолжительно варьировать и эксплуатировать.

Первый римский царь принимал под свою руку пришельцев, включая скитальцев, разбойников и беглых холопов. Или сказать так: разумеется, что слово "казак» подобно "свободный, независимый, искатель приключений»[16]. Тит Ливий, в своей "Истории от основания Рима», так и пишет, что основатели Рима, Ромул и Рем, создали вольный "отряд юношей». Затем "от соседних народов сбежались все жаждущие перемен – свободные и несвободные без разбора – и тем была заложена первая основа великой мощи».

"Римское государство начало свое существование в истории с актов насилия, грабежа, умыкания женщин". Прежде всего, в своих истоках Рим был поселением воинственных молодых людей, искавших свободы и приключений, но в их тогдашнем, укреплённом военном лагере ещё даже не было женщин. Пришло время, лишь затем "Ромул разослал по окрестным племенам послов – просить для нового народа союза и соглашения о браках». Ответ был очевиден заранее. Итог предсказуем. После отказа, римляне были вынуждены похитить молодых женщин у своих соседов сабинян. 

Если проводить дальше параллель с Римом, то можно отметить много аналогий его конституционной структуры со строем казачьим. Вооружённые силы на Дону образовались из территориального ополчения. Оно состояло из всех мужчин, способных носить оружие и называлось "войска куренная" ["Каз. Сл.-Справочник", т. I, cтр. 193]. "Скопищем беглецов" называли некогда в прошлом Запорожскую Сечь. А Сечей было с десяток[17].

В древнем Риме население квиритской общины было организовано по куриям. Их было тридцать. Kypия представляла собой политическую организацию военно-сакрального характера, братство, товарищество.

Деятельность курии достаточно многообразна. Древние дают этимологию слова — забота, попечение. "Курия — это место, где вершились общественные дела. Со дня основания товарищества земля в куриях была общинной, по установлению Ромула.

Куриями называются также части народа, на которые его разделил Ромул, числом 30, т. е. вся римская земля была поделена на 30 клеров между 30 фратриями, или куриями, поставлявшими контингенты в войско по сто человек от каждой из них. Курий первоначально было 27, в городе Сервия, а ещё три курии находились вне города.

Места собраний были помещения или участки с очагом, вокруг которых собирались на пиршества, общие обеды. Курии можно понимать как объединения людей, а также о месте, где они собирались. Последнее можно понять двояко — как центр деятельности каждой курии в отдельности, так и их совокупности. Если говорить о курии, то она понимается в нашей литературе по-разному: как фратрия, или как "союз мужей», или "союз воинов». Как видим, такая организация  населения в Риме по куриям соответствует до некоторой степени делению казаков по куреням.

Напомним, что куренями запорожцы называли свои жилища в роде казарм, где они помещались в количестве двух, трех, четырех и болee, сот человек в каждом курене. И слово "курень» у казаков так же, как и слово "курия" в Риме, употреблялось в смысле жилья, а так же и в значении сотни, полка, самостоятельной части войска, "всегда мобилизованной, постоянно на походную ногу". Словом hortus придавали значение "огороженное место", отцовское имущество (хутор? – А.А.).

По свидетельству Пишкевича (см. "Киевская старина", 1884, январь, VIII, 126, 127), записавшего рассказы стариков о начале Запорожья, "Сечь разделялась на четыре части, пириями названные. Каждая пирия состояла из 10 куреней». В Черноморьи [здесь и далее старая орфография местами сохранена] было основано 40 отдельных куренных селений, - 38 которых получили те же самые названия, что были известны в Запорожской Сечи (Щербина).

В каждом курене[18] был свой выборный атаман, называемый "куренным атаманом" (отамання). Он командовал своими казаками, в его руках находился "куренной скарб"; он имел право наказывать провинившихся. И, куренной атаман до некоторой степени соответствовал римскому куриону. Куренное устройство первоначально было также и у донских казаков.

В достаточной мере известно, что не все казаки жили в куренях. Семейные казаки жили на отдельных территориях "паланках". Каждая паланка отражала в малом виде иepapхию caмой Сечи с полковником во главе, или паланочным атаманом. С течением времени члены куреней уже не жили в куренях, кроме как бедных, но все собирались там во время собраний и в праздничные дни или устраивали общие обеды после церковных богослужений. Уже эти общие замечания указывают нам, что между куpиeй и куренём есть несколько сходных черт. Общие праздничные обеды свойственны тем и другим организациям. Доказательством сказанного служит и общий характер народных собраний.

Первоначальные народные собрания происходили в Риме организованные по куриям, и назывались куриатными собраниями. Народные собрания у запорожских казаков происходили также, но куреням. Эти собрания имели, однако общее название — Войсковой Рады. Что же касается собраний куреня, то они назывались обыкновенно "сходками». Бывали и паланочные собрания.

Только казаки могли быть членами Рады, т. е. те, кто с оружием в pyкаx защищал Сечь, кто участвовал в военных предприятиях. Это было войско, которое включало и семейных казаков, имевших свои хозяйства в паланках. Рады были очередные и чрезвычайные. Очередные созывались на Новый Год, в храмовой праздник — в день Покрова, и на 2-й или 3-й день Пасхи. Главная Рада была новогодняя, на которой происходило избрание должностных лиц казачества. Съехавшиеся распределялись по куреням, в которых они состояли товарищами[19]. На площадь шли после богослужения и общих обедов по куреням. На площади, занимающей центральную часть, стояла Сечевая церковь, а курени были расположены по окружности Сечи. Казаки располагались обыкновенно кругом, начиная с правой стороны церкви, где стоял кошевой атаман, и, смыкаясь с левой стороны той же церкви, где стоял последним в ряду войсковой асаул. Казаки группировались по куреням, становясь за своими куренными атаманами. Перед началом дела служили торжественный молебен.

 

Население в древнем Риме состояло из квиритов, cliens (clientis) и плебеев. Что касается квиритов, то эти лица были членами курий (куриатская организация). Им в казачьей общине соответствуют лица, принадлежащие к куреням, казаки, сичевики (куренная организация). Коренное население общины (квириты, сичевики) увеличивалось на первых порах, главным образом путём приёма новых членов в курии, соответственно в курени. Римское предание не оставляет никакого сомнения именно в таком способе увеличения численности квиритской общины. Увеличение первоначального населения казачьей общины главным образом за счёт пришлого населения – факт несомненный. Об увеличении казачьего населения через "прибылых" сообщает Ригельман, договаривая, что в самом городе выросло поселение, названное Прибылянской станицей. При дальнейшем увеличении населения пришлось селиться уже в пригороде, т. к. в одном городе нельзя было уместить всех приходящих.

С течением времени увеличение казачества идёт уже за счёт естественного прироста, путём рождения, как это имело место и в Риме. А на первых порах этот естественный прирост населения встречал препятствие в убийствах новорожденных. Так же как обрастание обыкновением - семейным бытовым укладом, считалось когда-то для казака делом недостойным. И в древнем Риме сходственное. Основание: известный Ромуловский закон, запрещающий убийство детей мужского пола и перворождённых дочерей. Русский генерал Александр Ригельман в своей классической работе рассказывает также, что на первых порах, как стали брать жён донские казаки, то по общему приговору бросали младенцев в воду (сперва в воду бросать установлено было…), потом стали по общему приговору оставлять в живых младенцев мужского пола и, наконец, общим кругом определили, чтобы и детей женского пола не губили[20]. В конечном же итоге, принятие в общину извне становится исключением, а естественный прирост населения сообщает всей организации потомственный, родовой характер[21].

Как квиритское, так и казачье население в конце концов, стало нуждаться в учёте. В основе этого лежала мысль о необходимости знать количество лиц, способных к военной службе и скольких принять на довольствие. В Риме указанная цель достигалась путём ценза, а в казачьих войсках – путём составления списков, в некоторых случаях – реестров, что докатилось отголоском приговоркой: "казак бумажная душа". Кстати, Ригельман сообщает опись Донских казаков от 1768 года. Опись эта ведётся по числу 110 станиц. Учитываются служащие казаки (15470), отставные (3914), малолетки (с 16 лет – 3970), всего 33354 мужского пола, не считая женщин и детей до 16-ти летнего возраста.

Пойдём далее, - как в римской, так и в казачьей общине, был класс населения, стоящий вне куриатной, соответственно у казаков куренной организации. В Риме это были плебеи. В Запорожской Сечи это было "подданство» - внесечевое паланочное население. Это подданство было ограничено в правах на выборы, в пользовании землей и поставляло для эксплуатации рабочую силу. Паланочное население, подобно плебеям в Риме, давало свои силы для обработки земель, захваченных старшиной. Как говорилось, паланка была территориальной военной единицей с иерархией, подобной иерархии Сечи. Впоследствии, по разрушении Сечи, в казачьих общинах образуется класс под общим названием "иногородних", участь которого можно проследить уже более точно.

Было так: 1) часть иногородних причислялась в казаки и 2) издавались распоряжения о принудительной продаже обзаведений иногородних. Меры 1-го рода имели место в Черноморьи много позже. Напротив, меры 2-го рода применялись довольно рано. Так, было предписано оседло-живущим иногородним распродавать всю свою недвижимость в шестимесячный срок. Далее, издавались распоряжения о высылке из Черноморья родственников, тех кто проживал при зачисленных в войско. Основное положение – иногородний (у кубанцев – "городовык") не есть член общины, поэтому он не имеет права на заимку земли. Посев отбирали в пользу того казака, кто обнаружил посев иногороднего который был без согласия станичников.

Сказать к слову, что у донских казаков русский – имел определение вообще "не казак". Также: иногородний (Миртов, стр. 278). В казачьих землях иногородние, как и те, что когда-то в Риме, стояли вне общины. Отсюда, как в Риме, так и в казачьей общине, возникала задача о смешанных браках. В частности, на Кубани дело обстояло так: первоначально женщинам-казачкам воспрещалось выходить замуж за лиц невойскового сословия, хотя бы даже это были казаки, но других Войск. В 1857 году было разрешено, однако, вдовам нижних чинов, имеющим прочную оседлость, и девицам богатых отцов выходить замуж за посторонних Войску лиц, с условием зачисления последних в казачье сословие, а вдовам и девицам, не имеющим имущества и хозяйства, выходить замуж и без зачисления мужей в казаки. Но через два года был издан, закон об отобрании вышеупомянутых условий.

Наконец, было запрещено священникам венчать иногородних с казачками без разрешения войскового начальства. Запретительные меры такого рода, о выходе замуж казачек диктовались желанием оградить правовые и имущественные интересы казачества.

И в Риме в частности, брак также играл некоторую роль в конфликте между плебеями и членами общины. По крайней мере, позже потребовался закон о дозволении заключать браки между плебеями и патрициями.

Жрецы в древнеримской военной общине комплектовались из пожилых, не моложе 50 лет, выдающихся внешностью и доблестью, представителей фратрий-курий. Их должность становилась пожизненной и освобождала их от воинской службы и каких бы то ни было других общественных обязанностей.

Во времена оны многие казаки, как известно, на старость лет становились церковнослужителями, уходили в монашество ("утратившие силу воевать казаки, посвящались в монахи") или становились священнослужителями наконец. У Донских казаков, положим, когда-то имелись свои монастыри. Самым древним казачьим монастырём считается Николо-Чернеевский мужской монастырь (Рязанской епархии), учреждённый в 1573 году. По преданию его основал престарелый донской казак Матвей Чёрный с братией. По другим данным сначала было два казачьих монастыря: один Никольский, возле Воронежа, другой - Рождественский Черняев, в Шацке. Эпическое народное сказание сохранило нам "Дон и Шат – дети Иван-Озера", - следы древности в выражении.

Приток безместного духовенства и беглых монахов не мог удовлетворить потребности в клириках (священнослужителях), поэтому казаки следовали древней традиции христианской Церкви и выбирали священников, дьяконов, дьячков и причётников на собраниях приходских общин из желающих, чаще всего пожилых и уважаемых казаков[22]. Дети духовенства считались коренными казаками. Вообще казачьи автономные порядки в отношении Церкви состояли в своеобычном положении вплоть до середины XIX столетия.

Итак, мы видим, что как в казачьей, так и в римской общине имеются черты сходства. Не надо и закрывать глаза на это. В той и другой общине мы имеем членов общины (populus, квириты, казаки, городовики, станичники, сичевики) и нечленов её (плебеи, иногородние). Наряду с этим, в той и другой общине имеется класс подзащитного населения. Иногородние оседлые – это, похоже, полуправные [римские] плебеи.

Среди населения древнеримской общины выделился особый класс правящей земельной аристократии – патрициев. В этом отношении спорный вопрос о том, входили ли в общину только патриции или и плебеи, уже не имеет практического значения. Предание, впрочем, говорит, что плебеи зачислялись в курии. Патрициат же обыкновенно противополагается всей общине. Он есть правящая часть общины, потомственная и могущественная знать. И ведет борьбу, поэтому, за свое: политическое, экономическое господство в общине. Старшина в казачьей общине, как правящая и экономически сильная знать, образовалась также не сразу. Первоначально жизнь кошевого атамана, как и отаманни (атаманы куреней), ничем не отличались от жизни простого казачества. Это было братство, товариство в полном смысле этого слова. Точно таким же братством, "товариством» рисует предание и ромуловскую общину, основанную на принципе наивысшего равенства.

Окруженный внешним почётом, атаман, как и царь в Риме, стоял, однако, близко к народу; атаман был "батьком» для казаков, их "паном-отцом». Впрочем, положение атамана, как и царя, всё же было слишком полновластным, что и вылилось впоследствии в ограничении как царской, так и атаманской власти. В этом отношении довольно поучительна история римской и казачьей общины. В Риме царская власть пала и лишь отчасти была представлена консульской властью. Консулы избирались ежегодно. Такое избрание составляло, несомненно, существенное ограничение прежней пожизненной власти царя. То же ограничение атаманской власти имело место в запорожской общине в отношении кошевого атамана. Ежегодно, 1-го января, во время новых выборов, кошевой выбирался. Мало того, прежний кошевой должен был дать отчет в своих действиях. В случае каких либо с его стороны преступлений против общины, он даже мог быть казнен смертью[23]. В аналогичном положении находились в Риме и консулы! Далее, обыкновенно один и тот же атаман не избирался на другой год; исключения, конечно, были. Подобное запрещение занимать одну и ту же должность подряд имело место и в Риме.

Латинские племена выбирали себе своих "атаманов», которых они называли иногда "вождями народа», а иногда "диктаторами». Диктатор, буквально "говорящий», "единственный, кто имеет право говорить во время бедствия» (той же этимологии, что и "диктор» у римлян).

Атаман, как и консул, в военное время получал неограниченную власть, а во время похода оставлял заместителя, который заменял, кошевого атамана, под именем "наказного кошевого атамана". Такой заместитель был уже в Риме, возможно, в эпоху царской власти, но под именем "префекта города».

Другим должностным лицом в казачьей общине запорожцев был "войсковой судья». Это был, в сущности, римский претор – младший коллега консулов. Вследствие этого, как преторы могли заменять консулов, так и войсковой судья заменял кошевого. Аналогия между претором и войсковым судьей может быть продолжена и дальше. Тот и другой выполняли главным образом судебную функцию. Оба они руководствовались при этом, в своих решениях преданиями и обычаями народа, являясь так сказать, его живым голосом. Внешним законом власти войскового судьи была серебряная печать. На Дону, по свидетельству Ригельмана, было достаточно оттиска одной печати без подписи дьяка или атамана.

Далее, помощником атамана был "войсковой асаул» (осаул, эсаул). Его обязанности настолько же были сложны и многочисленны, насколько и обязанности квестора в Риме – этого первоначально общего помощника консулов, без какой либо специальной компетенции. Точно также асаул был "правой рукой атамана», в особенности во время похода. Естественно, что один войсковой асаул не мог управиться со всеми многочисленными обязанностями. Ему избирались, поэтому, помощники: "войсковой подъесаулий», а для войны – "войсковой обозный». В Риме число квесторов – с двух – постепенно было увеличено; причем образовались и специальные функции квестуры.

