Шувалов, Петр Иванович, граф, действительный генерал-фельдмаршал, второй сын Ивана Максимовича Старшего, генерал-фельдцейхмейстер, конференц-министр, сенатор, действительный камергер, Лейб-кампании поручик.

Родился в 1710 г. умер 4 января 1762 г.
Начал свою службу, камер-пажем при дворе цесаревны Елизаветы, где вместе с братом Александром Ивановичем являлся одним из тех лиц, которые составляли интимный круг друзей Елизаветы.
До вступления её на престол П. И. Шувалов, Петр Иванович, граф, действительный генерал-фельдмаршал, сравнительно с братом, играет в нем второстепенную роль, по-видимому, не находя в этих условиях достаточно крупных интересов и дел, выполнение которых заняло бы и удовлетворило его энергичную натуру. Бездействие, продолжавшееся до тридцати лет, противоречит всему тому, что известно о П.И. Шувалове, особенно же той кипучей работе, свидетельств коей было так много в царствование Елизаветы. Впрочем, быть может, П.И. Шувалов и тогда находил себе какое-либо занятие, которым заполнял свое время и жажду деятельности.
1741 г. застал его камер-юнкером Елизаветы и даже во время ноябрьского переворота его участие в нем не было выдающимся из ряду.
Шетарди называет П.И. Шувалова в числе лиц, близких к цесаревне, пользующихся её доверием, но как весь тон рассказа маркиза, так и поручение, в связи с которым упоминает он о П.И. Шувалове, указывают на то, что речь шла о лице второстепенном.
Но как для всей семьи Шуваловых, так и для П.И. Шувалова 25 ноября 1741 г.— день вступления на престол императрицы Елизаветы — эра благополучия, счастья и величия. П.И. Шувалову казалось, что лишь на широком государственником поприще он может достаточно обнаружить свои многообразные способности и принести пользу отечеству.
Близость и доверие императрицы давали ему возможность показать, что может он сделать.
24-го декабря 1741 г. П.И. Шувалов был произведен в действительные камергеры, в день коронации 25 апреля
1742 Гг. награжден кавалериею ордена Св. Александра Невского, 15-го июля 1744 г. пожалован генерал-поручиком и наделен тремя мызами в Венденском уезде.
Все эти награды показывают, что императрица ценила достоинства П.И. Шувалова и обращала на него внимание.
Уже в первый год её царствования Шуваловы противопоставляются канцлеру Бестужеву и указывалось, что его огромная власть уменьшается их влиянием на императрицу. В смысле усиления этого влияние 1742 г.— своего рода эпоха.
В феврале, еще до отъезда двора в Москву на коронацию, П.И. Шувалов женился на любимице императрицы М. Е. Шепелевой: она была некрасива лицом, мала ростом, старше его на два года, но обладала живым, веселым характером, живым насмешливым умом и, что важнее всего, пользовалась полным доверием и постоянной любовью Елизаветы.
Начало той и многообразной и значительной деятельности, которая связана с именем П.И. Шувалова, было положено в 1744 г.. когда он 17-ги июля по именному указу в чине генерал-лейтенанта назначен был к присутствованию в Сенате.
Сенат в ту пору имел очень большое значение в управлении страной, но часто был в затруднительном положении перед вопросами государственного хозяйства, финансовыми и т. п. П.И. Шувалов был как раз таким лицом, которое могло удовлетворять этим потребностями. Он умел всматриваться в экономическое положение России, ставить перед Сенатом те вопросы, которые ему казались наиболее существенными и неотложными, и предлагал такое их разрешение, которое, по крайней мере, по требованием минуты казалось наиболее удовлетворительными. Правда, уже Екатерина находила, что "принципы», которыми руководился П.И. Шувалов, были "хотя и не весьма для общества полезными, но достаточно прибыльными для самого его».
Большинство историков разделяют отчасти точку зрения императрицы Екатерины и подчеркивают личную заинтересованность П.И. Шувалова в тех преобразованиях, которые он намечал и которые выполнял, но многие указывают и на то, что все же его деятельность коснулась тех вопросов русской жизни, разрешение которых стояло на очереди и, получивши его от П.И. Шувалова, дало возможность нашей родине двинуться вперед в её экономическом и финансовом развитии.
Из таких вопросов уже в 1744 г. П.И. Шувалову пришлось столкнуться с недостаточным поступлением государственных податей с населения.
В 1745 г. по частному случаю — о казенной продаже соли — П.И. Шувалов представил в Сенат проект, в котором уже намечаются те основные пункты ("принципии»), которых будет держаться П.И. Шувалов во всю свою деятельность.
В проекте этом П.И. Шувалов указывает на убыточность и для казны, и для населения того способа продажи соли, который практиковался в России. Вследствие чего цена на этот продукта колебалась, смотря по месту, от 3 ? коп. до 50 коп. за пуд.
П.И. Шувалов предлагал уравнять цену на соль и повсеместно продавать ее или по 30 коп. за пуд, что давало свыше 600 000 р. прибыли казне, или, еще лучше, по 35 коп. за пуд, что повышало доход свыше чем на миллион р.
Однако в 1745 г. проект П.И. Шувалова успеха в Сенате не имел.
Сначала против него выступил фельдмаршал кн. Долгорукий, а затем и другие лица, указавшие, что такое повышение цены на продукт первой необходимости ляжет тяжким бременем на население.
Больше успеха имели "прожекты» П.И. Шувалова в 1747 г.
К этому времени его положение при дворе, а вместе с тем и влияние усилились и окрепли. Еще 3 июля 1745 г. последовал указ удовлетворять генерала-поручика, действительного камергера и Лейб-кампании подпоручика П. И. Шувалова жалованьем против действительных армейских генерал-поручиков со времени их пожалования в означенный чин.
5-го сентября 1746 г. П.И. Шувалов с нисходящим потомством пожалован именным указом в графское Российской Империи достоинство, а 17-го декабря того же 1746 г. приказано выдавать ему и камергерское жалованье ежегодно по 1.500 р.
Милости обильно сыпались, а это явно показывало на то, что "барометр» подымался, значение гр. Шуваловых росло.
В начале 1747 г. гр. П.И. Шувалов является ясно выраженным прожектером, своего рода продолжателем петровских "прибыльщиков», представив целый ряд докладов и записок "о способах умножения доходу казенного», о соляной и винной монополии» и т. п.
В Сенате в связи с вопросом о наборе войск ему пришлось тогда же (1747 г.) столкнуться и с другими вопросами, с которыми связано его имя: с рекрутским и податным.
В виду неполноты последней перед 1747 г. подушной переписи Сенату нужно было изобрести способ собрать, не обременяя излишне население, потребное количество рекрут и податей, в которых крайне нуждалось правительство. Коснулись и сборов с соли.
