Сражение при Слоновичах

Столовичи – местечко Минской губернии.

Во время войны с польскими конфедератами, после поражения их Суворовым 1771 г. под Ландс-кроною (см.), надежды и взоры поляков обратились на гетмана Огинского, начальствовавшего литовским коронным войском (3 – 4 т.) у Телешан (между Несвижем и Пинском).

Присоединение Огинского к конфедератам могло оказать решительное влияние на ход событий: его войска составили бы ядро, резерв отдельных партий, способствовали бы единству действий и дали бы толчок к восстанию в спокойной дотоле Литве. Еще 23 июля генерал Веймарн, командовавший нашим корпусом в Польше, предписал Суворову (охранявшему с особым отрядом Люблинский район) быть готовым, по 1-му приказанию, выступить против Огинского. Но затем Веймарн отменил это распоряжение, и активные действия против Огинского возложены на формировавшийся в местечке Минск (близ Варшавы) отряд полковника Древица (до 3 т.); Суворов же д. был собрать свои посты в Люблине и охранять этот важный пункт (связь с армией Румянцова). Однако Суворов, понимая, что действия Огинского могут создать для русских трудно поправимые осложнения, решил на собственный страх двинуться против гетмана.

Оставив на месте наблюдательные отряды, 5 сентября он был уже в Бяле, а 6-го – в Бресте; 12-го же, продолжая форсированным движение на Слоним-Несвиж, выяснил, что Огинский перешел в Столовичи. Послав приказание Дирингу (в Слуцк) о присоединении, Суворов, с 820 чел., "дав вид, будто тянется к Несвижу, поворотил назад и маршировал прямо к Столовичам.».

На рассвете 13-го наши разъезды сняли пост польских улан, послуживших проводниками и сообщивших сведения о противнике: гвардия, артиллерия и сам Огинский был в Столовичах, остальная пехота бивакировала вне местечка, конница Беляка (2 полка, около 1 т.) – верстах в 3 – 4.

Ночь была темная; неприятель вовсе не ожидал нападения.

Суворов приближался в тыл расположения поляков; здесь подступы к Столовичам прикрывались болотистой низменностью, через которою проложена узкая плотина (200 шаг. длиною).

Около 2 ч. ночи (в 3 вер. от Столовичей) Суворов построил боевой порядок: большая часть отряда (в 1-й линии – пехота с 2 пушками, во 2-й – конница, в 3-й – резерв из 1 роты и части конницы, на флангах – казаки) направлена к плотине; 2-я колона – с другой стороны Столовичей. Когда русские войска были у плотины, поляки, заметив их, открыли огонь, не остановивший наступление.

Быстро пройдя плотину, Суворов ворвался с пехотою в Столовичи и соединился тут с другою своею колонной. Гвардия, хотя и застигнутая врасплох, оказала упорное сопротивление в домах и на улицах, но всё-таки в полном беспорядке выброшена из местечка; находившиеся на площади орудия достались русским; сам Огинский едва не попал в плен, ускакав к войскам, стоявшим на биваке, чтобы подготовить их к бою.

Уже совсем были светло, когда Суворов вывел свои отряд из Столовичей против изготовившегося к бою неприятеля на высотах близ местечка.

Карабинеры (кроме 1 эскадронов), увлекшись преследованием бежавших, еще более ослабили наши войска. Значительное превосходство на стороне противника и его готовность к бою побудили Суворова действовать с выдержкою и предварительно обстрелять артиллерийским огнем молодые войска Огинского. Только после того русские бросились в атаку.

Эскадрон карабинер опрокинул польскую кавалерию; неприятельская пехота тоже не выдержала стремительного удара и частью взята в плен, частью обратилась в бегство.

К 11 ч. дело окончилось: гетман был разбит наголову и с десятком всадников ускакал в Кёнигсберг. Затем прибыл к Столовичам Беляк, со своими полками, смял карабинер, но подоспевшими казаками опрокинут, и предпочел отступить.

Русские лишились до 100 чел.; у поляков выбыло из строя около 1 т. (потеряна вся артиллерия); но корпус Огинского перестал существовать и сам гетман сошел со сцены.

К 29 сентября Суворов возвратился в Люблин.