Гаагские конференции мира, были созваны в 1899 и 1907 гг. для обсуждения вопросов, связанных:

1) с ограничением дальнейшего роста вооружений,

2) с развитием института международных разбирательств,

3) с упорядочением законов и обычаев войны, как на море, так и на суше и

4) с определением роли и прав нейтральных государств во время войны.

В смысле регламентации прав и обычаев войны Гаагской конференции явились естественным продолжением Женевской (1864) и Брюссельской (1874) конференций и Петербургского протокола (1868); постановления последних двух оставались не ратификованными: надлежало, следовательно, их пересмотреть, дополнить и утвердить; т. к. морская война оставалась не подчиненной гуманитарным правилам 1864—68 гг., то надлежало сговориться и об её регламентации.

Но главными задачами Гаагской конференций являлись вопрос об ограничении вооружений и попытка обсудить, нельзя ли, не нарушая принципа суверенитета и свободы государств, ограничить финансовые жертвы и постепенно регламентировать самое количество вооруженных сил, необходимых для поддержания политического равновесия, которое зависит не от абсолютной цифры военных бюджетов, а от их сравнительной величины. И хотя фиксировать средства соперничества государств представлялось утопическим, однако, самый факт постановки этого вопроса мог быть полезен, если бы только было искреннее желание серьезно взяться за его разрешение. Как ни неожиданною показалась для правительств нота гр. Муравьева 12 августа 1898 г., которою он, по повелению Его Величества Императора Николая II, пригласил державы собраться на конференцию для того, чтобы дать идее всеобщего мира торжество над элементом смуты и разногласия, но она явилась естественным отражением реальной потребности привести в соответствие слова о миролюбии и действительность безграничных вооружений. Однако, форма обращения русского правительства показалась многим неопределенной, что и отразилось в ответах правительств, в особенности английского. Тогда, в разъяснение своего циркуляра, гр. Муравьев разослал 2-й, в котором вполне точно указаны б. следующие задачи конференции:

1) соглашение о приостановке дальнейшего роста численного состава армий и военно-морских бюджетов и рассмотрение способов к сокращению военных бюджетов в будущем;

2) соглашение об отказе употреблять в армии и флоте новые усовершенствования в области взрывчатых веществ и огнестрельного оружия вообще;

3) ограничение применения на войне взрывчатых веществ, уже принятых, и запрещение бросать взрывчатые вещества с шаров и воздушных аппаратов;

4) отказ в морской войне от употребления подводных и погружающихся минных судов и от таранов;

5) применение к морской войне Женевской конвенции 1864 г. с дополнениями 1868 г.;

6) признание нейтральными, судов, занятых во время и после морских сражений перевозкой и спасением утопающих и раненых;

7) пересмотр и утверждение постановлений Брюссельской конференции 1874 г. о правилах и обычаях войны и

8) признание в принципе добрых услуг, посредничества и добровольного и третейского суда для "подходящих случаев" и выработка единообразного способа их применения.

7 апреля 1899 г. последовало со стороны Нидерландского правительства формальное приглашение собрать конференцию в Гааге и назначит на нее чрезвычайные посольства.

6 (18) мая 1899 г. конференция приступила к занятиям под председательством первого русского уполномоченного, бар. Стааля (посла в Лондоне).

Все европейские державы были представлены 2-3 главными делегатами из числа заслуженнейших дипломатов, при которых состояли эксперты-делегаты по юридической, военной и морской части и нескольких секретарей.

Из неевропейских государств участвовали США (САСША), Персия, Япония, Китай, Сиам и Мексика.

Все государства участвовали на положении полного равенства, хотя Германия не желала в принципе признать права второстепенных государств рассуждать о вопросах мира.

Подготовительные работы конференции были распределены между 3 комиссиями:

1) для обсуждения пунктов 1—4;

2) для пунктов 5—7 и

3) для 8-го пункта 2-го циркуляра гр. Муравьева.

23 мая комиссии эти были выбраны.

20 июня конференция уже заслушала резолюции 2-ой комиссии о распространении Женевских правил на морскую войну.