Отличительное положение занимал "войсковой писарь». Это лицо хотя и избиралось войском, но юридически принадлежало к низшим должностным лицам. Фактически же писарь имел огромную силу: раз выбранный, он редко менялся; следовательно, при ежегодной смене атаманов писарь мог иметь большое влияние на жизнь запорожцев. Внешним знаком достоинства писаря была, в длинной серебряной оправе, чернильница. У него был помощник – "подписарий» и несколько человек канцелярских служителей. Такова была "властная», или "значная» старшина в Запорожьи. Это была своего рода как бы римская магистратура, более прочно и определенно сложившаяся в римской общине в период республики. При всем различии эпох, быта, нравов и национальностей, общие черты организации казачьей и римской магистратуры обнаруживаются, тем не менее, довольно ясно.

***

 в войске занимала "отамання», т. е. куренные атаманы в количестве 38 человек, по числу куреней. Выше было уже отмечено сходство в положении куренного атамана и куриона. Сходство это, действительно, заслуживает внимания; исходя из него, можно глубже и полнее понять учреждение римских курионов. Куренной, как вероятно, и курион, был в мирное время, прежде всего, интендантом; он заботился о хозяйстве и общем столе. Куренной заведывал "скарбницей», от которой у него находились ключи, и имел своим помощником "кухаря». Греческий фратриарх был также главой фратрии, у которой имелась своя касса. Далее, куренной так же, как курион и фратриарх, был на войне начальником своего куреня, соответственно курии и фратрии[24]. Отсюда понятно, почему войско строилось по фратриям. Но куренной был и судьей. В этом деле он имел своим помощником того же кухаря. Помощником куриона был ликтор. Впрочем, в курии был, по-видимому, и другой помощник куриона – это квестор. В так называемом афинском роде существовали свои архонт и казначей. Таким образом, по своей организации курени так же, как и курии, фратрии, т. н. роды, гетэреи, андрии и т. п., были своего рода военными застольными товариществами, братствами.

Это подтверждается и тем, что должность куренного так же, как и архонта в т. н. роде, была выборной. Это понятно: глава военного застольного товарищества должен был обладать соответствующими личными качествами, нужными для ведения хозяйства и поддержания дисциплины, а равно и руководства товариществом на войне. Застольное военное товарищество было, таким образом, своего рода военной дружиной, во главе которой стояло выборное лицо со своим помощником или помощниками. Организация власти в этой дружине служила образцом для организации власти в общине, как совокупности частных, отдельных дружин. Курень так же, как и фратрия и т. н. род, имел сходки для обсуждения своих частных и общих дел. Курень так же, как и курия, выступал отдельной единицей на народном собрании. Во время похода всякий курень имел свою хоругвь и хорунжего. В наиболее трудные моменты жизни общины кошевому атаману легче всего было действовать через куренных атаманов, которые пользовались громадным нравственным влиянием в своих куренях. "Отомання» была, таким образом, как бы посредницей между "значной старшиной» и "товариством». Вероятно, что в римской общине такова была роль курионов. Их влияние на жизнь общины было значительно.

Rex (царь) в Риме избирался. Выборным лицом в Запорожьи был кошевой атаман. Одной из самых типичных характеристик казачьей демократии является весьма удачное совмещение выборного начала с авторитарным характером выбираемых на ограниченные сроки должностных лиц (там – магистратов), при одновременном существовании постоянного совета, с пожизненными членами, из "старых», бывших магистратов.

Выражение "авторитарный», сиречь "обладающий общепризнанным авторитетом», сегодня зачастую подвергается невежественным толкованиям, для идеологического околпачивания. Известный философ XIX века, Карл Ясперс, определяет "авторитет», как "силу, обеспечивающую свободу», ибо подлинная "свобода существует только вместе с авторитетом… Авторитет и свобода могут спастись в нашу эпоху только при условии допущения веры» (Karl Jaspers "Libertad y autoridad", журнал ЮНЕСКО "Diogenes», № 1, Buenos Aires, 1952)[25].

Положение царя, как и кошевого атамана, было, в сущности, аналогично положению куриона в курии, куренного атамана в курене. Это обстоятельство дает возможность выяснить и роль "стариков», знатных радцев, "батьков» (в Риме patres), нравственный авторитет которых в общине был так велик, что они занимали места на народной площади тотчас после властной старшины, в куренных совещаниях – после куренного атамана. Эти старики были, поэтому, прежде всего советники в делах общины, хранители преданий и казацких обычаев, столпы всего войска, действительно, отцы. Как римские patres составляли иногда оппозицию царю, так и казацкие "батьки» нередко шли против старшины. Высокое нравственное положение и опыт их по управлению общиной делают понятной и основную идею римского института "междуцарствия» (interregnum). Кому же ещё ближе знать дела общины, как не тем, кто рядом стоит к вождю, своим советом помогает ему в управлении. Нельзя, конечно, ставить на одну доску римских patres и казацких батек, но, тем не менее, едва ли можно отрицать общность идей в институте patres и батек – этих стариков, отцов общины.

Военная организация власти в общине, как древнеримской, так и казачьей, есть результат самой военной организации общины. На основании именно таких требований и на основании таких порядков, которые мы теперь знаем под именем "казачьих", Древний Рим достиг своего могущества, величия и славы. Точно подметил Синайский. Верно сказал Андрушкевич.

Чтобы окончить тут эти исторические сравнения и параллели, в заключение можно отдельно отметить ещё раз неслучайную деталь. А именно, что само основание Рима имело во многих отношениях ярко выраженный "казачий» характер! Если иные скажут, что Рим, всё таки не наша область: не забудем о том, что Москва третий Рим "два убо Рима падоша, а третий стоитъ, а четвертому не бытии". Под толщей сложнейших образов дремлет старина наша, временами пробуждаясь и поворачиваясь[26].

 

ЧАСТЬ II

Под дубом мокрецким есть дом,
А это могильный холм.
Лежит в нём человек, молчит,

ни слова не говорит

Из старинного заговора.

 

Сколько ни жить, а смерти не отбыть

Старинная приговорка

 

Жизнь человеческая – сказка,

гроб – коляска,

ехать в ней не тряско

Рассказ Петрович

 

Похоронный ритуал устанавливал связь между миром живых и миром ушедших поколений. Сочетан тою живою связью, каковою соединён корень с ветвями, хотя они и отличаются от листьев, а вместе есть одно целое дерева. Нарушить ритуал, разорвать связь, прервать сообщение между этими мирами – значило бы нарушить обычай предков, совокупность обрядов, установленный порядок, наконец. Хотя истинную причину традиций или ритуалов дошедших от предков пращуров, по цепочкам памяти, никто уже не помнит и не знает: так заведено давно, да и только.

            У многих народов существуют в преданиях реки мёртвых. Речной путь, дорога в потусторонний мир. Античные таковые реки это Ахеронт – главная река Аида, и притоки Ахеронта: Коцит, Стикс, Пирифлегетонг. Или река Лета. Или Вайтарани. Или Смородина. Казака же отправляющегося к праотцам, верный конь доставляет непременно к речной переправе: границе двух миров. "Мёртвым на тот свет отовсюду дорога одна". Уход в иной мир, на тот свет, переезд на ту сторону осуществляется согласно старинным верованиям или обычаям, в частности, если взять из песенного казачьего фольклора, - по мосту или посредством перевозчиков.

Итак, в староотеческих казачьих песнях чаще это бывают реки Дунай или Дон. Безусловно не те, страшные реки мёртвых, но всё одно – гиперболический (водо)раздел в сущности на живых и мёртвых. Коня своего казак оставляет на этом берегу, а вот половцы, печенеги и проч. "забирали" с собою за потустороннюю границу. Теперь пишут, что "Церковь ведет борьбу с остатками языческой обрядности во время похорон, некоторые обычаи и верования православные христиане не должны исполнять и принимать во внимание: класть в гроб деньги, вещи и продукты; на поминках ставить для усопшего рюмку [рюмка произведена от слова "римский"] водки и хлеб; считать, что близким родственникам покойного нельзя участвовать в перенесении гроба…».

Но, как там у Фридриха Шиллера? Труп над вырытой могилой / Плачем огласим! / Всё, что было другу мило / Мы положим с ним...

     На Кубани повсеместно с почившим кладут или клали деньги "на дорожку», а вот фотографии – нельзя ни в коем случае, хотя фотографировать позволительно и не запрещается.

В упрощённой, ставшей народной религии, с детскою наивною верою, простодушно-доверчиво, нет-нет да промелькнёт что-то из туманного прошлого… Или это примета казачьих вольностей и какой-то неофициальной, "своей" казачьей полузабытой истории, отголоски древней веры? Поклоняясь и почитая святых, наряду с этим казак "боится" леших, домового, русалок и проч. Скажем, "чтобы увидеть домового, нужно после страстей в церкви, т. е. со всенощной в страстной четверг, не туша свечи, пойти с нею на чердак. Есть ещё возможность увидеть домового, если в день Св. Пасхи не разговеясь, взять кусок свяченой пасхи, яйцо и страстную свечу, зажечь её и войти на чердак. Обязательно увидишь домового"[27].

Объясняется это влиянием древних полуязыческих культур. Несмотря ни на что.

До сих пор сохраняются представления о смерти, знаки и приметы, связанные с траурным обрядом, которые включают в себя дохристианские и ранехристианские представления. Существует их множество. Как говорится – христианин по крещению, и язычник по миропониманию. "Христiане сущее, а жили по поганским обычаям", - когда-а ещё черноризец преподобный Нестор пером это вывел.

Первые два дня после смерти душа человека совершенно свободна и может находиться где захочет, лишь на третий день она перемещается в иные сферы. В доме покойника двери (можно лишь на запор не замыкать) и окна не закрывали. В старину, во время чтения Псалтыри (сборник псалмов, песнопений для чтения вслух) при Волей Божией помре, воспрещается бить и даже выгонять из комнаты летающих насекомых – пчёл, мотыльков, бабочек… мух[28] и других, ведь это может быть душа покойного, как поясняли бабушки. Душа покидает тело, как птичка оставляет ветку дерева. Про птах, пичужек говорить тут не будем, чтобы не повторять уже известное. И вообще, пока в доме покойник, полы не метут веником и не моют, а только тотчас после выноса тела начинают убираться с самого дальнего угла и до порога. Над безгрешными, т. е. умершими до 7-летнего возраста, Псалтырь не читают.

Реинкарнация или переселение душ, (метемпсихоз) – так называют религиозное и философское перерождение души, изменение сущности человека. До 553 года, вплоть до Второго Константинопольского Собора христиане довольно нестрого, можно сказать, смотрели на высказывания о перевоплощениях. Хотя с ранних веков христианство в целом отклоняет доктрину переселения душ, перехождения, как и гадания и причитания… За 4 года до Никейского Собора, видя невозможность истребить сии обычаи, укоренившиеся в народе, попытались ограничить их по крайней мере законно. До сих пор в народе говорится правом давностью, мол "красны похороны плачем, свадьба песнями".

К слову, Церковь налагает запрет на поминание усопших вином. А умирать казаку или козаку не страшно. "Легче умереть, не думая о смерти, чем думать о ней, даже когда она не грозит". Скажем, в Запорожье, когда помирал козак-гуляка, ему прямо в гроб (труну), ставили штоф горилки, и опускали вместе с козаком в могилу, о чём рассказывал Э(Я)варницкий. При раскопках запорожских могил, в одной из них рядом со скелетом запорожского казака лежал большой графин, вместимость в шесть стаканов, с ручкой из тонкого зелёного стекла, заполненный горилкой, - мы можем и теперь наблюдать его на всем известной картине Репина. А над могилою своего "непьющего" "брата" ставили от товарищества копьё с белым флагом, знаком, как стали говорить, чистоты почившего рыцаря. Если посмотреть под другим углом, то на Востоке белый цвет символизирует траур[29]. У некоторых черкесских[30] народов до сих пор на месте гибели или на могиле человека по древнему обычаю ставят белый флаг. Радость через горе. Белый цвет – цвет смерти у древних славян, лишь под влиянием христианства поменялся на чёрный.

В Россiи некогда у православных к хоругвям и к могильному кресту, подвязывали полотенце или плат, даже в том случае, когда только несли его к месту установления, а при кончине кого-либо из членов семьи полотенце вывешивали на угол дома або кусок ткани, - холста некрашеного или отбелённого, - из окна жилища и оный вывешенный иной раз потом отдавали нищим. В старину, в иных местах, на Родительскую, хозяин брал полотенце (утиральник) и один конец его вывешивал за окно, а на другой ставит рюмку водки или стакан воды, и кладут ещё немного закуски для покойников. "К утру, говорят, будто всё пропадает". На (или в) Украине на намогильный крест до сих пор иной раз повязывают белый, вышитый красным рушник, особое полотенце. Значительное количество крестов было изготовлено из дерева. Намогильный каменный крест стоил больших денег, и естественно, что не каждый мог установить такой памятник. Над могилами священников ставят металлические кресты, но памятники не принято им ставить. Обычай же сооружать скульптурные надгробия распространился в России только в конце XVIII столетия.

Человек испустил дух и душа его будет шесть недель витать, потому и ставят на окно выходящее на улицу плошечку с ключевой водой или попросту стакан воды. На "обмывку", – утираться и умываться будет душа шесть недель. Или так: шесть недель покойник умывается, шесть недель утирается. Сказывают, что сосуд с водицей и хлебушком нужно провести, – чтобы поставить его – от головы к ногам трупа, пока тот в доме ещё не отпетый лежит. Тогда можно сказать покойному всё что хочешь, разве что остаться надо один на один с ним, и услышит он и даст знак. В этом случае необходимо ещё кое-что сказать и кое-чего сделать, однако это вовсе другая тема и заостряться на ней не будем, оттого те описания изымаются из текста. А мы поплывём по волнам рublicus памяти далее.

Разумеется, что не только в именно Казачьих войсках существовали собственные некие различия при похоронных ритуалах, но и в старину одного Войска, почти в каждой станице силою привычки были свои исключения в этом невесёлом деле. У русских говорили так: "Что город, то норов; что деревня, то обычай; что подворье, то поверье".

Обычаи различаются по местностям, которые в купе со временем кладут на них свою печать. Казаки по месту своего обитания или по местам службы естественным образом заимствовали у своих соседей и некоторые обычаи, перекладывая их под себя. Вместе с переселением народа, переселяются и смешиваются их обычаи и поверия. "Как пчёлка берёт с каждого цветка по капельке мёду, так и казачество взяло… и вышло ровное и храброе казачье войско", - перифраза Абазы[31]. И добавлю, что к сожалению у большинства наших людей со словом "казаки" прежде всего приходят на память донские, кубанские, быть может украинские (для них, что запорожцы что украинцы – одинаково) и где-то, то ли в Сибири, то ли за Уралом ещё какие. В этом легко убедиться, расспросив хотя бы сослуживцев, соседей, попутчиков, наконец, или кого ещё… Однако ж, были и есть казаки мусульмане, казаки-буддисты и др. Казаки являются и на отдалённом севере и на юге. Литва, Запорожье, Южная Русь, Турция, Аляска. И юг, и север и восток и запад. Были казаки тунгусы, казаки камчадалы, казаки китайцы, казаки немцы[32], казаки янычары (перечень можно продолжить). И все – со своими "печалями". Все со своими особенностями и некоторыми обрядностями, как например православные казаки-албазинцы (данные на перв. пол. ХХ в.) при погребении своих умерших: гроб не опускают в яму, а ставят на поверхности и присыпают землёй.

Вот – донские казаки. По переписи 1892 г. на Дону было 2.090.219 душ. Из них: православных – 1.864.881; единоверцев – 5.389 (в 1910 г. единоверцев было уже 30 тысяч душ); старообрядцев – 117.650. Донские Верховые Округа: [1-й Донской Округ] / Население 215.617 душ: казаков – 167.284 (старообрядцев – 20.165, поповцев и единоверцев – 15.440, безпоповцев – 4.673); [2-й Донской Округ] / На 193.843 душ, - казаков 167.734, из них: старообрядцев – 52.352, поповцев и единоверцев – 47.004, безпоповцев – 5.016. Те и другие признавали священство, церковную службу совершали по старым книгам, только вопрос – откуда получали духовенство ("Казачье слово", № 5, 1970 г.).