Гр. П.И. Шувалов снова выступил с докладами, причем по вопросу о соли он высказал те же соображения, что и в 1745 г., но с добавлением новых данных, показывающих, что за два истекшие года он размышлял над вопросами государственного хозяйства и даже, надо полагать, познакомился с некоторыми западноевропейскими политико-экономическими теориями.
В проекте 1747 г. явно просвечивает мысль, что гр. П.И. Шувалов сторонник уменьшения прямых налогов за счет увеличения косвенных. Повторяя мысль своего доклада 1745 г., П.И. Шувалов находил, что уравнение цены соли до 35 к. за пуд явится распределением подати на все население и будет "нечувствительно». Ему далее казалось, что при этом население должно выгадать вследствие того, что обогатившаяся казна может без ущерба для себя сбавить подушные, или же избытки поступлений от соли относить на счет общих доходов государства. На этот раз Сенат согласился с мнением П.И. Шувалова и постановил с 1749 г. уравнять по всей России цены на соль и вино, первую до 35 к. за пуд., второе до 50 коп., за ведро. Указ этот вошел в силу с 1750 г., но принятая Сенатом мера не нашла сочувствия в населении.
Bo-первых, новый налог падал не только на ревизскую душу, но и на все семейство плательщика, во-вторых, соль, вводимая Шувалов, добывалась преимущественно из Эльтонского озера, была нечиста, "с грязью смешана», и доставка её по реке была очень затруднительна, даже не безопасна.
Последнее обстоятельство привело П.И. Шувалова к созданию проекта, не лишённого широты размаха: он придумал проложить от озера Эльтона до городка Дмитриевска на Волге трубы и по ним хотел провести рапу, испарять ее на берегу Волги в особых бассейнах и сплавлять по рекам по всей России.
Когда императрице Екатерине пришлось разрешать вопрос о соли и подати на нее, она вспомнила П.И. Шувалова и писала по этому поводу Потемкину: "Петр Шувалов, который конечно, был человек с отменными качествами и который желал сим делом (казенной продажей соли) прославиться и принести Империи пользу, от неё понес народную ненависть».
Шувалову удалось провести свой и проект о продаже соли, но все же ход дела показал ему, какие препятствия и проволочки он может встретить при рассмотрении его предположений в Сенате, да и во всякой другой коллегии; между тем многие из намеченных предположений Шувалов должны были по самому своему существу быстро обсуждаться и еще быстрее проходить в жизнь. Конечно,
легче всего было бы проводить новшества, вознося их на утверждение государыни, по в виду того, что императрица Елизавета отличалась большой медлительностью и недоверчивостью, порой тормозившей дела, уже утвержденные Сенатом или министрами, такой путь достигал бы цели лишь тогда, если бы проект Шувалова мог докладывать и поддерживать фаворит.
Второй путь намечался всем ходом государственных дел.
К 1745 г. все лица, так или иначе близкие к правительству, уже видели, что борьба партий привела к более или менее определенной группировке лиц, соперничавших за власть.
В 1742 г. Пецольд писал, что "ссора между домами канцлера и камергера Шувалова принимает с каждым днем большие размеры; в нее впутываются столько других домов, что даже затрудняешься решить, кто с кем друг, кто враг».
Сообщение Пецольда подтверждаются многими другими и рисуют картину брожения, в котором П.И. Шувалов и его партия сразу заняли видное место, борясь против Бестужевых, с одной стороны, и против франко-прусской партии, с другой.
Против них были такие могущественные лица, как канцлер и генерал-прокурор Сената кн. Н. Ю. Трубецкой.
Но к 1744 г. гр. П.И. Шувалов находит почву для сближения с последним и, проникнув в Сенат, создает из этого учреждения, совместно с Трубецким, оплот для противодействия огромному влиянию А. П. Бестужева.
Конечно, канцлер не мог помириться с таким положением дел и начал измышлять способы, если не разрушить оппозицию Шуваловых, то, по крайней мере, нейтрализовать ее в таком учреждении, где бы он, встречаясь с врагами лицом к лицу, мог опровергать их мнение и давать торжество своим.
С 1745 г. он много раз подавал императрице Елизавете проекты об учреждении при дворе её совета, хотя бы для решения важнейших спорных государственных дел.
Елизавета лишь отчасти принимала его предложение и время от времени собирала при дворе конференции, или, как их называют иностранные дипломаты, "большие советы царицы».
В одном из таких советов 24-го сентября 1745 г., по сведениям французского дипломатического агента д’Алиона, принимал участие и П.И. Шувалов, причем его приглашение поставлено в связь с неожиданным неприглашением в Совет кн. Н. Ю. Трубецкого и Лестока.
Хотя сведения о присутствовании П.И. Шувалова в этом совете 1745 г. и не подтверждается, но сопоставление его имени с отсутствием Трубецкого вернее определяет самостоятельное и растущее значение П.И. Шувалова, а также и то, что и помимо Сената он находит учреждение, при помощи которого сумеет легче и быстрее проводить свои замыслы в жизнь. Правда, это учреждение еще не было постоянным, но оно намечалось и создавалось его же врагами.
Это учреждение — в будущем конференция 1756 г. — в 1745—1755 г.г. являлось в виде совета при дворе.
С 1747 г. имя П.И. Шувалова встречается в числе членов его все чаще и чаще, и значение П.И. Шувалова растет.
В советах этих обсуждались военные и дипломатические мероприятия, а в связи с ними вопросы о субсидиях о платежных силах страны, о рекрутах и т. п., о чем П.И. Шувалову приходилось уже думать и высказываться в Сенате, но только теперь все прежде разрозненные вопросы объединяются мыслью о подготовке России к войне.
"За главное тогда основание приняв обширность Империи, представя себе вокруг лежащих соседей и чаемую от них опасность в рассуждении уменьшение их областей, а присовокупление оных к нам, о умножении войска моя пропозиция учинена», так охарактеризовал П.И. Шувалов свои предложение на конференции 1748 г.
Но увеличение, усиление и преобразование армии требовали целого ряда сопутствующих реформ и на первом плане стояли усиление платежной силы податного класса, повышение его благосостояние и всего того, что этому так или иначе способствовало.
П.И. Шувалов, кроме уже упомянутой соляной реформы, придумал ряд других мероприятий; так, в 1747 г. он предложил брать оклад с новоприписанных по последней ревизии, не дожидаясь окончательных результатов ревизии, и за четыре года добыл для государства более 3-х миллионов рублей; но, оставаясь сторонником уменьшение подушных, гр. П.И. Шувалов искал таких средств, которые обогащали бы казну, не ложась бременем на население, и склонился к системе монополий и откупов. Впрочем, следуя теориям XVIII в., гр. П.И. Шувалов полагал, что и те, и другие должны быть в руках богатых вельмож, так как передача их в руки купцов отвлечет от торговли множество капиталов, которых было и без того слишком мало у нашего купечества.