5 июля принят проект 2-ой комиссии о законах и обычаях войны, вопрос же о неприкосновенности частной собственности на море (предложение С.-А. С. Шт.) был отложен до след. конференции; 21 июля конференция приняла доклад 1-ой комиссии об ограничении вооружений и орудий борьбы, а 25 июля — доклад и 3-ей комиссии о мирном разрешении конфликтов; заседания 27, 28 и 29 июля были посвящены выработке окончательной редакции конвенций и заключительного акта.

Конференция проработала 1 месяц и 10 дней.

На ней обнаружились 2 противоположных течения: одно, — сочувствующее идеям общего соглашения и желавшее положить твердое основание для дальнейших переговоров; к нему принадлежали в подавляющем большинстве специалисты по международному праву во главе с русским делегатом, проф. Мартенсом, и делегаты-дипломаты С.-А. С. Шт., Франции и только отчасти Англии, Италии и России.

Другое же течение более или менее явно не сочувствовало и даже издевалось над главным предметом конференции; к нему принадлежали:

1) все военные и морские представители, а из ученых юристов — представители Германии и Японии,

2) дипломаты-делегаты Германии, Японии, Турции, Австро-Венгрии и Румынии.

Представители других государств были индифферентны и вотировали более в зависимости от политических комбинаций, чем от существа вопроса.

Понятно, что при таком принципиальном разногласии не могли не возникнуть трения, дошедшие до угрозы германских представителей сорвать конференцию, если будет конкретизирован вопрос об ограничении вооружений.

К чести бар. Стааля и проф. Мартенса, а также изворотливости французского делегата Л. Буржуа и твердости американцев надо отнести, что конференция не кончилась скандалом, от чего, по-видимому, была не прочь Германия, желавшая отбить охоту нового её созыва.

В результате, 1-я Гаагская конференция привела к следующим конвенциям, несколько улучшившим правила и начала ведения войны.

1-я конвенция — о мирном разрешении международных разногласий (61 статья) — определяет формы посредничества и добрых услуг, устанавливает постоянную палату третейского суда в Гааге, подробно регламентирует его процедуру и вводит институт международных следственных комиссий для выяснения самаго факта, грозящего конфликтом.

2-я конвенция — о законах и обычаях войны на суше (5 ст. ст.) — обязывает державы преподать своим армиям приложенную к конвенции инструкцию (60 ст. ст.), устанавливающую право населения защищать свою территорию, определяющую права и обязанности военно-пленных, ограничивающую право бомбардардировок и осад, определяющую понятия шпиона, парламентера, капитуляции, перемирия, оккупации и пределы её прав и нормирующую отношения к раненым и больным.

К инструкции приложены 3 декларации:

а) о запрещении бросать взрывчатые вещества с летательных аппаратов на 5 л., в случае, если обе воюющие державы подписали эту декларацию;

б) об отказе от пользования расплющивающимися и разрывными пулями и

в) об отказе от пользования на войне снарядами с удушливыми газами.

3-я конвенция — о применении Женевской конвенции 1864 г. к морской войне (14 статей) — устанавливает особый разряд судов-госпиталей и приютов для утопающих, как казенных, так и частных, не подлежащих захвату и неограниченных в пребывании в нейтральных портах, и определяет права военнопленных, больных и подобранных из воды.

Все эти конвенции и декларации были рассмотрены правительствами и ратификованы главами государств, с некоторыми частичными оговорками со стороны Англии, Германии, С.-А. С. Штатов и Турции, касательно обязанностей нейтральных государств, приняв утопающих и раненых в морской войне, обеспечить их нейтралитет до конца военных действий.

Кроме того, Гаагская конференция высказала пожелания:

1) о пересмотре специальных постановлений Женевской конвенции;

2) о включении прав и обязанностей нейтральных государств в программу следующих конференции;

3) об изучении новых типов морских орудий, дабы условиться о новых калибрах и типах;

4) о разработке правительствами вопроса о сокращении контингентов и военно-морских бюджетов;

5) о внесении вопроса о неприкосновенности частной собственности во время морской войны на следующую конференцию;

6) о разработке на следующей конференции вопроса о бомбардировании городов, портов и деревень с судов.