Касаемо воинских погребений, - в том числе в Казачьих войсках, - и всё то, что с этим было связано, было установлено приказами, порядками и правилами в большинстве своём ещё в XIX столетии, с небольшими дополнениям, и действовало до известных событий. Белая эмиграция унесла светоч, Историческую Россию с собою в "чужие города", и давно уже русские старики нашли своё упокоение под сенью лип, каштанов и кипарисов, многих безвестных, разбросанных по белу свету кладбищ, усеяв русскими могилами весь мир.

В своём дневнике Владимир Даватц (в гражданскую войну он, профессор, – доброволец подпоручик-артиллерист) записал: "27 ноября. Последние дни галлиполийской жизни. Был сейчас на кладбище: возлагал венок от Главнокомандующего. Серебряный венок на чёрной бархатной подушке с национальными лентами и надписью: "Главнокомандующий – родным соратникам"… пел хор заупокойную панихиду. Хватающим за душу пианиссимо [очень тихо] лились звуки молитвы. Навёртывались на глаза слёзы – хотелось упасть перед памятником на колени, и плакать, и молиться. Мы уезжаем. Не будет русских людей. Постепенно обветшает памятник. Осыплется дёрн могил, упадут кресты… "И сохрани им вечную память…" – поёт хор, и душа скорбит и возносится к Богу. Около одной могилки старушка служит панихиду. Она, вероятно, тоже уезжает. Навсегда."

На чужбине смерть несла многозначную дополнительную функцию, - примечательно пишет Мирослав Йованович о русской эмиграции в Югославии. В любом случае она отражала связь между смертью и представлением человека о самом себе. Как и во всех культурах современного мира, среди русских эмигрантов существовало представление о смерти как о конечной точке личной жизни. В то же время она ощущалась и как событие, которое символизирует весь жизненный путь… Тело смертно, а идея безсмертна.

Топография смертей русских беженцев отметила карту балканских кладбищ характерными восьмиконечными надгробными русскими крестами. Почти везде, где существовала более или менее многочисленная русская колония, от Белграда, Софии, Константинополя, Нови-Сада, Галлиполи, Панчево, Шипки, Загреба, Варны, Скопья до Сараево, Велико-Тырново, Земуна, Сомбора, на местных кладбищах существовали (и кое-где ещё существуют), чаще всего у края, особые русские участки, называвшиеся "Русские кладбища" или "части русской земли", на которых хоронили русских эмигрантов. В Галлиполи существовало целое настоящее русское кладбище с памятниками военным, умершим в этом военном лагере в 1920-21 гг. В селе Корбевац близ города Вране имеется памятник, который поставили русские военные, работавшие на постройке дороги Вране-Босилеград, - белый каменный крест на белом каменном постаменте с надписью: "Кубанская казачья дивизия – братьям казакам, умершим на чужбине 1921-1925 гг.".

Русские памятники, братские могилы или сами названия "Русские кладбища" или "Части русской земли" имеют именно специальную направленность, так как символически выражают намерение русских людей хотя бы в конце своего пути, упокоившись вместе, остаться в памяти как часть единой группы, как часть России.

Генерал-от-инфантерии М. В. Алексеев. Верховный главнокомандующий, инициатор создания Добровольческой армии, умер ещё в октябре 1918 года, в России, где и был похоронен. Гроб с останками был выкопан перед наступлением большевиков и забран родственниками в изгнание. В апреле 1920 г. с воинскими почестями перезахоронен на белградском кладбище. На похоронах присутствовали многочисленные представители от воинских и гражданских чинов, как русских, так и КСХС. Служил сам митрополит Димитрий.

Генерал-лейтенант барон Врангель, главнокомандующий Русской армией, умер 25 апреля 1928 г. в Брюсселе. Похоронен был в белградской русской церкви "под сенью русских военных символов и знамён, которые там хранились". В октябре 1929 г. с личного разрешения короля Александра I останки были перенесены в белградский русский храм Св. Троицы на Ташмайдане.

Поезд, в котором перевозились останки генерала Врангеля, на всём пути его следования торжественно встречали русские эмигранты… На станции Инджия в почётный караул со знаменем встала Полтавская сотня Кубанской казачьей дивизии… В восемь часов вечера состав прибыл в Белград. Его встретили выдающиеся представители русской колонии в Югославии… Почётный караул, сопровождавший гроб в пути, сменил почётный караул солдат взвода Корниловского артиллерийского дивизиона.

Погребальная процессия, в которой на артиллерийском лафете находился гроб, тянулась от вокзала до Ташмайдана. Её сопровождала масса народа, а возглавил мальчик с крестом, за которым несли русское национальное трёхцветное знамя и подушки с русскими и иностранными орденами, затем венки. За ними шли русские сокола (от Союза "Русского сокола" в Югославии) со знаменем, русские бойскауты, русские кадетские корпуса, воспитанницы девичьих институтов, ученики гимназий, студенты и студентки Белградского университета. Проследовали отряды Русской армии, в сопровождении хоровой музыки, за ними шли части Армии КСХС, также с хором, затем мужской хор, сонм сербского и русского духовенства под предводительством епископа Нишского Досифея, бывшего епископа Курского Феофана и настоятеля белградской Русской церкви о. Петра (Беловидова). За ними двигался лафет с гробом, за ним семья, представители югославского правительства, иностранных государств и Генштаба КСХС, потом представители югославских общественных организаций, офицеры и генералы российского Генерального штаба, члены Комитета по увековечиванию памяти генерала Врангеля и проч. и проч. Гроб с останками генерала Врангеля встретили в русской церкви Св. Троицы патриарх Сербский Димитрий и митрополит Антоний.

На похоронах присутствовали представители 129 различных эмигрантских организаций, духовных, гуманитарных. Общественно-политических, научных, культурно-просветительских, художественных, профессиональных… Представители русской печати. Было 125 представителей военных, 34 казачьих организаций, как и 72 представителя русских колоний Королевства. На гроб возложили 203 венка, которые заняли почти всё помещение храма…

Символический смысл жизни и смерти в изгнании в целом связан с ощущением покинутой отчизны. От идеи о миссии русской эмиграции через осознание цели существования Зарубежной России до самого акта похорон бренного тела – всё указывало на связь с Россией.

Об этом свидетельствует и чрезвычайно распространённый обычай хоронить беженцев с горстью русской земли, которую они взяли с собой при отъезде или им кто-то по случаю привёз с Родины и которую они до последнего дня хранили в кожаном мешочке (ладанке) как талисман[33].

При всем том я вёл совсем к другому.

…Декретные кладбища. Постановлением нового высшего правительства - Советом Народных Комиссаров от 7 декабря 1918 г., Православная Российская Церковь, как и все другие религиозные конфессии, попросту отстранялась от участия в похоронных делах. Чуть позже – кладбища по декретным нормам не могли находиться рядом или возле государственных, общественных строений и организаций: т. к. Церковь была поставлена вне государства. Таким образом ВСЕ культовые строения (соборы, мечети, храмы, кирхи, монастыри…) переходили в ведение местных Советов[34], посему передавались тогда подчас вместе с содержимым. 23 февраля 1922 года издан декрет ВЦИК, об изъятии церковных ценностей, т. е. об ограблении Церкви.

И в лучшем случае переделывались тогда под склады, а больше пользовали их под клубы – источники большевицкой заразы, или под танцульку имени Клары Цеткин. Или для содержания "контрреволюционных элементов". Монастырские и прицерковные кладбища осквернялись либо уничтожались весёлыми комсомольцами. Вновь приобретённые оккупантами общественные здания – бывшие "религиозные строения" (храмы) – были очищены в большинстве своём от внешних признаков захоронений и вообще - обчищены. Осквернены попросту. А затем и до больших кладбищ добрались…

В период написания этих строк, как подтверждение, попалась фраза: "К 1939 году в Пскове была открыта только одна кладбищенская церковь… закрыли и её. В этом же году знаменитый псковский Троицкий собор был превращён в антирелигиозный музей"[35].

Газета сообщает: "Активность руководства ОРРИК, - Общество Развития и Распространения Идей Кремации (членские билеты новой общественной организации в торжественной обстановке выписали для первых лиц государства — тт. Сталина, Калинина, Бухарина, Молотова…) порой проявлялась в весьма экстравагантных акциях. Например, в 1928 г. по случаю праздника Первомая из Москвы в подарок Всеукраинскому союзу безбожников были отправлены несколько “натурных образцов” кремации: несгораемый номерок, закладываемый в камеру сжигания вместе с трупом для последующей идентификации праха, урна-капсула и даже… порция пепла, оставшегося после “огненного погребения” одного из умерших![36]

Большевики разрушили или осквернили ВСЕ воинские захоронения "царской России". Простых могил "убиенных воинов" не оставили! Воевали с мёртвыми, срывая кладбища и строя на костях очаги своей культуры[37]. А единичные памятники, что чудом ныне остались – плоды реставрации, сказать лучше: воспроизведения…

"Если не соблюдать издревле установленных обрядов, — говорил Конфуций, — или, тем более, отменить их, то всё перемешается и возникнут настроения… Уничтожьте обряды погребения… дети не будут заботиться об усопших родителях, да и живым служить перестанут…».

 

ПРИЛОЖЕНИЕ

 

СОВЕТ НАРОДНЫХ КОМИССАРОВ РСФСР

ДЕКРЕТ

от 23 января 1918 года

ОБ ОТДЕЛЕНИИ ЦЕРКВИ ОТ ГОСУДАРСТВА И ШКОЛЫ ОТ ЦЕРКВИ

 

1. Церковь отделяется от государства.

2. В пределах Республики запрещается издавать какие-либо местные законы или постановления, которые бы стесняли или ограничивали свободу совести, или устанавливали какие бы то ни было преимущества или привилегии на основании вероисповедной принадлежности граждан.

3. Каждый гражданин может исповедывать любую религию или не исповедывать никакой. Всякие праволишения, связанные с исповеданием какой бы то ни было веры или неисповеданием никакой веры, отменяются.

Примечание. Из всех официальных актов всякое указание на религиозную принадлежность и непринадлежность граждан устраняется.

4. Действия государственных и иных публично - правовых общественных установлений не сопровождаются никакими религиозными обрядами или церемониями.

5. Свободное исполнение религиозных обрядов обеспечивается постольку, поскольку они не нарушают общественного порядка и не сопровождаются посягательствами на права граждан Советской Республики.

Местные власти имеют право принимать все необходимые меры для обеспечения в этих случаях общественного порядка и безопасности.

6. Никто не может, ссылаясь на свои религиозные воззрения, уклоняться от исполнения своих гражданских обязанностей.

Изъятия из этого положения, под условием замены одной гражданской обязанности другою, в каждом отдельном случае допускаются по решению народного суда.

7. Религиозная клятва или присяга отменяется.

В необходимых случаях дается лишь торжественное обещание.

8. Акты гражданского состояния ведутся исключительно гражданской властью: отделами записи браков и рождений.

9. Школа отделяется от церкви.

Преподавание религиозных вероучений во всех государственных и общественных, а также частных учебных заведениях, где преподаются общеобразовательные предметы, не допускается.

Граждане могут обучать и обучаться религии частным образом.

10. Все церковные и религиозные общества подчиняются общим положениям о частных обществах и союзах и не пользуются никакими преимуществами и субсидиями ни от государства, ни от его местных автономных и самоуправляющихся установлений.

11. Принудительные взыскания сборов и обложений в пользу церковных и религиозных обществ, равно как меры принуждения или наказания со стороны этих обществ над их сочленами, не допускаются.

12. Никакие церковные и религиозные общества не имеют права владеть собственностью.

Прав юридического лица они не имеют.

13. Все имущества существующих в России церковных и религиозных обществ объявляются народным достоянием.

Здания и предметы, предназначенные специально для богослужебных целей, отдаются, по особым постановлениям местной или центральной государственной власти, в бесплатное пользование соответственных религиозных обществ.

 

Председатель

Совета Народных Комиссаров

 УЛЬЯНОВ (ЛЕНИН)

Народные Комиссары:

 ПОДВОЙСКИЙ

 АЛГАСОВ

 ТРУТОВСКИЙ

 ШЛИХТЕР

 ПРОШЬЯН

 МЕНЖИНСКИЙ

 ШЛЯПНИКОВ

 ПЕТРОВСКИЙ

Управляющий делами

Совета Народных Комиссаров

 БОНЧ – БРУЕВИЧ

 

Кто помнит теперь, как было?[38] Лишь чудом уцелевшие странички доносят иной раз несохранившиеся в памяти тексты: для перевезения тел умерших генералов всех родов войск, штабов и управлений, состоящих как на действительной службе, так и в отставке, полагался лафет с установленной запряжкой. Он отряжался от артиллерийской части, расположенной рядом. Командующий войсками рассматривал прошения и в зависимости от заслуг покойного давал особое распоряжение, из чинов формировались и направлялись в место погребения умершего команды (Пр. по в. в. 1913 г. № 45). За исключением: о непроизводстве наряда войск для отдания воинских почестей при погребении воинских чинов, окончивших жизнь самоубийством, даже в тех случаях, если на погребение последовало разрешение духовенства (Пр. по в. в. 1901 г. № 85). "Воинские почести при погребении лиц, окончивших жизнь самоубийством, ни в каких случаях не воздаются" (Порядок при погребении. §§ 181-214 правил для нарядов церемоний, изд. 1902 г.).

Всем мало-мальски известно, что самоубийц на церковных кладбищах у нас не погребали, даже в советское время, где оные уцелели ещё, это помнили. Но слово "самоубийца", не все этого знают, имело в царское время наше более широкое понятие. Ещё Патриарх Российский Адриан дал наказъ поповскимъ старостамъ, кого где хоронить должно.

"…А который человек обесится или зарежется, или купаясь и похваляясь и играя утонет, или вина опьётся, или с качели убьётся, или иную какую смерть сам над собою своими руками учинит, или на разбое и на воровстве каком убит будет, и тех умерших тел у церкви Божiи не погребать, и над ними отпевать не велеть, а велеть их класть в лесу, или на поле, кроме кладбищ и убогих домов. Который человек на разбое, или воровстве будет убит, и пришлют для исповеди к отцу духовному, и того разбойника или вора при смерти исповедать, и по рассуждению отца духовного, запасными дары причастить. А как он умрёт, и его положить без отпевания в городе в убогом дому, где такие ж воры и разбойники кладутся. Которые в городах воры и разбойники мужеска и женска полу по указу Великаго Государя осуждены будут к смертной казни, и те воры и разбойники при смерти просить будут отцев духовных, чтоб им пред ними исповедаться, и таех воров и разбойников велеть попом исповедать и по разсуждению отцев духовных, запасными дары причастить, и после казни велеть их класть в убогом дому.

Ещё при Филарете (Патриарх Московский и всея Руси), в грамоте данной 1619 года Арзамасскому Спасскому монастырю, святитель сей заповедывает: похоронять им тех людей, над которыми учинится скорая смерть, кусом подавится, или кто кого ножем зарежет, или с древа убьётся, или утонет не купаючися, или отравною смертию умрёт, а не сам себя отравит, - тех у церкви Божией похороняти и над ними отпевати, как и над прочими христианы; а который человек вина опьётся или удавится или зарежется или с качелей убьётся или купаючись утонет или сам себя отравит или иное какое дурно сам над собою учинит и тех в церкви Божией не похороняти и над ними не отпевати. Велети их класти в убогих домах, а похороннаго имати по гривне.

Церковное правило тогда допускало совершать моление над самоубийцею. "Дозволено самоубийцу похоронить на таком кладбище, каково убогий дом, где о погребенных совершалось церковное моление".

В дополнение к сказанному, для тех, кому не безразлична тема, отсылаю в архивы.

