Эдлинг (Edling), графиня Роксандра Скарлатовна, рожденная Стурдза, фрейлина императрицы Елизаветы Алексеевны, автор мемуаров.

Родился 12 октября 1786 г., умерла 16 января 1844 г.

Эдлинг происходила из очень знатного и богатого молдаванского семейства, родственного князьям Мурузи и др., боровшимся за облегчение участи христиан от турецкого гнета. Отец её, живя в Константинополе, занимал там видное служебное положение и умел влиять на Порту в пользу своих соотечественников. Однако, ко времени Ясского мира положение его сильно пошатнулось, и он согласился на предложение русских дипломатов навсегда покинуть Турцию и эмигрировать В Россию.

В 1792 г. вся семья Стурдзы прибыла в свое новое отечество.

Жизнь в Петербурге оказалась для них трудной и слишком дорогой, так как эмиграция расшатала их состояние, и Стурдзы поселились в Белорусском имении, расположенном в 30 верстах от Могилева на Днепре, купленном на остатки когда-то огромного состояния.

Удалившись от политической деятельности и от столичной жизни, Стурдза нанялись воспитанием своих пятерых детей, из которых третьей дочери Роксандре уже шел шестой год. До сих пор она была на попечении няни гречанки, женщины на редкость религиозной и оказавшей в этом отношении огромное влияние как на Роксандру, так и на младшего её брата Александра.

С переездом в Белоруссию на Роксандру обратила большое внимание и её мать, женщина с живым и проницательным умом, много читавшая и думавшая.

Деревенский дом Стурдзы, по словам Вигеля, напоминал академию: в нем постоянно жило несколько человек преподавателей, среди которых особенное значение по своей образованности и влиянию на учеников имел выехавший вместе с Стурдзой из Турции Jean Joseph Dopagne. Воспитание в духе французской философии развивало в детях неверие, французская революция и постоянные толки о ней, в связи с чтением древней истории честолюбие. Но в то же время, пишет в своих воспоминаниях гр. Эдлинг, "уединенность нашего быта и влияние величавой северной природы сообщило нам какую-то мрачную восторженность, которая составляла странную противоположность с мягкостью и подвижностью нашего южного происхождения».

В 1801 г. вся семья Стурдзы переехала в Петербурге для определения на службу старшего из сыновей Константина и для довершения образования остальных детей. Два первых года в столице России Роксандра Стурдза провела скучно и однообразно среди ничтожных и пустых людей, но возвращение на четыре месяца в деревню было эпохой, которую она отметила в своих записках, как момент, когда она научилась "познавать ничтожество жизни».

Религиозность, заложенная в её душу няней, продолжала развиваться, благодаря влиянию искренно верующего отца, и поддерживалась чтением сочинений в духе Клопштока. Она стала проникать "в таинства искупления, смерти и бессмертия». К тому же вели ее и некоторые обстоятельства семейной жизни: умерла любимая сестра, оставив в душе Роксандры Стурдзы невосполнимую пустоту. Тоску по ней Роксандра Стурдза изливала на бумаге, и по её словам "к грусти её примешивалась некоторая сладость».

Это характерное для эпохи настроение усилилось после самоубийства старшего брата — Константина. Но, заботясь о родителях, братьях и сестрах, Роксандра Стурдза забывала и свою тоску и свои переживания: она стала душой дома, "всем для всех», как отзывался о ней впоследствии Александр Стурдза.

Множество волнений, забот и та восторженная печаль, которая овладела Роксандрой Стурдзой, стала подтачивать её здоровье. Стремясь отвлечь ее чем-нибудь, родители решили занять ее службой и устроили при Дворе фрейлиной.

Обязанности её были не трудны: она появлялась при Дворе раз или два в неделю, а остальное время проводила в доме родителей. Однако, и того было достаточно, чтобы ей, девятнадцатилетней девушке, суметь многое понять и сделать для пользы семьи и собственной: Роксандра Стурдза была очень умна и проницательна. "Я чувствовала, говорить она, что, не имея ни покровительства, ни богатства, ни замечательной наружности, я должна играть скромную роль. Я с горестью замечала,что наша семья оставалась чужою в Росии и что брат мой и сестра не будут иметь покровительства при вступлении в свет, если я не наживу себе благоприятелей».