И наконец, Гаагская конференция вынесла резолюцию о том, что "уменьшение финансовых тягот вооружений чрезвычайно желательно для материального и морального преуспеяния человечества".

Как видно из самого текста этой резолюции, главная цель конференции достигнута не была.

Произошло это потому, что в основе якобы миролюбивых тенденций большинства из собравшихся 24 держав лежала несомненная неискренность, вследствие чего делегаты, несмотря на уговор держать работы конференции вдали от политики, вотировали часто не по убеждению, а по политическим соображениям и группировкам.

Так, Австрия, Италия и Турция следовали за Германией; Болгария поддерживала Россию в надежде добиться подписи рядом с Бельгией, а не после Турции (в качестве вассала); Япония стремилась не отделяться от Англии и С. Штатов; наконец, Румыния внесла, по указке из Берлина, существенное ограничение в компетенцию третейского суда, заявив и настояв об исключении из нее вопросов, "касающихся чести и достоинства государств и их жизненных интересов".

Но все же следует признать громадность заслуги Гаагской конференции перед человечеством: она впервые осуществила грандиозный дипломатический ареопаг, в котором почувствовалось биение пульса международной правовой жизни.

Наряду с утопичностью некоторых вопросов, явилось кое-что вполне реальное и достижимое.

Так, Гулльский инцидент, едва не приведший к войне между Россией и Англией, доказал применимость международных следственных комиссий, впервые установленных в Гааге.

Толчком к созыву 2-ой Гаагской конференции в 1907 г., желательность которой была решена в 1899 г., но время, которой указано не было, послужила депутация между парламентского союза, заседавшего в 1904 г. в г. С.-Луи, к президенту С.-А. С. Шт. Рузвельту.

Депутация просила президента взять на себя инициативу созыва.

Президент обещал и двумя циркулярами (21 октября и 16 декабря 1904 г.) через послов предложил державам вновь собраться в Гааге.

Хотя большинство государств ответило вполне сочувственно, но Япония и Россия уклонились от участия до более благоприятного времени.

Вопрос замер до 18 сентября 1905 г., когда, по окончании русско-японской войны, русской правительство само возбудило вопрос о созыве 2-ой конференции.

Тогда Рузвельт оповестил об этом правительства, причем указал на желательность созвать конференцию в июле 1906 г. в Гааге.

Программа занятий конференции была сообщена им кабинетам лишь при циркуляре от 3 апреля 1906 г. и содержала ряд частичных дополнений к конвенции 1899 г., с оговоркой, что "вопрос об ограничении вооружений Россия возбуждать более не намерена".

Сделано это было под давлением Германии, но оговорка эта весьма не понравилась в Америке, во Франции и в Англии. Правительства этих стран, равно как и Испания, сговорившись, ответили, что они принимают приглашение лишь при условии их права поставить вопрос о военных бюджетах на обсуждение, ибо иначе будут нарушены как требования общественной совести, так и преемственность с основными идеями русских же циркуляров 1898 г. и постановлений 1-ой Гаагской конференции, на что Россия согласилась.

Т. к., с общего согласия, приглашенными явились не только державы-участницы конференции 1899 г., но и все южно- и среднеамерикие государства, а также Абиссиния и Корея, то число государств-участников дошло с 26 до 44, и начало конференции перенесено было на лето 1907 г.

Конференция заседала с 15 июня по 18 октября 1907 г. и имела за это время 11 пленарных и 123 комиссионного заседания.

Работа 2-ой Гаагской конференции колоссальна по своему объёму и чрезвычайно важна в принципиальном отношении.

Председателем конференции был единогласно выбран 1-й делегат России, посол в Париже, А. И. Нелидов. 2-й делегат её, проф. Мартенс, сыграл и на этой конференции роль, значительно превосходившую его положение, как председателя 4-ой комиссии.