Пример. Об отдании воинских почестей при погребении штаб и обер-офицеров, числящихся по казачьим войскам или войсковой артиллерии без должностей (Цирк. Гл. Шт. 1901 г. № 166). О том, что в расходах на содержание военных кладбищ должны участвовать все части войск, управления и заведения военного ведомства, принадлежащие к составу данного гарнизона, пропорционально штатному числу в ней нижних чинов… (Пр-нiе по Москов. о. 1891 г. № 121). Правила погребения умерших язычников (Пр. по в. в. 1891 г. № 121). О дозволении погребать умерших в сильные летние жары по истечении суток со времени смерти (Цир. Гл. Шт. 1887 г. № 60). Об отпуске денег на приобретение крестов для могил казаков, умерших в больницах области войска Донского (Пр. по в. в. 1891 г. № 93), и т. д. Не смотря на различия донцов, нет у них в частности особых слов для названия обозначений связанных с траурной темой. В большом словаре Миртова[39], а это около 7 тысяч слов донских казаков, нашлось всего ничего. Это "мертвяк" – труп, мёртвый. "Могилки", так назывались и курганы[40] и кладбища, а скелеты, которые откапываются в курганах, именуются в простонародье "мамаями" (стр. 181). Да ещё речевая особенность: "умёр" и "помёр" (стр. 334). В "Одесском Альманахе", № 12 за 1831 год есть интересное наблюдение: "Огни, видимые на многих курганах по северным берегам Чёрного моря, по мнению суеверных поселян, разводятся днепровскими русалками, чтобы приветным светом заманить странников…"

***

Иногда между погребением и завершающей церемонией проходит год. "В некоторых местностях ежегодно всей станицей служат торжественные панихиды по усопшим воинам и справляют тризны. Об этих празднованиях упоминает ещё Ригельман. Краснов рассказывает, что в Монастырском урочище в трёх верстах от ст. Старочеркасской, где по преданию, в 1643 г. храбро пали казаки в битве с турками, в пятницу (по Ригельману – в субботу) на масленице совершается "панихида с церемониалом, состоящим в том, что избирается особый атаман, который командует несколькими взводами казаков, наряжаемых из разных близ лежащих станиц. Этот отряд, со станичными знамёнами, духовенством и населением, отправляется на монастырское кладбище, где служится панихида, после которой производится ружейная стрельба. А по окончании всего церемониала делается закуска в станичном правлении, частью на войсковые суммы, частью по подписке деньгами и вином". В станице Луганской в четверг на масленице также служат панихиду на площади старого городка у деревянного креста» (Харузин)[41]. Панихидами могут быть названы молебны, последования елеосвящения и погребения, но уже с конца XIX столетия у нас панихидою называется только одно молебное пение о усопших, потому как все прочие молебствия носили свои особенные наименования. Краткое моление о умерших называется литiею.

Казаки привносили в похоронный и поминальный обряды свои особенности и отличия как языческого толка, тёмных для нас древних верований, так различных христианских и иных конфессий. Но в целом, похоронно-поминальная обрядность, скажем, на Кубани была едина как для гражданского населения, так и для казаков, состоящих из разных народов. Разновременно были и есть малые отличия, уходящие корнями в глубокую древность или занесённые откуда либо ещё.

Святая Церковь творит панихиды по усопшем, как до его погребения, так и после – в день 3-й, 9-й, 40-й, полгода, год, а также в дни его рождения, тезоименитства[42] и смерти.

Называли их так: третины, девятины, полсорочины, сорочины, полугодовщины, годовщины, - в разных краях России, но наблюдались современниками особенные, старинные обычаи и приметы. Имеющие великое сходство с обычаями античными и Скандинавскими. "Катание яиц и возлияния на могилах, в Родительские, скакание и песни после плача на кладбищах и наконец попойки" – такое представляют сходство и суеверие давности, что невольно приобщили некоторые из них к христианским обрядам. Говоря об этом, Снегирёв писал, что "Радуница или Навий вторник и Троицкая суббота соединялась в древности с окличками мёртвых. О Задушных поминках, что на Сёмицкой неделе говорили в XIX веке, мол "в народе существует странное понятие о покойниках: будто они вспоминают о старой своей жизни, бродят в Сёмицкую неделю по кладбищам без пристанища. Добродушные старушки, из жалости, приходят беседовать во вторник на их могилы и справляют по них задушные поминки. По их предположениям, покойники, довольные таким угощением, уже не выходят из могил. Забытые покойники часто вступают в ссоры и драки с русалками, а русалки за все обиды мстят уже живым (И. П. Сахаров "Сказания русского народа").

Казаки отмечали отличающиеся от других по степени проявления свои поминовения, связанные с боевыми потерями казаков и местами их героической гибели. "Воины благочестивые, славой и честью венчанные".

Помимо обычных дней поминовения, если взять в качестве примера, опять же, Кубань[43], выделяются несколько поминальных дней из православного календаря: это Мясопустная родительская суббота – за 8 дней до Великого поста, перед воскресеньем, называющимся "Неделя о Страшном Суде»; Родительские субботы 2-й, 3-й и 4-й недель Великого Поста; Троицкая родительская суббота перед праздником Святой Троицы. Это Дмитриевская родительская суббота (Дмитриевская суббота иначе Дмитриева, ближайшая ко дню памяти св. великомученика Димитрия Солунского, который родился в период расцвета Римского язычества). Установление же у нас этого дня поминовения усопших принадлежит св. благ. кн. Димитрию (Донскому) после всем известной битвы. Отправлялась тогда между 18 и 26 числами октября, как дни празднования памяти воинов, положивших живот свой на этой битве. По указу Екатерины II чин этого поминовения перенесён был на 29 августа, в день Усекновения главы Предтечи. Когда-то в городе Новочеркасске была выстроена деревянная церковь: Св. Димитрия Мироточивого на кладбище.

Ещё поминки сверх того в Покровскую субботу[44].

С началом прошлого века: "В войсковых частях, управлениях, учреждениях и заведениях, имеющих своих священников, совершать ежегодную в Дмитриевскую субботу (пред 26-м числом октября) служение панихид по усопшим воинам, на брани живот свой положившим" ("Справочник… К. Патина", 1911 г.). Днями позже в этот день стали поминать не только воинов, но и всех усопших.

Очень древний праздник у нас с ясным названием "Могилки", "Гробки"[45], - он же Радоница, иначе сказать Радуница, Радовница, Радошница, Навий день и др. - поминовение усопших - есть собственно отрадный праздник заупокойный, который совершается на могилах, только приходится не всегда в одинаковое время, например, творимое в понедельник, а в иных местах во вторник Фоминой седмицы, т. е. первой, после пасхальной. Иркутские казаки на Фоминой неделе собирались на общем кладбище, что было на Крестовой горе, и там сперва поминали усопших, а потом все шли оттуда гулять-пировать. Об этом заупокойном празднике интересно знать, как в Белой Руси было. Родительскую могилу поливали мёдом и водкою, затем накрывали её белой скатертью и расставляли на ней для себя кушанье числом нечётным. После поминальщики шли в корчму, где пели и плясали, оправдывая старинную пословицу "начинают за упокой, а закончат за здравие"[46]. В Киеве на Радуницу дополнительные организованные действия христианского направления были установлены митрополитом Петром Могилой.

Радуница посвящена поминовению родителей, ибо, по мнению народному, - они радуются, если их поминают и приходят к ним на могилку. Например, в Светлую Седмицу[47] всякий приходящий на могилу умершего, катал по оной крашеным яйцом и говорил: "Христос воскресе!", полагая, что усопший в могиле отвечает ему: "Воистину воскресе!"[48].

Праздник знаком ещё в дохристианском периоде русского народа. Когда-то языческая радуница была возбранена Стоглавом. В православных Церквях Ближнего Востока и Греции такой праздник не имеется. У нас отмечается радостный праздник на 9-й день[49] после,.. или так: поминовение усопших начинается только с девятого дня после праздника Воскресения Христова. И именно на Радоницу надобно праздновать Пасху на кладбищах ("Пасха мёртвых"), а не в самый день Светлого Воскресения, как "некоторые" в настоящее время это делают! В старину после похорон до девятого дня никто на погост больше не ходил. Впрочем, в иных местах умышленно приходили навещать покойника уже на другой день.

В Чёрной Руси (Волынь, Подолье) и Белой Руси совершались меньшие и большие осенины, или деды, к коим присоединить должно прикладины – окладывание могилок дёрном. Которое сопровождалось служением панихид (Снегирёв). Сорокоуст (сорочины) – поминовение усопшего в течение сорока дней, считая от дня его кончины. Собственно с греческого: "сорок дней". Родственники умершего заказывали в церкви заупокойную службу (обедню) с поминанием усопшего в продолжении шести недель после смерти. У донцов "сорочины" это 40-й день после смерти, а неугасим означает и неугасимую лампадку и сорокауст по покойнике (Миртов). Душа (лат. anima), пройдя через мытарства и поклонившись Богу, на сороковой день назначается на место до воскресения мертвых. Посему личные вещи покойного до этого срока отдавать лучше не надо, они ещё его, душа ведь продолжает сознательное существование до сорока дней. А около полуночи на 40 дней лампадка (светильце) пред иконой непременно начинает качаться. Верование в число "40" есть остаток древних туманных мифов, а позднее церковных преданий; явлений духовного характера.

"Воинский акцент просматривается в существовании особого рода поминальных мероприятий, таких как войсковые (общинные) панихиды по погибшим и умершим от ран воинам. Наиболее известный календарный срок проведения такой панихиды – день Покрова Пресвятой Богородицы". "Во время 2-й Мировой войны в Казачьем Стане (Италия) во имя единого братства всего казачества, как единого казачьего народа, был установлен один, общий для всех казачьих войск, народно-церковный и национальный праздник в день Св. Покрова Богоматери"[50].

Как правильно пишут: "Именно воинские поминальные обряды, стали для Кубанских казаков одним из главных объединяющих факторов, несмотря на многонациональный состав войска». Некоторые казачьи поминовения когда-то проходили на речных берегах, откуда пускали по воде венки и снедь для погибших. Старинный обычай, берущий своё начало с тех самых пор, когда у казаков мореплавание было развито довольно хорошо. Традиция пускать венки по воде уходит корнями в глубокую древность. "На берегу Дона, в семи верстах от станицы с западной стороны, есть место (где был в древности главный казачий городок), называемое монастырское урочище, окропленное кровью храбрейших Донских воинов и хранящее кости их; тут признательное потомство ежегодно творит память избиенным предкам своим" (Историческое описание Земли Войска Донского). Панихиды… поминки… заупокойные обеды…

Естественным образом волнами времени принесены дополнения. При положении на армию траура было дано Высочайшим повелением, посещать офицерам с 9-го до 40 дня "танцовальные вечера, спектакли и другие увеселения в городских и общественных помещениях, но отнюдь не устраивать таковых в военных собраниях, в коих с 9-го до 40-го дня допускаются лишь развлечения, имеющие поучительный характер, как то: литературные, вокальные и музыкальные вечера, а так же различного рода сообщения: начиная с 40-го дня, в военных собраниях допускаются спектакли и танцовальные вечера".

            Траур состоит в ношении на левом рукаве, выше локтя, чёрной повязки, в 2 вершка шириною, с плоским бантом. Траур полагается надевать при погребениях и официальных панихидах, общий же траур полагается только по особому распоряжению. С перечнем дней и случаев, когда, при наложении общего траура, полагается быть без него, можно ознакомиться в Сборнике Приказов по военному ведомству за 1910 год.

Св. Вмч. Димитрий Солунский

Воинскую могилу в старинных песнях и преданиях копают холодным оружием, возможно, "здесь указывается причина смерти и роль оружия как посредника с тем светом. В гроб мужчине могли положить оружие». У донцов ещё недавно к гробовой крышке прибивали скрещенную с ножнами саблю или шашку. А когда-то в левую мёртвую руку вкладывали саблю, а в правую - копьё (пику). На Украине рассказывают было так: "Померлий перед тим, як його клали в домовину, лежав на лавці в повному козачому бойовому вбранні, поруч з ним стояла зброя піка i рушниця. Коли домовину з померлим запорожцем несли до церкви, за нею звичайно вели бойового коня в повному спорядженні з сідлом, пістолетами в кобурах, в’юками. На саму домовину клали шапку, козачу шаблю i піку» ("Похороны запорожца в 1772 году", Киевская Старина, № 2, 1898 г.).

На западе России, по Далю, "панихида" и "траур" называлось одним словом – "покута". В глубокую старину уход воина из мира живых в мир мертвых, сопровождался тризной, обрядом, включающим в себя многофункциональные действия погребальной службы - то есть поминовеньем душ усопших, павших воинов – молебном, военными состязаниями (в Древнем Риме такие игры предтечи гладиаторский боёв) и проч. Теперь всё больше понимается как "поминки", то есть именно как обрядовое угощение в память умершего. Или как написано в Ц.-Сл. Словаре: тризна – языческое поминовение по усопшем, оканчивавшееся разными воинскими играми; поприще, подвиг. Некоторые этому загадочному слову дают значение подвиг, страданье… Тризнище – совершение тризны или поминовения усопшего посредством разных подвигов… (стр. 732). Историческая сторона и даже внешняя форма слова сильно затмилась.

Интересное наблюдение. Само слово тризна, сходное с богемским tr?zneni – умерщвление, терзание, объясняется в старинном словаре поединком. Посему очевидно, что она сопровождалась единоборствами, убийствами, терзаниями себе лица и груди на могиле покойника… Пиршество в честь мёртвых, страва [напрашивается вывод, что стравливали для поединка] по свидетельству византийских историков было причиною великого бедствия славян в VI веке. Побитых тогда греками. Страва – пиршество в память и честь усопших на их могилах (Снегирёв, вып. I, стр. 27).

Переход от языческой тризны или стравы к благочестивому и человеколюбивому, как раньше писали, обычаю погребения и поминовения умерших прошёл через кладбища, которые были тогда в России издревле повсеместно – это убогiе домы и скудельницы. Специальные кладбища, где погребали тела находимые в окрестностях и всех иноземцев. 

  

В царском и республиканском Риме, по закону, хоронили вне городских стен, - в имперском Риме внутри города хоронили только особых выдающихся личностей (на Марсовом поле обычно). Так же как у поздних христиан: в церквях, в крипте, хоронили особо почётных единоверцев[51], а иных "при церквах" на церковном дворе, погосте[52], при монастырях. Иные в подражании библейским сказаниям просили похоронить себя намеренно за городом, как митрополит Стефан Рязанский в своём завещании: "на гноище". 

В первые времена русского христианства усыпальницами для прихожан служили сами церкви и погосты оных, или монастыри, так как общественных кладбищ как таковых на было. Из старопечатных книг известно, что при Иоанне Васильевиче Грозном хоронили знатных людей "в склепах под церквами". С XVII в. кладбища у нас стали устраивать за городом или на окраинах селений. Ещё в самом начале ХХ века… особо отличившихся казаков и казачьих офицеров могли похоронить "в церковной ограде". Братская могила вне кладбища становилась памятником казакам, погибшим во время военных действий.

Тут открывается второе дно. Народы, населявшие в античные времена Причерноморье, - меоты (имя собирательное), сарматы (равным образом)… рыли для своих покойников в земле могилы, прямоугольной или овальной формы, выкладывая подчас, стенки плитами или прикрывали плитой же сверху. При раскопках (1908-1910 гг.) в донской станице Елизаветовской, открылись древние захоронения. "Могилы устроены по одному образцу: они представляют собою прямоугольные или квадратные ямы, глубиной около одного метра, со стенками, обложенными толстым слоем местного камыша"[53]. Интересные данные можно прочитать пусть бы в Интернете[54].

Христианское Общество братьев милосердия имело целью благотворить убогих (т. е тогда подразумевалось под этим – умерших внезапною смертью, убитых, казнённых, иногда самоубийц, а уж потом бездомных нищих, калек и проч.) и погребать. Носили чёрное льняное платье с закрытым лицом… Были и в России.

Или так: могильник датирован XII- первою половиною XIII ст. Часть покойников похоронены по стандартным каноническим православным правилам (26%). А вот остальные (74%) отличаются тем, что руки у них вытянуты вдоль скелета, точнее – одна рука вдоль тела, а кисть другой лежит на тазовых костях, або на тазовых костях лежат две кости на полусогнутых суставах рук. Последняя позиция доминирует в этой группе похороненных. Нательные кресты даже в погребениях, произведённых по христианскому обряду – отсутствуют.

Одно из описаний: Скелет человека похилого века лежал распроставшись на спине черепом на запад с небольшим отклонением на юг. Руки согнуты в локтях под тупым углом, перекрещенные кости покоились на тазовых костях… и т. д. (В. Ромашко… "Дослідження могили козака…").

Конкретный пример:

Печенеги. Н. Е. Бранденбург (ум. в 1903 г.) производил раскопки печенегов в Поросье (курганы с IX до нач. XIII в.). Погребения совершали в гробах, в основном в колодах, но попадались и дощатые гробы. Крышка прибивалась гвоздями по углам. Все погребённые уложены вытянуто на спине с вытянутыми вдоль тела руками, ориентировка, как правило, головами на запад.