Сам П.И. Шувалов явился первым и крупнейшим монополистом и откупщиком.
6-го июля 1748 г. гр. П.И. Шувалову и наследникам его отдали на откуп сальные промыслы у Архангельска и на Коле, сроком на 20 лет, с отпуском из казны 6.000 р. на заготовление сала и моржовой кожи.
Тогда же ему были предоставлены и Грунландские китоловные промыслы с правом их передачи другому лицу.
Промыслы эти, если верить Шувалову, стали процветать.
В 1747 г. с них поступило дохода в казну 1600 р., а в 1750 г. уже 5200 р.
Затем, расширяя дело, гр. П.И. Шувалов откупил тюлений промысел на Ладожском озере и (с 1751 г.) у Астрахани на Каспийском море, где он положил почин, так как до него тюленей там не ловили.
Гр. Шувалову удалось захватить в свои руки не только салотопное дело, но и добычу рыбы и другие морские промыслы, и он, желая усилить заграничный вывоз, приобрел корабли и завел самостоятельные сношения с западно-европейскими рынками, но его деятельность оказалась очень невыгодной для населения нашего севера. Правда, вывоз значительно возрос, торговля оживилась, но зато ввоз рыбы и продуктов внутрь страны сильно понизился, цены на эти предметы сильно поднялись и стали недоступны для народных масс, прежде питавшихся дешевой рыбой.
Не всегда такие операции оказывались выгодными и для гр. Шувалова. Так, в 1758 г. он взялся за вывоз на запад соленого мяса чрез Архангельск, но, потерпев большие убытки, отказался в 1761 г. от этого предприятия.
С 1751 г. в связи со своими промышленными и торговыми предприятиями гр. П.И. Шувалов проводит целый ряд реформ огромной государственной важности. Удались они ему оттого, что тогда Шуваловская партия добилась почти безраздельного влияния, проведя в 1749 г. в фавориты к императрице И.И. Шувалова, устранив его временных соперников. Единственный серьезный политический враг Шувалова гр. А. П. Бестужев в 1749 г. сблизился с П.И. Шуваловым и после открытого фавора И.И. Шувалов уже был бессилен бороться с партией Шуваловых.
20-го января 1752 г. гр. П.И. Шувалов подал в Сенат письменное заявление о своевременности и необходимости приступить к делу генерального обмежевания страны. Писцовые книги, нужные для начинания, были уже собраны и подготовлены в Вотчинной коллегии. Постоянные столкновения и ссоры на межах, часто переходившие в кровопролитные драки и даже смертоубийства, показывали, что необходимость правительственного вмешательства назрела.
Шувалов предлагал приступить к межеванию немедленно, с весны 1752 г., и для начала размежевать Московскую губернию.
Сенат одобрил доклад гр. П.И. Шувалова,19-го февраля было опубликовано во всеобщее сведение о приготовлении вотчинниками и помещиками документов для оправдания своих прав на землю.
Однако дело, подготовка которого была поручена Сенату и им передано главной межевой канцелярии, шло медленно и не переходило к осуществлению, пока 7-го апреля 1755 г. не последовал именной Высочайший указ о назначении по генеральному в государстве размежеванию земель государственным межевщиком и главным присутствующим в межевой канцелярии генерал-аншефа и сенатора гр. П. И. Шувалова.
Вследствие назначения такого значительного лица, как гр. П.И. Шувалов, межевая канцелярия перестает быть "учреждением при Сенате», а приобретает самостоятельное значение.
В 1759 г. вместе с обмежеванием Московской губ. гр. Шувалов получил поручение выяснить условия землевладения в Ингерманландии, дело крайне запутанное вследствие спорности многих владений. Но гр. Шувалов ограничил свою задачу лишь размежеванием земель в Ингерманландии и передал спорные дела в ведение Сената, установив в то же время, что его "Генеральная Канцелярия Межевого Управление» не состоит под постоянным руководством Сената, является (с 11-го декабря 1756 г.) безапелляционной инстанцией по межевым делам и обращается к Сенату, как к высшей инстанции лишь за разъяснениями недоумений, вызванных применением межевой инструкции.
Стремясь ускорить дело, гр. П.И. Шувалов предложил Сенату разрешить межевание во все праздничные и воскресные дни, после литургии; Сенат одобрил предложение Шувалова, назначив лишь 6 дней, когда нельзя было производить межевание: Пасху, день рождения великой княгини Екатерины, великого князя Павла, именины великих князей Петра и Павла и день коронации.
Для наблюдения за справедливостью межевщиков при размежевании гр. Шуваловым была учреждена особая должность "опекуна». Первым опекуном был назначен капитан флота Безобразов.
Вникая даже в детали дела и преследуя цели экономии, гр. П.И. Шувалов предложил заказывать астролябии, которых сразу потребовалось очень много, в Англии, а не в России при Академии Наук, так как русские обходились почти вдвое дороже английских. Неутомимое старание его не остались незамеченными, и 5-го сентября 1751 г. последовало повышение его в полные генералы с определением к дивизии в армию аншеф-командующим с надлежащим по чину штатом. Такая награда, помимо почета, давала гр. П.И. Шувалову возможность принять деятельное участие в реформе военного дела, о которой он давно думал. 17-го апреля 1753 г. гр. П.И. Шувалов в награду и как поощрение к дальнейшему изысканию способов умножение доходов пожаловано 30 тысяч рублей.
Шувалов не замедлил доказать, что награда дана не напрасно и в заседании Сената 16-го марта 1753 г. напомнил своим сотоварищам о том предложении, которое было им внесено в Сенат еще 7-го сентября 1752 г.
Как всегда, гр. П.И. Шувалов подал его в виде писанного доклада. В нем он указывает на те неудобства и тягости, которыми обставлены для крестьян провоз и продажа их хлеба и изделий вследствие существования внутренних пошлин.
Гр. Шувалов в целом ряде докладов показал себя ярым защитником простого народа и без стеснение рисовал картины тех притеснений, которым подвергался простолюдин в его время, и в этом докладе (1753 г.) он пишет: "главная государственная сила состоять в народе, положенном в подушный оклад. Когда же, сей народ, облегчен будет в разных его обстоятельствах, а особливо отнять бы те случаи, которые от сборщиков бесчеловечными поступками при сборах с крайним отягощением и разорением бывают, то он действительно много в сильнейшее состояние придет». Поясняя свою мысль примером, гр. Шувалов говорит: "целовальники берут вместо полушки деньгу..., а буде давать не станут, то снимают шапки и отбирают рукавицы и опожки». В других местах доклада он говорит о "неописанном зле и бедстве» внутренних таможен, о трудности представить себе "приметки и грабеж, который от сборщиков бывает в разных случаях и обстоятельствах». Упоминает он и множество судебных дел, возникающих вследствие нарушения неудобных таможенных правил.