Для начала Роксандра Стурдза очень удачно снискала внимание воспитательницы царских детей гр. Ливен, благодаря отзывам которой к Роксандре Стурдзе стали благосклонны великие княжны. Затем Роксандра Стурдза подружилась с женой адмирала Чичагова, в доме которого познакомилась и сблизилась со многими замечательными людьми: братьями графами де-Местр, с Каподистриа, с Ипсиланти и др.

Ксавье де-Местр подружился с Роксандрой Стурдзой, и подолгу разговаривал с ней о вопросах философии, истории и политики: они сходились во всем, кроме религии. Ипсиланти был родственник Роксандры Стурдзы, a Каподистриа нашел в ней горячую сторонницу любимой им идеи освобождения Греции от турецкого ига. Однако, смерть Чичаговой и отъезд Каподистриа в Вену отдалили ее от этого кружка, кроме того, осложнились и семейные дела Стурдзы. Отец заболел, мать уехала в деревню, заботы о брате Александре были возложены на Роксандру Стурдзу, и она решала ради него просить места фрейлины при одной из императриц.

Отзывы гр. Головиной и принцессы Тарант уже давно породили в душе Роксандры Стурдзы восторженное преклонение пред императрицей Елизаветой Алексеевной, и хотя она легко могла устроиться при вдовствующей Марии Феодоровне, но сострадание влекло се к молодой государыне: "Я почитала ее, пишет Роксандра Стурдза, несчастной; воображала, что она нуждается в женщине-друге и готова была посвятить себя ей».

Летом в 1811 г. Роксандра Стурдза переехала на жительство в Летний Дворец на Каменном Острове, и сразу же занялась вопросами внешней политики, которыми тогда увлекались все. Время, проведенное Роксандрой Стурдзой при государыне в качестве фрейлины (годы с 1811 по 1816), самое важное в её жизни, a наблюдения, сделанные ею и занесенные в дневник — самое ценное, что в нем есть. Хотя ей не удалось сблизиться с императрицей и стать её другом-утешительницей, однако, она сумела привлечь к себе государыню настолько, что возбуждала ревность и зависть у другой фрейлины императрицы — Валуевой, Роксандра Стурдза обладала редкой способностью привлекать сердца всех, кто с нею встречался, сближаться с людьми лишь настолько, насколько они сами того желают и не стеснять далее в самые трудные минуты.

Эти черты характера и ценила в ней и особенно императрица, но другие качества заметил и оценил император Александра I.

Её живой и подвижной ум, впечатлительность, веселость, разговорчивость и умение сказать кстати, сразу обратили на себя внимание государя, и очень часто, посещая свою супругу. Александр I подолгу разговаривал с её фрейлиной. Вскоре нашлась еще область, в которой Роксандра Стурдза могла обнаружить пред государем много понимания и знания.

События, предшествовавшие 12-му году, возбудили в душе императора религиозные колебания, и в одном из разговоров с Роксандрой Стурдзой он обнаружил их.

Чуткость, с которой она к ним отнеслась, еще более расположила его к ней.

Теперь она пользовалась доверием и государыни и государя, и в душе её возникла мысль устранить существовавшую между ними холодность и вновь сблизить их. Мысль эта не покидала Роксандру Стурдзу в течение всей службы её при Дворе, хотя она не раз убеждалась в том, что эта задача не по силам ей, так как, несмотря на все её старания, несмотря на и милостивое внимание императрицы, Роксандра Стурдза чувствовала себя чужой.

В 1813 г. ей удалось устроить дела отца.

Он в это время окончательно разорился, чему много способствовала война, и вследствие ряда тяжелых событий личной жизни был разбит параличом.

Роксандра Стурдза, не желая обращаться к государю с непосредственной просьбой о помощи, воспользовалась тем обстоятельством, что письма придворных к иностранным дипломатам тайно вскрывали и докладывали государю.