Череп коня, погребённого вместе с мертвецом, - мордой на запад. Отчленённые ноги его, вдоль скелета человека, ближе к ногам покойного. У печенегов также как и у тороков и половцев, в захоронениях обнаруживают чучело коня, с отчленёнными ногами.

Половцы. Тюркская племенная группа, господствовавшая в южнорусских степях с половины XI в. вплоть до нашествия монголов в 39-40-х гг. XIII в. Многие из них были светловолосыми и даже рыжими. Русские называли их половцами, иногда и византийским именем - куманы. Тюркское их имя "кипчак" является самоназванием и в русских летописях не упоминается. Во время господства половцев в южнорусских степях эта территория носила название Дешт-и Кыпчак, что по-русски передавалось как "поле Половецкое". В XII в. "поле Половецкое" занимало огромное пространство. На западе половецкие кочевья доходили до Ингульца, а основная масса кочевников была сосредоточена на левом берегу Днепра и по берегам Сиваша. На востоке кочевья доходили до Волги, но большинство находилось на Донце и его притоках. Северная граница почти вплотную подходила к границе Руси, а южная шла по берегу Азовского моря.

Вот Могильник у Саркела (Шаркил) – Белой Вежи. Захоронение произведено в гробу, сбитом из довольно тонких досок. Гроб плоский, но с днищем и крышкой, выкрашенной красной краской. Скелет человека на спине, с вытянутыми вдоль тела руками. Ориентирован головой на запад. На крышке его гроба были разложены останки коня, мордой на запад, а ноги животного отчленёнными по колена.

В другом погребении уложено чучело коня, мордой на запад, но ноги коня отчленены по третий сустав. Поза воина та же, что выше описана. В другом половецком захоронении у чучела коня ноги отчленены по бедренный сустав. Положение умерших обычно на спине. Кроме дощатых гробов попадались захоронения в гробах-колодах.

У нас в России до сих пор обивают мужской гроб – красной материей… вовсе не из-за того, что в нём большевик лежит.

***

Намогильный памятник поховання Сiромахи. Рисунок со справочника "По Екатерининской жел. дороге", 1903.

В Украине на могиле

Зацвила калина,

Там лежит твой козаченько

Бедна сиротина!

 

Парадокс - чтобы узнать, как жили наши предки, нам помогают собственно умершие.

В селе Миколаївка, что в Днепропетровской области, были произведены раскопки старинного казацкого кладбища XVIII века, где в числе прочих была могила Войска Низового Запорожского, старшины Миколы Сиромахи[55]. О проведённых раскопках могилы "козака Сиромахи" был опубликован отчёт. Среди прочего есть там интересная информация к нашей теме. А именно: "...прослеживается сохранение черт погребального обряда, характерной только для запорожских казаков. Во-первых, во всех захоронениях, как и у скелета Сиромахи, кисти рук не были перекрещены на груди, как это должно отвечать общепринятым нормам православного христианства, а расположены на тазовых костях, или на уровне верхних эпифизов плечевых костей. Во-вторых, у всех покойников [небiжчикiв] отсутствовали нательные кресты. Эти черты характерны для захоронений с территории расселения запорожских казаков. Такие же особенности, например, имеют захоронения небольшого кладбища, исследованного в 2007 г. Д. Л. Тесленко возле с. Песчанка Новомосковского р-на Днепропетровской обл., среди которых присутствуют даже захоронения с одной вытянутой вдоль туловища рукой. Подразумевается [враховуючи], что похоронный обряд является наиболее консервативным элементом культуры каждого народа: отмеченные в захоронениях николаевского и других казацких кладбищ особенности, требуют пояснения на этническом уровне..."

Интересно сличить объекты. Толщина гробовых досок из разных веков - как на заказ, с малыми отклонениями. Согласно утверждённым Военным советом условиям с 1903 года гробы для нижних чинов должны быть построены из остроганных досок: сосновых, еловых, а за неимением таковых, из местных пород деревьев, на шипах и сколоченных железными гвоздями. Толщина досок должна быть не менее полутора дюйма. Крышка делается "теремком" и всё изделие должно быть крашено (Дополнение за 1913 г. к Справочнику К. Патина, С.-Петербург, 1914 г.).

…Построенная деревянная труна из досок "козака Сиромахи", стояла на дне ямы, собранная на шипах, толщина досок была примерно 3, 35 см. Длинна труны 2 м., ширина в задней части 0, 65 м., в верхней 0, 45 м., высота 0, 3 м. Ширина досок от 0, 1 до 0, 2 м.[56]

***

"Могилу[57] копали в день похорон, не родственники, а соседи или хорошие знакомые. Если случалось готовить могилу за день до дня погребения, то её оставляли чуть-чуть недовыкопанной, и последние "три лопаты" выкидывали из могилы в день похорон. В станицах бывшей Черномории (Черноморского казачьего войска) распространённым явлением было приготовление ямы для могилы "с подкопом". Внизу ямы, вдоль длинной стенки делалась ниша, в которую задвигался гроб, "чтобы земля на гроб не сыпалась". С этой же мотивацией делалась могила "под склеп", - внизу ямы по углам ставились камушки, кирпичики на высоту гроба. После опускания гроба сверху на кирпичики клали доски, соответственно земля во время засыпания могилы падала не на гроб, а на доски» (http://twk.narod.ru/NewsPage10.htm). Всё же такие захоронения с нишей производились гораздо на нашей южной территории. Или так: "Могилы выкапывали очень глубокие, с боковой нишей. То же касалось и братских захоронений…" И вот интересно, если взять islam, то могилы бывают точно такого рода, двух видов: ляхад и шик – тождество поразительно. "Для Востока – мы Запад, для Запада – мы Восток».

У православных обычно расположение склепов было сориентировано с севера на восток. После отпевания гроб с усопшим задвигали в склеп, вперёд "ногами", лицом к востоку, а затем торцевую стенку, через которую помещали гроб, замуровывали, заделывали кирпичом.

***

Отдавалась дань целомудрию и непорочности. Если в девичьи годы померла казачка-девушка, то на кладбище её несли не женщины или мужчины, а лишь девушки. Встречаются упоминания о том, что давно, ещё при царях, мужчины выносили мужчину, женщины - женщину[58], девушки - девушку. Гроб девицы покрывали белой материей[59]. Может оттого, что женщины несравненно консервативны [от лат. conservativus - охранительный], ведь в древности белый цвет – цвет смерти. Оттого и полотняный саван белый, которым покрывали только мирских. Саваном называли и облачение крестившегося – "белые одежды". В иных случаях гроб с покойником накрывали чёрным покрывалом. Чёрный – цвет скорби. Древние считали естественными цветами только белый и чёрный. Более того хоронить девушку да и вовсе молодёшенькую девочку[60] в подвенечном наряде, в нарядной одежде как на свадьбу, традиция, теряющаяся в веках. Особенные похороны, особенная одежда. Сочетание погребального обряда со свадебным: убирают-одевают… омовение… печальные песни… совокупность действий и поступков… Семантичное объединение брачного союза и смерти, разумеется по общей картине погребального и свадебного обрядов. Как при похоронах и поминках, так и при свадебных обрядах обязательны были невестины "причитанiя с вытьемъ". В Костромской губернии было так: если невеста сирота, то ночью, за день до брака, она с подругами идёт на кладбище прощаться с родителями и просит, поклонившись могилкам, родительского благословения! Там же в иных сёлах другие подобные посещения кладбищ связанных со свадьбой, да с венчальными иконам приходили[61].

Красный угол в избе есть уподобление заре (Сергей Есенин). Донские казаки называли красный угол "посад". Это место, где сидит невеста перед венцом ? и в красный угол её, в конце концов, положат. А венчальные свечи, например, зажигают во время трудных родов для облегчения родильниц. И невеста и сам свадебный ритуал крепко связан был с ритуалом похоронным! Настолько, что в отдалённые времена невеста не в белом платье, (читай: одежде), должна была ехать в церковь, а в чёрном[62]. Этимология слова "невеста" первоначально значило "неизвестная" ("не" и "весть"). Казаки-молодцы как и римляне-удальцы в ранней своей истории добывали себе невест, т. е. пока "неизвестных" девушек – в походах и набегах. Римляне – поначалу сабинянок, а атаманы-молодцы[63] – иных многих. К слову сказать, "обычай поцелуя новобрачных в конце церемонии бракосочетания пришёл к нам из Древнего Рима". Поцелуй тогда являлся скрепляющей брачный договор своеобразной печатью[64].

Снаряжали отдавшую Богу душу, готовили как на свадьбу, называя невестой Христа, Божьей невестой (мол, Бог прибрал). ""Собирается замуж" говорят об умирающей» – встретилась строка в Интернет-опроснике, а женская одежда для похорон - "приданое"! Посему православной девице-покойнице, на безымянный палец правой руки надевали обручальное колечко, но уже замужней женщине кольца не надевали (а если было оно, то снимали), хотя в некоторых случаях незамужних или безвременно ушедших женщин в гроб клали в подвенечных платьях. Довольно часто погребали без обуви, оттого что "в рай нужно идти босиком". Лишь только вместо венца – венчик бумажный на чело накладывают, со священными изображениями и который даётся в церкви родственникам умершего, когда заказывается отпевание (долгого у старообрядцев). В некоторых местах Саратовской губернии "голову умершей девицы подруги убирают цветами, делая из них венок; потом на гроб кладут также венок и несут к могиле: молодую девицу несут молодые ребята, а женщину – женатые. Взять что-либо с кладбища считается большим грехом; некоторые молодые женщины и девушки боятся даже рвать ягоды на кладбищах, чтобы ночью не пришёл к ним покойник"[65]. На Троицу девушки пели: нам венки завивать // и цветы сорывать… Венками же из зелёных ветвей и цветов увенчивали почти все народы мира и жертв и жрецов. Венок почитается залогом безсмертiя, знамением перехождения души и союза мёртвых с живыми. Венок как символ и стихия служит к загадыванию или разгадыванию (завиванию или развиванию их) будущей судьбы, - будь то брачный союз или о счастье или несчастье, до пределов жизни и смерти.

Порой можно встретить объяснение, мол, любой девушке в старину заранее приданое собирали и личное подвенечное платье не враз изготовлялось: шили его индивидуально, подбирая что получше, а как померла – кто ж потом наденет на свою свадьбу платье покойницы? Грубо говоря, "чтобы не пропало" пристроили. И что же? Тем не менее, хоронили в белых платьях невесты и маленьких девочек (дивчинятко у кубанцев) и взрослых женщин не бывших никогда замужем и замужних женщин в своих собственных прежних свадебных сохранившихся платьях. Все они сделались теперь чистыми от греха.

Потом исстари считали, что тут обручение со смертью, ведь смерть молодой девушки (женщины) сочеталась с брачным возрастом ("не долго тебе девовать") и что так вот всё просто кончиться не должно и не может. Тем самым не в этом мире, так в другом она непременно "замужем" всё одно будет. Ещё я полагаю такое объяснение: "…когда из мертвых воскреснут; тогда не будут… замуж выходить, но будут, как Ангелы не небесах" (Евангелие от Марка, Гл. 12, 25). То есть во всём белом, как ангелы! "Белые одежды" – "чистые".

Между приметами, выработанных обычаями, можно напомнить уважаемому читателю отдельные "правила" и установленный порядок совершения. Сюда же прилагаются выборки из "Пословиц и поговорок русского народа. Собранных Далем". Примечается повсеместно, что не должна присутствовать на похоронах беременная женщина. На похоронах встречая знакомого, лучше здороваться кивком головы, так как рукопожатие всё же знак приветствия, благодарности или радость встречи, а на кладбище как-то не так. Голосом тоже не рекомендуется. Таких установок на ту пору можно придерживаться как дома, так и на кладбище. Точно так же как здороваться в храмах и разговаривать было не в обычаи. Во время ритуала желательно использовать если не классический траурный чёрный цвет, то оттенки тёмного, печального.

О скорой смерти кого-то из близких указывали явные знаки: это "падение иконы" прежде всего, а так же разбитое окно, стучащая в окно птица, лопающаяся или громко потрескивающая деревянная мебель, собачий вой и т. п. Если у свежевырытой могилы обвалятся стены. По крайней мере, говорят даже так, что если мол могила обваливается с южной стороны, то умрет мужчина, с северной — женщина, с восточной — старший в доме, с западной — дитя. Глубина же могилы могла быть не более трех аршин.

Покойника обмыть и обрядить нужно, пока он не остыл, а лучше это сделать, пока ещё человек не преставился и дышит, иначе он предстанет пред лицем Божиим, будучи нечистым. Телообмывальщики в первую очередь были вдовы или старушки. После того как покойника обмоют, обрядят и в гроб положат, все участвовавшие в этом действии держали руки над огнем, который разводят из щепок и стружек оставшихся от вытесанного гроба: якобы руки не будут тогда бояться стужи. Напоминает и связывается то с давно ушедшим обычаем некоторых южных мест населения: "греть поминки", мол, умершие в тепле нуждаются. А иной раз рукавицы надевают, чтобы не прикасаться к покойнику. Лишне его касаться голыми руками. В Вологодской области так было: "Чтобы покойника не бояться, после

похорон в поле зажигают костёр из веников и стружек от гроба, на него ставят кринки с углями и свечкой и прыгают через этот костёр"[66].

Ворон каркает - к покойнику. Ворон каркает на церкви - к покойнику на хуторе или в станице… Если под стол, на котором лежит покойник, положить кусок хлеба с солью, то в этом году никто из семьи не умрет.

Когда копали могилу и вдруг случайно попали на давнюю, где уцелели старые кости или гробовые доски, то это положительный знак, как для родственников, так и для самого покойника, но если специально рыть могилу на чужом захоронении, хоть и давно запущенном, да вдруг на останки наткнуться, то это не к добру. Если при похоронах гроб не входит в могильную яму и её приходится хоронильщикам лопатами приводить в соответствующий вид, то это означает, либо земля не хочет принимать грешное тело или скоро придётся хоронить нового покойника, скорее всего его родственника. Недоброй приметой считалось передавать что либо через гроб.

На покойника возбраняеться смотреть из окна своего дома, если проносили его или провозили мимо. Нужно в таких случаях выходить на улицу, но переходить дорогу похоронной процессии не надо. Себе хуже будет. "Бойся Бога: смерть у порога".

Чувствуя дыхание смерти, станичники старались испросить друг у друга прощения... Умирающий давал последние распоряжения и наставления (тут и общеизвестное: "приказал долго жить", а как помер, то уже ему самому наказы дают), а для того, чтобы облегчить ему последние минуты, близкие зажигали восковую или сальную свечу, которую могли дать в руку умирающему, возлежащему в смирной одежде, а могли поставить у изголовья или реже рядом с постелью, и читать отходную. Свечи, ладан, покрывало – последние атрибуты жизни.

Сразу, как только человек отошёл, зеркала в доме занавешивали, по каким-то недошедшим до нас наблюдениям, но отчего-то иногда уточняют, что обязательно белым. Однако ни в писаниях святых отцов ни тем более в самих Церковных правилах ничего разъяснительного нет.

А как помер, то зажигают церковные свечи, налепленные к углам гроба или так: ставят их в стакан по обеим сторонам еловой домовины и в головах одну, толщиной в палец. Ногами лежит к образам, как прилично покойнику. Есть варианты. На груди иконка, которая после прощания с усопшим остается во гробе. Лампадка горит под образами, и свечам не дают погаснуть, пока в доме усопший. Или так: перед выносом у гроба зажигают свечи и поют молитвы. Когда выносят, свечи гасят и кладут в гроб. Вместе со стаканом, в котором горела свеча, неиспользованные свечи, но приготовленные для этого дела, все в гроб помещали.

Ad notam: священник Тихон Воздвиженский (1822 год) отметил о нашем, доимперском периоде: "В тогдашние времена обыкновенно было пред кончиною постригаться в монахи. Сие делали не токмо князья, но и все вельможи, мня тем вступисть в ангельский чин, и, с отречением вновь от мiра, получить отпущение содеянных грехов в мiре. Страннее еще то, что постриженики сии по выздоровлении жили не в обителях, а в мiре и по своим домам" <…>.