Председателями других 3 комиссий были: французский делегат, министр иностранных дел Л. Буржуа, бельгийский делегат бывший министр иностранных дел Бернаерт и итальянский посол в Париже гр. Торниелли.

Одним из главных затруднений организации работ явилась щепетильность делегатов второстепенных государств, которых приходилось распределять по комиссиям, строго соблюдая равновесие между ними в смысле распределения почетных должностей.

Достигнутые, благодаря такту русской делегации, результаты превзошли все ожидания: к концу 4-го месяца заседаний 174 делегата (не считая 200 секретарей), съехавшиеся защищать часто противоположные и непримиримые интересы, прониклись духом единства культуры цивилизационных народов и выразили это в благодарственных речах по адресу России в день последнего торжественного заседания.

Достигнуто это было, впрочем, не без жертв.

Так, в угоду Германии, предложение Англии, касавшееся вопроса об ограничении вооружений, было заслушано без прений и повело к платонической резолюции.

Само русское правительство после войны 1904-05 гг. радикально изменило взгляд на желательность обсуждения этого вопроса. Нелидов, опираясь на противоречие между общим ростом вооружений с 1899 г. и пожеланием, принятым на 1-ой конференции, публично заявил, что "вопрос недостаточно зрел, чтобы обсуждаться с пользой" и что, не желая споров, "русское правительство твердо намерено в них не участвовать".

Одним из неожиданных политических последствий 2-ой конференции была выдающиеся роль, которую пришлось признать за представителями Ю. Америки, проявившими большую эрудицию и ораторские таланты.

Под их обаянием была усвоена т. называемая доктрина Драго (об обязательном арбитраже в случае долговременных споров между частными лицами и государствами), приведшая к подписанию особой конвенции.

В смысле положительного международного права 2-я Гаагская конференция привела к подписанию подавляющим большинством государств 14 отдельных конвенций и заключительного акта с пожеланиями.

Конвенции эти следующие:

1) о мирном разрешении международных столкновений — 97 статей, развивающих принципы конвенции 1899 г. в пользу международных следственных комиссий и устанавливающих формы международного состязательного следствия и международного третейского суда;

2) об обязательном третейском суде в случае споров по взысканию долгов одним государством с подданных другого, при условии, что государство-ответчик подчинится производству и решению суда (7 статей);

3) об открытии военных действий — 8 статей, обязывающих державы "недвусмысленно" предупреждать друг друга об объявлении войны.

До воспоследования такого объявления репрессивные и охранительные меры по отношению к воюющей и нейтральным сторонам впредь незаконны. Однако, предложенный Россией срок в 24 ч. между объявлением войны и началом военных действий не был принят;

4) о законах и обычаях сухопутной войны — 9 статей и приложение, повторяющие и развивающие конвенцию 1899 г., оставляя в силе общее положение, "что в случаях, не предусмотренных принятыми государствами постановлениями, население и воюющие остаются под охраною и действием начал международного права, поскольку они вытекают из установившихся между образованными народами обычаев, законов человечности и требований обществ. сознания".

Россия не сочла возможным примкнуть к новой редакции ст. 44, запрещающей вынуждать жителей занятой войсками неприятельской территории давать сведения о войсках и военных средствах противника, т. к. это перечисление ограничивает общий запрет насиловать совесть жителей оккупирован. местности (ст. 23).

Существенным улучшением постановлений 1899 г. явилось твердое указание (ст. 3), что "воюющая сторона, нарушившая постановления "Положения", обязана возместить убытки, если есть к тому основание, и ответственна за все действия, совершенные лицами, входящими в состав её военных сил";

5) о правах и обязанностях нейтральных держав и лиц в случае сухопутной войны (25 статей);

6) о положении неприятельских торговых судов при начале военных действий — 1 статей, ограждающих права "купцов" установлением для них льготного срока для выхода в море и права вознаграждения для коммерческих судов, застигнутых войной врасплох в море, если они будут секвестрованы или потоплены (последнее обязательство не подписали Германия и Россия);

