Спарта или Лакедемон (см. Греция, Ликург) .

В оригинальном устройстве её обращает, на себя внимание 2 царя. Происхождение двоевластия, согласно патриотическим легендам Спарты, основывалось на раздвоении потомства Аристодема, которому, при движении дорийских завоевателей, досталась Лакония. Но, но мнению исследователей истории Греции, сыновей Аристодема можно оставить в покое. Дорийские завоеватели расположились лагерем на берегах р. Эврот, выше ахейского города Амиклы. На этом месте возник город и затем оба названных города много веков существовали рядом. Ученые полагают, что агиды, мнимые потомки Эврисфена, были туземной династией и жили в Амиклах, а проклиды, обитавшие в Спарте, были потомки дорических завоевателей. Но существование рядом Спарты и Амикл не исключало борьбы между новою и старою династиями. Эта борьба ослабила царскую власть и возвысила аристократию. Однако ошибочно были бы думать, что значение аристократии сосредоточивалось исключительно в герусии. Все спартиаты, потомки дорян, были аристократы, и герусия отличалась от народного собрания не сословным различием, а функциями их обязанностей и прав.

Герусия, совет старцев (члены её были не моложе 60 л.), ведала высшую правительственную власть и суд; в народном собрании участвовали все спартиаты, достигшие 30 л.

Оба эти Учреждения одинаково имели законодательную власть: 1-я – предлагала проекты законов, 2-е – их утверждало, и только с его утверждения проекты получали силу закона.

Около 720 г., при царе Феопомпе, приобрела важное значение коллегия эфоров, до того игравшая ничтожную роль. С тех пор эфоры стали назначаться не царями, а избирались из спартиатов, имевших право быть членами народного собрания. Они были цензорами нравов и блюстителями государственных учреждений, наблюдавшими за самими царями.

Горсть завоевателей-дорян, захватившая власть над побежденными, разделёнными на периеков и илотов (см. Ликург) вечно оставалась на военном положении, готовая к походу. К такому положению приноровлены были все учреждения Спарты, образ жизни и воспитание юношества. Так, чтобы не дробить спартанских участков, они д. были переходить лишь к старшему брату, который и содержал младших, а т. к. последние оставались большей частью холостыми, то старший брат предоставлял им право сожительства со своею женой. Взгляд древних на женщину, на брак были своеобразен и далек от христианских взглядов новых народов.

Целью брака было рождение крепких детей, – слабых бросали с Тайгета, – а потому человек пожилой мог дать жене в сожительство, по своему выбору, здорового и крепкого человека, для приплода. По согласию мужа, жена могла иметь любовника. Она была только орудием продолжения фамилии.

В Спарте этот взгляд сохранялся в древнейшей, грубой форме; но, видоизмененный, он господствовал всюду.

Демосфен, честнейший из политических деятелей древнего и нового мира, говаривал: "у нас есть жены, чтобы родить детей, рабыни для удовлетворения физической страсти и гетеры для наслаждения».

В Риме добродетельный Катон Утический отдал на время свою многоплодную жену другу своему Гортензию, жена которого были бесплодна. В Спарте такой взгляд на женщину доведен был до крайней степени, ибо там личность человека вполне поглощена была государством, а оно требовало здоровых матерей, для произведения на свет рекрут или будущих новобранцев.

Спартанские учреждения делали спартанца членом государственного организма, гражданином, но не человеком, самостоятельно и свободно развивающимся. Все обречено были на неподвижность постоянным пребыванием в лагере, необходимостью ежеминутно быть готовым вступить в битву. Поэтому напрасно говорят, что Ликург запретил спартанцам путешествовать. Эта сказка сочинена вместе со сказкой о железной монете: за 9 век. до Р. X. в Греции не было чеканеной монеты, а торговля была меновая; если же Ликург действительно ввел железную монету, то это был прогресс.

О распространении власти Спарты в Пелопоннесе см. Мессенские войны.

