Из статьи В.Д. Кузьмина-Караваева

...Свершилось то, чего чуть не ежедневная возможность висела над Европой целых сорок лет. Гордый разгромом Франции, германизм все эти долгие и тяжелые годы вечного ожидания общеевропейской войны был постоянной угрозой миру. Угроза то становилась более близкой, то временами отдалялась и затихала, но, в общем, непрерывно нарастала... Еще днями приходится считать время войны, но отношение к ней русского народного сознания уже вполне определилось: "В грозный час испытания да будут забыты внутренние распри", -возгласил 20 июля высочайший манифест. Очередная сессия Государственной думы закончилась при резкой распре между Думой и министерством. Начало июля было охвачено забастовочным движением. И воинствующий германизм, конечно, это учел. Но он жестоко ошибся! Как по мановению волшебного жезла "внутренние распри" исчезли. Их нет. Их нет в столице и в деревне, их нет на фабриках, в общественных учреждениях, в Думе, среди различных национальностей. Все слились в одном чувстве, в одном порыве -дать отпор посягательству на справедливость, на право, на целостность, честь и достоинство родины. Левые общественные слои протянули руку правительству. У всех одна забота, одна мысль -вложить себя в общее дело... Россия предстала перед врагом одним великим человеком, который носит одно великое имя: русский... Отовсюду приходят известия, что мобилизация прошла в полном порядке и с исключительным успехом. Непосредственные наблюдения также свидетельствуют, что все классы населения отнеслись с полным сознанием к своему важнейшему и первейшему гражданскому долгу. В деревне не было и минутного шума, не бряцания оружием... Основная особенность протекшей мобилизации - ни одного пьяного. Государственная дума встретила войну на высоте положения. "Государю императору благоугодно было в трудный час, переживаемый отечеством, созвать Государственную думу, во имя единения русского царя с верным ему народом". Так начал свою речь М. В. Родзянко. Громом аплодисментов отметила Дума его слова, обращенные к врагу: "Смотрите, - можем мы сказать,-вы думали, что нас разъединяет раздор и вражда, а между тем все народности, населяющие необъятную Русь, слились в одну братскую семью, когда общему отечеству грозит беда...". Представители остзейских немцев, поляков, латышей, литовцев, татар и евреев заверили эти слова... Государственная дума единогласно визировала представленные ей законопроекты...

Военный вихрь, налетевший на Россию, принесет чрезвычайные последствия, которых в настоящее время нет возможности ни предвидеть, ни подсчитать. Ясно пока одно, что на страну обрушилось неслыханное испытание и что первые дни и недели стихийного потрясения встречены и выдержаны с удивительной стойкостью, с неожиданным и всеобщим одушевлением, с громадным подъемом духа...

Прошло уже несколько недель с начала войны - самый важный период, в который, может быть, уже наметился ее исход, - и на пережитое можно оглянуться с удивлением и благодарностью. Единодушный порыв возвел страну на ту редкую высоту, где забываются мелкие и крупные обиды вчерашнего дня, где откладываются давнишние счеты и несогласия, исчезает внутренняя рознь, разность интересов слоев населения, партий и национальностей...

Удивительны были первые дни и недели войны и тем стихийным взрывом гражданских, общественных, самоотверженных и добрых чувств, которые повсеместно по России выразились в бесчисленных личных пожертвованиях и общественных ассигновках, в организации сборов, в процентных отчислениях из жалованья и из заработка, в учреждении всяческих форм общественной помощи семействам лиц, ушедших на войну. Жизнь, бросив на одну чашку весов ужас, кровь, стоны и стихийное, неотвратимое безумие войны, для равновесия и утешения поспешила бросить на другую чашку такое же стихийное проявление человечности, жалости, доброты и отзывчивости людей.

Те учреждения, -как, например, уездные и губернские земства,-которые еще вчера жаловались на отсутствие людей и денег, в дни войны немедленно нашли и деньги для помощи семействам запасных, и людей для сложной общественной работы. Разрозненные, вялые до войны земства в несколько дней сорганизовались в общеземский союз... различного рода общественные собрания, общества и организации, тянувшие до войны серую нить обывательского существования, открыли лазареты для раненых, столовые для детей и жен призванных запасных и разные другие виды общественной помощи.

Спешат откликнуться на войну все общественные учреждения. Сделать это пока удалось немногим. С исключительным подъемом и в исключительном единении большинства и меньшинства прошло заседание Петербургской городской думы...

В деловой части заседания городская дума сохранила за призванными на военную службу городскими служащими их должности и получаемое от города содержание от половины до полного оклада, открыла кредит в миллион рублей на нужды военного времени и образовала два комитета, возложив на один организацию приема и распределения пожертвований, а на другой - заботу о мероприятиях, вызываемых обстоятельствами военного времени, и, в частности, принятие мер к обеспечению населения съестными припасами и предметами первой необходимости.

В московском земстве возникла мысль организовать Всероссийский Земский союз помощи раненым воинам, и намечена схема образования и деятельности Союза.

...Из приведенных постановлений Петербургской городской думы и предположений Московского земства видно, что уже совершенно ясно определились задачи органов городского и земского самоуправления: забота о раненых и больных, забота о семьях запасных и ополченцев и забота об обеспечении продовольствием и предметами первой необходимости местностей, куда эти предметы и съестные припасы подвозятся железными дорогами, обслуживающими сейчас в первую голову военные нужды...

Война - вторая отечественная война! - настолько затмила все остальное, все текущие вопросы внутренней жизни, что под первым впечатлением войны о них нельзя ни думать, ни говорить.

См. также статью:  "Б.Д. Кузьмин-Караваев"