Штиглиц, Александр Людвигович, барон, д. т. с., сын придворного банкира, родился в С.-Петербурге 1 сентября 1814 г.

Отец его, миллионер и ревнитель просвещения, предназначал сына к ученому поприщу, к которому тот и чувствовал склонность. Получив еще дома прекрасное классическое образование, Штиглиц закончил его в Дерптском университете и затем некоторое время путешествовал по Европе, а по возвращении в Петербург, в 1840 г., был назначен членом мануфактурного совета при министерстве финансов. Когда, три года спустя, в 1843 г., умер его отец, Штиглиц, как единственный сын, унаследовал все его огромное состояние, а также и дела его банкирского дома, умелым ведением которых далеко расширил свои доходы, заняв первое место в столичном финансовом кругу и, подобно своему отцу, должность придворного банкира.

В качестве последнего Штиглиц в промежуток времени с 1843 —1846 г. успешно реализовал три 4% займа на сооружение С.-Петербурго-Московской (Николаевской) железной дороги, за что и удостоился Высочайшего благоволение, ордена Св. Владимира 4-й степени и золотой украшенной бриллиантами табакерки с вензелем Его Императорского Величества.

В 1846 г. Штиглиц был выбран председателем Спб. Биржевого комитета, в 1847 г. за услуги, оказанные ведомству министерства финансов, пожалован орденом Св. Анны 2-й степени; в 1848 г. назначен членом коммерческого совета, а в 1849 г. вновь пожалован орденом Св. Анны 2-й степени с императорскою короною за труды по должности председателя Биржевого комитета в первое трехлетие.

В том же году Штиглиц был выбран в ту же должность и на второе трехлетие, причем выборы повторены были и в 1852, 1855 и 1858 гг.

В бытность Штиглиц председателем Биржевого комитета, им, между прочим, основана была образцовая биржевая артель его имени. Когда с началом Крымской войны правительству понадобились большие средства, Штиглиц, пользовавшийся большим доверием и на заграничных денежных рынках, содействовал заключению иностранного займа и в 1854 г. за услуги, оказанные отечеству, получил чин статского советника.

Около этого же времени им было сделано и два крупных пожертвование (по 5000 руб. каждое) на нужды российского воинства: в 1853 г. — в пользу Чесменской военной богадельни и в 1855 г. — в пользу морских чинов, лишившихся имущества в Севастополе.

Оба пожертвования отмечены были Высочайшим благоволением, и к коронации императора Александра II (1855 г.) Штиглиц произведен был в действительные статские советники.

Тогда же, совместно с бароном Фелейзином, Штиглиц занялся постройкой железной дороги из Петербурга в Петергоф и из Гатчины в Лугу (Балтийская ж. д.), которую затем подарил своему компаниону; последним же она была переуступлена за солидное вознаграждение обществу капиталистов.

За усердие и содействие в этом полезном для государства деле Штиглиц в 1857 г. награжден был орденом Св. Станислава 1-й степени. Вскоре затем, в 1860 г., Штиглиц ликвидировал все свои частные банкирские дела, вышел из председателей Биржевого комитета, напутствуемый благодарностью столичного купечества, и всецело посвятил себя государственной деятельности.

31 мая 1860 г. Коммерческий банк, по Высочайшему указу, был преобразован в Государственный, и 10 июня того же года Штиглиц назначен его первым управляющим. На долю его выпала сложная задача согласовать деятельность нескольких финансовых учреждений, вошедших в состав нового учреждение, и организовать круг деятельности последнего.

За труды свои по устройству дел Государственная банка Штиглиц в 1862 г. произведен был в тайные советники, а в 1864 г. награжден орденом Св. Анны 1-й степени с императорскою короною.

Два года спустя, в 1866 г., Штиглиц, однако, уволен был от должности управляющего Государственного банка с оставлением при министерстве финансов по кредитной части.

С этого времени он жил рантьером в роскошном доме своем на Английской набережной, имея свыше 3.000.000 руб. годового дохода, широко покровительствуя наукам и искусствам и распространяя щедрую свою благотворительность на всех, с кем приходил в прикосновение.

Благотворительная деятельность Штиглица являвшаяся как бы продолжением благих начинаний его отца, касалась больше всего нужд просвещение и интересов его подчиненных.