В первые 2 войны покорена была Мессения, а неудавшееся восстание мессенян считается 3-ю войной (463 – 455 г.). Стремление Спарты перенести свои учреждения за пределы Пелопоннеса и наложить ярмо на Грецию причинили много вреда общему развитию человечества.

Сама Спарта в конце III в. до Р. X. и в начале II-го обратилась в разбойничье государство под владычеством таких тиранов как Маханид и Набис.

Последний, собрав вокруг себя бродяг и наемников, раздавал им в Спарте не только дома и пахотные земли спартанцев, но жен и детей их, а чтобы иметь всегда в запасе всякого рода искателей приключений, овладел несколькими местечками в Крите, где всегда можно были найти охочих наёмников. Реставрация, совершенная в Спарте ахейцами, повела к еще большим ужасам.

Только окончательное покорение Ахайи римлянами сделало возможной жизнь в Спарте и других пелопонесских городах.

При императорах Спарта наслаждалась глубоким миром; во время Латинской империи составляла часть Ахайского королевства.

Впоследствии здесь образовалась особая деспотия, под владычеством принцев из дома Палеологов.

В 1460 г. султан Магомет II присоединил эту деспотию к своим Владениям.

Е. А. Б.

Военное могущество древних главным образом основывалось на военном воспитании молодежи и военном строе всего государства. Уже при самом рождении детей, они осматривались, причем в семье разрешалось оставлять лишь вполне здоровых (см. выше), из которых могли со временем выйти полезные члены общества.

При таком подборе наиболее здоровых особей, физические качества народа должны были постепенно улучшаться. Мальчики находились в семье лишь до 7-летн. возраста, после чего отдавались в общественные школы, где жили до 30 л., занимаясь гимнастическими упражнениями, полезными для военных целей. Все воспитание направлено было к тому, чтобы закалить спартанца, сделать послушным, дисциплинированным солдатом, приучить к перенесению голода и всяких невзгод.

Грамоте не обучали, а из искусств – только музыке и танцам, но лишь с военными целями: музыка состояла из маршей и мелодий, под которые, в виде танцев, совершались перестроения, заимствованные из элементарной тактики (строевого устава).

Самым почетным назначением для юноши 20 – 30 л. были зачисление в число 300 гипейсов, сопровождавших в военное время царей в поход, а в мирное наблюдавших за илотами; для этого во всякую погоду, особенно зимою, когда илоты были менее заняты работами, гипейсы д. были рыскать по стране, донося эфорам о всем ими замеченном; по указаниям эфоров, они затем усиливали наблюдение за подозрительными личностями или же тайно убивали их. Эта служба, полная лишений и опасностей, считалась наилучшей школой для воина.

По достижении 30 л., прекращалась жизнь в казарменных помещениях, но спартанец продолжал состоять в своей сисситии (продовольственная артель), бывшей вместе с тем и элементарною боевой единицей.

Семейная жизнь при таких условиях и при существовавшем взгляде на женщин (см. ранее) получила своеобразных характер.

Вся Спарта представляла естествен. крепость, изолированную от остального мира: с востока и юга её владения окаймлял берег без хороших гаваней, с запада – неприступные кручи гори Тайгет, с севера – горы с немногими проходами, занятыми гарнизонами. Эта изолированность, в связи со строгим воспитанием граждан по установленному шаблону позволили Спартанцам долго поддерживать в неприкосновенности воинственные учреждения, которые первоначально были присущи всем дорическим племенам, и благодаря этому Спарта, несмотря на малочисленность своего населения, столь долго сохраняла силу и военных значение.

Весьма любопытен факт, что в настоящее время население на земле древних спартанцев наименее воинственно среди вообще не воинственного населения современной Греции: в 1885 г., при мобилизации греческой армии, из 80 т. запасных по спискам, явилось к призыву всего около 30 т., и наибольшое число неявившихся было в округе Спраты.

А. Ф. Р.