Правую руку покойного клали или влагали сверху на левую - "чтобы мог креститься». В левую руку кладут деревянный (или какой ещё) крест (староверы не хоронили с крестом); свёрнув трубкой "рукописание» (т. е. написанную молитовку, а назвать её правильно: разрешительной грамотой, или подорожной); свечу, "лестовку", книгу, образок или ещё что.

Сразу, как только человек отошёл, зеркала в доме занавешивали, по каким-то недошедшим до нас наблюдениям, но отчего-то иногда уточняют, что обязательно белым. Однако ни в писаниях святых отцов ни тем более в самих Церковных правилах ничего разъяснительного нет. Покойники ли тут или демоны, - лукавая сила, - замешаны – не знаю. Безусловно лишь, если у всех печали и вокруг скорбь – не следует пред зеркалом крутиться. И это правильно. Да и вообще если зеркало разбить, то к худу. А освобождать его можно было от такого покрывала сразу после похорон. Впрочем, обычай покрывать зеркало на сорок дней объясняется и тем, что душа, могущая ещё бывать в доме, может испугаться того, что подойдя к зеркалу по привычке, не увидит своего отображения и приидет в ужас, который может остаться в ней навсегда… А вот, у скифов в могилах зеркала либо зашиты в кожу, либо испорчены. Вообще говоря, краткие и избранные описания приводятся тут как объединенные, ? минувших дней пребывавшие или теперь безгранично действующие на территории бывшей Россiи. И во многих случаях трудно определить, какие казачьи, а какие уже из других областей.

Тут собственно с казаками разобраться совсем не просто. До сих пор казак или казачка, в какой части земли или света они ни проживали бы… припомнят что-то своё полузабытое и приобщают новое, перенятое. А при большевиках и вообще всё смешалось и дополнилось гибридами. В конце концов "наши" свадебные церемонии очень… да не "очень", а коренным образом изменились. Молодожёны сплошь и рядом прямо из ЗАГСа отправлялись, минуя храм на поклон к огню, который бьёт из-под земли и пятиконечной звезды [греч. pentagrammon] что на "могиле". Есть ещё моменты, например такой. Моё внимание [а сейчас и читателя] обратил на это о. Андрей [(Попов). Волгоградская епархия]. "Проводы православные новопреставленного рождены Евангелием, в котором описана победа Христа над смертью. Поэтому христианская традиция не имеет в себе ничего общего с иудейским пониманием смерти как забвения жизни, в соответствии с чем, там установлена пассивная и беспомощная минута молчания как дань памяти по умершему. Это есть покой субботы, когда ничего нельзя делать, поскольку она сама была прообразом смерти Спасителя. Но Его воскресение из мертвых привнесло в наше сознание восприятие смерти как переход в жизнь вечную, воссоединение с Богом. У нас нет печали, а есть исполненная веры и надежды молитва к Богу об умершем. Мы не молчим, а поем ему вечную память. Это принципиальнейшее различие к сожалению, до сих пор остается нерасшифрованным в умах казаков и тем более правительства эРэФ-ии, которое при всяком случае объявляют в знак траура иудейскую минуту молчания. Им по их вере позволяется, а вот православному казачеству никак нельзя… Так и молчат по минуте на поминках... А какой с этого толк? Молиться надо Богу, чтоб вспомнил об умершем и простил его по нашей просьбе".

***

На Кубани, как говорят, в стародавние времена кондовый гроб, он же труна, он же домовына - ничем не оббивали как теперь, а попросту разводили известь или белую глину и покрывали его, красили. Но могли покрасить и в другой цвет. Женский гроб до сих пор обивают белой тканью или другой, но светлой материей: голубой, бирюзовой, сиреневой, розовой[67]. Обивали гроб штапелем, ситцем или сатином, или ещё лучше глазетом, а теперь перешли на отделку искусственной материей. Но чуть раньше, как говорилось, обычно красили, подчас лаком покрывали. Сам же гроб должен был быть чётко "под покойника", не больше! а то ждать вскоре дополнительного. Не путать со специальным гробом, имеющим прямоугольную форму и размером чуть больше обычных. Такой гроб называется "колодой". Согласно Ц.-Сл. Словарю в глубокую старину гроб – собственно вырытое место, могильная комната. Потом переносно – ящик, в котором хоронят мертвеца. На Руси уже по принятии христианства тело обвёртывалось в луб, отчего и гроб вообще называли корстой (Котляревский). К слову сказать, что в большинстве различных книгах, содержащих толкования снов и сновидений, Сонниках, видеть во сне гроб или похороны – признак положительный.

В Древней Греции при изготовлении вместилища для трупов использовали ?????????? ????? [известняк], быть точнее особый известковый камень, разновидность которого так и называется "саркофаг". Позднее римляне переняли такой способ захоронения и применяли под видом обыкновенных гробниц – с заменой materialis из мрамора, порфира, терракоты или даже металла. Конечно же прежде всего использовали известняк (намогильные кресты и памятники monumentum – той же серии). Современные гробы похожи на прежние изделия, которые изготовлялись продолговатой формы, величиной более средних размеров человеческого тела, с рельефными украшениями на лицевой стороне и крышкой. С античной эпохи название легко перекинулось вообще ко всяким гробницам, из какого материала ни были бы они сделаны. "Весьма рано обычай этот усвоен и древними христианами", - как сообщается в старой книге.

В Запорожье известняк редок, зато в Северо-Западном Причерноморье его было достаточно[68]. "Сарматский известняк". Сичевые казаки, положим, если ставили на могилах каменные кресты, то они чаще всего были типов: казацкие лапчатые или корсунские; прямые или комбинированные.

Гроб у нас, в стародавние времена было принято опускать в могилу на длинных, плотных, неокрашенных (читай "белых") холстах (полотенцах), какие оставляли затем на месте (в могиле), иль резали на лоскуты, а реже – сжигали. Или при помощи прочных верёвок. Мерку с покойника либо в гроб клали, либо в могилу. Такой обычай был распространён у многих народов, даже если взять отдельно нашу территорию.

Мерку снимают с мёртвого человека для изготовления его домовины. Этот аршин ни в коем разе нельзя класть на кровать, а покамест его выносят из дому. И ещё: с живого человека воспрещаться снимать мерки для мёртвого (дескать, всё одно, - и ростом схож и телосложением) ни для погребальной, "смертной" одежды (у которой, в свою очередь, имелись свои многочисленные особенности), ни тем более для гроба. А то, мол, в скором времени на себе уже не примерять будешь… "Наша встреча там. Занимай места!" – по антипословице Линды. "Сегодня жив, а завтра жил". А для тех, кто из баловства это сделал или по глупости, то гуторят, что существует целая система заговоров, с тайными противодействиями.

Пустой гроб кропят святой водицей: освящённой в церкви водой. Если гроб окажется велик для безжизненного тела, то это очень плохая примета. В гробовую подушку помещали стружки, с гробовых досок наструганные, - остальные сжигают, такие стружки нельзя было запросто выбросить. Иной раз пускали стружки на воду. Иногда состриженные волосы умершего могли положить или в его подушку или в специальный мешочек, который дополнительно клали под мёртвую голову. Укладывали "троицкую зелень"[69] иначе "троицкую траву" (в Малороссии Троицкую неделю называли Зелёными святками), или её же клали под покойницкую подушку. А хранили такую траву обычно на божнице в засушенном виде, – это ритуальная растительность, универсальная. В общем, её клали под подушку, в подушку, под голову покойного – тем или иным способом. При непонимании уже смысла и значения действий. А вот перьевую подушку в гроб класть не дозволяется. Серебряные предметы нужно с усопшего снять и в этом случае - серебряный нательный крестик можно заменить.

В день погребения посылали кого-нибудь в храм за запрестольным крестом и хоругвями. В церковной сторожке[70] могли находиться и носилочки (две длинные жерди, перевязанные в нескольких местах), на которых несли гроб с покойным. Там же находилась и веревка для опускания гроба. Как уточнил мне о. Андрей (Попов): домовину с покойником ставили посреди комнаты, как и в церкви потом, непременно так, чтобы умерший лежал лицом к св. иконам, как и в могиле будет - лицом к кресту, т. е. ногами полагают на восток. Выносят же его ногами вперед, как если бы он сам выходил, поскольку "[Бог] не есть Бог мертвых, но Бог живых" (Мар. 12:27). "У Бога мёртвых нет".

Выносят сначала крышку, а там и гроб. Из дома выносили труп [труп, троупъ = мёртвое тело; слово праславянское (Ц-Сл. Слов.)] после обеда, не ранее 12-ти часов по полудню, и естественно вперед ногами. Головой вперёд покойника могли выносить только умершего при эпидемиях, заразных болезнях.

Не желательно, чтобы покойника несла близкая родня, чтобы иные не подумали, что они рады его смерти. Люди, провожающие выходят вслед за покойным.

В каждых местах по-разному, а приблизительно всё это выглядело таким образом. Впереди траурной процессии несли икону (у старообрядцев[71] - за гробом), обрамлённую рушником, "святость» несли, крест (распятие). Просто "крест голый" никогда в жизни не понесут. К нему подвязывали полотенце (читай - "рушник") или полотнище какой либо материи. В некоторых станицах к кресту могло быть привязано несколько таких схожих предметов. "Икону несли обёрнутую в полотенце или в платок. Если хоронили мужчину, то икону несли "мужску(ю)" - Спасителя, Николая Чудотворца, если женщину, то "женску(ю)" - Богородичную или кого-нибудь из святых жен».

В зависимости от случая следом несут хоругви, за ними 1-2 человека с крышкой гроба на голове. В некоторых станицах на крышку гроба клали расшитое полотенце или хлебец, а на дно гроба ссып?ли его стружки. Далее шли чины духовные, обычно священнослужитель с кадилом и свечой, порой "дьячок сопровождал его, воспевая погребальные молитвы", уже потом несут гроб с новопреставленным. Его несли, меняясь до места погребения, на рушниках, на руках или на носилочках четыре-шесть (чётное число) человек, которые повязывали кто правую, кто левую руку новым белым полотенцем и даже те, кто нёс крышку гроба. Крышку же ставили при прощании с новопреставленным, узким концом вниз (на пол или на землю) и помнить, - её ни в коем разе не забывают в доме, где помер человек[72]. Нельзя. Иначе оттуда ещё одного в скором времени вынесут. Близкие родственники идут непременно за гробом и никогда впереди покойного. А в конце идут сослуживцы, друзья, знакомые и проч. Есть варианты, вариации. За всем тем, уходили не оглядываясь.

Похороны моего деда Андрея Мещерякова (1947 г.)

 

…Всего лишь обычное, постоянно повторяющееся происшествие. Смерть своей косой равняет всех. "Состав современного траурного шествия типично таков: вначале несут венки, потом крышку гроба - узкой частью вперед, гроб с покойником. За гробом первыми идут родные, близкие, затем все провожающие". Когда гроб опускают в могилу, поётся "Трисвятое». Тут отметим ещё про себя, что сбивать гроб гвоздями у староверов не одобряется.

"На трёх полотенцах опускается гроб. Три раза останавливается[73] процессия во время движения от дома до кладбища, три раза стучат гробом о порог при выносе покойника из дома". Во многих обрядах и ритуалах пребывает магия числа "3" (три); ["З" – буква кириллицы всех славянских алфавитов, а в старо- и церковнославянских азбуках называется "земля?»]. Тройка – первое нечётное число. Пожалуй, самое таинственное, загадочное и сакральное число. Нет необходимости напоминать читателю известное. Из того, что сразу "подвернулось под руку": православные троекратно крестятся после молитвы[74], трижды целуют дорогого гостя, после трех неудавшихся попыток казни подобает помилование. Поминки первый раз устраивают после похорон на третий день после смерти, "в течение трех дней празднуют Рождество Христово и три дня длятся пасхальные торжества в честь Воскресения Сына Божьего". Человеку вступающему в Церковь, когда над ним совершается обряд оглашения, перед крещением, троекратно предлагается дунуть и плюнуть на сатану. О Троице писать – время терять. Можно примолвить, что большим почитанием у нас, в России пользуется чудотворная икона Пресвятой Богородицы "Троеручицы»… На третий день обыкновенно хоронили новопреставленного. Ещё когда вся родня была на кладбище, кто-либо из родственников оставался дома, положим, участвовал в приготовлении поминального угощения. Только не убирать сор с пола (само же слово "пол" в старину имело несколько иных значений, а "сор" – двойное дно), родным и близким это не советуют. "Трижды человек дивен бывает – когда родится, женится и умирает..."

***

"Возвратившихся нет из загробного мира". Все кладбища являются священным местом[75]. Даже в мелочах, по Далю: ком могильной земли к сердцу - скорбь отляжет.

Отбывая надолго из родной станицы, казак шёл на кладбище, на могилы отца, матери и брал горсточку землицы, или у церкви забирал или у дома, да ссыпал в ладанку (по-русски их называли конурами), которую носили при себе: то есть кожаные мешочки с амулетами, для предохранения от нечисти, от внезапных случаев, от болезней и других злоключений. Носили как на шее, привешивая к кресту на груди, так и "через плечо" (как перевязь под правую руку).

Жальник – так казаки-некрасовцы называют могильник, кладбище. В некоторых польских местах, курганы называли "жалями", а в Новгородской губернии они известны были также под именем "жальников". Слово "кладбище" происходит от греческого, означающего "место отдохновения". Говорят, что поначалу было применительно к катакомбам римской империи, связанных с первыми христианами, а затем уже переложилось на места захоронений. На кладбищах исстари высаживались особые породы деревьев. А вот если на могилке самопроизрастали нехорошие травы, такие как чертополох, то говорили, что там лежат не совсем добрые люди. "Каков чёрт в люльке, таков он и в могилке".

Добро, если после литии священник "печатает гроб". Запечатывая гроб, батюшка крестообразно метает землю на опущенную в могилу домовину: "Печатается гроб сей!..". В некоторых случаях это уже "печатание могилы" когда священник касается крестообразно четырех сторон могильной насыпи. Таким образом освященный веками обычай появился из старины и, "переходя от дедов к внукам, сохранился в практике в некоторых местах и до настоящего времени" (С. В. Булгаков). Я отметил, как в крематории служащий насыпал землю "крестом" прямо на покойного в гробу, а затем двумя гвоздями "прибил" крышку гробовую, только священников уже никаких не имелось в этом процессе.

После крещения Руси, покойников стали хоронить на кладбищах в таком положении:

"Могила была ориентирована по сторонам света. Гроб опускали в могилу таким образом, что усопшего полагали ногами на восток, головою на запад, для того, чтобы "когда он будет вставать молиться, получалось лицом на восток"».

В духовном сочинении XIV столетия написано: "Всякий должен быть погребён так, чтобы голова его была обращена к западу, а ноги направлены к востоку. Он при этом как бы самим своим положением молится и выражает, что он готов спешить от запада к востоку, от заката к восходу, от этого мира в вечность».

Хорошо умереть считалось на Пасху, в день Христова Воскресения [Велыкдэнь, куб. каз.], и когда открыты райские двери [в церкви - двустворчатые Царские врата]. Такая смерть есть награда за благочестивую, благоговейную жизнь. Поверие это старое. "Пока отворены царские врата в церкви всю пасхальную неделю, души умерших освобождаются от мук, но как только затворяются в воскресенье (на Красную Горку), то они опять подвергаются всем мучениям ада". "Кого Бог накажет, тот сам помрёт, а другого любя заберёт".

***

Кресты - из мрамора белеют...
Лампадки тихо здесь горят...
На плитах надписи темнеют...
Цветы кругом могил пестрят.

 

…Наконец над могильным холмиком водворяется крест, кой ставился в ногах усопшего. У католиков и протестантов крест ставится над головой почившего, чтобы после воскрешения он сразу поцеловал его. А гроб у них имел чаще форму в шесть углов.

У нас прежде ставили только крест один на могиле и более ничего, а если тот упал, по какой-либо причине, то второй деревянный уже не ставили. Могильный памятник казаки-донцы называли голубец. У донских казаков старообрядцев - это крест с крышей на два ската (Миртов). Иногда староверы ставили на могилки срубики и обязательно крест восьмиконечный.