По всему видно, что гр. Шувалов близко и непосредственно знал,
о чем писал, и отчетливо представлял зло, с которым боролся.
В качестве промышленника и купца, от своих приказчиков и управителей он мог получить те бытовые черты, которые мелькают в его докладе.
23 июля 1753 г. Шувалова уволили на время от занятий в Сенате, так как он был болен и утомлен.
18 августа он возвратился к исполнению служебных обязанностей и вновь докладывал Сенату о внутренних пошлинах, подтверждая свои выводы цифровыми данными, взятыми из таможен; он доказывал, что если взамен семнадцати внутренних пошлин обложить товары внешнего ввоза по 13 коп. на рубль вместо 5, то сбор пошлин повысится более, чем на 200 тысяч р. Сенат отнесся к предложению П.И. Шувалова не только с сочувствием, но и с большой похвалой, и представил соответственный доклад императрице.
18 декабря 1753 г. государыня утвердила доклад Шувалова, и таким образом завершилось одно из важнейших преобразований в русской торгово-промышленной жизни. Современники очень высоко оценили значение П.И. Шувалова в этом деле.
В честь и память сложения внутренних пошлин и уничтожения таможен были отчеканены золотые, серебряные и медные медали для раздачи членам царствующего дома, высшим чинам государства, иностранным министрам, чиновникам, офицерам и солдатам (29 мая 1755 г. Сенат утвердил модель и описание медали и постановить составить списки, кому она будет дана). Оценка этого факта в науке различна, но все признают за отменой внутренних пошлин большое положительное значение. С. М. Соловьев считает ее завершением объединения России. "Русская земля была давно собрана, но внутренние таможни разрывали ее на множество отдельных стран; уничтожением внутренних таможен Елисаветою заканчивалось дело, начатое Иваном Калитой».
Удача окрылила творчество гр. П.И. Шувалова.
Из-под его пера появляется проект за проектом и, надо думать, что уже в 1752—53 гг. его дом был наполнен писцами и более напоминал огромную канцелярию, чем дворец вельможи, как его и описал в 1758 г. Данилов. Вслед за проектом отмены внутренних таможен, в заседании Сената 11 марта 1754 г. присутствовала сама императрица, и при ней был поднят вопрос о сочинении нового уложения. Во время рассуждений по этому поводу гр. П.И. Шувалов, "почитаясь тогда велеречивым или вторым Цицероном», обратился к государыне с обширной речью.
В ней он доказывал, что производимый Сенатом, по повелению императрицы, разбору указов, изданных предшествующими ей государями, не приведет к желанной цели и предложил свой план систематической работы над составлением нового уложения, поручив отдельным департаментам разобрать касающиеся его указы, а затем собрать эту работу в один свод. Императрица поняла мысль Шувалов, как желание создать новое уложение вместо возрождения старого, и утвердила его доклад в том смысле, чтобы были сочинены всем ясные и понятные законы, "дабы недостатки старых дополнить, а излишки, исключить, по которым бы всяк в своей справедливости настоящее удовольствие без продолжительного времени получить мог».
Сенат для составления уложения образовал комиссию.
Речь гр. П.И. Шувалова, произведшая такое впечатление на современников и в том числе на императрицу, не была экспромтом.
Ему приходилось уже высказываться в Сенате по тому же вопросу в 1753 г., когда, в связи с вопросом о сокращении расходов на судебное дело, обсуждались меры для прекращения следственных комиссий. Гр. П.И. Шувалов решительно их порицал и находил, что они развивают в населении любовь к сутяжничеству.
23 февраля 1754 г. П.И. Шувалов доложил свой проект учреждения банков.
Он указывал Сенату на высокий курс и большие проценты, которые платят наши купцы, в виду ограниченного числа денег в обороте. В то же время большое количество денег лежит без движения на монетном дворе.
Гр. П.И. Шувалов предлагал воспользоваться этим капиталом, как фондом для купеческого банка. Сенат в шести заседаниях обсуждал предложение П.И. Шувалова в связи с именным указом об учреждении дворянского банка и подал императрице доклад об учреждении двух банков — дворянского с капиталом в 750 т. р. и купеческого в 500 т. р.
Это было одно из первых финансовых мероприятий, которых произвел так много гр. П.И. Шувалов.
24 марта 1754 г. гр. п. И. Шувалов подал в Сенат проект "О учреждении академии военных наук и о бытии оной при шляхетском кадетском корпусе, определяя вместо профессоров искусных и довольно знающих военнослужащих».
7 октября 1754 г. П.И. Шувалов подал огромный проект, "касающийся до разных государственных полезностей». Главная цель доклада — улучшить положение "главной силы государственной, т. е. народа, положенного в подушный оклад». Шувалов, находя Империю в сравнительном благополучии, все же видит вред для неё от существования некоторых явлений, которые он перечисляет в 6-ти пунктах, предлагал ниже против каждого из них соответственную меру.
Россия, по его мнению, страдала:
1) от выбытия народа за границу, с чем нужно было бороться учреждением надежных форпостов;
2) от небрежения солдатских детей, брошенных родителями и родными, что могло прекратиться лишь о охранением податного народа от рекрутчины;
3) от сбора в зачет с обывателей провианта и фуража под квитанции, который уничтожался с упорядочением снабжения армии провиантом, фуражом и прекращением вредных подрядов;
4) от притеснений и обид, претерпеваемых поселянами от приходящих полков и тому подобных приметок, грабительств и разорений — их нужно было прекратить усилением правительственного надзора;
5) от голода и низких цен на хлеб, которые, по мнению П.И. Шувалова, являлись результатом нерасчетливого расходования хлеба, отсутствием регулирования цен государством и слабости общественной осведомленности и мнения и, наконец,
6) от неспособных правителей в губерниях, провинциях и городах и от оскудения чрез то правосудия.
Эти основные пункты развивались в дальнейшем изложении проекта в обширную и сложную систему преобразования государства. Подобно другим докладам гр. П.И. Шувалова, и этот изобилует массой фактического и бытового материала, рисующего то действительно тяжелое экономическое, финансовое и правовое положение, о котором говорит Шувалов.
Из числа многих мер, намеченных гр. Шуваловым для улучшения положения России, особенно интересны предположения учредить при Сенате контору государственной экономии, целью которой было: сохранение народа, продовольствие его, в случае недородов, и армии в обычное и военное время; развитие вывоза хлеба за границу и защита поселян от каких бы то ни было притеснений.