Еще в 1843 г., тотчас же по смерти отца, Штиглиц был утвержден почетным членом совета Спб. коммерческого училища и действительным членом совета Спб. высшего коммерческого пансиона. В последнем звании, он состоял до самого закрытия пансиона, в 1858 г. и за свои заботы об этом учреждении и неоднократные щедрые пожертвования в пользу его в 1846 г. удостоен был Высочайшего благоволения, точно так же, как и за крупное пожертвование на нужды коммерческого училища в 1845 г.

В 1853 г., 1 января, в день празднование пятидесятилетнего юбилея торгового дома "Штиглиц и К0», молодой владелец фирмы щедро наградил и обеспечил на будущее время всех своих служащих, причем никто не был забыть, до артельщиков и сторожей включительно.

В 1858 г. одновременно с пожертвованием на сооружение памятника императору Николаю I в биржевом зале Штиглиц внес и значительную сумму на содержание воспитанников в учебных заведениях столицы в память покойного императора, а в следующем 1659 г., тоже на нужды просвещения, пожертвовал капитал в ознаменование совершеннолетия наследника цесаревича.

Вскоре по вступлении в должность управляющего Государственного Банка Штиглиц озаботился нуждами и своих сослуживцев. При его ближайшем содействии в 1862 г. учреждена была ссудо-сберегательная касса служащих в Государственном банке; в течение 3-х лет затем Штиглиц подкреплял средства кассы пожертвованиями (оставляя, между прочим, в пользу её часть своего жалованья), составившими в общем сумму в 10.290 руб. В 80-х годах XIX столетие депутатское собрание кассы придало этой сумме наименование "капитала имени барона А. Л. Штиглица». Капитал этот находился в обращении до 1917 г., когда был украден большевиками, и из процентов его ежегодно выдавались пособия вдовам и сиротам членов кассы.

Кроме перечисленных учреждений, Штиглиц в разное время были облагодетельствованы и многие другие; между прочим, на его пожертвование продолжал свое существование и детский приют в Коломне, основанный его отцом.

Но самым важным пожертвованием Штиглица, самым ценным для России, которое одно способно было бы обессмертить его имя, — было учреждение на его средства в Петербурге центрального училища технического рисования для лиц обоего пола с богатым художественно-промышленным музеем при нем и отлично оборудованной библиотекой.

Это училище было любимым детищем Штиглица, горячего поклонника искусства вообще; пожертвовав на первоначальное устройство училища 1.000.000 руб., он продолжать субсидировать его и впоследствии, до последнего дня своей жизни был его почетным попечителем и после смерти завещал ему очень большую сумму, благодаря чему училище могло получить самое широкое и благотворное развитие. Завещание, оставленное Штиглицем, вообще представляет образец заботливости о созданных им учреждениях и лицах, находившихся к нему в каких-бы то ни было более близких отношениях.

Так, между прочим, в пользу служащих Государственного Банка им было завещано 30.000 рублей; не были забыты и личные его и служащие: любимый камердинер, например, получил 5000 рублей.

Общая сумма, распределенная по завещанию Штиглица между разными лицами и учреждениями, достигала 100.000.000 руб., не считая недвижимостей.

Любопытно отметить, что, будучи человеком вполне независимым, капиталы которого охотно принимались во всех странах, Штиглиц помещал свое огромное состояние почти исключительно в русских фондах и на скептическое замечание одного финансиста о неосторожности подобного доверия к русским финансам однажды заметил: "Отец мой и я нажили все состояние в России; если она окажется несостоятельной, то и я готов потерять с нею вместе все свое состояние».

Глубокая преданность интересам России была у Штиглица не одними словами: он доказал его не раз и на деле.

Как помещик эпохи крепостного права, он отличался большою гуманностью: крестьяне в его имениях и рабочие на фабриках в полном смысле слова благоденствовали.

В 1881 г. в воздаяние за сорокалетнюю усердную службу отечеству Штиглиц был произведен в действительные тайные советники.

Он умер 24 октября 1884 г. в Петербурге от воспаления легких и похоронен, по собственному желанию, в Нарве у церкви Св. Троицы, лично им сооруженной над могилой жены для духовных нужд местного фабричного населения.