7) об обращении торговых судов в военные — 12 статей, устанавливающих обязательное подчинение обращенных судов военно-морской дисциплине, иерархии и внешним отличительным признакам с обязательным занесением их в списки военного флота;

8) о постановке подводных мин, автоматически взрывающихся от соприкосновения — 13 статей, запрещающих:

а) ставить автоматические мины, не обезвреживаемые через час по их отрывании, а для самодвижущихся — немедленно после непопадания в цель,

б) ставить мины для стеснения торгового мореплавания, и обязывающих державы, подписавшие ее, предупреждать о минировании берегов и по окончании войны убирать мины (Россия, Никарагуа, Черногория, Китай, Испания, Португалия и Швеция не подписали этой конвенции);

9) о бомбардировании морскими силами во время войны — 13 статей, запрещающих бомбардировку незащищенных городов, селений, зданий и портов, даже если пред ними поставлены мины, а также в случае неуплаты контрибуции, безусловно воспрещающих отдачу населенных мест на разграбление и вменяющих в обязанность за реквизиции расплачиваться наличными деньгами или расписками, подлежащими оплате;

10) о применении к морской войне начал Женевской конвенции — 28 статей, подобно конвенции 1899 г. и Женевской конвенции 6 июля 1906 г., точно устанавливающих права и функции госпитальных судов;

11) о некоторых ограничениях в пользовании правом захвата в морской войне — 14 статей, гарантирующих неприкосновенность корреспонденции во время морской войны, за исключением случаев форсирования блокады, и освобождающих от захвата мелкие торговые и рыболовные суда (Россия, Черногория, Никарагуа и Китай отказались подписать эту конвенцию);

12) об учреждении международной призовой палаты (57 статей); эта конвенция характерна тем, что установила значение великих держав за Англией, США, Германией, Францией, Австро-Венгрией, Россией, Италией и Японией, судьи, которых заседают в палате постоянно и непременно, судьи же других государств (7 из 15-ти) заседают по очереди. (Россия и Япония этой конвенции не подписали. Южно-Американские государства, недовольные распределением государств на постоянных и переменных участников палаты, подписали ее с оговоркой);

13) о правах и обязанностях нейтральных держав в случае морской войны (33 статьи); эта конвенция вызвала большие споры между колониальными державами, желавшими ограничить права воюющих судов в нейтральных портах, и не колониальными государствами (с Россией во главе), желавшими расширить эти права.

Победила вторая точка зрения: воюющие суда признаны живыми индивидуумами, которым нейтральные державы не вправе помогать, но не в праве и мешать, им жить и питаться.

В общем, конвенция эта узаконила практику русско-японской войны, установив, однако, абсолютное равенство условий для обеих сторон;

14) декларация о воспрещении метания снарядов и взрывчатых веществ с воздушных шаров, устанавливающая таковой запрет на срок (до конца 3-ей, будущей конференции); Россия, Франция, Германия, Италия, Япония и Испания этой декларации, однако, не подписали.

В заключительном акте, подписанном всеми державами, за исключением Парагвая и оговорки со стороны Швейцарии, единогласно признается:

1) начало обязательного третейского разбирательства,

2) что некоторые споры, а именно, касающиеся истолкования и применения международных договорных постановлений, способны составлять предмет обязательного третейского разбирательства без всяких оговорок, и

3) желательность, чтобы правительства вновь подвергли серьезному изучению вопрос об ограничении военного бремени.

Вместе с тем конференция единогласно рекомендовала державам собрание 3-ей конференции мира.

В условленный срок все конвенции, за указанными исключениями, были ратификованы главами государств и отданы на хранение в Гаагу.

Т. обр., с формальной стороны их обязательность для подписавших держав не подлежит сомнению. И хотя практика международной жизни часто нарушает их, тем не менее работы Гаагской конференции установили фундамент современного всемирного международного права, которому не хватает только санкции, чтобы превратиться в обязательный для всех закон.

России принадлежит честь приступа к постройке этого фундамента, за ней же сохранено и право созыва дальнейших конференций.