В письме к своему другу, австрийскому военному агенту при главной квартире, Роксандра Стурдза подробно описала горестное положение её семьи. Письмо дошло до государя, и он пожаловал её отцу при милостивом рескрипте 10 тысяч годовой пенсии. Еще раньше ей удалось очень хорошо устроить брата Александра при министерстве Иностранных Дел.

Пережив вместе с царской семьей тяжелые дни 1811—3 годов, она разделила и дни славы и радости 1814 и 15-го годов.

Хотя государыня в 1813 г. временно и охладела к ней, но все же решила взять ее с собой заграницу.

19-го декабря 1813 г. Роксандра Стурдза выехала из России в Германию, где провела с императрицей три года, полных богатыми впечатлениями и интереснейшими наблюдениями: она видела Германию, восторженно встречавшую русских, как освободителей Европы от ига Наполеона, и ту же Германию, уже ненавидевшую и Россию и русских.

В Веймаре Роксандра Стурдза познакомилась с графом Альбертом Каэтаном Эдлингом, будущим её мужем, который, впрочем, не произвел на нее сразу особенного впечатления. В это время её внимание и сердце были привлечены другим.

Вопросы религии по-прежнему были для неё господствующими: в Бадене она сблизилась с баронессой Крюднер и Юнгом Штиллингом И исхлопотала пoследнему у императрицы, в виду его крайней бедности, пенсион и 1.000 червонцев на уплату долгов. Кроме религии, Роксандра Стурдза продолжала интересоваться и делом освобождения Греции. Между нею и графом Каподистриа, жившим в Швейцарии, завязалась оживленная переписка, сначала по греческому вопросу, перешедшая затем к другим, более общим, и, наконец, приведшая к тому, что Каподистриа сделал Роксандре Стурдзе письменное предложение.

Прибытие Александра I в Бруксал было для Роксандры Стурдзы очень благоприятно. Он явно для всех оказывал ей свое внимание и разговаривал с ней по целым часам. Роксандра Стурдза воспользовалась этим вниманием как для того, чтобы рекомендовать Александру I Каподистрия в качестве дипломата (государь обещал вызвать его в Вену на конгресс), так и для того, чтобы рассказать ему про баронессу Крюднер и Юнга Штиллинга. Однажды государь сообщил Роксандре Стурдзе: "сегодня утром я видел Юнга Штиллинга. Мы объяснились, как могли, по-немецки и по-французски; однако, я понял, что у Вас с ним заключен неразрывный союз во имя любви и милосердия. Я просил его принять меня третьим, и мы ударили в том по рукам». Конечно, Роксандра Стурдза поспешила заявить: "Но ведь этот союз уже существовал, государь!»

Из Бруксала Роксандра Стурдза сопровождала царскую семью и на конгресс в Вену, где встретилась со своими родными и с Каподистриа. Она внимательно следила за ходом дел конгресса, старалась привлечь внимание Александра I к делам балканского полуострова, передала ему далее записку о греческом вопросе, но вызвала в императоре лишь неудовольствие против себя. Неудаче в делах соответствовала и неудача в любви. Каподистриа прибыл из Швейцарии в Вену явно недовольный приглашением на конгресс и относился к Роксандре Стурдза далеко не с прежним вниманием. При одном из свиданий с ней он вручил ей перстень с изображением бабочки, сгорающей на огне. Роксандра Стурдза поняла это, как намек на перемену их отношений, как отказ от предложения, и взамен прежней любви обещала Каподистриа дружбу.

Из Вены Роксандра Стурдза продолжала переписываться с Крюднер и, получив от неё одно пророческое письмо с предсказанием грядущей грозы и падения дома Бурбонов, сообщила о нем Александру I. Император заинтересовался пророчицей и выразил желание с ней познакомиться. Оно осуществилось, когда император после Венского конгресса был в Гейдельберге (в 1815 г.). Крюднер сопровождала государя и в Париж, где на её попечении был Алоксандр Стурдза, и оттуда она переписывалась с Роксандрой Стурдзой. Пробыв с государыней за границей и проводив ее в Россию, Роксандра Стурдза в 1816 г. уехала вновь в Германию, как думали надолго, если не навсегда: она выходила замуж за графа Эдлинга, министра иностранных дел и гоф-маршала Веймарского герцога (см.). Императрица расставалась с ней неохотно, так как привязалась к жизнерадостной и умной фрейлине, с которой провела не мало веселых минут. Однако, Роксандра Стурдза недолго прожила за границей.