Получая сведения о хлебе и цене на него со всей России, контора назначала цены на хлеб, скупала его и хранила в магазинах трех типов и назначений:
1) для полкового довольствия;
2)капитальных — для баланса в цене на хлеб внутри государства и
3) запасных.
На обязанности же конторы было знать общественное мнение, и поэтому она должна принимать от людей всякого звания проекты "о внутренних государственных пользах и выдуманных удобнейших способах». По рассмотрении этих проектов, контора передавала заслуживающее внимание в Сенат, а неудачные сдавала в архив.
Под ведением конторы должны были находиться назначаемые Сенатом из лучшего дворянства губернские генерал-комиссары и обер-комиссары, а также провинциальные и уездные комиссары. Последние выбираются дворянами из местного дворянства и имеют очень широкие полномочия, совмещая функции хозяйственные, административные и судебные, на них возлагаюсь даже наблюдение за тем, "чтобы население вело добродетельное житие, воспитывало детей в страхе Божием, правде и верности и, сколько можно, обучало их чтению и письму».
Кроме этого проекта о конторе, заслуживаете особого внимания мысль преобразования "учреждение о губернаторах и воеводах с товарищи».
Доклад этот слушался Сенатом в заседании 1-го февраля 1755 г. и после "довольного» обсуждения передан на рассмотрение отчасти в особую комиссию, отчасти в комиссию о сочинении нового уложения, для согласования предложенных им мер "обще с другими местами».
Таковы были главные проекты, предложенные Шуваловым за этот промежуток времени, но кроме них он предложил еще в 1748 г. ввести во всех местах, где производится торг хлебом, меры ровные и заклейменным правительством, установив, чтобы в одной мере было 8 четвериков казенного образца.
Сенат подтвердил это указом.
Затем, уже в 1754 году в связи с тратой массы леса на выпаривание соли, предложил ряд лесоохранительных мер: выработку вальдмейстерской инструкции, порядок рубки, сечки и сеяния лесов.
В 1755 г. (в январе) Шувалов получил от Сената, без конкурса, Гороблагодатские заводы, "многолюднейшие и на великом пространстве лежащие», и для управления и надзора за ними назначен был обер-гиттенфервальтер Петр Степанов.
С 1753 г. огромное значение Шувалов в общем управлении страной было вполне ясно для всех. Отразилось оно и на участии его в тех совещаниях, которые происходили у главнейших вельмож царствования Елизаветы в связи с предполагаемой войной с Пруссией.
Возможность её вполне выяснилась в 1753г., и в мае этого года в Москве заседали конференции, на которых предполагалось выяснить как международное, так и боевое, и экономическое, и финансовое положение страны.
Осведомленность Шувалова в трех последних группах вопросов была вне сомнений и, конечно, роль его в конференциях была значительна, но зато в области внешней политики он давно уже занял оппозиционное положение к гр. Бестужеву и если канцлер желал войны с Пруссией, то Шувалов её не желал. Однако в 1753 г. на конференциях Бестужев сумел повести дело так, что на протоколе, предрешавшем войну, были подписи и Шувалова, и его единомышленников. Тщетно Шувалов и Трубецкой путем различных уловок пытались убедить императрицу отобрать у Бестужева подлинное постановление и передать его для нового обсуждения Сенату, где Шуваловская партия господствовала без противодействия. Не добившись такого успеха, Шувалов решил, по мере возможности, захватить в свои руки все дело ведение войны и стал деятельно к этому готовиться. Гр. Бестужев ясно видел замыслы Шувалова, видел свое бессилие и так ненавидел своих врагов, что в присутствии иностранного министра высказал слишком откровенное мнение о Шувалове "qu'il les voudrait tous voir pendus». Между тем Шувалов, уже приучившийся на всякое дело смотреть с его реальной стороны, и в предстоящей войне сосредоточил свое внимание на вопросах финансовых и комплектовании армии людьми и довольствием, конечно, связывая, по своему обыкновению, и то и другое с целым рядом реформ. Он вмешивается даже в дела, касающиеся внешней политики, поддерживает проект кн. Трубецкого о заселении и вооружении Новой Сербии, затею, которую канцлер в сердцах называл "глупостью», выступает в качестве реформатора военного строя и вооружения.
В собрании Сената 2-го июля 1753 г. гр. П. И. Шувалов предложил чертеж "гаубицы с овалистым» калибром, из которого рассуждается в стрелянии картечами лучший способ, что оные более по линии в стороны раздаваться быть имеют, а не так, как до ныне от круглых калиберов большое число вниз и вверх праздно падают». Сенат постановил вылить, сообразно чертежам гр. П. И. Шувалова, две пробных гаубицы, поручив это дело генерал-майору Толстому. После нескольких испытаний найден был, наконец, тот образец гаубицы, который, по мнению гр. П. И. Шувалова, удовлетворял его замыслу, и 10 ноября 1753 г. в соединенном присутствии Сената и членов военной коллегии гаубица подверглась испытанию, которое, по мнению экспертов, дало результаты свыше похвал.
Поэтому Сенат в совместных заседаниях с членами военной коллегии 10, 14 и 31-го января разработал для представления императрице доклад, состоящий из пяти обширно изложенных пунктов.
В 1) указывалось на одобрение гаубицы экспертами;
во 2) о литии их, снабжения ими полков и сохранены в тайне;
в 3) об ассигновании на них денег и сравнительной с прежними пушками дешевизне;
в 4) о содержании для них особого отряда и
в 5) о наименовании нового изобретение "гаубица Шувалова».
Доклад этот был Высочайше апробован.
В 1749 г. в собрании при дворе Сената, Иностранной коллегии и Военной коллегии П. И. Шувалов провел постановление об увеличении числа армии "прибавкою на всякий полк 450 чел. гранодер и знатного числа мушкатер, и так полк вместо одной гранодерской роты получил три, которые составляли 600 ч., а мушкатерские увеличены-ж, а потом из рот гранодерских от всякого полку по одной отделено и сочинены гранодерских четыре полка».
Получив в 1751 г. дивизию, гр. Шувалов обратил внимание на то, что каждый полк проделывал по своему воинские приемы, выполнял их плохо, нижние чины мало упражнялись и учились воинскому делу, офицеры "весьма слабо должности свои исполняли и об нужнейшей вещи, касающейся до марширования и обращения корпусами, худое понятие имели».
С целью уничтожить эти недостатки гр. П. И. Шувалов взял к себе от всякой роты по рядовому, от полка—по офицеру и барабанщику, научил их единообразным и правильным приемам, а потом отослал к частям в качестве инструкторов.