Казённый военный крестъ делался из сухого соснового дерева, длиною в 3 аршина, с одною поперечною перекладиною, в аршин длиною: нижний конец креста не отёсывали, а обжигали примерно на три четверти аршина, на всей же остальной длине - крест с перекладиною ровно отёсывается, в четыре грани, шириною каждая в 2 ? вершка. На верхнем конце креста делали "крышку" из двух еловых досок, (длиною ? арш., шириною 3 ? вер., толщиною ? вер. каждая), сколачиваемых под углом и прибивались они к кресту 4 или 6 железными гвоздями каждая. Поперечная перекладина скреплялась с продольной, аккуратно в гнезде, "посредством деревянного заклиниваемого стержня". Кресты допускается делать не только из сосны, но и из всяких местных древесных пород, одинаковой плотности и прочности с сосновым деревом (Цирк. Гл. Шт. за 1884 год).

Согласно описанию Главного Интендантского Управления, по руководству Главного Штаба (1884 г.) на основании приказа по военному ведомству (1879 г.) "О намогильных крестах", - постановка крестов на могилах умерших в госпиталях нижних чинов – христиан, производится на счёт казны. Цены на изготовление и установление намогильных крестов утверждались Военно-Окружными Советами.

Как выглядел намогильный крест на месте последнего упокоения казака вдали от родной станицы? Ещё в 1914 году следовали Циркулярам Главного Штаба XIX века. "Крест окрашивается за два раза зелёною масляною краскою. К кресту прибивается, железными гвоздями, доска из толстой жести, длиною 5 вершков, а шириною 4 вершка, окрашенная также за два раза, чёрною масляною краскою. На доске этой означается, белой масляною краскою, звание умершего, имя, фамилия и время смерти".

В военное время всем чинам, находящимся в районе военных действий, а также выступившим в поход, траур не полагается. Само собою разумеется, что во время боевых действий работали и свои, приватные "законы военного времени" в отношении погибших или умерших. Стандарт изделия не соблюдался; на дощечке указывали примерно так: чин, где служил, "убит в бою…" с датой. На крест вешали большой венок.

На поминках с умыслом ставят отдельную посуду на общем столе или отдельно, в сторонке. Определение (лат. Definitio) "поминки" можно заменить на "помины", синоним "поминовение", а "поминание" – это книжечка для вписывания имён живых и умерших для поминовения при таинстве евхаристии. Позже акценты немного сместились. Вспомнился Есенин: Ищут странницы отпетую могилу / И поет дьячок за поминаньем / "Раб усопших, Господи, помилуй". С. Есенин, "Поминки".

Как написано в старой книге: "Священный долг творить поминовения, молитвы и приношения за православных христиан… Будем сколько можем, подавать утешение душам отошедших, вместо слёз, вместо рыданий, вместо надгробных украшений, милостынями, молитвами, приношениями, дабы и они и мы получили обещанные блага, благодатию и человеколюбием Единороднаго Сына".

В связи со сказанным, покойных наших следует правильно называть "усопшими", оттого что придёт время и они, многие сошедшие в могилу, восстанут из гроба. Могила – это место будущего воскресения, потому, естественно, соблюдать её надо в порядке, как подобает.

*

Смерть не умирает. Смерть живет своей жизнью. Что такое смерть, не знают даже мертвые (David Herbert Lawrence; A. D.; Ram?n G?mez de la Serna). Обычаи создаёт сам народ, а мы, - грешные потомки грешных праотцев – лишь как простые музыканты их аранжируем теперь.

 

 

 

…Надеюсь, что благоразумный читатель хорошее, похвалит, среднее поправит, а худое извинит…

 

Александр Николаевич Азаренков

(ссылки и примечания автора)

Anno Domini 2012 г.

 

---

[1] Термины [от лат. terminus - предел, граница], то есть слова (или сочетание слов), являющееся точным обозначением определённого понятия какой-либо специальной области.

[2] Святые отцы именовали еллинами всех язычников в противоположность как православным грекам, так равно иудеям (Снегирёв И. "Русские простонародные праздники и суеверные обряды". Выпуск I, М., 1837 г.).

[3] Так учреждённый Церковью в 24 день декабря высокого праздника рождения Света мiру, Солнца правды (Праздник Рождества Христова или Рождество Спасителя мiра), смертию смерть поправшего, было противоположностью языческим праздникам Солнца, рождеству Непобедимого, и рождения Миеры, которое отправлялось в Риме 24 и 25 декабря (Снегирёв И. "Русские простонародные праздники и суеверные обряды", выпуск I, М., 1837 г., стр.7).

[4] Если корабль находился в одиночном плавании, то в случае смерти члена его экипажа приспускали флаг, который оставался в таком положении до того момента, пока тело умершего не покинет борт. Если была возможность довести покойника до берегового кладбища, то для этого предпринимались все усилия.

В открытом море так: на верхнюю палубу выносили широкую доску, на которою клали труп, зашитый в парусиновый мешок. Свёрток устанавливали на доске, после чего со стороны ног привязывали ядро, болванку от снаряда либо топочный колосник. Затем доску с телом усопшего ставили ногами вперёд на деревянный брус или стальную полосу, которая укладывается поверх фальшборта судна (планширь). При этом два матроса держали над покойником Андреевский флаг и после молебна сбрасывали тело за борт. Судовой караул давал три залпа из ружей, все крестились, а тем временем на судне до положенного места поднимали кормовой флаг. При болезни покойного все его вещи (постельные, носильные) бросали с телом в море. На ритуале похорон должны были присутствовать все члены экипажа, независимо от чина покойника. Место "захоронения" было принято отмечать в вахтенном журнале, позже его сообщали родственникам погибшего или умершего.

Если военный корабль находился в составе эскадры и покойников на соединении было много, то выделялся миноносец. На нём свёртки с мертвецами укладывали рядком, убирая их цветами и зеленью. Затем кораблик выходил в открытое море, сбрасывал свою ношу в волны и производил траурный салют: пушечный выстрел. В этом случае флаг корабля возвращался на место в тот момент, когда миноносец отходил от него более чем на два кабельтова. В военное время обходились без особых церемоний (Манвелов Н., "Жизнь и смерть на корабле Российского Императорского Флота", М.: Яуза, Эксмо, 2008 г., стр. 148-149).

В старинной песне конца XVII века ёмко описывается действо:

Ах! беда в скуде, нет места в воде,

Вытащут оттоль, изсушат, как моль,

Почнут потрошить, чтоб кости сушь,

Да тем чередом и в Убогий дом;

Там ночь велика, и до Семика.

 

[5] См. Подробнее: "Журнал Министерства народного просвещения", Часть CLXXVI, Санктпетербург, 1874 г., стр. 61-92.

[6] На этом месте всё ж не удержалась интересная информация и легла в строку. Итак, первая половина XIX. По договорённости военного ведомства и Министерства госимущества т. н. "коронных" цыган (находящихся на положении государственных крестьян) было решено приписать к Дунайскому Казачьему Войску (не путать с Усть-Дунайским КВ). И, 29 мая 1839 года бессарабские "коронные цыганы" за Высочайшим Повелением были "повёрстаны" в казаки указанного Дунайского КВ. К справедливости нужно отметить, что кроме цыган в том казачьем Войске наличествовали (на 1840 год): молдаване, болгары, греки, албанцы, малороссы, сербы и русские. Цыган к половине XIX столетия было там примерно 22 процента от общего числа. Казачья служба цыган предполагалась длиться 30 лет (25+5). Зачислены они были в Войско вместе со своими землями и цыганоказачьими станицами. Отрешены же они были от такой службы после 1868 года: отчислены "из козацькои верствы».

[7] С течением времени "акцент» у римлян меняется. Современники уже с долей иронии писали о "бессмысленных причитаниях плакальщиц» (Журнал Министерства народного Просвещения, часть СLXXVI, "Погребальные обряды древних Римлян», Санктпетербург, 1874 г, стр. 75).

[8] Минников Н. А. "Новый Часовой", № 10, Петроград, 2000 г., стр. 42.

[9] Православно-кафолическая святая восточная церковь (для различия от западной, которая присвояет себе титул кафолическая несправедливо; наша же церковь называется православно-кафолическою) [Полный Церковно-славянский словарь. Издательский отдел Московского Патриархата. Москва, 1993 г. Репринт, 1900 г., стр. 474].

Кафолический, кафолическая, кафолическое [(от греч. katholikos, с иным произношением, в отличие от "католический") и пишется через фиту, а не через ф?ртъ (церк. книжн.)], т. е. Вселенский (эпитет православной церкви). Православный = правоверующий, правомыслящий (калька с греч. ????????? - буквально "правильное суждение» или "правильное учение»).

[10] Путешествие Ибн-Фадлана на Волгу [в 921-922 гг.]. – М.-Л.: Академии наук СССР, 1939 г. Перевод и комментарии А. П. Ковалевского. Под редакцией И. Ю. Крачковского.

[11] См. об этом: Арьес Филипп ""Человек перед лицом смерти", Гарантии для потустороннего мира. Архаические ритуалы. Молитва за мёртвых». Стр. 147-153.

[12] См. об этом: "Наука и религия", № 2, 2002 г.

[13] Сарматы (савроматы, роксолане) из которых состояла некогда в прошлом римская конница (и тяжёлая кавалерия!) были "наши" - назовём их условно "степняки" - и создали они римлянам настоящее конное войско, cavalleria.

[14] Валлон Анри "История рабства в античном мире", ОГИЗ, Госполитиздат,1941 г.

[15]У автора естественно, так же есть, сравнительные материалы о тюркских корнях "газ" – qaz, с иным переводом. Пожалуй, что из собранной информации разъясняющей слово может получиться целая книга.

[16] Из черновых выписок. Караимы говорят: къазак – беглец ("Караимско-русско-польский словарь", М.: Русский язык, 1974 г., стр. 367). "От слова "казак" в карачаево-балкарском языке образовано слово "война», как и в русском от слова воин. Воин – война, къазакъ - къазауат (къазагъат) с последующим переходом "гъ» в "у». Къазыкъ – пограничный столб; къазмак - скитаться, бродить, кочевать (тюрк.); Къазакъ - личное и родовое имя у карачаевцев, балкарцев, татар, кумыков и ногайцев" (Будаев Н. "Западные тюрки в странах Востока"). И некогда личное имя у русских.

Об одной и той же книге из разных источников / В половецком (куманском) словаре (1303 год) в значении "казак" сказано: "сторож" и "воин". Этот вымерший язык стал известен учёным благодаря находке в библиотеке поэта Петрарки – латино-половецко-персидского словаря, в середине XIX века. Султанов Т., д. и. н., сообщает: "В мусульманских письменных источниках мы встречаем слово казак в анонимном тюрко-арабском словаре, составленном, вероятно, в Египте, известном по рукописи 1245 года и изданном М. Хоутсмом в Лейдене в 1894-м, со значением "бездомный", "бесприютный", "скиталец", "изгнанник" ("Родина" № 2,2004 г., стр. 28).

Казачий словарь-справочник, т. II, сообщает, что при рукописи "Кодекс Куманикус», в "Алфавите», составленной генуэзцами и немецкими миссионерами в XIII в., есть слово "Хасал Косак", переводимое как "казак охраны" и т. д.

[17] Задунайская Сечь; Алешкинская Сечь; Каменская Сечь; Чертомлыцкая Сечь; Микитинская Сечь…

[18] Курень – универсальное слово. В связи со сказанным, курень (тюрк.-монг.) "кольцо». Рашид-аддин и Мирход отмечают, что курень состоял из 1000 киб., собранных в поле. Форма расположения стана кругом в центре кот. ставка вождя. В империи Чингиз-хана низовая воен. ед., родовое воин. подразделение. В Словаре турц.-тат. наречий это "толпа, отряд, корпус, полк». У казаков России: "собрание станиц, станица, казацкая изба», просто - изба. У Будагова, курена "соучастник, сотоварищ, соединённый, равный по возрасту». Курия "хата из камышей, всякое строение или место обитаемое» [Будагов А. З. Сравнительный словарь турецко-татарских наречий, т. 2-й, 1871; Казачий словарь-справочник, т. I, 1968]. На Кубани, в отличие от донцов, более позднее употребление слова как шалаш. Вообще куренём (куринь) называлась казарма, не только в смысле здания, но ещё более, в смысле помещавшейся в ней самостоятельной части войска, оставленного на походную ногу, мобилизованного (П. Ткаченко).

У одних "сарай" – золотой дворец, у других видавший виды деревянный склад. Информация к размышлению: первую Сечь основал султан Корибут (Вишневецкий).

[19] Товарищ, старинное русское слово образованное из тюркского. Товар употреблялось кроме основного своего значения, также в смысле имущество, состояние. С другой стороны обоз, стан. Первоначально товарищ означало человека того же стана, соучастника похода или торгового путешествия, а затем спутника. Прямым путём развивалось значение сослуживца-однополчанина. В политическом значении слово товарищ начинает употребляться под влиянием немецкого камрад (Казанский Б. В. "Путешествия слов", Авалонъ / Азбука-классика, С.Пб., 2008 г., стр. 176-177). У Макса Фасмера – товар: походный лагерь, табор из тюркской формы тож. К XIX веку слово "товарищ" перевернулось, вошло в жаргон каторжников, а оттуда подобная лексика активнейшим образом проникла в речь революционеров, участников подпольных организаций [Иконников-Галицкий А. "Хроники Петербургских преступлений. Чёрные тени красного города. Криминальный Петроград 1917-1922". <См. главу: "Товарищи" и "братки">. СПб.: "Азбука-классика", 2008 г.].

[21] См.: Положением об Астраханском казачьем войске, § 6-м, прямо запрещается приём в войско посторонних лиц. В следующем же параграфе того же изложения говорится о потомственном характере войскового сословия.

[22] См. подробнее: [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://blog.cossackdom.com/archives/122.html, свободный.

[23] См. также: Гийом Левассер де Боплан "Описание Украины", перевод французского издания 1660 года.

[24] "Живут же (казаки) в куренях по сто-пятьдесят и более, и вси пищу вишереченную (саламаху) имут едину. Единаго же старейшаго в курене имеют, в воинских делех воина искуснейшаго, и того почитают и повинуются ему аки найвишому по кошевом Атамане началу» (Григорий Гребянка, Летопись. Року 1710. Изд. Киев, 1854, стр. 19). Следует, однако, заметить, что на войне выступали, "аки командиры», наказные куренные атаманы; куренные атаманы оставались при своих куренях "на господарстве» (Скальковский, история Новой Сечи. Одесса. 1885. I 71; Эварницкий,I. с. стр. 237).

[25] Андрушкевич И. Н. Электронное Кадетское письмо № 33. Буэнос-Айрес, 4 ноября 2005 г.

[26] Где зеркала укрывают белой материей, а где чёрной; где головой к иконам кладут покойного, а где лицом… и прочее.

[27] См. Подробнее: "Общеказачий журнал", ноябрь 1953 г., № 21, США.

[28] Интересный обычай был заведён в Серпуховском уезде. В бабье лето, на поле, девушки и молодцы с плачем торжественно хоронят в гробках, вырезанных из свеклы и моркови – мух.

[29] Цвет траура в Китае – белый (стр. 49). В одном из многочисленных значений красный цвет в китайской мифологии указывает на принадлежность к загробному миру и связан с представлениями об умерших и с самой смертью (стр. 38) [Ермаков М. Е. "Магия Китая", СПб.: "Азбука-классика", Петербургское Востоковедение, 2008 г.]. Белый тигр у древних китайцев ассоциировался с Западом, страной смерти.

[30] Обыкновенно черкесами называют все племена горцев, населяющих восточный берег Чёрного моря от устьев Кубани до пределов Абхазии. Кубанские черкесы, вернее черкасы, продолжали быть христианами и во второй половине XVI в. при царе Иване Васильевиче Грозном (Савельев Е. П.).

[31] См.: "Казаки. Донцы, уральцы, кубанцы, терцы. Очерки из Истории и стародавнего казацкого быта в общедоступном изложении, для чтения в войсках, семье и школе", составил К. К. Абаза, СПб., 1899 г.