Совершив с мужем путешествие по южной Германии и по Италии, в 1819 г. она прибыла в Петербурга.

При раздаче земель в Бессарабии ей было пожаловано 10 тысяч десятин земли, и она с мужем, видя, что при Дворе им не очень рады, решили поселиться в этом поместье, названном ими "Манзырь».

В 1822 г. они переехали на юг.

Поместье оказалось в дикой, хотя и плодородной местности; просвещенность и трудолюбие Роксандры Стурдзы вскоре дали свои плоды: у их одинокой усадьбы выросли многолюдная колонии.

Роксандра Стурдза искусственно оросила прежде безводные местности, создала культуру винограда и тонкорунных овец, словом, из Манзыря устроила полную земледельческую колонию, образцовую во всех отношениях с церковью, садом, училищем и госпиталем.

На землях Роксандры Стурдзы не было крепостных: она пользовалась исключительно свободным наемным трудом.

Часть года Роксандра Стурдза проводила в Одессе, и её дом был одним из центров просвещенного общества города. Широкая благотворительность привлекала к Роксандре Стурдзе любовь низших классов населения, и много учреждений связано с её именем. Особенно благотворна была её деятельность в годы чумы и холеры, посетивших наш юг.

В 1824 году Роксандра Стурдза для лечения здоровья отправилась за границу, побывала в Германии и Франции и вернулась в 1825 г. в Россию.

Весь юг был занят путешествием императора, но до Роксандры Стурдзы лишь в конце 1825 г. дошли грустные известия о его здоровье и о прибытии государыни.

Получив их, Роксандра Стурдза собралась в путь, но, прибыв в Таганрог 15-го декабря, не застала Александра I в живых.

Императрица ждала ее давно, но присутствие Роксандры Стурдзы, после смерти Александра I, казалось ей сначала тягостным и лишним. Первая же встреча показала императрице, что она неверно оценила деликатность своей прежней фрейлины: с необычайной чуткостью она коснулась самых больных мест души императрицы и сумела облегчить её горе. Особенно оценила она слова Роксандры Стурдзы о покойном государе: "Jamais phis noble production n’?tait sortie des mains de Dieu»!

Роксандра Стурдза не провожала тела государя до столицы, она вернулась в Манзырь, где и провела большую часть остальной своей жизни.

На склоне лет она ездила на Ближний Восток, но впечатления её от этого путешествия были тягостны. До конца своих дней Роксандра Стурдза сохранила любовь к Греции и грекам, а равно и другим христианским народностям, жившим под игом турок, и картины их бедственного состояния, виденные ею на Востоке, причиняли ей много горя и страданий.

В 1829 г. Роксандра Стурдза принялась за составление своих воспоминаний, доведенных ею до 1825 года, т. е., до смерти императора Александра I.

Содержание их посвящено большею частью жизни царской семьи, особенно характеристик императора Александра I, и описанию главнейших исторических событий, свидетельницей которых была Роксандра Стурдза.

Тонкая наблюдательность, ум, изящество и красота изложения делают эти записки ценным источником для изучающего личность императора Александра I и лиц, его окружавших.

Появление записок Роксандры Стурдзы в 1887 г. произвело огромное впечатление, так как во многом изменяло установившийся тогда взгляд на личность императора Александра I.

Шильдер в своих трудах широко использовал эти записки, придавая им значение первостепенного источника при изучении жизни Александра I-го.

В 1843 г. Роксандра Стурдза овдовела, а 16-го января

1844 г. умерла, после продолжительной и тяжелой болезни.

Смерть её была искренно оплакана многими облагодетельствованными ею.

См. также:

- Эдлинг, Альберт-Каэтан, граф.