В 1753 г. его дивизия настолько поправилась, что он нашел возможным показать в Москве Военной коллегии и генералитету образцовый отряд в 230 человек, предлагая, подобно его дивизии, реформировать и всю армию.
В 1755 году гр. П. И. Шувалову было разрешено взять в Петербург один пехотный и один кавалерийский полк и обучить их по собственному способу. После смотра и проверки этой выучки "по свидетельству Военной коллегии, всего генералитета и Высочайшей апробации, всей армии по тому исполнять повелено и печатные с планами книги для того выданы».
Гр. Шувалову же было поручено потребовать в Петербург со всей армии по штаб-офицеру от каждого полка, обучить их приемам и возвратить по месту службы.
Наконец, самая важная реформа генералитета и штаб-офицеров была произведена согласно предложением Шувалова. Конечно, все эти реформы требовали огромных денежных средств, и гр. П. И. Шувалову пришлось указывать их источники.
4-го ноября 1754 г. гр. Шувалов в Сенате словесно заявил, что "против бывшей 1746 г. делаемой в России меди доныне цена весьма унизилась, следственно в представляемом оном 1746 года докладе о оставлены в той медной монете весу 10 р. в пуде, резоны на которых и означенное сентября 9-го сего 1754 г. рассуждение положено, с настоящим ныне временем имеют быть не сходны, о чем надлежит иметь довольное рассуждение».
Сенат согласился с мнением Шувалова и решил приостановить чеканку медной монеты.
Таким образом гр. Шувалов подошел к денежной реформе.
25 января 1755 года Сенат слушал доклад гр. П. И. Шувалова о деланин новой медной копеечной монеты, для лучшего распространение и умножение коммерции, по расчёту 8 рубл. из пуда, всего на сумму 3.500.000 рублей.
Новыми копейками должно было выкупать старые грошевики, без казенного и народного убытка, копейка за копейку.
По мнению П. И. Шувалова, этот способ являлся наиболее удачным разрешением нужды в деньгах.
По проекту Сената 1744 г. предполагалось обменивать новую копейку на ? коп. старых, т. е. население теряло половину капитала; по проекту гр. П. И. Шувалова население этого убытка не несло, но правительство все же получало выгоду, так как покупало медь по 5 р. за пуд, а выпускало ее в виде монет по 8 р. за пуд.
7-го марта 1755 г. доклад Сената получил Высочайшую апробацию: было решено делать новые копейки по 8 р. с пуда и выменивать на оные старые пятикопеечники, которых цена уменьшена была в обороте до двух копеек.
Дальнейшие реформы денежного и финансового характера гр. П. И. Шувалов стал с 1756 года проводить чрез учрежденную в марте этого года конференцию при дворе Её Величества.
Участие гр. Шувалова в конференции совпадает с моментом его наивысшего могущества. Единовременно конференц-министр и сенатор, Генерал-аншеф, государственный межевщик, преобразователь армии и целого ряда отраслей государственной жизни, он обладал огромной и вполне реальной властью, подкрепляемой вдобавок, родством с фаворитом. Пользуясь этим, Шувалов развивает всестороннюю и необычайно энергичную деятельность, которая могла быть по плечу личности гениальной, но с которой гр. П. И. Шувалов, конечно, справиться не мог.
Однако, безусловно принося некоторый вред он все же двигал вперед те отрасли управления, которых касался, поощрял инициативу, трудолюбие, изобретательность. Особенно много преобразований связано с учреждением так называемого Обсервационного корпуса и с генерал-фельдцейхместерством Шувалова. 6-го апреля 1756 г. конференция составила доклад для представления императрице. В нем говорилось, что в виду наступающей войны "великая надобность и польза есть в содержании в исправном и порядочном состоянии артиллерии и принадлежащая к оной знатная артиллерийского и инженерная корпуса и протчего». Между тем вся эта отрасль военного дела пришла в крайний упадок "по причине частых перемен нижних командиров и неимения со многих лет сряду главного командира», т. е. генерал-фельдцейхмейстера.
Конференция намечала на эту должность гр. П. И. Шувалова, сделавшего уже так много для русской армии вообще и для артиллерии в частности, надеясь, что под его единоличным ведением дело быстро и решительно исправится.
31-го мая 1756 г. копия с Высочайше утвержденного доклада конференции о назначении гр. П. И. Шувалова генерал-фельдцейхмейстером артиллерии поступила в Сенат.
Готовясь к войне, Шувалов должен был реформировать и артиллерию — задача очень трудная, но он с нею все же справился.
С 1753—1757 г.г. ему удалось довести количество орудий до 741 и в их числе было много ново-изобретенных и Шуваловских гаубиц, единорогов и близнят.
Гр. Шувалов придавал очень большое боевое значение артиллерии: "главное и первое есть упование в том, чтобы биться и победу свою доставить действом артиллерии», писал он.
В общем, его деятельность направлялась к тому, чтобы повысить артиллерию как качественно, так и количественно, но этому для сохранение меди, потребной для гаубиц, 28-го сентября 1756 г. последовало запрещение употреблять медь на какие-либо изделия, а 7-го мая 1757 г. стали ежегодно отпускать на усиление артиллерийской команды при гаубицах по 8.100 р.
В тех нее целях повышение артиллерийского дела в частности, и оружейного вообще, гр. Шувалову подчинили 28-го сентября
1757 г. оружейную канцелярию; он стал собирать в ней коллекцию современного и старинного оружия, свозя его отовсюду, где оно еще сохранилось, даже из древних монастырей. 1-го мая 1757 г. конференция вновь ассигновала 22.669 р. на изготовления для армии изобретенных гр. Шувалов артиллерийских орудий, именуемых единорогами и близнятами.
20-го октября 1757 г. было новое ассигнование на литье двенадцати-фунтовых единорогов и на снабжение ими Гвардии и армии. 30-го марта 1757 г. последовало утверждение реляции гр. Шувалов о содержании фурштадтских чинов при всей артиллерии; наконец, 15-го февраля 1760 г. Сенат получил из конференции для распубликования и рассылки манифест о достоинстве новоизобретенного гр. Шуваловым усовершенствованного артиллерийского орудия, показавшего свою силу и преимущество над старым во время Семилетней войны.
26 сентября 1756 г. конференция, убедившись в незначительности наших военных боевых сил, постановила увеличить число их еще на 30.000 человек и поручила это дело Шувалову. Отряд этот, вначале получил название запасного корпуса, впоследствии же был переименован в Обсервационный корпус, и это имя осталось увековеченным в истории. По словам гр. Шувалова, когда в конференции выяснилась необходимость сформирование нового 30-ти тысячного отряда, то "никто на себя сего дела взять не хотел» и было Высочайше повелено это дело поручить гр. П. И. Шувалову. Вряд ли сообщение Шувалов вполне истинно. Вероятнее, что он сам взялся за это, правда, трудное дело, стремясь хоть таким образом поправить неудачу, постигшую его в стремлении быть главнокомандующим на войне. С обычным рвением, быстротой и широтой размаха Шувалов принялся за формирование корпуса, конечно, единовременно изобретая разные новшества как для него, так и для армии и для Империи.