[32] Выдержки из архива. "Генрих Львович Шпиганович. Род. 1883 г. 3 марта. Казак. Уроженец Кавказской Кубанской Области. Вероисповедание: католического. Учился в Ставропольской гимназии и политехническом институте, удостоился звания инженера химика. Приказом по Кубанскому казачьему Войску 1911 г. № 371, зачислен на службу в 4-й Кубанский телеграфный батальон с правом по образованию 1-го разряда 1911 года октября 30. Удостоин звания Отличной службы стрелка. В 1913 г. младшим урядником по выслуге срока уволен со службы на льготу. По мобилизации призван и зачислен на службу в 4-ю Кубанскую Запасную сотню, 1915 г. 22 июля. В 1916 г. – прапорщик. Женат на Елене Каземировне Иржинович. Сын Лев, родился в 1915 г. римско-католического вероисповедания.

Прапорщик Михаил-Готфрид Готфридович Эрнестович Науман. Род. 22 апреля 1870 года. Уроженец: потомственный гражданин Области Войска Донского. Вероисповедание: еванг-лютеранского. Учился в Петроградском Техническом институте Императора Николая I. Удостоин звания инженер-технолога. Женат на Софье Александровне, вероисповедания православного» (РГВИА. Послужные списки инженерной школы прапорщиков за 1916 год. Пространные выписки предоставил Алексей Костеров).

Или любопытный документ, обнаруженный составителем в ГАРФ`е: Ф. р-1255 оп. 1, д. 92. "Протокол заседания Войскового Правительства 26 ноября 1917 года. Слушали: Доклад канцелярии Войскового Правительства. <…> II. Об исключении из Войскового сословия дочери казака Пелагеи Исаевой, хорунжего фон-Сиверса, коллежского регистратора Карамзина, есаула фон-Эксе, поручика фон-Вик. Постановили: Звание казака само по себе почётно. Исходя из принципа равенства всех казаков Войсковое Правительство признаёт необходимым внести на рассмотрение Войскового круга вопрос об упразднении звания почётного казака. Дочь казака Исаеву уволить из казачьего звания, а ходатайство об исключении остальных лиц передать на рассмотрение Войскового круга с заключением, что Войсковое Правительство не находит достаточно оснований к исключению из войскового сословия тех лиц, которые в своё время были зачислены по ходатайству станичных обществ".  (Примечание: звание почётного казака, приговором станичного сбора, было сохранено). Таким образом, если посмотреть даже на имена-фамилии наказных казачьих атаманов любого Войска, то положение пёстрое.

[33] См. об этом: Йованович Мирослав "Русская эмиграция на Балканах 1920-1940", М.: "Русский Путь", 2005 г.

[34] Земля на кладбище относится к муниципальной либо федеральной собственности (2011 г.). "Настоящий Федеральный закон определяет погребение как обрядовые действия по захоронению тела (останков) человека после его смерти в соответствии с обычаями и традициями, не противоречащими санитарным и иным требованиям. Погребение может осуществляться путём предания тела (останков) умершего земле (захоронение в могилу, склеп), огню (кремация с последующим захоронением урны с прахом), воде (захоронение в воду в порядке, определённом нормативными правовыми актами Российской Федерации" (Федеральный закон от 12 января 1996 г. № 8-ФЗ "О погребении и похоронном деле" (с изменениями от 28 июня 1997 г, 21 июля 1998 г, 7 августа 2000 г., 30 мая 2001 г., 25 июля, 11 декабря 2002 г., 10 января, 30 июня 2003 г.). Принят Государственной Думой 8 декабря 1995 года (извлечения), Статья 3. Погребение».

В законе "Об охране памятников истории и культуры", принятом Верховным Советом СССР (1976 г.) и иных советских Постановлениях, старые кладбища не упоминаются вовсе! "в интересах коммунистического воспитания трудящихся".

Если взять отдельно Москву, то к уничтоженным кладбищам (Всехсвятское, Братское, Лазаревское, Дьяковское, монастырей Ново-Спасского, Данилова, Симонова…) причисляем 426 кладбищ при снесённых церквях Москвы.

На заметку. ФВМК (Федеральный военный мемориальный комплекс) в Мытищах (в соответствии с Указом президента РФ "О федеральном военно-мемориальном кладбище") – должен был открыться 9 мая 2010 г., затем перенесли на 22 июня 2010 г., потом открытие пантеона отложили на 9 декабря 2011 г., после на 22 июня 2012 года…

[35] Февр Николай "Солнце восходит на западе", Буэнос-Айрес, 1950 г., стр. 71.

[36] Александр Добровольский "Прах особого назначения. Палач Николая II похоронен в закрытом колумбарии", "МК", 14. 01. 2009 г.

[37] Театр абсурда. Крупные стадионы строили перед войной прямо на кладбищах. Затем, по тому же проверенному методу стали ставить на костях людей большие кинотеатры. Усомнившихся – прошу в Интернет. Ключевые слова: "кладбище», "стадион», ["Динамо»]…

[38] См. подробнее: "Правила для парадов и церемоний». В отмену "Свода правил для парадов, торжественных встреч и нарядов войск на погребение (1886 г, 1894 г.)". Изменения по 1 мая 1911 г. С.-Петербург, 1911 год.

[39] Миртов А. В. "Донской словарь: Материалы к изучению лексики донских казаков. Труды Северо-Кавказской Ассоциации н.-и. и. № 58 н.-и. и. изучения местной экономики и культуры при Северокавказском Г.У. Вып. 6, Ростов-на-Дону, 1929 гг.; Mirtov, Donskoj Slovar?, DDR. Leipzig, 1971 (репринт издания 1929 г.).

[40] Обычай насыпать курганы над погребениями ведет начало от скифских времен (VIII-II вв. до Р. Хр.). 1) Курганы насыпали над могилами своих покойников и казачьи предки, в лице скифских остатков Коссаков, племен Асаланов, Торков и Черных Клобуков. Особый тип "торчесских» курганных погребений с одним конем может служить точным указателем многовековых путей наших предков, начиная с последних веков ст. эры и кончая XI-XII вв. по Р. Хр. Казачьи песни вспоминают обычай сыпать курганы над погребениями еще и теперь. 2) Холмы перегнойной земли, оставшиеся после скифских ритуальных сооружений, храмов-жертвенников из хвороста. Запорожские Казаки пользовались этим перегноем для выварки из него превосходной пороховой селитры. 3) На тюркско-татарских языках словом "курган» обозначается укрепление, крепость [Казачий словарь-справочник, т. II, 1968 г., стр. 116]. У кубанцев могыла – это не просто и не только могила кладбищенская, но и степной курган вообще (Ткаченко П. "Кубанский говор", М.: Граница, 1998 г., стр. 28, 136). "…Сидит на могiли казак старесенький, / Як голубонько сивесенький, / У кобзу грае-вигравае, / Голосно спивае…", - пели бандуристы, кобзари.

Могыла, могила – много веков назад синоним слова, прежде всего "могильный холм".

[41] "Сведения о Казацких общинах на Дону". Материалы для обычного права, собранные Михаилом Харузиным. Выпуск первый, Москва, 1885 г., стр. 383, 384.

[42] Один из торжественных праздников русского народа. Иначе – именины. Именинное празднество обыкновенно продолжается три дня, что сохранилось в пословице: "добрый именинник до трёх дней". Тёзка – того же корня.

[43] См. об этом: Бахмет Ю. Т. "Погребальный обряд в казачьей традиции (структурно-семантическая характеристика). Проблемы изучения и развития казачьей культуры". Майкоп, 2000 г.

Бабенко А. А., Карпухин А. П. "Похоронно-поминальные обряды на Кубани. По материалам сборника "Русская традиция: почитание предков" (ред.-сост. С. Ермаков, М.: "Ладога-100», 2007 г.

Или: [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://wap.slavrod.f.qip.ru/?1-0-0-00000026-000-0-0-1258818993, свободный.

[44] В православной церкви считается семь вселенских панихид: 1) в пяток вечера пред постом Филипповым; 2) в субботу пред Рождеством Христовым; 3) в Мясопустную неделю; 4) Марта 15; 5) в субботу пред Сошествием Св. Духа; 6) в субботу пред Петровым днём; 7) в субботу пред Успением Богородицы.

[45] У казаков-кубанцев гробкы? – это место захоронения, кладбище (П. Ткаченко). Вообще "Гробками" больше в Малороссии называют. Они продолжаются три дня, от понедельника до среды Фоминой недели. Тогда приносили на родительские могилки всякого рода кушанье (страву) и яйца, кои там катали до Юрьева дня (Снегирёв).

[47] Седмица – соединение семи дней, называемое обыкновенно неделей.

[48] Иван Снегирёв, ук. соч. Выпуск III, 1838 г., стр. 48, 49.

[49] Девятины у римлян называются novemdialia, а наши родительские давно известны как parentalia.

[50] "Казачий исторический календарь на 1955 год", Издание Культурно-Просветительской Станицы в Кливленде, С.А.Ш., стр. 2.

[51] Генерал-лейтенант Мамантов К. К. был погребён в усыпальнице Екатериинского собора Екатеринодара в 1920 году.

Informatio: Архангельский собор Московского кремля служил усыпальницей русских великих князей и царей. Там находятся захоронения великих и удельных князей, царей (только гроб царя Бориса вынули и зарыли в монастыре) и даже одного императора. При входе в собор, через три шага, сразу, два захоронения. Чуть влево – покоится Пётр (Кудайкул или Худай-Кул † 1523), правее – Александр ("Царь Казанский" Утямишь-гирей иначе Утемиш Сафа Гиреевич или Утемиш-Гирей † 11 июня 1566), сын царский и сам бывший царём в Казани. Он крестился под именем Александр 8 января 1553 года. За саркофагом Кудайкула, примерно на таком же расстоянии как до захоронения Утемиш-Гирея, стоят саркофаги царей: Ивана V († 1696), Фёдора († 1682) и Петра II († 1730). "Формирование династической усыпальницы великих князей и царей шло в строгом соответствии с существовавшими тогда представлениями об иерархии. Всё в строгом соответствии с церковными канонами" [При моих расспросах у служащих собора, выяснилось, что останки Александра и Петра "покоятся" не в столпах, где эпитафии, а чуть рядом, внизу - авт. А. А.]. На территории московского кремля в 1657 г. захоронение было запрещено. В 1771 г. были созданы около 20 новых кладбищ, за московскими заставами: Ваганьковское, Введенское, Рогожское… К концу XIX в. открыты Татарское, Караимское, Новодевичье и т. д.

[52] Погост – место вокруг приходской церкви, где погребаются тела христиан умерших. Значение "кладбища" возникло из более древнего по мотивам табу (М. Фасмер. Т. III, М., 1987, стр. 295). Погребати – погребать, зарывать в землю, сожигать мёртвое тело, собирать останки в урну. Гробищное место – кладбище, гробище. Погребение = могила, гроб; погребение, похороны… По различию возраста усопших и их звания в церкви, как обществе христиан, чинопоследований погребения - в нашей греко-восточной церкви имеется четыре: мирских человек, священников, монахов и младенцев ("Полный Церковно-славянский словарь", Объясненіе древне-славянскихъ, древне-русскихъ и ц.-славянскихъ словъ новаго періода, 1900 г., стр. 438). Иногда в старопечатных книгах можно встретить слово "погост" в ином смысле. А именно, - это округ, несколько деревень, принадлежащих одной волости.

[53] См. подробнее: Савельев Е. П. "Древняя история казачества", М.: Вече, 2002 г., стр. 45.

[54] [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.nbuv.gov.ua/portal/Natural/Vdpu/history/2008_16/romashko, свободный.

[55] Сыромаха (укр.) – степной волк. На Сичи "сиромахами" называли рядовых холостых казаков.

[56] Ромашко В. А., Маріна З. П., Фещенко Є. Л., Ярошкевич О. М. Дослідження могили козака Сіромахи і кладовища другої половини XVIII ст. в с. Миколаївка на Інгульці та деякі питання етнічної історії запорозького козацтва // Вісник Дніпропетровського університету. Серія: Історія та археологія. Випуск 16, т. 16. №1/1. - Дніпропетровськ: Видавництво Дніпропетровського національного університету, 2008.

[57] Могила: др.-русск. могыла "могильный холм"; укр. могила "(могильный) холм, курган"; сербск.-цслав. могыла; болг. могила "курган"; сербохорв. - гомила, могила; словен. gomila "куча земли"; чеш., слвц. mohyla "могила"; польск. mogia "(могильный) холм, курган"; полаб. mugalа "могила". Первонач. знач. было "холм" (Фасмер).

[58] В документальном фильме "Товарищи под знаком Эдельвейс" (1942 г.) попались кадры похорон украинки: носилки несли одни только женщины, и вся та процессия состояла только из женщин.

[59] Наш современник свидетельствует (Максим Мармур): "…в Пятигорске после взрыва электрички, когда я пришел на кладбище, я увидел три ряда траншей, могил под сотню, наверное, выкопанных одновременно, и они входят в перспективу, это, конечно, оказывает некое воздействие и на мою психику в том числе… Я видел девушку в гробу в платье невесты. То есть она погибла буквально за несколько дней до её свадьбы. Поэтому хоронили – белый гроб, белое платье. Производящее огромное впечатление зрелище, очень тяжелое…" http://www.svobodanews.ru/content/transcript/1952486.html

[60] Девочки умершие некрещёными обращались в русалок. Это теперь мавки да навки. Навий день – день поминовения усопших (много позже – последний четверг Великого поста): навий день – мёртвый день. В старинном русском языке "навей" (в литовском navie) – мертвец.

[61] Снегирёв, ук. соч. Выпуск V, 1939 г., стр. 146.

[62] На начало XIX ст. по наблюдениям Снегирёва, в Спасске Рязанском в Фомино воскресенье девицы и женщины в траурном платье – чёрном и белом – шли после обедни сразу на кладбище, неся с собою разные кушанья и питьё. Кланялись покойным родственникам, плача с причитаниями "катают яйцы на их могилах и потом едят и пьют, выливая остатки вина на могилы. После переодевшись дома в праздничное платье, идут играть на красную горку". Яйца на гробницы своих покойных родителей возлагали ещё древние греки и римляне.

Миртов, стр. 10).

[64] Относительно параллели. Mense Maio nubunt mali – кто в мае женится, тот будет маяться, - говорили древние римляне. У них май месяц почитался неблагонадёжным для супружества. Находится много сходного при свадебных обрядах у русских и римлян (тут даже при чихании римляне говорили "здравствуй!"). Само слово "свадьба" (сватба в старину) одного корня с латинским suada.

[65] Минх А. Н. "Народные обычаи, суеверия, предрассудки и обряды крестьян Саратовской губернии: собраны в 1861-1888 годах".

[66] "Традиционная русская магия в записях конца XX века", СПб., 1993 г., стр. 69.

[67] См., например: Чехов А. П. "Страшная ночь".

[68] Сапожников И. В. "Каменные намогильные кресты Запорожцев", "Казачiй Архивъ", № 9, 2004 г.

[69] Троицын день = Духов день.

[70] Сторожка одновременно была и служебным помещением, и жильем.

[71] У старообрядцев свои кладбища.

[72] Рассказывая о нищих в старой Москве, Пыжов (1827 † 1885) сообщает: "…блуждают по городу… идут старухи, одни с гробами, другие с гробовыми крышками: они "собирают на похороны…"» ( Пыжов И. Г. "Нищие и юродивые на Руси", СПб.: "Авалонъ", "Азбука-классика", 2008 г.).

[73] Если из церкви, что у кладбища, то похоронная процессия, по Церковному уставу, останавливается только в церкви и возле кладбища.

[74] Шашечный приём "на молитву" употребляемый в пешем строю. Казак, держа шашку на плече, уклоняет шашку остриём вниз, затем "передать её в левую руку так, чтобы безъименный и мизинный пальцы были между дужкой и рукоятью, а большой, указательный и средний сверху дужки. Левая рука согнута в локте под прямым углом, так, чтобы кисть была на высоте локтя. Шашка держится лезвием в поле, против левого плеча" ["Книжка для молодых солдат кавалерии и казаков» (Пр. по в. в. 1880 г. № 335), составил Гвардии-Ротмистр Крестовский. СПб, 1887 г.].

Святая ночь– у немцев) или Святые вечера, - дни праздника Рождества Христова с 25 декабря по 5 января - иной раз, у нас в России, на кладбищах "отмечали" ("Русские простонародные праздники и суеверные обряды", Выпуск II, М., 1838 г.).

Скачать полную версию книги:  Скачать файл: traur.zip [5.5 Mb] (cкачиваний: 10)