Уже 3 октября 1756 г. Сенат получил из конференции экстракта с предписанием оказывать содействие в формировании гр. Шувалову запасного корпуса, согласно расписанию, подтвержденному конференцией. 7 октября 1756 г. для оборудования и содержания запасного корпуса гр. Шувалов предложил новый передел медной монеты, с повышением ценности её. Конференция приняла предложение гр. Шувалов и поручила ему заведовать этим переделом, причем заявила Сенату, что новообразуемый корпус изымлется из подчинения главнокомандующего армией, а остается в ведении конференции.
В мае 1757 г. этот корпус, обычно под именем Обсервационного, располагается близ российских западных границ, около Риги, Ревеля и Пернау, от Смоленска по границе и по Двине в Можайске, отчасти в С.-Петербурге.
В октябре 1757 г. это расположение было изменено, а 4 февраля
1758 г. из конференции последовал экстракт Сенату об оставлении на попечении гр. Шувалова сформированного им Обсервационного корпуса, отправленного под командою генерала графа Салтыкова на помощь к Её Величеству императрице Римской, и об обмене изготовленных вновь медных денег на серебряную монету, для отливки таковой на содержание означенного корпуса.
Корпус, отправленный на войну по утвержденным 3 октября 1776 г. штатам должен был быть в составе одного гренадерского и пяти мушкетерских полков с полковою артиллерией. Каждый полк состоял из 4-х батальонов, четырех-ротного состава. Мушкетерские полки имели в каждом батальоне три роты мушкетерских и одну гренадерскую.
Офицеры были выбраны из полевых, гарнизонных войск и ландмилиции.
Нижних чинов предполагалось более 30 тысяч, но в действительности их было меньше — всего до 29 тысяч человек. Кроме недобора людей, ко дню выступление корпуса, несмотря на заявление гр. Шувалова о его сформирован, был недостаток ружей, из которых большая часть (свыше 15 тыс.) была старого образца, а меньшая — нового, недоставало нового обмундирования, изобретенного гр. Шувалова, недоставало конницы, особенно лошадей часть которых отобрали для артиллерии.
Луше других, при Обсервационном корпусе была представлена артиллерия: к 9 октября 1758 г. при нем было 98 орудий новых калибров проекта Шувалова, в начале же (1756 г.) их предполагалось 120 полковой артиллерии разных образцов и еще особая полевая батарея в 24 орудия.
Содержание Обсервационного корпуса обходилось крайне дорого, по очень скромному расчету (по вычислением г. Масловского) с 1756 г. и до Цорндорфской битвы на него израсходовано более 1.000.000 р. Самая слабая сторона Обсервационного корпуса была командование им.
Сперва начальство над ним хотел принять сам Шувалов и лично вести его на войну. Хотя в 1758 г. он и отказался от этой мысли, по все же при назначении командиром корпуса гр. Салтыкова оказалось, что у Шувалова осталось право на неотменное попечение над сформированною им частью во всем, что "до снабжения оного и внутренней экономии принадлежит». Шуваловский корпус оказывался "армией в армии».
Роль Обсервационного корпуса в военных действиях Семилетней войны незначительна, и даже, по мнению некоторых историков, отрицательна, Масловский нерешительный исход Цорндорфской битвы приписывает тому, что первый дрогнул Обсервационный корпус и произведя, отступая, беспорядок.
В связи с образованием Обсервационного корпуса стоят и мероприятия Шувалова относительно перечеканки денег и обращения их внутри страны.
В 1756 г. он докладывал конференции о полном истощении казны и, для поправления дел, предложил приготовленные 437 т. пудов меди по 8 р. за пуд переделать в грошовую, копеечную, денежную и полушечную монету по 16 р. за пуд. Такая мера увеличить количество оборота денег в населении с 7 миллионов до 12 мил. В связи с этой операцией гр. Шувалов в 1757 г, предложил конференции доклад о способах удержать в казне возможно больше серебряных денег, развив обращение медных монета.
Он намеревался облегчить развоз громоздкой медной монеты по стране.
17 марта 1757 г. конференция поручала Сенату принять меры к исполнению проекта гр. Шувалова о новом увеличении числа денег посредством передела и изготовления медной монеты другого достоинства.
15 сентября 1757 г. Сенат получил экстракт из протоколов конференции с проектом гр. Шувалова о развозке по городам медной монеты для размена и обращения среди народа. Все это дело гр. Шувалову предполагала поручить Монетной Экспедиции, т. е. чрез соляные конторы, под исключительным руководством его, гр. Шувалова.
В 1758 г. дело получило новую форму. 20 мая конференция сообщила Сенату для исполнения Высочайше апробованное предложение гр. Шувалова об учреждении в С.-Петербурге и Москве банковых контор для удобства обращения внутри России медных денег; о дозволении капиталистам помещать свои деньги во все банки для приращения процентами и о правилах раздачи денег на векселя и приема в банки.
Гр. Шувалов надеялся, что эти вклады обогатят государство серебряной и золотой монетой. Конечно, новоучрежденный медный банк был отдан в особливое ведомство Монетной Экспедиции, т. е. Шувалову.
Второе большое дело, находящееся в связи с образованием Обсервационного корпуса — реформа рекрутской повинности.
11 декабря 1757 г. Сенат получил из конференции экстракт с объявлением набора 30.000 для армии и флота с приложением к исполнению проекта гр. Шувалов генерального учреждения об ежегодном сборе рекрутов. По плану Шувалова ежегодный сбор рекрутов надо было делать не со всего государства, а только с одной пятой, разделив для этого Россию на пять областей.
В связи с этим проектом гр. Шувалова, находится другой, поданный им в Сенат в конце 1756 г., под заглавием "о беспорядках, каковы происходят за неимением об однодворцах учреждение».
Наконец, из числа многочисленных Шуваловских проектов следует еще упомянуть поданное им в мае 1758 г. Сенату предложение учредить при Сенате для вспоможения коммерции, особую комиссию о коммерции, куда определить людей, знающих дело. В эту комиссию гр. Шувалов предполагал передать все материалы, относящиеся к распространению коммерции. Она должна была пересмотреть вопрос о казенных монополиях, полезность которых гр. Шувалов признавал очень спорной, о развитии коммерческого флота, о заграничных консульствах, о посылках в чужие края молодых купцов для науки, о сношениях с западной Европой, о фабриках, заводах, портовых городах и т.п. и, наконец, об организации при Сенате особого учреждения для разработки плана торгово-промышленной политики. Сенат одобрил предположение гр. Шувалова, но комиссия о коммерции была учреждена лишь в 1760 г.
Несмотря на огромную деятельность, и казалось бы, успешную, годы с 1754 были для гр. Шувалов очень грустными и тяжелыми. Затеянная война с Пруссией, союз с Францией и видимая победа над гр. Бестужевым лишь тревожили Шувалов и не давали покоя. Здоровье императрицы было настолько слабо, что со дня на день боялись рокового исхода. Смерть Елизаветы и вступление на престол одного из членов "молодого двора», Петра Федоровича или Екатерины — безразлично, обозначала падение Шувалова и той системы, которой они придерживались как в вопросах внутренней, так и внешней политики.

Правда, в 1754 г. им удалось овладеть вел. кн. Петром, но Шуваловы вскоре поняли, как мало можно было рассчитывать на него. Их попытки сблизиться с Екатериной и гр. Бестужевым, не приводили к прочному соглашению. Даже вмешательство И. И. Шувалова и Апраксина, старавшихся примирить молодой двор с Шуваловым, ни к чему не привело. На условие Екатерины, чтобы гр. Шувалов отказался от формирования Обсервационного корпуса, ненавистного великому князю Петру Фёдоровичу, гр. Апраксин отвечал, что Шувалов "так затянулись в это дело, что не могут высвободиться». Гр. Шувалову приходилось сталкиваться и с другими противниками его мероприятий, как, например, с кн. Я. Шаховским или даже с личными врагами, недоброжелателями, которых у него было очень много. Однажды он даже счел нужным обратиться с просьбой о защите к императрице, когда его врагом и хулителем, открыто, выступил гр. М. И. Воронцов. Должно быть, такими же причинами была вызвана и его "Записка о деятельности с 1747 года». Все эти неприятности и неудачи лишь отчасти искупались милостями, которые продолжались. Кроме упомянутой Высочайшей благодарности за изобретение орудий, 20 ноября 1757 г. гр. Шувалову выдано за взятые у него драгоценности 15.000 р.; 12 февраля 1761 г. за гр. П. И. Шуваловым и детьми его конфирмированы Гороблагодатские заводы со всеми к ним прилежащими, а также табачный откуп до 1777 г., винный — по Тобольской губ. до 1767 г., по Астраханской до 1766 года. Но несомненно, что последние годы жизни императрицы Елизаветы, давшие огромную власть всей Шуваловской партии, в конечном расчете были неблагоприятные для гр. П. И. Шувалова. Хотя он часто находил поддержку в конференции и рассматривал ее, как орудие для своих замыслов, однако в 1758 г. она уже часто ограничивала его пыл.
Гр. Шувалов вступает в переписку с Апраксиными и совместно с ним замышляет окончательное устранение от дел Бестужева и его конференции. Эта интрига, не во-время открытая, привела к падению канцлера, но не принесла пользы и Шувалову. Они уже чувствовали будущую силу Екатерины, и П. И. Шувалов заискивал перед ней. Даже семейная жизнь гр. П. И. Шувалова в этот промежуток времени расстраивается: в 1754 г. он потерял старшего четырнадцатилетнего сына Николая, а в 1759 году умерла его жена Мавра Егоровна, которая его так любила и поддерживала не только в делах домашних, но и служебных.
После её смерти и сам П. И. Шувалов надолго и опасно заболел. Правда, к 1761 г. он настолько оправился, что на пятьдесят втором году жизни вздумал вновь жениться на меньшой княжне Одоевской, дочери князя Ивана. Императрица одобрила это намерение и приняла в предстоящем браке живое участие.
Перед свадьбой гр. П. И. Шувалов щедро одарил свою невесту: все её приданое он подарил её сестре, дал ей деньгами 55.000 р, и все свои алмазы. И до и после брака императрица лично навещала гр. Шувалова. Свадьба состоялась в феврале 1761 г., а в январе 1762 г. и вторая жена гр. Шувалов умерла.
У него остался лишь сын от первого брака гр. Андрей Петрович.
Смерть императрицы Елизаветы не лишила его значения. Новый император 28 декабря 1761 г. пожаловал гр. Шувалову в действительные генерал-фельдмаршалы.
С. Соловьев сообщает, что с несмотря на тяжкую болезнь, истощавшую его силы, он жаждал государственной деятельности и велел перенести себя на руках из собственного дома в дом своего приятеля Глебова, потому что Глебов жил ближе ко дворцу. Император не только сносился с ним чрез Глебова, но и сам часто приезжал к нему говорить о делах; однако такое умственное напряжение, как думали тогда, ускорило смерть Шувалов, последовавшую 4 января 1762 г.».
Гр. П. И. Шувалов принадлежал к числу замечательных государственных деятелей России и бесспорно ему принадлежит большая заслуга в экономическом развитии России времени императрицы Елизаветы.
Если взять во внимание то скудное образование, которое он получил, ту плохую подготовку к государственной деятельности, которая была ему дана лишь самой жизнью, и сопоставить это с громадными государственными вопросами, которые ему приходилось разрешать, невольно удивляешься его смелости. Конечно, эта смелость и происходила от слабой подготовленности и непонимания сложности государственных задач, но она двигала страну и давала ей жизнь. Конечно, многие важные отрасли государственной жизни от хозяйничанья Шувалова пришли в упадок или получили вредное для Империи развитие, как, напр., горное и лесное дело, но все же лишь благодаря его "инвенциям» страна могла вынести страшное бремя Семилетней войны.
Наконец, внимательное изучение проектов Шувалова показывает, что его слова о тяготах народа, в подушное положенного, — не фразы. Он действительно своими преобразованиями думал обогатить не только себя, но и простолюдина; он вообще старался защищать слабого, угнетенного и энергично заступался даже за башкирцев, которых по тем временам угнетали и грабили, как хотели.
При оценке личности гр. П. И. Шувалова следует еще принимать во внимание и то обстоятельство, что императрица Екатерина, особенно в начале своего правления, резко порицала все, что было в царствование Елизаветы, особенно же её сподвижников. Это отрицательное отношение проникло и к писателям, её современникам, а за ними и к известной части историков. Если же отказаться от этой своего рода предвзятой точки зрения, то гр. П. И. Шувалов представится нам крупным и умным государственным деятелем, давшим много хорошего, хотя и не всегда завершенного, нашей родине, и если плоды деятельности П. И. Шувалова много способствовали духовному культурному росту страны, то гр. П. И. Шувалов может занять очень почетное место в числе лиц, создававших наш материальный культурный роста: в делах финансов, промышленности, торговли и в военном деле.